— Вот это моя группа помощи. Донато — мой ээээ… психотерапевт.
Лица у присутствующих стали весьма интересными, а взгляды сосредоточенными, сосредоточенными на амуре.
— Не знал, что в него и такое лезет… — задумчиво выдал рыб.
В поддержку его психотерапевтических способностей ничего иного как:
— И он мне нужен, — я не придумала.
Так что… оставила его обязанности без объяснений, приступила к должностям двух других, на этот раз постаралась выбрать более примитивную вариацию:
— Демон Себастьян — мой куратор по озеленению.
— После отсидки в четвертом мирке ты научился и этому? — противно ухмыльнулся рыб императорских кровей.
— Было дело, — согласился демон, — помнится и рыбу потрошил, умиротворяющее занятие…
Я оборвала его, так и не придумав должность для Соорского:
— И зелен Вестерион, он ну… он… — и молчу, ну не скатываться же до полного примитива?!
— Куст? — улыбаясь, предположил Ган Гаяши и зелен вздыбил шипы на загривке.
— Стараниями Темного Повелителя мой испытательный образец, — перевела я колкий подтекст Океанического безобразища. А Вестерион подобрался так, словно слово «куст» у них приравнивается к нашему «овощ»:
— Что…, что…? Чтобы я…!
— Он хотел сказать: «чтобы я тренировалась вначале на нем, а затем на ваших редких образцах растительности».
— Вестерион, Вы так низко пали? — вновь поддел его Ган Гаяши.
— После того как трижды пытался меня уничтожить, он счастлив, что остался жить… — уверенно заявила я.
— Дважды. — Рыкнул зелен.
— А стену каменную после голубого потока не помнишь?
— Нужно было тебя ускорить… — заявил он, сердито сверля меня взглядом.
— Спасибо. Мне хватило и того, что было.
И с улыбкой обращаюсь к императорской чете:
— Как видите, все предусмотрено для создания уникального сада в честь столетия вашего брака.
— Да, и без психотерапевта вам не обойтись, — согласилась Глициния.
— Знаете, сейчас я готова его обменять на мягкую кровать и сытный ужин. — Амур насупился, а зеленый сложил лапищи на груди. Один только Себастьян не шелохнулся, пристально глядя на демонессу.
— Это не потребуется. — Заверила она. — Я уже распорядилась и выдала вам комнаты на первом этаже в гостевом домике.
— В замке на втором, — внесло свои коррективы Императорское монстрюжище, — на этаже фрейлин им будет удобнее всего.
Это предложение императрице не понравилось, но она сумела промолчать.
— Прекрасно, — согласилась я до того, как они передумают. — После отдыха мы с Вами, Императрица, обсудим все вопросы по озеленению куста Весте…, то есть участка.
Тут океаническое чудовище опять решило подать голос и заявить о своем большом и ужасном «Я»:
— Я хочу внести свои коррективы в…
— Коррективы в условия оплаты мы внесем после расчетов, — завершила я его фразу, — чтобы я и моя группа успели оценить масштаб и сложность ювелирных работ озеленения.
Рыб такого не ожидал, замер с открытым ртом, а ритмичное передергивание его прозрачных плавников подтвердило: Ган в шоке. То есть в одном из приятных состояний в моем мире. Чем я не преминула воспользоваться, спросив у Глицинии:
— Где наши комнаты?
Удивленная демонесса с мужа перевела взгляд на меня и как-то странно улыбнулась, как маленькому чуду, которого она не ждала. Ну-с, может быть я чудо и маленькое, но очень требовательное.
— И, кстати, у вас нормальной одежды нет? Образ русалочки в парусине романтичен, но не совсем удобен. И мне бы обувь приличную, а еще транспорт какой-нибудь подвижный. И, не останавливая словесного потока, пытаюсь выяснить еще один вопрос:
— А еще из-за каких-то огромных медуз мы оказались у синего столба воды, а там… недружелюбные идолы! И вы знаете, не будь они столь недружелюбны, я бы не испугалась, а так… В общем, Донато выстрелил в них, чтобы защитить меня… — Делаю большие пребольшие глаза и спрашиваю. — Во скольких он попал?
— Мне доложили о трех. Донато, как и прежде, отлично стреляет, и вновь подтвердил это. — Заверила императрица и амур начал сиять, как Москва в новогодние праздники.
— Напомните еще раз, в качестве кого он вас сопровождает? — попросила она.
— Психотерапевта…
6
Вслед за демонессой мы спустились в мерцающую сиреневым цветом комнату с надоевшей мне круглой формой. Входная дверь маленькая и по центру круга, сквозные проемы, выходящие наружу в синеву Океании, расположены по бокам. И вот удивительное дело, все, прибывшие в это помещение: зелен, демон, амур, Глициния, шесть стражей и все еще дергающийся Ган Гаяши, вышли по воздуху, точнее по воде в центр шарообразного пространства, а я топориком на дно.
— Держите Галю, — скомандовал Донато, и меня с двух боков подхватили зелен и демон. Первый слишком крепко, второй очень бережно. Я не удержалась от лестного комментария:
— Сразу видно, Себастьян женат и знает, как обходиться с нежными созданиями.
— Женат?! — тихое восклицание императрицы прочие предпочли проигнорировать, Ган Гаяши хмыкнул.
— Да, на Ирвит, — вспомнила я имя его супруги.
— Хороший выбор. — Прошептала Глициния. А Себастьян в лице потемнел.
— Вестерион, ослабь хватку. — Предложил демон зелену, и тот вовсе меня бросил и даже руки о шкуру свою вытер.
— Тварюга… — прошептала я, хватаясь за демона.
— Тебе следует больше молчать.
— Лучше убейте сразу, но рта не затыкайте. Это мой единственный не дающий сбоя механизм защиты. Остальные в сложных ситуациях заклинивает. — Он промолчал, я же, оглядываясь, поинтересовалась. — А чего ждем?
— Течения?
— И что будет?
— Будет движение. — Коротко ответил он.
— Мне спрашивать «почему?» или ты дополнишь ответ разъяснениями?
— Смена течений Дарави — это самый быстрый способ перемещения в 150 мире.
— И как часто течение меняется?
— Каждый час. А выглядит вот так… — он повернул мою голову к проему слева.
Толком я ничего рассмотреть не успела. Потому что вода вокруг нас вдруг уплотнилась, посинев, а стена напротив, что до сих пор была сплошной, растворилась, образовав круглый проем. И в этот проем всех нас в синем мячике плотной воды с неимоверной скоростью вытолкнуло. С перепуга я была готова в демона не только вцепиться мертвой хваткой, но и, как испуганный ребенок, залезть если не на ручки, то хоть на плечи, потому что скорость, с которой двигался мячик, была запредельной.
Первые двадцать секунд я, открыв рот, смотрела на проносящиеся мимо города и городишки, более всего напоминающие кустарники кораллов, проросшие на голых скалах серого цвета. Но ведь серый — это тоже коралл.
— Чт-что это? — я указала на огромную скалу с многочисленными дырами, под которой мы пролетели в считанные секунды.
— Мертвый город.
— В нем никто не живет?
— В нем ничего не растет. — Ответила Глициния с грустью.
— Поэтому никто не живет там?
— Поэтому там все умирают…
Хотелось спросить, а где же логика, и от чего, собственно, там все мрут, но впереди обозначился новый предмет для обсуждения — дворец здоровый и, на первый взгляд, непривлекательный. Он целым массивом охватил площадь в несколько городков, над которыми мы стремительно пронеслись, и издалека напоминал медузу с толстым куполом. Я покосилась на противного Ган Гаяши — а дворец-то как хозяин.
Но после минутного приближения владения императора Океании Гарвиро приобрели более четкие очертания. Уже можно было различить тяжеловесные нижние ярусы по форме и цвету напоминающие травертины Памуккале в Турции, верхние ярусы с колоннами, как сталактиты, ну и уходящие ввысь башни — сталагмиты. И даже сейчас формы казались неизящными и грубыми. Но по мере приближения к дворцу в башнях и ярусах становятся видны балконы, резные окна, сквозные галереи, выступающие тонкие и толстые детали: перила, колонны, парапеты и козырьки. И все это покрыто белыми и плоскими звездчатыми кораллами.
Синяя сфера замедлилась, сделала почетный круг над дворцом, плавно приземлилась в обширном дворе с множеством коралловых статуй и растаяла.
— Галя, — императрица с улыбкой обратилась ко мне. — Сейчас вас проводят в отведенные комнаты, время позднее, и я с радостью обсужу все планы озеленения завтра.
— А нас покормят?
— Безусловно. Следуйте за Саммири, — она указала на полуметровую рыбку с рыжим окрасом, как у рыбы клоуна, и грациозно удалилась, оставив нас с Ган Гаяши и вооруженной стражей.
— Эммм, — протянула я, и океаническое безобразище прищурилось, — мы с вами обсудим важные вопросы после…
— После ужина? — решилось уточнить Императорское монстрюжище.
— Послезавтра. — Заявила я. Горизонтальное веко рыба дернулось, и в диалог вмешался демон.
— После завтрака, — с поклоном ответил Себастьян. — Сейчас Галина устала, и должна отдохнуть.
— Завтра после завтрака. — Утвердил довольный рыб и крупными гребками поплыл в нужном ему направлении. Охрана, сбившись в стайку, последовала за ним, оглядываясь и переплывая от одного выступающего угла к другому.
— Молчи, пока не будем в своих комнатах, — приказал Себастьян и дал знак рыбке вести нас дальше.
Удивительное дело, рыбка, кувыркнувшись через голову и превратившись на миг в клубок, состоящий из плавников, хвоста и чешуи, опустилась на дно перед нами в человекоподобном виде. Тонкие руки, плоская грудь, ног не видно из-за многослойного платья в пол, кожа белая с мелким рыжим рисунком чешуи, губы большие, носик кнопочка, глаза карие, со взглядом томным, плавники сохранились на предплечье, при этом на спине изящный воротник-стойка, ну и волосы с полотен Альфонса Мухи. Красота!
— Прошу вас следовать за мной, — прошептала хорошенькая Саммири, зардевшаяся под взглядом зелена. Она плавно обернулась вокруг своей оси и пошла… Ну, как сказать, пошла, как она пошла, так я заработала еще один комплекс неполноценности. Рыбка из одного шага словно перетекала в другой, легко, грациозно, с высоко поднятой головой. За ней хвостиком последовали плотоядно скалящийся Вестерион и томно вздыхающий амур. Себастьян остался стоять, брезгливо глядя вслед рыбке.
— Эй, ты чего?
— Это фрейлина императрицы. — Произнес он с досадой.
— И что?
— А то, что заверив меня в безграничном счастье, она обрекла себя на ад его измен. — Более он ничего не добавил, нахмурился, расправил плечи и пошел, чеканя каждый шаг.
Он говорит о Глицинии, догадалась я, и промолчала.
Сколько же тут секретов… А первый из них — почему нашу спасательную компанию сдали с потрохами, если трем из четверых здесь грозила неминуемая смерть?
* * *
— Их схватят!
Олимпия ворвалась в спальню Темного Повелителя и, воскликнув «Милый, вставай!», стянула с него одеяло. Фразу «срочно нужна твоя помощь!» затмила иная мысль, которую она моментально озвучила:
— Как ты можешь спать голым?
— Что? — сонно отозвался дьявол.
— Как ты можешь… как ты вообще можешь спать? — тут же исправилась Олимпия и прикрыла его по пояс. — Совесть не мучает?
— Я с ней в сговоре… — улыбнулся он и протянул к красавице руки.
— В таком случае она тебе поможет узнать, что с Галей и моими сторонниками. — Заключила демонесса, передав дьяволу халат. — Поднимайся.
— Почему сейчас?
— Потому что до меня дошли слухи…
— И все?
— А если бы я сказала. Что мне приснился страшный сон? И в этом сне их схватили?
— Я бы предложил сны сторожить, начиная с этой ночи. — Сделал Люциус заманчивое предложение, но невеста осталась непоколебима. Вдев руки в халат, поднялся и неспешно его завязал, с прищуром глядя на одну из самых уникальных демонесс. — Что скажешь?
— Верни мне брата, его будущую невесту и моих людей и…
— Что и?
— И быстрее любовь моя…!
Он тут же оказался рядом, подняв ее точеный подбородок, страстно поцеловал в губы:
— Я тоже жду этого с…
— Хм, — демонесса отступила с очаровательной улыбкой, — быстрее одевайся, ты и так сейчас сделаешь все, чтобы их вернуть, хотя бы к Ган Гаяши.
— Я да, но… разве они не у него?
— Она к зверю Вад Гаяши скоро попадет. — Ответила Олимпия.
— Не может быть!
— Может, поспеши.
Когда дьявол исчез из своих апартаментов, демонесса с лукавой улыбкой щелкнула пальцами, вызвав листок с длинным списком пунктов и подпунктов.
«Разбудить среди ночи, если он устал со вчерашнего дня» — прочитала она и проставила галочку напротив. — Есть! S! Злиться не злился, и даже поругаться не успел.
«Поставить перед ним сложную, но выполнимую задачу», — Олимпия улыбнулась и со смешком произнесла, — задача поставлена, он ее сам долго и нудно создавал. Теперь посмотрим, как выкрутится.
— Так-так-так…, а что там у нас дальше? — прочитав следующий пункт, она победно улыбнулась. — Значит, на решение вопроса с Ганом даю ему неделю, а далее…
— Держись мой любимый кукловод.
* * *
К тому моменту, когда мы добрались до выделенных апартаментов, в Океании вода стала гуще и темней, а дворец Императора засветился изнутри тысячами маленьких огоньков с длинными тонкими лапками. Не будь я уставшей, на каждом повороте заваливала бы Саммири и демона вопросами, но сил хватало лишь на ходьбу. А идти пришлось много и долго, потому что второй этаж в замке — это двенадцатый человеческий этаж. И лестницы здесь ужасно неудобные с низкими, но широкими ступеньками. Такими, что приходилось делать три шага, чтобы взобраться на следующую ступень. Мои спутники идут за рыбкой и им хоть бы хны, а мне ой как захныкать хочется. И хотелось этого час, не меньше, пока к комнатам не добрались.
Комнаты нам выдали шикарные и… совмещенные. Четыре комнаты, нанизанные на одну ось вокруг гостиной, по сути, были смежными и комнатами не являлись. Во-первых: все спальни без дверей, а во-вторых: без нормальных межкомнатных стенок. Вместо них из пола росли коралловые решетки со сквозными отверстиями диаметром в полметра и в два метра.
— Без стен, — прокомментировала я. — И уединиться никак, и заблудиться невозможно. А где здесь комнаты для ванных процедур?
— В самом закрытом углу. — Сообщила рыбка.
— В пятом что ли? Я тут закрытого угла не вижу.
— В самом закрытом углу общей территории, — пояснила она и плавным движением руки указала на гостиную.
— Интересные порядки, а накроют нам где?
— Там же, в общей, — ответила она с улыбкой.
— Ээээ нет! Так не пойдет!
Я попыталась объяснить, что туалетная комната — это комната, в которой есть никак нельзя, но понимать меня отказались наотрез. Но вдруг послышался странный шорох, и рыбка, перебив мои пояснения, сообщила, что ужин прибыл.
Ужин действительно прибыл и очень интересным образом. В круглый проем из коридора в нашу общую туалетно — гостинную комнату вползло неизвестное создание с закрытыми разносами на спине.
Зелен потер руки в предвкушении и сел в пухлое кресло, амур забрался на пуфик рядом, а я и Себастьян стоим.
— Похож на улитку без домика, но в броне, как броненосец. Это кто или что? — Спросила я.
— Это Жакоромородот Аньясси, — представила его рыбка. — Ваш прислужник. Он будет…
— Не нужен, — отрезал Себастьян. — Свободны оба. И эту убери…, — он указал на медузу, всплывшую из пола, видимо, исполнявшую роль столика. — И пусть планкноидов из стен заберет и прочую живность их комнат. У Гали насморк развивается из-за них.
А я молчу и ни слова, о насморке и не помышляю. И на живность всякую у меня до сих пор аллергии не было.
— Но как же свет? — возмутилась рыбка.
— Обойдемся, а теперь все вон!
Удивительно, но вон вышли и выплыли все кресла, пуфики, матрасы, подушки и даже одеяла, которые мне понравились. Гостиная с неизвестным пятым углом погрузилась во мрак, а я в уныние:
— Ну, и как я теперь поем?
— Никак. — Сообщил Себастьян и щелкнул пальцами. В пространстве загорелся желтый огонек, а вслед за ним еще пара десятков, окружающих нашу голодную, вынужденную стоять компанию.