Поднял посох вертикально, занося его над головой, будто длинную дубину. Мышцы наливались каменной твердостью, изнутри меня начала быстро переполнять сила – будто я взводил внутри себя мощную пружину. Или, вернее сказать, сгибал мощную ветку.
Йотун, тряся башкой, как раз поднялся на четвереньки, когда я обрушил на него еще один удар. Посох тяжело завибрировал, едва не вырываясь из пальцев. Долбанул я в аккурат поперек хребта, и отчетливый хруст означал, что что-то переломилось – либо хребет, либо посох.
Великан, глухо вскрикнув, рухнул навзничь, зарывшись мордой в снег. Медальон игрока почти сразу завибрировал, давая сигнал о том, что противник мертв. Крупный светящийся шарик Ци подлетел ко мне, и я ненадолго задумался. Он почти пополам состоял из стихий Дерева и Земли. Что взять от йотуна – Силу или Живучесть? Эх, я бы от его устойчивости к морозу не отказался…
Выбрал все же стихию Земли – сдается мне, что живучесть в этих краях мне еще ох как понадобится. Выхлебал лечебное зелье, чтобы нейтрализовать повреждения от холода, и двинулся дальше.
Малый алтарь обнаружился выше по склону, скрытый нагромождением присыпанных снегом камней. Там чернел вход в пещеру. Причем, судя по явно рукотворному обрамлению этого входа и по остаткам резных каменных колонн с выбитыми на них иероглифами, когда-то здесь располагалось что-то вроде небольшого ксилайского храма, вырубленного прямо в скале. Но теперь эти развалины облюбовал себе йотун – я нашел внутри лежбище, устланное шкурами, и целые горы разнокалиберных костей.
Ну вот, а я еще сердился на этого здоровяка. Мне бы тоже не понравилось, если бы какой-то мутный тип с каменным надгробием на горбушке шарился у самого порога моего жилища.
Внутри было довольно просторно и тихо. А в дальнем конце пещеры возвышалась статуя из белого мрамора, изображающая ксилая, сидящего в позе лотоса перед ровным плоским камнем.
Я подошел ближе и невольно загляделся. Статуя была выполнена так искусно и точно, что казалось – вот-вот каменный истукан откроет глаза и повернется ко мне.
Голова у него была тигриная – с небольшими округлыми ушами и четко выделяющимися полосками на изборожденной шрамами морде. Судя по всему, это было изображение воина, которому довелось многое повидать на своем Пути. Он был обнажен по пояс, и на его мускулистом торсе живого места не было – сплошь отметины от разнообразных ран. Однако на морде при этом застыло выражение спокойствия и умиротворения – будто, пройдя через тысячи битв, герой, наконец, обрел гармонию с собой и познал смысл бытия.
Вокруг статуи, видимый лишь истинным зрением, мерцал серебристый ореол. Стихия Металла.
Интересно. Бао говорил, что у этой стихии нет Великого алтаря. И что Белого тигра мне предстоит найти внутри себя – что бы это ни значило. Но, выходит, малые алтари существуют.
Я уселся, скрестив ноги, на камень напротив изваяния – он, похоже, для того и предназначался. И снова запустил Медитацию, чтобы немного отдохнуть и подстегнуть заживление ран – морозное дыхание йотуна здорово обожгло мне лицо, да и ребра от его ударов до сих пор побаливали.
Однако спокойно посидеть в тишине и расслабиться не получилось. Потому что не успел я закончить и первый цикл, как каменный тигр открыл глаза.
Глава 14
Прыжок в темную воду
Со мной такое уже бывало, когда я однажды вздумал помедитировать рядом с гробницей одного из Черных генералов. Тогда я имел сомнительное удовольствие пообщаться с духом давно почившего антигероя из ксилайских легенд.
В этот раз окружающая обстановка тоже неуловимо быстро изменилась – вместо полутемной промерзшей пещеры я оказался в уютном зале, освещенном десятками толстых, как поленья, свеч. Посреди зала в огромной каменной чаше алела целая гора раскаленных углей, воздух над ними трепетал, будто поверхность прозрачного озера, немного размывая очертания барельефов на дальней стене.
Барельефов было немного – штук пять-шесть, изображены на них были какие-то массовые батальные сцены и рассредоточены они были по всей окружности зала. Основная часть стен оставалась нетронутой – похоже, этот маленький храм даже не вырубали в скале, а лишь чуть расширили уже имеющуюся пещеру. Та дыра, через которую я сюда пролез, теперь была перекрыта толстой бревенчатой перегородкой с массивной дверью, защищающей от ветра и непогоды.
Почти не изменилась лишь одна деталь – сидящий напротив меня воин-тигр. Если, конечно, не считать того, что из мраморного изваяния он превратился в существо из плоти и крови, сурово наблюдавшее за мной из-под нахмуренных бровей. Под бровями его чернели провалы пустых глазниц, и выглядело это жутковато. При этом каким-то непостижимым образом он не воспринимался слепым – я чувствовал на себе его взгляд. И от взгляда этого было не по себе.
– Зачем молодой монах потревожил Бакхо? – медленно спросил тигр.
Голос его был неожиданно густым и чистым – ни намека на хриплость или на мяукающие интонации, свойственные многим ксилаям. Тон был строгим, но не враждебным, и я немного расслабился. С ответом не торопился – если меня чему и научил опыт общения с Кси – так это тому, что всегда нужно следить за тем, что говоришь.
Знать бы еще, что это за Бакхо. Необычное имя для Кси. Скорее похоже на прозвище.
– Я хочу вступить на Путь Металла, – наконец, произнес я.
Не рассказывать же ему, в самом деле, про все перипетии, приведшие меня в эту богами забытую пещеру. Это с Бао я мог бы поделиться некоторыми соображениями – он почти как живой, и даже иногда может навести на дельную мысль. Но это видение, скорее всего, жестко заскриптовано, и я не получу иных ответов, помимо тех, что сами разработчики вложили в этого безглазого призрака.
– Наставник объяснил молодому монаху, что его ждет на этом пути?
И этот туда же! Все-таки все ксилаи в этом смысле одинаковы. О каком бы намерении ты им не рассказал – обязательно постараются поставить его под сомнение. Это неотъемлемая часть их мировоззрения – всегда проверять, насколько сильно желание прежде, чем начать хоть что-то делать для его реализации. В общем-то, разумный подход. Решайся, подумав. Решившись – не думай. Я и сам постепенно проникся этой философией.
– Я готов ко всему.
Ответ мой безглазому явно не понравился, я это почувствовал. Но эмоции свои он выдал лишь едва заметным движением губ.
– Похвально. Но зачем молодой монах потревожил Бакхо? – повторил он вопрос.
– Я ищу путь в недра Двуглавой горы. И мне нужна помощь – я не знаю, с чего начать обучение стихии Металла. Мой наставник говорил мне, что я все пойму, когда доберусь до места. И что мне помогут духи древних ксилайских героев.
– Бакхо не помогает. Лишь указывает на двери. И следит, чтобы претендент проходил испытания достойно. Только тогда он сможет оставаться на выбранном пути.
– Но кто ты? У тебя необычное имя для ксилая…
– Это не имя. Молодой монах никогда не слышал о бакхо?
– Не доводилось.
– Наставник не рассказывал монаху легенду о кровавом рассвете?
– Её я слышал. Была великая война между Черной змей и Черной черепахой, в ходе которой братья уничтожили друг друга и погубили тысячи своих подданных. А на рассвете после финальной битвы прибыл Суань Ю, Просветленный. Он основал Кси – новую сущность, которая объединила ксилаев и привела их на новый путь.
– Суань Ю вернулся на родину не один. За время своих странствий и духовных поисков он собрал вокруг себя сто восемь учеников. Именно они слили свой разум, души и знания воедино, создав Кси. Тем, кто не рожден ксилаем, сложно понять, что такое Кси. Это часть нас, а мы – часть её. И вместе мы – нечто большее, чем просто народ.
– Я… наслышан об этом.
– Но знает ли монах, что произошло с этими ста восемью учениками Суань Ю и с самим просветленным, когда родилась Кси?
– Мне не доводилось слышать об этом. Они… умерли? Принесли себя в жертву?
– Они передали свою душу Кси, а смерть не властна над ней. Однако, став частью высшей сущности, ученики Суань Ю не могли сохранить собственную личность. Они не умерли. Но и не живут в прежнем понимании этого слова. Они стали бакхо. Теми, кто не помнят ни своих имен, ни своих прежних желаний, но вместе с тем хранят знания обо всем, что происходило с Кси за все эти века. У них сотня обличий, но вместе с тем они безлики. Бакхо – тот фундамент, на котором зиждется Кси.
– Духи предков?
– Не совсем. Бакхо неподвластны законам мира мертвых так же, как и законам мира живых. Мы зависли на грани между мирами, между добром и злом, между хаосом и порядком. И именно это дает Кси её силу.
– Я не хотел тревожить покой бакхо, почтенный. Но я немного заблудился. Укажи мне путь, а я постараюсь пройти по нему достойно. Ответь на мои вопросы. Расскажи, что мне нужно сделать, чтобы стать мастером стихии Металла?
– Сразу мастером?
Тут древний ксилай, кажется, на миг утратил свою невозмутимость.
– Я не согласен на меньшее. И мой наставник говорит, что Кси уже известно об этом.
– Да… – после небольшой паузы кивнул тигр. – Подвиги Мангуста уже привлекли внимание Кси. Как и его намерения, которые создают ему больше трудностей, чем пользы. Стать мастером всех пяти стихий – это объять необъятное. Пытается ли наставник молодого монаха отговорить его от этого пути?
– Регулярно, – усмехнулся я. – Но я уже все решил.
– Что ж, да будет так. Мангуст может задать свои вопросы. Бакхо ответит на них.
– Как мне попасть в глубины горы?
– Есть два пути. Долгий и короткий. Долгий очевиден – Мангусту нужно выйти из пещеры и продолжить идти по тропе, которую он нашел. На вершине вулкана его взору откроется огромный вход в глубины, сочащийся дымом и пеплом. Его называют Огненным жерлом. Короткий путь тоже очевиден, но в отличие от первого, не столько безопасен. Нужен прыжок. Но это все равно, что прыгать в темную воду. Никогда не знаешь, что может скрываться в глубине.
Прыжок? Он, похоже, о заклинании Возврата говорит. Я об этом и сам подумывал. Возврат переносит тебя к ближайшему менгиру, причем расстояние отсчитывается по прямой, без учета препятствий. Но прибегать к этому способу я пока не торопился. Менгиров мне по дороге не попадалось, поэтому я понятия не имел, куда меня швырнет. Может, и правда в глубины горы. А может, к вершине вулкана. Или, наоборот, отбросит на сотни метров назад, к подножию.
Но, раз этот безглазый намекает про короткий путь… Что ж, надо пробовать.
– Наставник говорил мне, что, в отличие от других стихий, у Металла нет Великого алтаря. А Белого тигра мне предстоит найти внутри себя. Что это значит?
– Мангуст все поймет сам, когда войдет в Крипту Белого тигра. В последнюю из девяти железных крипт, скрытых в глубинах Двуглавой горы. Каждая из них – это часть испытания, которое превращает монаха в адепта Металла. Это похоже на работу кузнеца, кующего оружие. Он берет заготовку и начинает долгий и упорный труд. Ковка, закалка, заточка, шлифовка. Нужно время и терпение, чтобы кусок железа стал добрым клинком.
– Да, Вэйюн Бао тоже говорил мне об этом.
– Он должен был предупредить, что в этот раз у Мангуста не получится перехитрить судьбу. Нет легких способов попасть в Крипту Белого тигра. Нужно пройти весь этот путь полностью, шаг за шагом.
– Ты сказал, что железных крипт девять? Что в остальных восьми?
– Знания. Которые даются потом, кровью и болью. Опять же – претендент все поймет сам, когда окажется внутри одной из крипт. Это испытания. Разные. Проходить их можно в любом порядке. Главное – пройти их все.
– Хорошо. И последний вопрос. Как мне найти эти железные крипты?
– Так же, как ты нашел этот храм. Нужно прислушиваться к течению Ци. Оно подскажет, где искать. Однако нужно быть осторожным. Путь к криптам не устлан мягкой травой, а встречаются на нем вовсе не прекрасные юные девы.
– О, ну в этом я не сомневался, – вздохнул я, вспомнив недавнюю схватку с йотуном. – Благодарю тебя, почтенный.
Тигр кивнул, закрыл глаза и снова обратился в камень. Морок спал, и окружающий меня храм стал темной пещерой, через вход в которую настойчиво прорывался ледяной ветер. Прилетело системное сообщение.
Хм! Что ж, мелочь, а приятно.
Прежде, чем скастовать Возврат, я огляделся и настороженно прислушался – не появилось ли здесь непрошенных гостей за время моего разговора с тигром. К примеру, еще одного йотуна.
С серокожими великанами мне наверняка ещё придется столкнуться здесь, и не раз. Кто у нас еще любит селиться под землей? Орды трогглов и тому подобной нечисти, в алантских шахтах – големы и прочие механизмы, давно сбрендившие без хозяев. Нежить, призраки, гигантские пауки и крысы, какие-нибудь демоны… Хотя нет, демоны, как я слышал, обитают в Бездне, а она не просто глубоко под землей, а как бы в другом измерении. Это контент сильно «на вырост», поэтому разработчики пока не торопятся вводить его.
Но больше всего меня беспокоили даже не местные чудовища. В случае чего, я вполне могу за себя постоять. Да и передвигаться я планировал осторожно, планомерно изучая подземелья и открывая их на своей карте, чтобы потом передать эту инфу Псам. Однако в этих глубинах можно наткнуться на кое-кого похуже, чем самый свирепый йотун.
На людей.
Как рассказала мне Кристина, те, кого мы называем Полтергейстом или Красными Капюшонами, отнюдь не отсиживаются в крохотном закутке возле Ледяного жерла. Они тоже активно шастают по всем подземельям, и про то, что все они соединены в одну систему, тоже в курсе. Поэтому идти прямиком к Огненному жерлу – затея не очень хорошая. За ним наверняка тоже следят. Может, не так пристально, как за Ледяным, но без внимания точно не оставляют. Ибо тот, кто рулит в Полтергейсте, имеет одну очень неприятную для его потенциальных врагов особенность. Он настоящий параноик, так что застать его врасплох практически нереально.
Эдж и сама не в восторге от того, что связалась с этой компанией. Но её можно понять. После той ее выходки с Огненной слезой и открывшейся на нее травлей со стороны Чингиза ей нужно было куда-то скрыться. Изначально она рассчитывала, что ее примут в Легион – ведь именно Крушителю она продала Слезу. Однако Крушитель адамантит-то купил, а вот саму Эдж в гильдию брать наотрез отказался – дескать, не нужны ему такие мутные барышни, которые могут предать в любой момент. В общем, Крис сама себя перехитрила. Осталась с кучей бабла, но при этом совершенно без прикрытия.
Она меняла время онлайна, пыталась уходить подальше от обжитых регионов, но когда за каждую твою смерть платят кругленькую сумму – в Артаре становится чертовски сложно спрятаться. Обнулять персонажа и создавать нового ей не хотелось – это означало бы потерю всего опыта, снаряжения, золота, что она заработала за время игры. А в одиночку в диких регионах ей было нечего делать – персонаж ее не особо годился для фарма. За время игры она неплохо наловчилась в скрытном передвижении, а её реальные навыки стрельбы из лука давали ей преимущество по сравнению с другими ассасинами. Но в итоге это делало ее очень узкоспециализированным бойцом – подкрасться, сделать пару-тройку снайперски точных выстрелов по ничего не подозревающей цели и… собственно, все. Дальше она становилась бесполезной. Конечно, она потихоньку тренировалась и в обращении с кинжалами, но это было для нее лишь вспомогательной веткой – на случай, если кто-то захватит ее врасплох и придется отбиваться. Основной упор она делала на скрытность, внезапность и яды.
Как раз на почве интереса к ядам она и познакомилась с Красными капюшонами – пересеклись как-то у незабвенной мадам Чорхголот, магистра алхимии Гаракса. Капюшонов вовсе не испугал ее статус кровного врага Стальных псов. Даже, пожалуй, наоборот. Они приняли ее в команду в обмен на подробные сведения о бизнесе Молчуна.
– Ну, я и рассказала им все, что знала, – беспечно пожала плечами Крис. – Хотя, не думаю, что открыла какие-то вселенские секреты. Тайная организация Молчуна – не такая уж и тайная. Все знают о том, что он принимает ставки. Да и то, что он курирует Псов, нетрудно вычислить.
– В последнее время Чингиз действует все более самостоятельно, – возразил я. – Псы стали гильдией наемников, и работают на любого, кто хорошо заплатит.