Впрочем, разгадывать, что в этот раз не так сделала, по мнению Змеевой, я не стремилась. Меня занимали более важные мысли: если не Аврора призвала стаю, то кто? Неужели я? Но как, если обратилась к одному Морригану? Не хватило бы у меня силы, чтобы из-под ограничивающих браслетов через эквиума позвать других птиц. Даже не будь их, все равно резерва не хватило бы на полноценный зов.
* * *
Одержимая — сюрприз и для него. Получается, он не все держал под контролем. Неприятно, но не смертельно. Впредь будет осторожнее.
Его ведьмы, что маленькая, что большая, приятно удивили. Одна не запаниковала, вторая пыталась выкрутиться, находясь заведомо в проигрышной ситуации.
Вероника все еще ничего не поняла. Тем интереснее игра.
Глава 8
Смотрины
Я бежала к дому своей семьи. Точнее, к тому, что от него осталось. Курились черные стены, сквозь прорехи в крыше тянулся слабый дымок, но пожар уже потушили.
Я бежала, бежала, бежала… А цель не приближалась.
Остановилась, тяжело дыша. Черно-серый пепел кружил в воздухе, затухающие искорки медленно опускались на выжженную землю. Где-то тревожно каркал ворон.
Огонь потушили, да, но слишком поздно. Слезы жгли глаза, туманя увиденное.
Первая капля дождя упала на щеку. Мне было так холодно, что горячие ладони незнакомца на своих плечах посчитала благом.
— Отпусти прошлое. Ты ни в чем не виновата.
Этот голос… он отвлекал от горя. И я повела плечами, сбрасывая руки мужчины.
— Не противься, Вероника, не наказывай сама себя. Твоя мать хотела бы счастья для тебя. Не мести.
Вкрадчивый голос говорил правильные, колюче-обжигающие слова. Я верила ему и ненавидела за правду. Я должна была уехать, когда была возможность, и забыть. Или же остаться и искать правду. А я? Что сделала я?.. Я искала, но только не правду, а способ ударить больнее Стеллу. Но больнее делала только себе. Я могла порвать паутину, а вместо этого запуталась сильнее.
— Умница, горжусь тобой. — Теплые губы незнакомца скользнули по моей шее снизу-вверх и, оказавшись возле мочки уха, шепнули: — Никогда не тяни, принимая решение, иначе только опустошишь себя.
Подавить дрожь предвкушения не смогла. Хотелось одновременно сбежать и прислониться к сильному телу за моей спиной. Я не знаю, кто он, но то, что сделал для меня, бесценно.
— Думай, Ника, думай, права ли ты? И как лучше поступить…
Слова таяли на краешке сознания, я же вглядывалась в кремовый потолок. Сон. Мне снился бредовый сон.
«Права ли я?»
Сомнения пугали. Мужчина во сне намекал, что я в чем-то ошиблась? И пошла «не туда»? А что, если сон в руку? Нет, бред, просто ночной бред… Вот и отдохнула перед смотринами! Нет, мне противопоказано спать после обеда — гарантированно увижу какой-то кошмар.
После нападения Лисицыной прошли сутки. Герман следовал за мной по пятам, как заботливая наседка, боясь лишний раз прикоснуться пальцем, — я как бы восстанавливалась после стресса и сильнейшего перенапряжения.
Как бы восстанавливалась, потому что упадка сил я не чувствовала. Откат не пришел. Почему? Сама хотела бы знать. У меня появилось два варианта ответа: из-за ритуала, проведенного для Матвея, я нечаянно «подключилась» к резерву Авроры, как ее наставница, или же я позвала эквиума, а кто-то другой — остальных воронов.
Обе версии пугали. В первом случае придется объясняться со Стеллой, которая вряд ли обрадуется подобному тандему. И я ее прекрасно понимаю — недоучка и неудачница может научить гениальную девочку лишь сомнительным вещам. Во втором — явно не обошлось без негодяя, который принял облик Германа…
Зазвеневший будильник на смартфоне вырвал из размышлений. Я поспешила в ванную, а после нее — к шкафу.
Что надеть на смотрины, на которых, к счастью, будут присматриваться не ко мне? Да что угодно, мы с Германом не планировали долго задерживаться.
Короткое темно-синее платье из тафты подчеркивало тонкую талию и длинные ноги. С прической заморачиваться не стала — соорудила высокий хвост, скрепив его заколкой с подвесками из агата.
— Как тут моя прекрасная ведьма? Готова?
Герман вошел незаметно, или же я увлеклась, крася ресницы. Как не ткнула щеточкой в глаз, не знаю.
— Почти.
Герман сел на край кровати, и только сейчас я заметила, что он что-то прятал за спиной.
— А у меня для тебя подарок.
Легкая щетина темнела на подбородке, под светящимися нежностью глазами исчезли тени усталости. Чернильно-синяя рубашка и такие же брюки гармонировали с моим нарядом, но это и понятно — он видел, какое платье я приготовила на вечеринку.
— О! — Интуиция всполошилась: презенты без повода охотник дарил редко. — Как интересно, Гер. Что за подарок?
— Я подожду, пока ты закончишься с макияжем.
Хотелось потянуть время, но это было бы глупо. И уже через пару минут я смотрела на продолговатый бархатный футляр в руках Волкова и испытывала облегчение. Не кольцо. Слава Провидению!
— Давно просил дядю Громилы сделать нечто полезное и красивое для тебя. — Раздался щелчок открывшейся коробки. — Только не мог долго определиться с дизайном.
В лучах вечернего солнца, несмело заглядывающего в окно, заиграли грани сапфиров на изящном браслете из платины. Каплевидные синие камни охватывали птичьи «перья» из белого металла. Дыхание перехватило при виде столь искусной работы, все-таки дядя Ждана — настоящий талант в ювелирном искусстве, если вообще не гений.
— Дай руку, Ника, — попросил Волков, глядя на меня с улыбкой. — Носи его, не снимая, и я всегда смогу прийти тебе на помощь.
Холодный металл на коже и теплые мужские пальцы, застегивающие украшение, заставили мое сердце биться быстрее. Не думаю, что решусь часто надевать зачарованный браслет — не люблю, когда за мной следят. И в то же время подарок выражал заботу, которая приятна любой женщине. Жаль, вручил украшение-амулет охотник не той, которая оценит его в полной мере.
— Спасибо, Гер, красивый браслет и гармонирует с кулоном моего дома. — Я коснулась свободной рукой платинового ворона с сапфиром в лапах, висящего на шее.
Прижавшись губами к центру моей ладони, Герман тихо попросил:
— Вероника, выходи за меня.
Жестом фокусника, отвлекшего внимание зрителей, он достал из кармана брюк еще одну коробочку, на этот раз небольшую. С кольцом.
— Гер, я…
— Ты подумаешь несколько дней, хорошо? — Он перебил меня, не давая договорить.
Я вздохнула. Все-таки скандального выяснения отношений не избежать. Жаль, я к нему совсем не готова, и отсрочка тут не поможет. Как ни старайся, а не найти подходящих слов для отказа, который бы не обидел.
Герман надел простой ободок из белого золота на безымянный палец моей левой руки.
— Его место на другой руке, но пускай пока побудет здесь.
Он одарил еще одним поцелуем, на этот раз в губы.
Я спорить не стала, но хорошее настроение подрастеряла.
Смотрины традиционно проходили в ресторане, чей банкетный зал мог вместить всех желающих, — в «Арт-Хаусе». Полотна модных художников украшали стены, объясняя выбор названия, но не делали заведение пафосным. Живая музыка, хорошая кухня и вежливый персонал — здесь многие любили отдыхать и в обычные дни.
Мы приехали в самый разгар празднества, и наше появление осталось незамеченным.
— Хочешь потанцевать? — спросил Герман, косясь в сторону ребят из своей группы.
Я улыбнулась и покачала головой:
— Пока нет, развлекайся, Гер.
Мой охотник не стал настаивать, оставив меня возле фуршетных столов, чем я сразу и воспользовалась, налив в бокал вместо шампанского ананасовый сок. Его я любила, да и хотела сохранить ясную голову, не выделяясь из толпы. Еще был кислотно-розовый пунш в большой чаше, но его я не рискну даже попробовать — в памяти свежи воспоминания, как пару лет назад кто-то пошутил, подлив в него веселящее зелье. Самым безобидным в тот вечер стали танцы на столах и споры на безрассудные желания.
Делая небольшие глотки, медленно прошлась вдоль столов, улыбаясь и кивая, а иногда и останавливаясь поболтать. На первый взгляд обычный светский прием, на котором мэр и Верховная были радушными хозяевами, и лишь на второй наблюдательный человек отметил бы лихорадочно блестящие глаза девушек, оживленность мужчин, охотничий прищур их глаз. Вот только вопрос: кто на кого охотился сегодня?
Похожую на фею из мультфильмов Настю Пчелову я не сразу увидела за массивной фигурой ее друга. И, проходя мимо, не ожидала, что девушка выскочит мне наперерез.
— Вероника, как ты? — обеспокоенно произнесла она, хватая под руку.
Ее нежно-аметистовое платье из воздушного шифона усиливало ассоциации с феей.
— Как видишь, со мной все хорошо, жива.
— Вижу, — неожиданно горько произнесла ведьма, — не только жива, но и почти замужем. Поздравляю!
Она заметила кольцо и сделала закономерный вывод. Грустно, что у меня появился еще один враг.
— Спасибо, — улыбнулась я одними губами, опуская глаза и пряча тревогу.
Вечер перестал быть томным — неплохую свинью подложил мне Герман, да и я молодец, что не смогла отказаться от кольца хотя бы на этот вечер.
Я последовала дальше по намеченному маршруту, ощущая, как спину буравит неприязненный взгляд влюбленной в моего охотника ведьмы. Не понимаю, и как подобное терпит ее друг?.. Да по Насте же все видно! Она и не скрывала никогда, по ком сохнет. Как вариант, у них банальная сделка: вместе, пока не встретили тех, кого полюбят. Грустно, но подобное в общинах в порядке вещей. Охотники не могут без ведьм, ведьмам нужны защитники.
Обычные же люди бессовестно везучие: они могут строить личную жизнь самостоятельно. И не подозревают, как им повезло. Счастлив тот, кто может выбирать, жить ему с кем-то или наслаждаться одиночеством. И если он вместо того, чтобы слушать свое сердце, свои желания, идет на поводу у родственников или общества, то собственноручно убивает свое будущее. Как говорится, сам дурак.
Гуляя по залу, я выискивала Алину, за которую немного переживала. Найдут ли они со Жданом общий язык? Не обидит ли он ее?..
Недавно образовавшаяся парочка, занимавшая мои мысли, вскоре прошла мимо, в сторону выхода. При этом мило пунцовеющая секретарша меня даже не заметила.
Увидев, что все идет по плану и они очарованы друг другом, я отправилась на поиски одного глупца, который самоуверенно мог прийти на смотрины. Что Матвею отправят приглашение, я нисколечко не сомневалась. К счастью, он оказался умнее, чем я думала, — ни среди танцующих, ни среди поклонников шведского стола я его не обнаружила.
— А вот и наша героиня!
Произнесенные с легкой иронией слова чуть не вынудили сгорбиться, сжимаясь.
Подавив недостойный порыв, наоборот, распрямила плечи и выше подняла подбородок. Поворачиваясь к говорившим, испытала досаду: как же я их не заметила?!
Две ведьмы, Кара Соколова и гостья из общины Зеленой Волны Василиса Беркутова, восседали на софе в небольшой нише между колонн. Третья, Роза Змеева, подпирала стену возле кресла четвертой — бабушки Германа. Я почти пролетела мимо их группки, задумавшись о своем.
— Добрый вечер, дамы, — поприветствовала их.
Старые ведьмы улыбались дружелюбно-снисходительно, что давно не обманывало — стоит отойти, как мне перемоют кости и признают паршивой слабой ведьмой. Кривящаяся презрительно Роза безопаснее, чем жадные до скандалов и сплетен бабки, она хотя бы говорит гадости в лицо, а не за спиной.
— Вероника, а поведай нам, как ты призвала стаю ворон? — вкрадчиво спросила сестра Верховной.
Ох, уж лучше бы она гадости говорила…
— Я звала в первую очередь эквиума, — пожав плечами, произнесла сдержанно. — Стая, которую привел Морриган, стала приятным бонусом.
— Обычные птицы послушались твоего эквиума? — хмыкнула Роза. В черном длинном платье, сегодня страшно бледная и без капли косметики на лице, она напоминала мне смерть, потерявшую где-то косу. — Или их все же позвала ты со своим слабым резервом?
Допрос настораживал. Она в чем-то меня подозревает? Видимо, многие члены общины в последнее время превратились в параноиков.
— Я звала своего эквиума, Роза.
— Но услышали и дикие птицы, хотя на тебя нацепили блокирующие браслеты.
Недобрый прищур брюнетки начинал пугать.
Я нервно рассмеялась.
— Меня что, подозревают в сговоре с одержимой?
Никто не разделил моего веселья. Шутка попала в цель?
— Дамы, вы же не серьезно?..
— Твое спасение настораживает, Вероника. Что-то с ним не то, — торжествуя, объявила ехидная Роза.
Я открыла рот, чтобы оправдаться, как заговорила гостья:
— Хватит пугать девочку. Ты чудом спаслась, Вероника, Провидение хранило тебя, и это чудесно. Кстати, тебе передали фотографии племянниц.
Она достала из вечернего клатча белый конверт и протянула мне. Несколько секунд сомневаясь, я все же взяла его. Не хотелось травить душу, рассматривая идеальную жизнь Арины, но отказаться от толстенького, тяжелого конверта я не могла. Василиса Беркутова принадлежала к дому, куда перешла моя сестра, неудивительно, что ее попросили выступить в роли посланницы.
— Благодарю. — Не открывая, засунула фото уже в свою сумочку. — Простите, я обещала Герману танец.
Не дожидаясь реакции ведьм, я двинулась дальше, слыша, как Тамара Платоновна капризно требует холодного шампанского, а Роза возражает, что для нее есть только сок. Бабушка Волковых иногда впадала в маразм, неудивительно, что ее нынешняя нянька, обозленная причудами, попыталась развлечься за мой счет.
Пока я разговаривала со скучающими ведьмами, в восточном углу зала образовалась веселая группка девушек. Роскошные вечерние наряды, выгодно подчеркивающие их великолепные фигуры, блестящие водопады волос, блеск драгоценностей и глаз. На лицах радостные улыбки, в руках бокалы с пуншем. Что же там такого забавного, что они хихикают беспечно, как вчерашние школьницы, еще не умеющие плести интриги?
Отметив, что в кружок собрались ведьмы, которые щедро угощали Матвея десертами с приворотным зельем, я ускорила шаг. И не зря!
Приятный голос мужчины я узнала сразу, звучал он уверенно, хоть произносил сущую чепуху:
Что за шум, что за гам,
Скачут зайцы по полям,
Раздается птичий крик,
Воробьи свистят «чик-рик».
Галдят мрачные грачи,
Голуби, сороки и сычи.
Что это за бред? Неужели ему плохо? Что-то выпил или съел не то?.. У некоторых людей довольно-таки своеобразная реакция на приворот. Вдруг на него все-таки подействовало?
Вклинившись между девушками, увидела Матвея, который по очереди указывал на хихикающих девиц пальцем, читая детский стишок. При этом глаза его скрывал пестрый шелковый платок.
Журавли курлычут,
В небо кличут.
Днем ухает сова,
Почему, знает лишь она.
Слово «она» он произнес, направляя палец на меня. Так это считалочка?
— Ошибся, Матвей, это не сова, а ворона!
Замечание одной из ведьм остальные встретили громким хохотом.
Не издевательским хохотом, а легким, как летний ветерок. Дамы совсем не выглядели недовольными, а до странности беззаботными. Словно вместе пережили серьезное испытание и ощущают друг к другу прилив нежной приязни. Обычно такое состояние я наблюдала у сестер по общине после тяжелого ритуала, который завершился благополучно. На следующий день благодушие исчезало, сменяясь улыбками в лицо, шипением за глаза и подножками при каждом удобном случае.
Может, все дело в пунше, который они пили? Недаром мне не понравился его цвет.
Мужчина снял повязку с глаз и широко улыбнулся:
— Привет, Вероника.
И протянул руку.