Он дал мне секунды две на размышление, прежде чем огорошить неожиданным вопросом.
— И что случилось? Он не дал тебе лопатку в песочнице?
Я молчу, хохотать над историей с лопаткой не уместно. Обидится. Но сдерживать смех становилось все труднее. Он продолжает.
— Или я обезличен в твоем восприятии? Полин? Ответь.
Ситуация складывалась комичная. Ну, и как я ему скажу, что временное обращение МЧ так за ним и закрепилось, что я совсем не спешила узнать, как его на самом деле зовут. А за все время общения я так и не узнала трактовки его прозвища. Любовница из меня никудышная. Вот собственно с этого у меня и начался тихий хохот. Еще минуту мы ехали пока он не нашел места для кратковременной парковки.
Остановив авто, он обернулся. — Ну? И что это значит?
— Я… ха-ха-ха, понимаешь, ха! Хи-хи-хи…
— Да-да-да?
Спустя еще время, я держала в руках бутылку с водой, принесенную им, салфетки влажные, найденные в бардачке и платок, надушенный чем-то замечательным и пленительным, так напоминающим его.
Я приходила в себя, обмахиваясь платком, и утирала слезы под внимательным взглядом МЧ.
— Да, я не заметила как-то… этого.
— Я заметил, но это не ответ.
— Я понимаю. Прекрасно понимаю…
— Но? — поддел он.
— Для начала ты должен пояснить, что значит аббревиатура МЧ?
— Мой человек.
— Почему?
— Я так определял своих людей.
— И эти люди закрепили его за тобой?
Он медленно кивнул соглашаясь.
— Нет, оно должно быть глубже. Это слишком поверхностный вариант, чтобы ты на него отзывался при друзьях.
— Раскусила, он не поверхностный. Сокращения…
— Поняла… Имени и отчества!
— Имени и фамилии. — Поправил он прищуриваясь. — Полина, я все еще жду, когда же ты начнешь меня звать по имени?
— Как только ты расшифруешь сокращения, — призналась я лукаво.
— Хорошо. Михаил Чадов. — Ответил МЧ, явно недоговаривая.
— Ах, Мишенька! — игриво начала я, но странное выражение его лица, не подтверждало правильности. Ладно, сменим тактику. — Тебе оно не идет.
— Мама решила так же. — Усмехнулся он. — И назвала Максом.
— Ах, Масик… уже лучше!
— Как-как? — прищурился он.
— Ну, Максим.
— Макс, коротко и звучно.
— Ладно. — Согласилась я. — Поехали, куда мы там ехали. А куда мы, кстати, ехали?
— Все-таки имя мое ты недолюбливаешь. — Заметил он с театральной горечью.
— Макс, поехали!
Серебристая Chevrolet мягко тронулась с места, вернув мне хорошее расположение духа. Скорее чтобы разрядить напряженную обстановку я спросила.
— И что значило твое «ни то и ни другое»?
— О чем ты?
— Куда мы едем?
— Не знаю… еще. Я в городе плохо ориентируюсь, а ты? — он следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. Когда МЧ остановил авто на перекрестке и повернулся судить, о том была ли это шутка или он действительно не ориентируется, стало сложно.
— А я перестала разбираться в людях. Ты уверен в том, что не ориентируешься?
— Как знать. — Этим ответом он убил всякое желание спрашивать дальше, да и спорить собственно тоже.
Еще через полчаса мы оказались где-то… где мне неизвестно. Маленький разваленный домик на отшибе, редкий лес в начале, а за ним более высокий и густой, недалеко блестящая водная гладь.
— У тебя какие планы? — спросила я, внимательно следя за его реакцией.
— Поесть, — он заглушил мотор и выбрался на улицу, обойдя авто, открыл багажник, продолжая отвечать на мой вопрос. — Посидеть на природе с красивой женщиной, узнать ее поближе, привыкнуть к ней.
— А еще поговорить. — С этими словами он открыл дверцу с моей стороны и помог выйти. — У меня скопилась масса вопросов.
— Хорошо… чисто из любопытства, если такси сюда вызывать, как обозначить эту местность?
— Ты за дорогой не следила.
— Нет.
— Ну, тогда для начала в милицию с заявлением — «насилуют!» Сложив руки, лежать ты не будешь, так что потом звонишь в морг — «заберите тело», а вот потом в такси — «заберите меня, адрес — лес Химки близ Старбеево».
— Старбеево?
— Только что проехали, — усмехнулся МЧ.
— Обратно домой отвезешь?
— Конечно… — Его глаза лукаво блеснули, и уголок губ потянулся верх. А не о звонке ли в милицию он сейчас вспомнил?
— Держи. — МЧ протянул мне плед и две маленькие подушки. Еще раз внимательно на меня посмотрел, затем на лес и усмехнулся.
— Что?
— Я думал ты поспешить набирать заветные цифры 02.
— В этом случае история с любовницей станет неактуальной. Придется менять сценарий под жертву. Ты с ролью негодяя справишься?
— Без вопросов. — Он закрыл машину и взял сумку, что лежала у его ног. — Легко!
— Был подобный опыт?
— В суде.
— И как это проявлялось?
— Показать? — Он так резко обернулся, что я чуть было не врезалась в него.
Под его суровым взглядом акулы, не первый день бороздящей просторы океана, вряд ли кто-то может выжить. Призналась честно. — Не знаю.
К тому времени, когда мы чуть прошли вглубь леса и нашли хорошее место для пикника, стемнело.
— Ты за машину не боишься? Угнать попытаются или стекла побить, пожечь, проткнуть колеса, поцарапать?
— У нее есть свой привратник, он проследит. — И меняя тему. — Круассаны будешь?
— Буду, а что еще есть?
— Ветчина, бутылка вина, фитнес хлеб, оливки, курица гриль холодная, салат «пальчики оближешь», колбаски по типу «охотничьих»… бутылка воды.
— Салат так и называется?
— Не знаю, но костер разводить придется. — Он оглянулся в поисках дров и пошел на их добычу. Собрал охапку быстро. Через минут пять сидел на корточках, с серьезным видом собирая шалаш из веток, предусмотрительно разместив внизу сухую траву, листья и кору.
— Ты умеешь!?
— За кого ты меня принимаешь? — насупился МЧ, доставая зажигалку из кармана брюк.
— За тебя.
— Костер будет. Как каждый городской мальчишка я знаю, как устроить пожар в квартире.
Но огонь не разгорелся, ни с первого раза, ни со второго. Мои смешки он с достоинством проигнорировал, активно раздувая искру. Но, в конечном счете, не выдержал и ушел в сторону машины. Тем самым дав ближе ознакомиться с провиантом из сумки. Реклама салата была неосмотрительной, и застал он меня уплетающей за обе щеки. Я не забыла о партнере по пикнику и протянула примирительный бутерброд с ветчиной и помидорами, которые нашла на дне сумки.
— Позже.
Он принес меленький сосуд и, вылив его содержимое с резким запахом бензина, повторил притчу о неугасающей русской смекалке. После чего отошел на два шага и, шкваркнул спичками о коробок, который выудил из кармана.
Пламя вспыхнуло мгновенно.
— И! Что я говорил?!
— Ты смутно намекнул об участии в квартирном поджоге. — Поддела я.
— Не совсем так. — Отмахнулся МЧ, плюхнувшись рядом на покрывале. — Бутерброд где? А, нашел!
— Что за смотритель?
— В том домике на окраине живут. Попросил проследить за машиной.
— Ты же говорил, что не ориентируешься. А здесь, выходит, не в первый раз.
— Я сказал, что не ориентируюсь, и это правда. Правда заключается еще и в том, что я привык заблаговременно намечать свои пути и проверять их. Попасть на природу я мечтал последние полгода, с тобой последние полмесяца.
— Благодарю.
— А как я рад. — Он потянулся за бутылкой. — Мое любимое Altura. По вкусу интенсивный, насыщенный, с изящным танином благодаря редкому балансу ежевики, сливы и французского дуба.
— Макс, я не пью.
— Совсем? — он отложил неизвестно откуда возникший штопор.
— Совсем.
— Давно?
— Достаточно.
Вместо избитых мужских наездов — Да что ты жеманничаешь? Не пропадать же добру? Много не выпьешь, я прослежу? Почему раньше не сказала? Он ответил настолько иначе, что тут же заработал пять баллов по шкале мужских добродетелей.
— Знал, в тебе нет отрицательных сторон!
— В смысле?
— В отношении спиртного ты по максимуму экономична. Обойдемся водой. — И продолжил совсем другим тоном, — дорогая, подайте бокалы.
Придерживаться игривой беседы в светском тоне XIX века не составило труда. Передавала я два пластиковых одноразовых стакана, напомнив, что маменька просила с ее хрусталем быть особенно осторожными.
Мои слова он встретил с удивлением, затем рассмеялся. В последующем он важно следил за разогревом сосисок, наливал в «бокалы» воду, вспоминал о том, как подстрелил перепела, а я в свою очередь восхищалась его знаниями и умениями, накладывала ветчину на ломтики фитнес хлеба.
В какой-то момент он оказался рядом, обдав знакомым запахом, приник к моей щеке губами и медленно спустился к подбородку.
Мечтала ли я об этом? Тлеющие угли костра, лес, ночь, рядом мужчина, который мне приятен и он совершенно невинно целует меня, без напора и агрессии. Нет, не мечтала, я давно запретила себе так мечтать. Но слыша его слова и ощущая близость губ, я чуть было не подставила ему шею для дальнейшего эксперимента…
Эксперимента, напомнила себе я. И вовремя отодвинулась, заставив себя сесть прямее. Я знаю, что будет дальше. Я знаю, как это отразится на мне. И не хочу проходить через месяцы почти физической боли от расставания. В мыслях возникли произнесенные кем-то слова: Отдавая тело, впускаем в душу. Услышав их слишком поздно, я не переставала помнить, что они для меня значат.
— Кажется, пикник окончен. — Внимательный взгляд МЧ вернул меня на землю. Мое прошлое не дает мне жить даже в игровом настоящем. Но оно научило отделять реальность от игры.
— Да, на сегодня достаточно.
Не сговариваясь, собрали все, что осталось и раскладывать по пакетам, потом закинули в сумку. Молчание прервал он.
— Полина, ты молодая привлекательная женщина, неужели тебе не хочется свободы?
— Макс, ты молодой привлекательный мужчина в расцвете лет, неужели тебе не хочется найти более сговорчивую? Не трать время. — Он застыл как от удара. Напряжение разрядила шуткой. — Между прочим, деморализующие фразы такого порядка вас совсем не красят.
Его тяжелый взгляд, направленный на меня, не остался незамеченным, однако он сдержался и поддержал в том же шутливом тоне.
— Едко. А от произнесенных шепотом ты не отказалась. Слушала.
— Проводила аналогию, удостоверяющую первое мнение. — И с еще большей важностью пояснила. — Да, этим меня уже не пронять. Методы, знаешь ли, слишком юные. Они скорее для неподготовленных ушей.
— Все впустую?!
— Не совсем, теперь я знаю и эту сторону твоей личности. Могу дать несколько дельных советов, чтобы квалификация обольщения не уступала твоему статусу.
Он закрыл сумку и принялся вытряхивать плед, я собрала подушки.
— Ты уверена, в необходимости?
— Да! Если конечно мне будет позволено.
В сумраке ночи его лицо было неразличимо, но что-то подсказывало — он улыбается. — Не стану же я без спроса лезть со своим уставом в чужой монастырь.
— Не станешь.
— Вот и я о том же.
Молчим. Молча идем к машине, молча ее открываем, ставим в багажник сумку с пледом и две подушки. Посадив меня на пассажирское место, он заметил. — Ты первая против.
— Ну что ты, я — за!
Пока он обходил авто придумала продолжение. — Деморализующие фразы из твоих уст более чем льстят. Ах, эти милые мелочи позволяют мне вернуться в наивную молодость, когда я верила каждому слову.
Сев за руль, он воззрился на меня с отрешенным немигающим взглядом.
— В смысле?
— Понимаешь ли, тогда для меня фраза: «Мужчина сказал, мужчина сделал» — была законом. А нынче, даже если он и обещал раздеть, то не всегда руководствуется физическими постулатами.
— То есть? — МЧ завел двигатель, и его улыбка поплыла вправо.
— То есть раздеть-то он раздел, — я в деталях вспомнила развод и отогнала видения в прошлое подальше от глаз, — но материально…
— И оставил неудовлетворенной? — теперь МЧ был заинтересован.
— Да. Разоренной и неудовлетворенной. — Почему-то решила пояснить я.
— Алекс мне не говорил.
Вот и как с таким разговаривать? Пытаешься шутить, а он докапывается к истинным истокам. Кажется, мои мысли этот индивид научился читать на расстоянии.
— Ты не пояснишь? — спросил он, выезжая на улицу маленького селения.
— Алекса… Саню я просила не распространяться о «разводе» во время развода. Поэтому он обе темы обходит стороной.
Он сдержанно кивнул.
Постепенно я впала в грустные размышления.
— Не молчи, иначе мне хочется сделать сеппуку.
— Это акробатический прыжок?
— Ты не знаешь что такое сеппуку?! — удивился он, больше всего сейчас напоминая мальчишку.
— Нет.
— Это ритуальное самоубийство самураев.
— Харакири другими словами.
— Нет! Они пишутся двумя одинаковыми иероглифами…
— Есть разница?
— Конечно, есть! Во-первых: иероглифы пишутся в разной последовательности. Харакири и сеппуку — это два совершенно разных вида самоубийства. Харакири стало обыденным и получило в последствие бытовой оттенок, к сеппуку…
— А может не надо? — попыталась я противостоять потоку не совсем приятной информации.
Но он был неугомонен. Глаза горят, энергия так и растекается. А самое главное нужно сделать в памяти зарубку, рассказывать о древних культурах и боевых искусствах МЧ очень любит.
— Думаю, в этом японская культура тебе понравится. — Продолжал Макс.
— Думаю, вряд ли. — Подумала я и промолчала.
— Слушай, харакири — это…
Чтобы не проецировать в сознании кровавые эпизоды с харакири и сеппуку, временно отключила свое воображение. Сидя в теплой машине, прекрасным воскресным вечером я наслаждалась его компанией без утайки и улыбалась, внимательно разглядывая МЧ.
Сейчас он предстал в ином обличье — увлеченного мальчишки. Так мне нравятся такие, как он, или нет? Всматриваясь в его черты лица, непроизвольно начала сопоставлять с прошлыми знакомыми, в ход пошли и обрывки из статей. По кусочкам собрался нецелостный психологический портрет и его соответствие внешнему облику. Он улыбнулся. И все мои домыслы стали нереальностью и такой глупостью, что я просто забыла, о чем размышляла, глядя на него. Единственной проносящейся в мозгу мыслью оказалась. — Он такой… хорошенький!
И как не странно для определения человека. — Живой!
Стоило лишь улыбнуться и этот твердый камешек с непростым прошлым, в которое нет допуска, начинает играть совсем другими красками.
— А сеппуку… — продолжил Макс.
Я не знаю, нравится ли мне японская культура с этой стороны. Но нравится то, каким он становится, рассказывая о ней. Очень нравится. Мы приехали к дому родителей, и за все время пути я не обронила почти ни слова.
В довершение МЧ помог выбраться мне и зажал в своих руках, глядя сверху вниз на притихшую меня.
— Мне понравилось. — Отрапортовал он.
— Говорить без умолку? — не удержалась я.
— И это тоже.
— Мне тоже понравилось и не только слушать. — Заметила не без лукавства.
— Я рад.
Стоим. Я решилась пошевелить руками и обнять его за талию.
* * *
Когда-то давно увидев красивую незнакомку в холодных объятиях будущего мужа, он пожалел, что не встретился с ней раньше. Они стояли, прижавшись друг к другу, так же, как он и Полина. Она улыбалась с какой-то потаенной опаской. Он безразлично смотрел поверх ее головы на людей, гуляющих по площади перед Мариинским дворцом.
Ему удалось найти Солнце Грэга.
Неделя ушла на пробивку номера, который несколько раз перепродали, и регистрацию на него в интернете каких-либо блогов, сайтов, страничек. Новые номера телефонов она более не отмечала в интернет сети, поэтому, выжидая на нескольких форумах ее сообщения, он столкнулся с первым несговорчивым посредником девушки.
Затем со вторым, менее упрямым. Дальше проще, и вот спустя два дня он получил информацию о том, кто она, чем занимается, откуда приехала, к чему стремится… словом все кроме объяснения, как она познакомилась с Грэгом.
— Это не имеет значения, — рассудил он, набирая его номер. — Люди из разных слоев общества. Что между ними может быть общего или остаться? Она здесь, он там. И если вопрос в расстоянии столь важен и остается актуальным сейчас, это кому-то нужно.