«Рэн, я тут набросала примерный график. Если его придерживаться, то лет за восемь мы сможем уменьшить долговую нагрузку и постепенно снизить налоги. Можно привлечь новые средства, взяв в долг у ростовщиков под залог государственных земель, выплатить деньги армии, разогнать бандитов с дорог. Это поможет оживлению торговли и увеличит собираемые налоги».
Я еще размышлял, а все новые и новые вопросы продолжали возникать. Ученые предлагают новый способ орошения земель, но для его внедрения нужны деньги. Это подождет до лучших времен. Провести новый набор крестьян в армию взамен дезертиров и встретится с нехваткой рук на полях, что же выбрать? Я чувствовал себя каким-то богом, стоящим над весами и пересыпающим песок из одной половины весов в другую в попытках удержать чаши в равновесии, но они постоянно перевешивали то в одну, то в другую сторону. Поэтому, когда череда советников со своими вопросами закончилась, я облегченно вздохнул, пытаясь перевести дух, но спустя миг начальник охраны снова возник передо мной:
– Время для принятия решения, мой государь.
Боги Хаоса! В раздражении я с трудом сдержался, чтобы ему не врезать. Но выбора мне не оставили, решение придется принять. Сановник льстиво улыбнулся, и спустя миг мы стоим в комнате перед братом. Тот растерян и напуган, губы дрожат, а перед моими глазами мелькают картинки из прошлого: совместная охота на львов, рыбалки и пиры, прочие юношеские забавы… А сейчас я здесь, чтобы решить, жить ему или умереть. Он стоит передо мной с глазами, полными слез, и шепотом умоляет не убивать его.
Демоны бездны, как же все реально! Я и правда сейчас ощущаю себя тем, кто решает вопросы жизни и смерти. Наконец, решение принято. Отведя глаза в сторону, я посмотрел на начальника охраны:
– Пусть он живет под охраной в отдельном поместье вдали от людей.
Сановник, услышав мой приговор, быстро поклонился.
– Будет исполнено, государь.
А младший родич обессилено упал на колени:
– Спасибо, брат. Спасибо, ты никогда об этом не пожалеешь!
Первый этап завершен.
Перед глазами появилась синяя надпись на языке аритшеев: «У вас есть время для обдумывания своих решений, а также возможность увидеть реализацию уже принятых.»
Я вижу, как воины выходят из казарм и начинают проводить учения. Лучше путь больше тренируются – после занятий с оружием времени и сил на лишние мысли не останется. Крестьяне чистят оросительные каналы и возделывают поля, но далеко не все оказываются засеянными. Я вижу, как сборщики налогов проходят по селениям, а вслед растут цифры доходов и запасов зерна, но при этом падает авторитет нового царя.
И горит красным цифра долга, который нужно выплатить после сбора налогов. Значение практически равно тому, что удалось собрать. С этим надо что-то делать, разработанный Тайвари план пришлось корректировать в процессе – теперь он позволит погасить займы лишь спустя пару десятилетий. А до этого бедность – судьба всей страны? Не слишком ли большая плата? Задумавшись, я смотрел на тренирующиеся войска, размещенные в каждой из провинций, на цифры долга и голодающих крестьян, и у меня родился план.
Я еще думал, что буду делать, когда в комнату вбежал испуганный слуга:
– Государь! Государь, Ваш брат бежал!
Второй этап
Розыски брата ни к чему не привели, ему явно кто-то помогал, так как стража, охранявшая его покои, была отравлена. А я был вынужден отправить на покой начальника охраны, не сумевшего удержать принца под стражей, а потом и найти беглеца.
Пообещав его преемнику, что тот одной отставкой не отделается и лишится уже не должности, а головы, я решил наконец приступить к реформам, которые задумал ранее. Гонцы вместе с доверенными офицерами бегут по стране, разнося мои приказы. Все они должны быть открыты в один и тот же день, а следить за этим должны офицеры, которых я приставил к посыльным. Мне остается разгребать лишь текучку, следя за приближающейся датой, заодно ведя нудные переговоры со жрецами о выделении в долг зерна.
И вообще, богам пора бы помочь своим потомкам, устроив небольшое чудо... или большое. От дождя из золотых монет я бы точно не отказался, и желательно, чтобы он пролился сразу в царскую сокровищницу, а то, учитывая боевой дух моей армии, боюсь, солдаты тут же разбегутся вместе с собранным золотом. Жрец чуда не обещает, зерно для посевов тоже, но после угроз привести армию для помощи в уборке следующего урожая, все-таки нехотя соглашается выделить необходимое, нехорошо сверкая глазами. Чует мое сердце, это потенциальный заговорщик. Ну ничего, гад, твое время еще не пришло!
А вот и заветная дата – гвардия бодрыми коробочками марширует из казарм. Боевой дух уже на высоте, сказалось выданное по моему приказу из последних денег жалование и вино. Плотными кольцами солдаты окружают ратуши, дома ростовщиков и казармы городской стражи.
А Тайвари возмущенно бурчит, мол, так делать нельзя, это подрывает деловой климат и авторитет власти, тебе потом в долг никто и никогда ничего не выдаст даже и через сто лет. «Трудные времена требуют трудных решений», – в ответ бурчу уже я, не отрывая глаз от стола, где разворачиваются основные события.
Солдаты врываются в дома ростовщиков, следом идут чиновники. Так и представляю, какой там сейчас творится бедлам, крики и визги. Во время войн, будучи наемником, я этого вдоволь насмотрелся, когда мы брали города на меч. Сейчас там происходит что-то похожее, но особой жалости у меня для них нет. На одной стороне кучка разжиревших от крови жирных пауков, а на другой –благополучие целой страны.
Я тем временем вижу, как моргает и исчезает красная цифра долга. Конфискованные богатства стекаются в казну, и я могу наконец-то хоть немного уменьшить налоги и даже повысить жалование солдатам, потому что их мечи будут главной опорой моего трона, так я решил. Кстати, уровень славы у меня даже подрос. Особой любви к ростовщикам, видимо, не испытывал никто.
А тем временем пришло время для исполнения моего нового указа, и снова бегут гонцы, неся в своих сумках бумажные свитки. Кстати, с этим что-то надо сделать, слишком долго они тащатся. По всем крупным городам и селеньям разносится весть о царской амнистии всем тем, кто сейчас из-за голода и нужды бесчинствует на дорогах. Всякий, кто вернется к мирному труду или службе, что он оставил, будет прощен, а для остальных только топор палача. И снова мои вояки доблестно маршируют из казарм, стремясь выполнить царскую волю, и теперь уже не приходится бояться, что моя армия попросту разбежится, стоит выпустить ее в чистое поле.
Гвардейцы железной метлой проходятся по дорогам, выметая с них банды. Поток бывших крестьян, решивших вновь вернуться к мирному труду увеличивается. Моя слава государя растет, а по дорогам, пусть и редким, но уже заметным ручейком побежали повозки торговцев. Я довольно улыбнулся. Приятно видеть, как твои решения меняют страну. Все отлично, я уже размышлял над следующим витком реформ, как вдруг вбежавший в комнату взмыленный гонец падает передо мной, протягивая новый свиток:
– Государь, Ваш брат нашелся! В восточных провинциях он поднял бунт, и часть войск перешла на его сторону! Местные мятежники к нему стекаются толпами.
Вот тварь! Чернильница летит в стену, а бедолага гонец вжался в пол, явно опасаясь за свою голову, но нет приятель, тебе ничего не грозит. Ты лишь выполнял свою работу.
Третий этап
Колесница поскрипывает, на дороге рядом с ней маршируют колонны войск, спешат всадники, а я отрешенно смотрю на все это и веду мысленный спор с Тайвари.
«Рэн, это было глупое решение, оставить дворец и отправиться вместе с армией подавлять мятеж. Ты правитель и твое дело руководить страной, а возглавлять войска должны полководцы».
Слушая это, я упрямо тряхнул головой не соглашаясь.
«Тай, так просто это не объяснить. Со всей той мелочью, что сейчас решается во дворце, советники разберутся и без меня, а если где-то и ошибутся, то большого вреда это не причинит. Сейчас главное решается здесь, и я должен быть рядом со своей армией. Солдаты должны видеть, что тот, за кого они будут сражаться и умирать, здесь, с ними, разделяет их нужды и трудности, а не отсиживается где-то во дворце. Просто ты не знаешь, что такое гражданская война – это словно пожар, который охватывает дом изнутри. Он сжигает вокруг себя все, и кто бы потом ни победил, в итоге проиграют все. Сожженные города, разрушенные деревни и отравленные колодцы, заброшенные поля и повсюду трупы, трупы, трупы... Ай, не люблю об этом вспоминать. Клинки Арендейла жили с меча, и подавлять мятежи мне тоже приходилось. Здесь главное не колебаться и действовать решительно».
Мои размышления прервал Мал Сих. Остановившись возле повозки, он спешился и склонил передо мной голову.
– Государь, разведчики обнаружили войска Вашего брата, он выдвинулся нам навстречу, как Вы и предполагали.
Ну а что еще ему оставалось делать, довольно усмехнулся я. Его армия была еще более неустойчива, чем моя. Он вряд ли сумел найти деньги для солдат и все, что он мог, это нараздавать солдатам кучу обещаний о том, как над их головами пойдут золотые дожди, стоит ему надеть корону на голову. Почти две трети его армии – это вчерашние крестьяне и горожане, пусть и вооруженные из разграбленных арсеналов. Их даже настоящими солдатами считать нельзя. Стоит ему начать отступать, и его войска могут просто разбежаться по домам, поэтому его единственный шанс – решительная битва, в ходе которой он может получить свой шанс.
Военачальник тем временем, выждав время, продолжил:
– Они расположились весьма удачно, на холмах. Слева река, и обойти их с той стороны не получится. Справа старые оросительные каналы и двигаться будет также неудобно. По центру равнина – единственное удобное место для атаки, но среди солдат Вашего брата довольно много лучников, и атака в лоб может стоить нам немалого числа жизней.
– А хорошие новости есть?
– Да, государь, армия Вашего брата значительно меньше, чем мы предполагали. Ему не удалось привлечь на свою сторону все отряды, расположенные в провинции, и сегодня к нам присоединились те, кто не поверил его посулам. Сейчас мы превосходим их численностью почти вдвое. Я думаю, нам нужно атаковать в центр. Первоначально потери будут большие, но войска вашего брата неустойчивы и сильного удара выдержать не смогут.
Хм, мне случалось побеждать и при гораздо худших раскладах, а уж при двухкратном превосходстве точно смогу одержать верх. Просто за столь простым словом «потери» стоят жизни людей. Я во многом уже начал воспринимать этих пусть и выдуманных людей как живых. Отправлять на смерть тех, кто может и должен жить, я не хотел, если этого можно избежать.
Еще немного подумав, я начал отдавать приказы:
– Завтра с утра общее построение армии. Приготовить мои доспехи и оружие.
«Рэн, что ты задумал?» – Тай снова недовольно бурчит в моей голове.
«Утром все узнаешь».
Свежий ветерок раздувает мой плащ и разносит мои слова над полем, а я держу в руках один из храмовых амулетов, что делает мой голос слышимым для всех, и в первую очередь для тех, кто сейчас стоит на холмах, сжимая оружие в руках и глядя на расположенные внизу войска. Я догадывался, о чем они думали. О том, что врага слишком много, о том, что очень хочется жить, и на кой хрен это все было нужно, лучше бы сейчас быть где-нибудь подальше от всего этого дерьма.
И этот выход я им предлагал сейчас, стараясь достучаться до каждого.
– Выходи и сразись со мной в честном бою, брат! Докажи, что ты достоин короны. Не прячься за спинами своих солдат, не губи их жизни ради собственных желаний. Решим здесь все в честном поединке. И кто бы в нем не победил, он спасет тысячи жизней своих подданных и докажет, что он настоящий царь и отец для своего народа. Вот она! – я снимаю с головы корону и кладу ее на землю. – Спустись и возьми ее, если считаешь, что достоин.
«Ты считаешь, что это сработает?» – голос Тай снова полон сомнений.
«Уверен. Какой у него есть выход? Или ты думаешь, брат не видит, что моя армия больше его? Или ему не передали, сколько солдат за ночь перебежало ко мне, стоило объявить о прощении всем, кто по заблуждению примкнул к мятежу? Он либо прямо сейчас атакует, без надежды на победу, либо принимает мой вызов. Поединок – шанс для него получить все и сразу. Один удачный выстрел или удар – и ты царь по праву, победа в твоих руках. Соблазн велик, а если брат и откажется, то мы все равно в плюсе – боевой дух на войне многое решает. Сражаться и умирать за труса, который не готов сделать для них тоже самое, солдаты будут с гораздо меньшей охотой, можешь мне поверить».
О, в рядах вражеского войска шевеление. Стена щитов на миг расступается, и оттуда пара белоснежных лошадей выносит колесницу брата. Все-таки не трус, а может понял, что убить меня в поединке – его единственный шанс на победу. Мой погонщик настегивает лошадей, и колесница несется вперед.
Нагнувшись, я беру в руки скрытый за бортом лук. Нас разделяют метров сто пятьдесят. Для парадного охотничьего лука брата еще далеко, а вот для моего боевого составного самое то.
Чуть прицелиться, все-таки стрельба из луков не совсем мое. Взять поправку на ветер, следить за дыханием, рука немного подрагивает. Колесница брата все ближе, он уже понял, что что-то пошло не так, заметив большой лук в моих руках. Но поворачивать уже поздно. Пора, тетива звонко щелкает по наручу, стрела срывается в полет, брат пригибается к высокому борту колесницы, надеясь спрятаться от моего выстрела.
Ему бы это удалось, если б я целился в него, но моей мишенью был не он, а один из его скакунов. Белоснежный конь жалобно, почти по-человечески вскрикнул, когда моя стрела ударила ему в горло и пробила насквозь.
Несчастный конь встает на дыбы и падает, а второй в это время продолжает тянуть колесницу вперед. Она наезжает одним из колес на упавшую лошадь, и переворачивается, отбросив в сторону возничего брата. Самого мятежного принца придавливает бортом колесницы.
Ну что же, так даже проще. Возница подстегивает коней, и моя колесница мчится вперед. Песок скрипит под ногами, умирающий конь натужно хрипит, второй, безумно сверкая глазами, в попытках освободиться козлит и пытается бить задом, дергая колесницу. Юный царевич, мечтавший стать царем, еще несколько мгновений назад пытавшийся выбраться из ловушки, теперь обреченно смотрит на меня.
– И что теперь, брат? – он не может оторвать взгляда от копья в моей руке.
– Теперь все, второго шанса у тебя уже не будет.
Надежда после моих слов гаснет в его глазах.
– Я понимаю тебя и не виню, делай что должно, – закрыв глаза он откидывает голову назад.
Назад к своей колеснице я шел неторопливо, а на душе было противно и по-настоящему мерзко, как будто я сейчас убил не проекцию, созданную древним астронавтом, а реально родного мне, близкого человека. За спиной войска мятежников опускались на колени, моля о пощаде и складывая оружие перед собой…
Восьмой этап
«Рэн, это глупое решение. Боги в этом мире – реальная сила, а у тебя и так репутация с ними не очень. После такого жрецы тебя возненавидят и начнут массово проклинать по всей стране».
«Это мы еще посмотрим. Я же для них, наоборот, благо делаю: избавляю от мирских забот, отвлекающих жрецов от служения богам. А то как-то странно выходит, почти половина пахотных земель у этих святош, налогов не платят, да еще и спекулируют зерном во время голода. И попробуй их тронь, все богами прикрываются, типа им есть дело до нас. Так что хватит, от одних паразитов избавились – пришло время давить и вторых. Решено».