Я конечно понимаю их радость, но смотреть с восхищением на того, кто посадил нас в тюрьму… Хотя, наверно, если бы я читала столько фэнтази, как Сьюзи, которая так же подсовывала «самые-самые интересные» книги своей сестре, то я бы тоже наверно ждала чуда.
И чудо произошло. Если это можно так назвать. Мужик просто помахал руками над полом, и там появился черный клубящийся туман, просто дырка в полу и с туманом. Что-то мне смешно. Но я быстро потеряла все веселье, когда в эту дырку нас втолкнули и мы рухнули вниз.
Как порядочная девушка, я визжала. Было страшно, летишь вниз в непроглядной темноте, и только ветер треплет тебе волосы, свистит в ушах и закидывает полы юбки на голову. А ведь белья на нас по-прежнему нет. Шикарно. Люблю этот мир.
Не знаю уже в который раз, я попрощалась с жизнью. А что, чем не способ убийства? Заболтали красивыми словами, чтобы идти умирать было не так страшно, и все.
Долго летим. Кое-как справившись с платьем, а попросту сжав его ногами и скрестив руки на груди, я продолжала падать в компании подруг. По мужским голосам я поняла, что стражники «прыгнули» за нами. В целом это они нас и успокоили, рявкнув, чтобы мы прекратили орать, как бабы сельские. Как истинные девушки — мы обиделись.
И вот мы падаем, три обиженных и сопящих бабы и четверо стражников. Когда все прекратилось, мы так и не поняли, просто вот мы падали — а вот мы уже сидим на каменном полу, потирая ушибленную пятую точку. Стражники, что характерно, устояли.
— Какая прекрасная картина, а точнее вид, давно меня старика так не радовали.
Наверно, перед тем как потирать и жалеть свою филейную часть, надо было сначала оглядеться. Мы оказались в роскошном кабинете. Собственно, роскошным здесь был только стол, шкаф и панорамное окно. В обоях и красках я не разбиралась, так что по должному обстановку я оценить не смогла. Вот окно — это да. Моя мечта иметь такое здоровое окно.
За столом восседал мужчина. Называя себя стариком, он сильно погорячился, да на него наверно женщины пачками вешаются, такой красавец. Темный ежик волос, орлиный взгляд, аристократичная бледность и мягкие черты лица. Лапочка.
Когда причина тишины кашлянула, мы смутились, во-первых, мы нагло сидим и пялимся на незнакомого нам человека, судя всему на директора этой шарашкиной конторы. А во-вторых, от того как мы сидим. Из-за «удачной» посадки юбка задралась, оголяя у всех троих колени, а у Гебби еще и бедра. Мы мигом подскочили и оправили платья, а я мельком взглянула на девочек. М-да, ух как их проняло. Стоят, спины ровные, щечки горят, взгляды из-под ресниц кидают. Мозги им, что ли отшибло после перемещения? Мы тут чуть ли не вселенское зло, а они…
По поводу зла я не особо то и ошиблась. Как только ректор-директор, узнал, кто мы и откуда, улыбаться перестал. Подписав бумаги о зачислении, нам дали подержать в руки камень-проявитель дара, чтобы узнать наши способности, ведь от этого зависит наше распределение по факультетам и комнатам. Мысль о том, что нас могут разделить, отразилась на наших лицах. Поодиночке будет труднее выжить.
— Ну что ж, адептка Сьюзен, прошу вас.
Камень вспыхнул синим.
— Стихия огня, поздравляю вас юная леди, магиням с таким даром открыты многие двери, но чаще всего огневики выбирают боевую магию.
При последних словах Сьюзи вся засветилась. О да, я так и вижу, как в ее голове крутятся шестеренки, прикидывая всю возможную выгоду.
— Адептка Габриэлла, ваша очередь.
На этот раз камень вспыхнул белым.
— Как странно, обычно у близких родственников одна и та же стихия. Хм. Что же, поздравляю вас, мисс, стихия воздуха. Я думаю, эта стихия больше всего подходит своей обладательнице.
Гебби тоже просияла. Боже, они с этими книжками про фантастику совсем с ума посходили. Никак уже задумали завлечь ректора. Как же, такой экземпляр.
— Мисс Ариса, давайте уже закончим побыстрее, у меня много дел.
Камень вспыхнул черным. И тишина. Все молчат и оторопело пялятся на меня.
— Кхм, это очень редкий дар, сейчас на всех курсах наберется, наверно, человек тридцать, а девушек с этим даром вообще треть. Стихия жизни.
И все. Всех поздравил, кроме меня. Замечательно. И что за стихия жизни то, лекарь что ли? Травки ходить собирать? М-да.
Потом ректор вызвал нескольких магистров, поспешил «обрадовать» их пополнением и приказал проследить за успешным размещением и, по возможности, ответить на все наши вопросы. Сплавил нас, короче. Нас, уже без стражи, вывели на улицу, где царствовала теплая осень. Странно, особенно если учесть, что за воротами этого учреждения было лето.
Дав нам немного полюбоваться природой, магистры растащили нас по разным сторонам. За всеми красотами природы я как-то и не заметила здания, а также самого важного. От здешнего сада в разные стороны вели аллеи, вот по ним нас и растащили, и чем дальше я шла, тем страннее становилась природа. Листья и кусты сменяли свои краски с желтых на фиолетовые, с рыжих на серые и с бурых на черные. А вот трава была белая. Это было незабываемо красиво и страшно одновременно.
Позже я узнала, что каждая аллея ведет на свой факультет, природа подстраивалась под особенности каждой магии, отсюда и различный цвет деревьев, у каждой аллеи. Опять же странно. Магия жизни, а цвета преобладают темные. Вдвоем мы дошли до общежития, в котором, как и везде, сидела бабулька-консьерж, только в отличие от наших эта была какой-то странной: глаза белые, будто закатились, сидит неподвижно, раскачиваясь на кресле-качалке и «глядя» в потолок. Магистр взял с ее стола папку и передал мне.
— Здесь все, что тебе нужно: номер комнаты, расписание. Одежда тебя ждет уже в комнате. Поднимешься сейчас на второй этаж, самая первая дверь от лестницы — комната вашего старосты. Все вопросы к нему.
Сказав все это, он развернулся и ушел. Понятно, и этот сплавил. Опасливо глянув на бабульку, я прошла к лестнице. Обычная такая лестница, ничем не примечательная, как и стены. А вот второй этаж полон дверей, что заставляет думать, будто мне не комнату выделили, а чулан.
Я решила сначала отыскать свою комнату, а после уже идти к старосте. Моя комната была предпоследняя, надеюсь, соседей по комнатке у меня не будет. Я открыла комнату и обомлела. Закрыла дверь, посмотрела на расстояние от моей двери до соседних и опять открыла дверь. Вот это, я понимаю, магия. От двери до двери расстояние было чуть больше вытянутой руки. А внутри оказалась, как минимум, двушка. Но ведь засады просто не могло не быть, да? Комната радовала меня голыми стенами. Зашибись.
Вот теперь, кажется, пора к старосте. Буквально пролетев по коридору, я начала нервно стучать в дверь. Тарабанила я знатно, даже из соседних комнат высовывались любопытные головы. Так ничего и не добившись, решила найти ректора или магистра, короче любого, кто мне сможет помочь. Вновь оказавшись на первом этаже, решила подойти к консьержке, вдруг она пришла в себя и мне поможет? Моим ожиданиям не суждено было сбыться, бабульки попросту не было. Зато на стойке лежал листок-карта, видимо для абитуриентов. Подхватив его, я поспешила выйти на улицу. Странно, что мне до сих пор еще никто не встретился.
Пока, следуя указателям на карте, я медленно брела к ректору, меня посетила одна мысль, которая на секунду взбудоражила мое спокойствие. Мы здесь останемся навсегда. Не вернемся домой, не увидим родных. Я, конечно, ушла из дома, но через год, а может чуть больше, я хотела объявиться. Не вернуться, нет, а дать знать, что я жива и у меня все хорошо. Если бы им стало интересно, конечно. А сейчас…
Кстати, что я там говорила о том, что придется остаться навечно здесь? Кстати, а здесь — это где??? Приплыли. Я заблудилась. Меня окружали уже далеко не темные деревья, а голубые и синие. Я оглянулась. Неужели я проскочила тот пятачок, на котором мы все расстались? Черт.
Разумно предположив, что сейчас я стою спиной к проходу, из которого только что сюда забрела, я развернулась и пошла в обратную сторону. И мне повезло, я вышла к пятачку. Это даже странно, у меня обычно включается топографический кретинизм, я и в родном городе умудрялась забрести в трущобы, а тут так вообще.
Задрав голову вверх, я посмотрела на солнце, желая по нему сориентироваться во времени.
Как обычно, меня посетил облом. Солнца здесь было два. Черт, это как вообще? Два оранжевых диска касались краями друг друга. У нас такое явление можно было бы воспринять как затмение. Вот только здесь ничего не двигается, они замерли, и почему-то чем дольше я смотрела на них, тем больше приходило осознание, что так и должно быть.
— Кстати, именно из-за того, что у вас осталось одно солнце, ваш мир и лишился магии, остались лишь частицы ее, — внезапный голос заставил меня вздрогнуть и обернуться. Ну, здравствуй, магистр. Снова.
Это что сейчас было? Он решил выполнить свои обязанности и просветить меня на счет того, где мы оказались?
— Знаешь, что самое забавное? Все, кто остался в том мире и не успел избежать кары, практически лишились своей магии, остались лишь провидицы. Им изредка приходят видения событий, которые чаще всего уже никак не предотвратить. Кажется, в твоем мире их называют гадалками.
Всю эту сумасшедшую тираду этот, без сомнений, безумный маг выдал на одном дыхании, глядя на солнце также, как и я минуту назад. Почему безумный? Да я как вспомню ярко выряженных цыган и их изрядно опостылевшее «позолоти ручку»… И это маги? Ха. А гадалки? Да одной маминой знакомой нагадали, что ее собьет машина. Так та их начала так избегать, что чуть не сошла с ума, потом долго была на реабилитации, вправляла мозги на место. Правда года через три машина ее все-таки сбила. Хм.
Кстати, что самое интересное, взгляд на светила совсем не вызывал боли, глаза не слезились, не приходилось их щурить, создавалось такое ощущение, что я просто смотрю на огромную люстру, а не на два солнца.
— Так, почему вы сейчас здесь, а не обживаетесь в своей новой комнате?
— Я как раз шла к ректору, у меня есть ма-а-аленькая проблема. Моя комната абсолютно пустая, ни кровати, ни шкафа, ничего. Даже люстры нет.
— Так вы и должны заняться ее обустройством, вам что, не сказали? — удивился магистр.
Нет, ну он точно ненормальный. А в чьи это, блин, обязанности входит?!
— Магистр, я, как вы помните, из другого мира, старосту не нашла, а вы сбежали, — я хотела добавить нотку сарказма в свою пламенную речь, но, кажется, выглядело это как обвинение и детский лепет. Потому что магистр глянул на меня так, что я быстро потеряла всякий запал, один его взгляд говорил: «О боже, серьезно, что ли?»
— Я вообще-то не обязан с вами носиться, как наседка. Ну, потерпели бы вы до появления старосты, ничего бы страшного не случилось. Что вы от ректора то хотите? Что бы он лично обставил вам комнату? У вас же есть магия, вот и магичьте, — на этой гневной тираде он развернулся и ушел.
Нет, блин, он серьезно, что ли? И как я, по его мнению, должна это делать? Махать руками как утопающая? Щелкать пальцами или закричать «Ахалай-махалай»? Или, может, мне пойти веточку с дерева сорвать и сточить ее до волшебной палочки? Вот упырь. Не знаю, как там с волшебной палочкой, но взять большую такую ветку и треснуть ею по башке здешнего препода мне уже определенно хотелось.
Злая пуще прежнего, поплелась к ректору, даже не заблудилась ни разу. Так хотелось выбить дверь с ноги и предъявить претензии. Но боюсь, тогда меня точно прибьют и не посмотрят на указ короля. Поэтому пришлось, сдерживая себя, аккуратно постучать, а не потарабанить кулаком по двери и, дождавшись короткого «Войдите», спокойно открыть дверь.
Ректор меня внимательно выслушал, не перебивая, и лишь когда я упомянула магистра, попросил рассказать про наш разговор подробнее. Он хмурился все больше и больше, а на последних фразах его брови вообще удивленно взлетели вверх. Начертив рукой в воздухе какой-то витиеватый рисунок, ректор услужливо предложил мне присесть и подождать.
Ждать пришлось не долго, буквально через пять минут в кабинет ворвался мой «любимый» магистр.
— Магистр, я не просто так поручил вам эту студентку. Она же совершенно ничего не знает и не умеет. Или вы считаете разумным бросить ее, ничего не объяснив?
— Нет, прошу прощение ректор, я не совсем понял ваш приказ.
— Вы могли бы приставить к ней кого-нибудь из старшекурсников, но раз уж вы абсолютно свободны, то разбирайтесь сами.
— Но…
— Вам что-то непонятно, магистр? — в голосе ректора послышались металлические нотки, не обещавшие собеседнику ничего хорошего.
Магистр бросил многообещающий взгляд в мою сторону, но не став перечить начальству, учтиво поклонившись, стрелой выскочил из кабинета. Я лишь перевела удивленный взгляд на ректора.
— Вам лучше поторопиться, боюсь, если вы не пойдете вслед за ним, то магистр перестанет быть таким сговорчивым.
Надо ли говорить, что из кабинета я вылетела, как пробка из бутылки шампанского, поскакав за магистром, ведь шаг у него оказался широкий. Мы прошли до моей комнаты, и как только я открыла дверь, магистр проскользнул внутрь и замер посреди комнаты, закрыл глаза и начал магичить. Он что-то крутил руками, то разводя их в стороны, то будто сжимая что-то незримое. Внезапно он открыл глаза и с хищным оскалом посмотрел на меня.
— Я могу достать любые вещи, которые только можно представить. Но из твоего мира я ничего не смогу изъять, а из нашего будет считаться воровством. Поэтому я сейчас достану первые попавшиеся из кладовки вещи, так что не жалуйся. И тут даже ректор тебе не поможет, свою работу я, считай, выполнил, — с издевкой проговорил он.
Нет, ну вот что я ему сделала? Я была готова отчаяться и расплакаться от безысходности. Добавьте сюда это нелепое попаданчество и вуаля, сейчас нарыдаю на целую ванну. Если она у меня будет, ага. И тут меня озарило.
— Магистр, есть такие вещи, которые находятся в этом мире, и вроде как считаются нашими. Понимаете, когда нас выдергивали из нашего мира, перенесли в лес не только людей, но и комнату с вещами, — я ахнула. — Там ведь и наши вещи есть! Одежда, обувь, все!
Впервые в этом мире я, можно сказать, была счастлива. Сомневаюсь, что нам выделили одежду, кроме формы, кстати, а где она? Этот невозмутимый тип лишь хмыкнул, и поманил меня пальцем к себе. А когда я подошла, он грубо схватил меня за плечи и притянул к себе. Почему-то первая мысль была о поцелуе. Ох, Ари, мужика тебе надо.
Преподаватель, не отпуская моих плеч, коснулся своим лбом моего и закрыл глаза. Я тоже прикрыла глаза, надо так надо. Перед глазами замелькали картинки: лес, костер и люди сидящие вокруг. Видимо магистр
считывал мои воспоминания, так как я вновь оказалась в одном нижнем белье.
Оглянулась, сзади стоят бетонные стены, то, что осталось от нашего номера. Как будто что-то меня толкнуло в спину, и я пошла туда, зашла в каждую комнату, осмотрела каждую деталь, каждый предмет, я все смотрела и смотрела, пока у меня не потемнело в глазах.
Осознала я себя сидящей не на голом полу, а на ковре! Я осмотрелась, сейчас уже комната не была голой. Это был гостиничный номер, даже обои и те были здесь. Это что же? Он все перенес сюда магией? Я кинулась в соседнюю комнату, ну да, туалета и рукомойника нет, ведь их и не перенесло в этот мир. Зато за соседней дверью я обнаружила ванную и душевую. Я в раю.
Почему-то в номере, там, в Египте, это воспринималось как должное. Сейчас же я по достоинству оценила обстановку. Вернувшись в комнату, я уже никого не застала, значит мое «спасибо» не требуется. Еще раз осмотрела комнату. Большая кровать, на которой мы помещались втроем, была вся смята, одеяло валялось вперемешку с подушками. Ну да, мы же тогда в лес шли, не до того было.
Полы к счастью перенеслись вместе с мебелью, очень кстати, а то комната была сплошь каменная. И боюсь, даже ковёр не спасёт меня от холода зимой. В соседней комнате была гостиная с телевизором, интересно. Скорее по привычке, нажала пуск. Каково было мое удивление, когда он включился. А когда я полистала каналы, которые прекрасно работали, то ненадолго зависла. На двух каналах шли знакомые сериалы, не узнать Винчестеров и Сальваторе я просто не могла. И я бы могла подумать, что с помощью магии, при переносе остались работать и технологии или что сюда долавливает, кабельное или спутник, но следующая программа меня разубедила.