Приобнял нагло, рот открывает, чтобы что-то сказать, и слова вымолвить не может:
— Эй, уважаемый! — попыталась я достучаться до него. — Парень, Вы чего?
А он не реагирует.
— Ну и ладно… — из обхвата его вывернулась, шаг в сторону сделала, а он за мной. Поскользнулся на камне, уперся в угли рукой и застыл, как ящерица на камне, солнцем нагретом. — А Вы не обожжетесь?
Не ответил, да еще и потянулся за зажигательной смесью для костров.
— Эй-эй! Что вы делаете? Не практикуйте самосожжение! Из Вас шашлык будет никудышный! — мой вопль привлек внимание, парня схватили.
— Девушка, выйдите! — предложил кто-то лысый. Я не просто вышла, я вылетела. Голос был таким, словно последнее желание парня — стать шашлыком — сейчас исполнят.
Пока бежала от шашлычной, втемяшилась в неизвестного. Им оказался статный красивый молодой мужчина, очень похожий за запойного геймера. А как еще назвать человека с красными глазами? Только геймером.
А вот и местный плейбой с пленительной улыбкой, обрадовалась я. Ну, думаю, все, теперь моим будешь на весь отпуск. И, как в волшебном сне, красноглазое творение компьютерных технологий с той самой пленительной улыбкой потянулось ко мне.
Мысленно уже возликовала. Мои мысли были услышаны свыше! Спасибо!
Осталось только узнать: свободен ли, есть ли вредные привычки, какой уровень интеллекта, хобби есть или нет, дотошно изучить медицинскую карту, проверить на паре-тройке психологических тестов, сдать анализы на ВИЧ, узнать о его обязанностях и алиментах — это на будущее, и… может быть, я даже решусь подпустить его поближе!
И опять я рано радовалась. Гад ручищи потянул к моему поясу с деньгами, паспортом и косметичкой. Решился обезоружить, паразит! Снять и присвоить мое обмундирование, решился. А ведь это мое единственное оставшееся имущество!
— Эй, меня лучше не трогать! — и прежде, чем больно ударить туда, куда бить следует только в самых крайних случаях, я попыталась достучаться до него. — А то как…
Как будет, я ответить не успела. Парень дернулся, затем как затрясется и как побежит! Скорость потрясающая, сверхзвуковая почти — пятки загорелись, а шорты задымились.
— Все! Иду пить! — вспомнила парней, что мне сегодня встретились, внесла поправку в вечернее времяпрепровождение, — иду пить одна.
Быстро, стараясь никого не касаться, добралась до магазинчика у гостиницы, отоварилась пивом и сушеной воблой с кальмарами, и пошла к себе в номер.
Обошла по дуге горланящих детей и их бабушек и дедушек, две влюбленные пары и одного праздно шатающегося мужика с бутылкой пива в руке. Увидев мою тару, он ответил широкой улыбкой, махнул рукой, приглашая к себе.
Еще час назад, я бы может быть, и согласилась с горя, но сейчас… Вид четвертого по счету, быстро улепетывающего от меня, не прельщал. Отрицательно помотала головой, продолжив возиться с заклинившим замком.
На пожелании:
— Будь проклят тот момент, когда я пошла на пляж! — я ворвалась в свой номер и замерла.
На моей кровати, по-турецки сложив ноги, сидит мини байкер. Он весь в татуировках, одетый в синие джинсы и черную кожаную жилетку, распахнутую на груди. Меня встретил пронзительный взгляд черных глаз и кривая улыбка киллера с двумя золотыми зубами в оскале. Хорошо прокаченный, при явно низком росте он выглядит внушительно, проанализировала я, вот только из образа угрозы выбивается темно русая шевелюра и борода, в которых каждый волосок заботливо уложен один к одному.
— Это мой номер? — я плюхнула пакет на стол.
— Ваш.
— А вы что тут делаете?
— Жду вас.
— Давно ждете?
— Час.
— А… — протянула я, — ну, ждите дальше.
Сбросила пакет на стол и, прихватив полотенце, пошла в душ. Все равно все самое ценное на мне и из комнаты, кроме пакета, больше стянуть нечего.
Ополоснулась, повздыхала о том, что одежды сменной так и не купила, влезла в ношеное и мятое, выхожу. Байкер все там же, на кровати, а у него в руках знакомые мне вещи. То есть мои вещи, уехавшие в чемоданах — белый сарафанчик с рисунком цветов китайской розы и комплект бежевого белья, специально подобранного под сарафанчик.
— Не поняла, — я забрала вещи, осмотрела. Узнала по ярлыкам и обрадовалась, чтобы следом тут же возмутиться, — как мои вещи оказались у Вас?
Байкер взял без спроса открытый пакет с кальмарами и полез в него за угощением:
— Переоденьтесь, Галя, — разрешил он.
— Узнаю: кто вы, как здесь оказались, почему у вас моя одежда, и пойду.
— Я домовой. С вашими чемоданами следовал. Когда чемоданы обратно поездом послали, я получил указ от Темного Повелителя — пригласить Вас в Аид. И вот я здесь, а теперь идите, я же знаю, как вам не терпится одежду сменить.
Потерла лицо, думая о том, что такую белиберду можно услышать только под наркозом. И не поверила ни единому слову. Какой Аид! Какое приглашение! Галлюцинации это? Или опять сплю?
— Так, слушайте, как Вас там… Я Вас в чемоданы не запихивала и ничего ни у кого не воровала, чтоб Вы за мной следовали. — Возмутилась я и потянулась к пиву. — В Аид не собираюсь еще лет сто, по крайней мере. Но если Вы признаетесь, что дружите с Женькой и сейчас совместно с ней разыгрываете меня, так и быть, я посмеюсь.
— Галя, оставьте пиво, — улыбнулся байкер. — У вас алкогольная непереносимость. Вы явно не ели, а это вообще опасно.
Мой вопрос он предугадал и остановил, подняв руку с зажатым в ней кусочком кальмара. Следующее, что я услышала, было сказано тоном заботливого родителя:
— Я знаю, потому что в подробностях видел вечер ссоры с Глебом. И последующее забвенье. И не стоил он того четырехдневного отравления, Вы мне поверьте.
От таких откровений из моего прошлого я села на ближайший табурет:
— А Вы кто?
— Топ Томыч, Ваш домовой.
— О-о-чень приятно. — Промямлила я и прижала бутылку с холодным пивом к груди. — А чем докажете?
— Вы любите музыку Майкла Джексона, Уитни Хьюстон и Марайи Кери…
— Иракли, — поправила я.
— Песни Иракли Вы в душе поете. Как только воду включаете, так тут же вспоминаете незабвенные «Вокруг Земли…». У вас аллергия на лимоны, шрам после операции на правом бедре, есть брат. Он недавно был у Вас, хотел попросить машину, но так как Вы дома отсутствовали, взял без спроса.
— Чего?! Мою Škoda?
— Да. Кстати, Женя ваша за прошедшие сутки Нафаню вернула, сама поселилась по соседству.
— Чего? — повторно опешила я. — Нафаню? И куда она поселилась, в клетку, что ли? Или вы о квартире…?
— Да, нет! С Георгием теперь живет. Наш сосед снизу.
Вспомнила, что парень он хороший, и на прошлых ее ухажеров не похож, дала добро:
— С этим ладно. Но Нафаню махонького обратно за что?
— За то, что мышь. — Улыбнулся Топ Томыч, — у ее парня аллергия на грызунов.
— Тогда аллергия у него должна быть и на Женьку — в год крысы родилась.
— Крысы или нет, а ягоды ваши в морозилку переложила. — Пристыдил он меня, покачав головой.
— Так-так…, так они в холодильнике? А мы с Лютым Вам грильяж покупали? И ворюги в квартире были, и он через окно их выкинул? И все прошедшее мне не снилось?
— Нет.
— Ах, вот как! — вскочила я с табурета. — Но почему, почему меня заставили думать, что ничего этого не было?
Смотрю на улыбающегося новоявленного домового, и от догадки такая злость меня взяла:
— Люциус, да?! За рогатого отыгрался… так?
— Не знаю, за что именно. Его помощники, орудовавшие в вашей квартире, ни словом не обмолвились. Деньги в конверт подложили, а его вернули за холодильник, убрались в комнатах. Химию разложили в ванной, сложили вещи в чемоданы, как и раньше. Шоколадку в холодильник вначале поставили целой, потом съели…, оставили обертку.
— Гады! — за шоколадку было обиднее всего. — И чего он меня обратно приглашает? Сам же отослал с глаз долой!
— Не знаю. Но вы очень ценны. В Аид так просто не попасть и редко кого туда зовут. — Авторитетно заявил он и кивком указал на ванную. — Идите, а я пока портал для переброса сооружу.
— Зачем портал? Я никуда не собираюсь.
— А вы мне смерти хотите, да?
— А что, убьет?
— Может.
Пошла переодеваться с одной мыслью: «Ну, рогатый, я за себя и за Том Томыча отомщу!»
Вышла, красиво одетая, причесанная, все еще злая и готовая к бою, а в комнате никаких изменений.
— Где портал?
— Понимаете, это в нашем мире я бы его легко сделал, а в вашем…
Судя по его тону, за бесплатно меня перебрасывать никто не собирается. И как говорил Лютый, за все в моем мире платят.
— И сколько? — поинтересовалась я. И мысленно просчитываю, что Люц вряд ли бы сильно поскупился, послав его ко мне. А значит этот Топ, который Томыч, просто хочет подзаработать. Значит, мстить рогатому буду только за себя.
— Две с половиной тыщи гривен. — Оживился домовой. Глаза блестят, улыбка как у кота чеширского, хоть и кривовата, но сияет. В одной руке бутылка моего пива, в другой сушенная вобла, а точнее ее кусок. Грех такого не обломать.
— А если я не пойду? Сколько отстегнете за собственную жизнь?
— Галя, мы так не договаривались!
— Мы вообще не договаривались. — Я грациозно опустилась на табурет и потянулась за оставшимся куском рыбы. — Договаривались Вы с Люциусом, меня не спрашивали. С меня все взятки гладки. А вот с Вас: найти меня и перебросить.
Я посмотрела на угасшую улыбку байкера-чистоплюя и вспомнила, что от его переброса зависит, где меня выловят. С тяжелым вздохом пришлось пойти на своеобразные уступки:
— Денег нет, я заплатила за номер. Так что эту услугу могу проживанием возместить. Идет?
Он молчит.
— Если выживете после дьявольской кары за неисполнение, оставайтесь на пять дней, меня все равно тут не будет.
Насупился как маленький и ничего не говорит.
— Ладно, что Вы хотели купить на такие деньги? — не выдержала я.
— Палатку, как у вашего отца. — Буркнул досадливо Топ Томыч.
— Ну, Вы даете! — Фыркнула я. — Палатка у меня на квартире, берите и пользуйтесь. Она почти новая. Папа все равно о ней забыл.
А он как-то так странно отреагировал, покраснел, что через бороду стало видно, и смущенно:
— Ну, я знал… Нууу, — тянет домовой.
— Томыч, Вы что? Взяли палатку, привели в непригодность и теперь срочно хотите заменить?
— Нууууу… дааа. — Завершил он. — Кодекс домового запрещает портить и не возвращать.
— Так, с палаткой разберемся после. Перебросьте меня.
— Хорошо, Галочка! — тут же заулыбался он и протянул мне браслет с синими камнями. — Как скажете…
— А скажите, что стало с прошлой палаткой?
— Потом! Потом… все потом! Вас уже заждались! — и с этими словами нажал на самый большой синий камень. — Удачи!
— И Вам.
* * *
Все-таки нужно было ему денег пообещать, а не палатку простить.
Я очнулась на дне неглубокого каменного резервуара. С оторопью поняла, что дышу под водой, кишащей разнообразной живностью. И среди них какие-то мелкие крабы, кто-то с щупальцами и кто-то с юбками, как у медуз, но больше всего тут было золотых рыбок. Они проворно плывут надо мной, путаются в волосах, пытаются что-то выковырять из-под меня. А некоторые вовсе близко подплывают и даже в глаза заглядывают.
Так одна проворная маленькая рыбка прильнула к моему носу и приветливо помахала плавником.
— Ага, и тебе здрасти. — Поздоровалась я с рыбкой. И вызвала улыбку на чешуйчатой морде.
— Филио, — услышала я сверху мелодичный голос. — Она уже здесь?
Рыбка подмигнула мне горизонтальным веком и поплыла навстречу изящной ручке. Я подняла взгляд на обладательницу руки и голоса и улыбнулась уже знакомой мне демонессе.
— Хватайся за мою руку, я тебя вытащу. — Предложила Олимпия.
— А мне и тут хорошо.
— Это бесспорно, но сегодня санитарный день и бассейны чистят. Так что, если не хочешь быть принята за грязь…
Я ухватилась за ее ладошку и в мгновение ока оказалась наверху в вертикальном положении:
— Привет.
— Галочка, как я тебе рада! — Олимпия взяла мои руки в свои и сжала их. — Нам нужна твоя помощь.
— Кому это «нам»?
— Мне и моему супругу Люциусу, он ждет тебя второй час.
— Поздравляю — он прозрел, и искренне сожалею — он такая сволочь!
— Это лечится, — отмахнулась демонесса и повела меня на выход из комнаты.
— Рада твоему неугасающему оптимизму. Но с чего вдруг я должна помогать?
— Мы просим, очень просим вернуть домой Нардо. Он в плену.
Ага! Возмездие все же существует!
Олимпия остановилась у открытых дверей, где в он-лайне сидел рогатый гад. Сидел и хмурился, разбирая какие-то бумаги в своем овальном кабинете.
— И мы отблагодарим! — услышав ее голос, Люциус объявился рядом с нами.
— А вот и наша Галочка!
— А вот и наша Галочка! — перекривила злая я, — отправлял явно с другими эпитетами.
Обернулась к Олимпии и продолжила обсуждение вопроса:
— В счет прошлого задания? Знаешь, а я ничего не получила, кроме стресса.
— Я исполнил все в точности. — Вклинился улыбчивый дьякол. — Как ты и просила: мужа и остров в Средиземном море мира Гарвиро.
— В моем мире… — взвыла я. — В моем!
— Так ты не уточняла.
— Так уточняю сейчас. С какого перепугу я чельда освобождать пойду. Я и за прошлое ничего не взяла. — В разгаре бури и не заметила, как на чельдекания вновь перешла.
— У него огромный остров в Средиземном! — нашелся довольный Люц. — И я тебе в мужья отдал самого верного из своих подданных. И приданое твое на него оформил. Заметь, сразу оформил, без проволочек!
— Огромное тебе спасибо!
— Галя, не злись. — Люциус стер довольную улыбку с рогатой морды. — Разве не о приключениях ты мечтала весь прошлый месяц?
— Ага, мечтала. — Буркнула я. — Ты тоже о многом мечтал. И как? Сбылось на радость?
— Нет, но мне очень приглянулись внесенные тобой поправки. — И этот увалень обнял цветущую Олимпию. О, как бы я хотела, чтоб ему нервишки мотала та Вайолетт. Жаль, не догадалась, что договор с дьяколом ни к чему хорошему не приведет.
— А в мой случай ты поправки внести не хочешь?
— Я их внес, они тебе не нравятся.
— Значит так, Люциус, — уперла я руки в боки, — я никуда не поеду, и никого спасать не буду.
— А если я не приму такого ответа? И все так просто не оставлю? — вскинул он правую бровь.
— Перебросишь без спроса и объяснения? — припомнила я первый день обрядов, когда гостей кормили.
— Как вариант. — Согласился рогатый.
— Плевать. Самый верный из твоих подданных та еще сволочь бессердечная, а ты не только бессердечная, но и циничная, рогатая. Так что…
— Галочка, это моя просьба! — спасла меня от молнии Олимпия, вырвавшись из объятий Люциуса и подойдя ко мне.
— Ты боишься за брата, это понятно. — Протянула я.
— Не боюсь.
— В смысле?
— Ему там ничего не сделают, побоятся мщения Темного Повелителя. — Вздохнула водная демонесса. И при этих словах Люциус расправил плечи и вскинул голову. — Его будут держать, как козырь. Чтобы надавить на Люциуса и получить тебя.
Вот это новость! Мной, что? Уже торгуют?!
— И в каком качестве я там нужна? — спросила с опаской и покосилась в сторону выхода из зала.
— Разрушительница брака правителя 150 мира — Гарвиро. — Улыбнулся Люц.
Такого я не ожидала, это что: опять задания, опять монстры и неизвестные личности, стремящиеся съесть? Нет уж, увольте.
Обернулась к Олимпии:
— Послушай, если ему там ничего не грозит, то пусть посидит в заточении, подумает о своем поведении. Это полезно. Меня там не дождутся, в конечном счете вернут Нардо назад. Считай, что он в длительной командировке.
— Из-за его длительной командировки мы не можем сочетаться браком. — Выдал истину дьякол.
Вот теперь я поняла, насколько ценной являюсь опять. Прищурилась, не сдерживая гадкой улыбочки. И смотрю в упор на Люциуса:
— Я так понимаю, и все что следует за браком, он тоже не может. Правильно, Олимпия?