Очнулась она на диване в кабинете главы Академии под чей-то разговор.
- Откуда я мог знать, что она решит карабкаться по лестницам? Да еще и на самую верхотуру влезет? – Рихтер явно оправдывался.
- Течение силы в ней все-таки не такое, как у других магов. Я выясняю, почему так происходит, - сказал профессор Лакомб задумчиво. – За Мирабель необходимо присматривать, пока все не уладится.
- Да, конечно, - ректор выдохнул. – Ограничитель магии готов?
- Да, милорд, - Мира услышала, как негромко звякнул металл. – С вашего разрешения я хотел бы вернуться к студентам.
- Да, да, - немного рассеяно пробормотал Рихтер, - вы свободны, профессор.
Ректор прошел мимо дивана, где лежала Мира, сел напротив.
- Как долго вы подслушивали наш разговор? – глаза внимательные, губы сложились в прямую линию.
- С того момента, где вы не догадывались, что я полезу на лестницу, - Мира говорила лежа, даже не пыталась сесть, тело было свинцовым, голова гудела.
- Я так и почувствовал, - Рихтер закинул ногу на ногу и считывал состояние подопечной. – Как вы уже слышали, я не могу оставить вас одну, откат может повториться. Поэтому заниматься вы будете тут, в моем кабинете.
- Но я… - попыталась протестовать Мира. Кабинет куратора – последнее место, где бы она хотела оказаться сейчас.
- Это не обсуждается, - перебил он ее.– Сейчас все заняты, с вами некому нянчиться.
- Кроме вас, - докончила Мира мысль.
- Кроме меня, - кивнул он.
- А вам на меня указал Хранитель.
- Указал. И инструкции не оставил. Попытайтесь сесть.
Мира с трудом смогла подняться, голова отозвалась гудением, к этому прибавилось ощущение, что по вискам ударяют молотком с частотой ее пульса. Девушка простонала и поморщилась, развернулась и спустила ноги с дивана – как бы плохо ей ни было, разлеживаться на диване в кабинете главы школы было недостойным для юной особы занятием, сказала она себе голосом мисс Шарлотты.
Когда девушка села, Рихтер застегнул на ее шее кулон с серым необработанным камнем. Мира ничего не почувствовала от вещи.
- А фиолетового нет? Мне не нравится серый цвет, –на вопрос Рихтер отрицательно покачал головой.
- Капризничать можете, значит, не так уж и плохо вы себя чувствуете. Ограничитель будет сдерживать вашу силу, пока вы не научитесь ею пользоваться. – Пояснил куратор, сев обратно, - Да, предупреждаю: держитесь пока подальше от всего странного, например, от порталов, которые имеются в Академии для перемещения преподавателей домой.
- А откат можно как-то минимизировать?
- Можно, но мы не знаем, как подействует на вас его минимизация. Мы рассчитывали, что откат появится только завтра, но с вами, Мирослава Юрьевна, все не как у других. Вы какая-то магическая аномалия. Как вы уже слышали, Лакомб со всем разберется.
Рихтер встал и протянул ей сборник мифов и легенд о Глазове, который она с таким трудом добыла.
- Для вашего состояния чтение сейчас - прекрасное занятие. Мне нужно работать и присматривать за вами. Прошу вас сидеть тут тихо, как мышка. Я не хочу ставить экран между вами и остальной частью кабинета, не знаю, как он может подействовать на вас.
Все было предельно понятно, Мира взяла книгу. Рихтер поставил стакан с водой рядом с ней и ушел за свой стол, погрузился в работу.
Девушка нашла в себе силы, протянула руку и выпила воду, стало немного легче. Посмотрела за окно, на город опустились сумерки, люди бежали с работы, чтобы провести вечер в кругу семьи. Некоторые из них, наверняка, были потомками тех первых, кто поселился на берегу Чепцы в далекие времена.
Согласно легендам, первые люди пришли сюда в поисках богатых лесов и полей, облюбовали место ниже по течению реки. Но однажды им явился белый кот с разноцветными глазами. Люди приняли необычное животное за божество и пошли за ним, он вел их три дня вверх по руслу реки. Потом кот остановился у излучины Чепцы, подпрыгнул в воздух и скрылся под землей. Люди ждали, что создание появится еще раз, но этого не произошло. Тогда они расценили произошедшее как указание переселиться сюда, что и сделали. В знак того, что божество всегда за ними присматривает, от того места, где кот лег в спячку, стали строить улицы. Это верование сохранилось и по сей день – улицы города все еще расходятся от центра в виде глаза, как свидетельство древних о том, что божество присматривает за Глазовом.
Другой вариант легенды рассказывал о том, что первые люди заключили соглашение с Хранителем, готовы были отдать ему своих детей, как он требовал, но тот отказался и скрылся под землей.
Еще один вариант легенды говорил о том, что белый кот превратился в двух сов: голубую с желтыми глазами и золотую с синими глазами. Эти совы разлетелись на запад и восток, заменили Солнце и Луну, чтобы днем и ночью присматривать за людьми.
Когда Мира устала читать, это занятие все-таки давалось ей с трудом, она просто сидела и смотрела в окно. Рихтер шуршал бумагами, негромко отвечал на телефонные звонки. В общежитие они вернулись вместе, было еще не поздно. Девушка сразу же отправилась в свою комнату и быстро погрузилась в тяжелый сон.
Принц долго не мог уснуть, все прокручивал случай в библиотеке, когда новенькая едва не упала. Больше всего его поразило ее самообладание, другая бы стала звать на помощь, а Мирослава решила справиться сама. Юноша мог бы подскочить раньше, но засмотрелся на ее свечение, оно стало чище, мощнее. Это завораживало. Но все-таки что-то мешало увидеть ее всю.
Госпожа Такаяма тоже думала о новой ученице. Она бы дала ей имя Хоши, что означает «звезда». Хотя звезда эта еще не взошла высоко над горизонтом, а только начала свой путь и потому бледнела на фоне заходящего солнца. Может быть, подсказать ей, чтобы сменила имя?
В свое время это очень помогло самой Такаяма. Родители дали ей имя Этсуко, «радостный ребенок». Когда, из-за родителей, все отвернулись от нее, она стала Акирой Такаяма, что означало «рассвет над горами», тогда ей действительно было нужно больше света. Да и смена имени для мага дело обычное, хотя ей, потомственной волшебнице, этого и не требовалось.
И долгожданный свет появился- милорд Рихтер нашел ее и, несмотря на репутацию семьи Такаяма, пригласил преподавать в Академию магии. Ректора интересовали только ее способности и желание работать. Решение она обдумывала три дня (все-таки другая страна, хотя с Россией ее много связывало), потом ответила согласием.
Сначала все в Академии японке казалось странным и чуждым, заведение больше походило на дом для большой семьи, о студентах тут заботились, преподаватели не плели интриг за спинами друг друга, ректор давал четкие указания и горой стоял за каждого, но и требовал предельной честности взамен.
Постепенно госпоже Такаяма стало тут нравиться, студенты учились прилежно, город был очень спокойным, прошлые неудачи забывались.
Преподаватели приняли ее с большим почтением, никто и слова не сказал о ее родителях, хотя история в магических кругах была очень известная.
Единственный, к кому она не могла до сих пор привыкнуть, был Александр Всеволодович Орлов-Вышеславцев. Во-первых, пугало его очень длинное имя, во-вторых, отталкивали его водянистые глаза, в-третьих, он очень много говорил. Иногда у японки, привыкшей говорить мало и негромко, кружилась голова от его длинных разговоров, которые он вел громким голосом.
Рихтер в своем кабинете в общежитии поработал над трактатом о перемещениях в пространстве. Из-за новой ученицы приходилось перестраивать свой график работы, это раздражало. И было непонятно, чего от нее ждать еще: выросла в окружении без магии, по велению Хранителя очутилась в Академии магии, где открылись ее силы. Андрей улыбнулся, когда вспомнил, как она кинулась всех обнимать. Глаза ее в тот момент просто светились жизнью. Не то, что в их первую встречу.
6. Притягивающая глава: Два спасения одной волшебницы
На следующий день Мира чувствовала себя лучше, но ощущение разбитости не покидало ее еще три дня. Рихтер проверял ее состояние каждые два часа, причины ее магической аномалии определить так и не могли. Профессор Лакомб взял анализы, чтобы сделать дополнительные тесты, советовался с коллегами из других академий.
В конце четвертого учебного дня в Академии магии (это была уже глубокая ночь в городе Глазове) Мира сидела в библиотеке и заканчивала изучение букваря магического мира – ректор откуда-то приволок разваливающийся учебник и велел отремонтировать после использования. Букварь учил простейшим заклинаниям: основные символы и начертания плетений, правила использования заклинаний, как скрепить и сочетать одно заклинание с другим, как привязать заклинание к предмету и еще много всего интересного.
В библиотеке были еще студенты: Белый, Вероника и Ирэна. Кто и на каком курсе учился, было не понятно. Точнее, понятия «курс» не существовало: студент по индивидуальному учебному плану изучал энное количество предметов в соответствии с магическими способностями. Когда студент «дозревал» до выпуска из Академии, его сначала тестировала внутриакадемическая комиссия, а потом экзаменационный консилиум магов в Министерстве магии.
Ирэна работала с книгами о перемещениях в пространстве и о природе эмпатии, задание ректора, значит, выполняет. Все-таки красивая она, хоть капризная, мужчины бегают за такими толпами, очертя голову несутся через полсвета, чтобы сказать «доброе утро», получить в ответ снисходительное «может быть», а потом писать длинные послания и страдать от неразделенной любви.
А вот Белый выбрал другую девушку и поступил в три раза проще: влюбился в Веронику, добился ее и был счастлив, девушка отвечала ему взаимностью. Красивая пара. Она лекарь, он зельевик, хорошо дополняют друг друга.
Вероника присматривала за Мирой, после фейерверка силы в медблоке и падения в библиотеке новая студентка была рада этому.
Новая студентка изучала последнюю главу букваря – плетения и символы в работе с животными и растениями.
Вдруг дверь в библиотеку с грохотом распахнулась, и в обитель знаний влетела огненно-рыжая девИца, с ярким макияжем, в довольно коротком платье и на высоченных каблуках. Красотка, одним словом. Для Академии ее вид был по меньшей мере странным.
- Кто из вас тут Иванова Ме Ю? – рыжая обвела взглядом всех присутствующих, однако насторожилась только Мира. Ирэна даже не подняла головы от книги, Белый и Вероника втихаря хихикали.
- Это я, - отозвалась Иванова М.Ю.
- Слушай сюда, Иванова, - девица склонилась над жертвой так низко, что вся красота норовила вывалиться из декольте. Вероника пихала под бок остолбеневшего парня, Ирэна по-прежнему была безучастна к происходящему, - ректор Рихтер мой. Уяснила?
- Ваш кто? – попыталась уточнить Мира.
- Мой… мой…, - вопрос поставил рыжую в тупик, - мой! Ректор Рихтер МОЙ! Хотя ты вон какая серенькая, да и волосы не те, - девица погладила свои роскошные волосы, успокоилась, по всей видимости, но уйти она решила тоже эффектно, припугнув для верности, - мой дядя работает в Министерстве магии. Если я что-то такое узнаю, быстро выпру тебя отсюда. Я за тобой слежу, - рыжая крутанулась на каблуках, дойдя до двери, уже знаком показала, что следит за Мирой, и ушла, хлопнув дверью для верности.
Снова все стихло, только шлейф до омерзения сладких духов напоминал о явлении рыжей.
Новенькая перевела взгляд на студентов. Ирэна, отложив книгу, писала в тетради, Белый и Вероника смеялись уже в голос.
- Славка, не переживай. Это Роза, секретарь ректора, - Вероника пыталась говорить сквозь смех, - она просто помешана на нем…
- Бегает за Рихтером по пятам, - пришел на помощь подруге Белый, - перекрасилась в рыжий, когда узнала, что наш ректор на таких западает. И каблуки носит, потому что Рихтеру высокие нравятся. Только ректор Розу терпеть не может, старается отсылать с разными заданиями далеко и надолго.
В библиотеку вошел Принц, ни с кем не поздоровался, прошел к книжным полкам, Ирэна проводила юношу взглядом.
Мира вернулась к изучению букваря, завершив чтение, как и было велено, починила книгу. Проще простого! Радовалась своему успеху, как ребенок мороженному. Да, сейчас бы мороженного с вишневым сиропом и шоколадом. Или домашних вафель. Как же она проголодалась!
Вдруг Роза вернулась.
- Иванова! Быстро! К милорду Рихтеру, - последнее слово рыжая сказала с обожанием.
Мира взяла с собой букварь и пошла.
Роза, сидела на месте секретаря и просто сверлила девушку взглядом, когда та подходила к кабинету ректора.
- Стоять, - Роза отпихнула Миру и первой зашла в кабинет главы Академии, заговорила медовым голоском, - Андрей Вильгельмович, Иванова подошла. Вам что-нибудь еще нужно? Нет? А может быть, у вас корреспонденция накопилась? Или дела нужно подшить?
- Роза, большое спасибо за заботу, но мне ничего не нужно, - доносился голос Рихтера из неприкрытой двери. – А хотя… не могли бы вы узнать у Мамушки, не созрели ли зимние подсолнухи. Если вас не затруднит.
Конечно, не затруднит, Роза, сияющая от похвалы, как новый рубль, вышла из кабинета начальника, но увидев Миру, нацепила надменное выражение лица, мол, смотри, ничего он без меня не может, а ты мешаешься тут. И довольная ушла исполнять поручение.
- Как вы себя чувствуете? – Рихтер знаком показал, чтобы Мирослава села у чайного столика, заваленного книгами. Куратор заваривал чай.
- Плохо, - к вечеру Миру обычно немного мутило, голова кружилась, тело ломило, но это было не в пример лучше, чем в первый день.
- Прекрасно, - ну, что он за злыдень, - это откат. За все надо платить, за чрезмерное использование силы, тем более. Пейте чай, станет лучше, симптомы вскоре пройдут. Ваш первый зачет будет по магиям стихий. Советую потратить оставшийся учебный день на изучение материала по теме, соответствующую литературу я подготовил. Вы у нас источник магической опасности, поэтому заниматься снова будете под присмотром, в моем кабинете.
А сам сел за рабочий стол и погрузился в изучение бумаг, щелкал клавишами компьютера.
Мира, допивая чай – редкостная гадость – взяла первую книгу.
Итак, начинать советовалось с магии воздуха. Отлично. Плетения простые, тут даже мудрить не надо – вспоминаешь ветер, и руки сами выводят нужный рисунок. Нужно только достаточно хорошо погрузиться в себя, найти энергию воздуха и подружиться с ней.
От опытов Миры заколыхались занавески на окнах.
- Уже хорошо. Вы хотя бы ураган в моем кабинете не устроили, - прозвучало со стороны ректора. Мира пропустила замечание мимо ушей.
Далее шла магия воды. Тут сложнее. Нужно вспомнить дождь или как опускаешь руку в воду, а она обволакивает. Тоже позволяешь рукам сделать нужное плетение – и, вуаля, цветы на окне ректорского кабинета поливает дождь, над каждым горшком свое облачко, потому что магию воздуха мы только что изучили и эффект закрепили. Ректор лишь хмыкнул.
Магия земли требует особенного подхода, плетения правильной формы, к тому же симметричные. Тут нужно попрактиковаться, но если войдешь в раж, то и земля под твоим воздействием из бесформенной становится податливой, да и рассказать может, откуда она, чем была раньше, что взрастила. Земля вон в дальнем горшке приехала вместе с цветком из другой страны, ректору этот папоротник из Китая привезли, а на новое место жизни цветка уже Мамушка определила. А второй такой же папоротник в оранжерее растет. Но земля – это прежде всего связь с гравитацией, так можно и землетрясение устроить. Мира пока опыты в этом направлении отложила.
Магия металла поначалу никак не давалась, каждый метал со своим характером, на него надо настроиться. В кабинете ректора из чистых металлов были медь, железо, свинец, золото, платина, серебро, алюминий, олово, цинки их сплавы.
Если железо, например, капризное, то свинец прост и понятен, золото глухое, а серебро чистое, звонкое. Если можешь почувствовать металл, то можно заставить любой из них подчиниться. Например, суметь согнуть ложку силой взгляда, как Нео.