Он уставился на полосу деревьев, которая начиналась сразу справа от него и тянулась по краю мягкого перекатывающегося волнами поля, на котором его сидящее тело образовывало маленькую точку.
Деревья были странными.
Нижние две трети ствола вообще не имели веток, но тянулись неимоверно высоко, и только в сорока, а то и в нескольких сотнях футов от земли начиналась густая крона. Блэк уставился на эти тёмно-зелёные кроны, замечая синеватые отсветы в листве, которые вторили оттенку травы.
Какая-то химическая реакция? Избыток хлорофилла?
Он хмуро смотрел на них, жалея, что не уделял больше времени изучению ботаники.
Он был практически уверен, что сейчас видит сон.
Было так тихо, что он слышал шелест травы на бесшумном ветерке. Он слышал каждый свой вдох. Ровное биение сердца за рёбрами казалось громким, удивительно громким, но не особенно его беспокоило.
Он посмотрел по сторонам и задался вопросом, что должен значить этот его сон.
Это умиротворение? Его разум даёт ему умиротворение?
Боль кольнула его руку.
Блэк ахнул, отдёрнув её от травы.
Посмотрев вниз и моргнув, он увидел переливающееся сине-белое пятнистое существо, смотревшее на него. Будучи размером примерно с мышь, оно смотрело на него так, словно не понимало, куда подевалась та смуглая, мясистая, потенциально вкусная штука — рука Блэка.
Блэк хмуро уставился на это.
— Отвали, — сказал он существу, глядя на его заострённый носик, огромные светло-серые глаза, странные щупики на морде, которые нельзя назвать усами. — Ты обламываешь мне дзен, крысоштука.
Оно моргнуло двумя парами век.
Первые были прозрачными. Вторые — тёмно-синими, как большая часть его тела.
Блэк присмотрелся к нему, замечая больше деталей.
То, что он по ошибке принял за шерсть, теперь больше напоминало перья. Ушей у него не было, зато имелось странное безволосое лицо, которое делало его почти похожим на примата.
— Ты что такое? — спросил он, всё ещё разглядывая существо. — Птица? Мышь? Крохотная макака? Что это, бл*дь, за нелепый нос такой?
Когда существо не пошевелилось, Блэк фыркнул.
— И что за окрас? — добавил он, махнув пальцами в сторону животного. — Камуфляж, приятель. Разузнай, что это такое. Ты окажешься в чьём-то желудке. Ради твоего же блага надеюсь, что ты невкусный.
Оно снова моргнуло.
Сначала закрылась одна пара век, затем вторая.
— Ну, — фыркнул он. — Во всяком случае, ты храбрый, — он во второй раз показал жест, глядя, как существо следит за его пальцами своими серыми глазами. — А теперь иди. Отвали. Что, если бы я захотел тебя сожрать? Что, если бы я решил укусить тебя? Попробовать, вдруг ты вкусный?
Существо смотрело на его лицо.
Оно моргнуло, наклонив головку.
Блэк послал слабое сканирование.
Как только он коснулся его своим светом, существо резко выпучило глаза. Встревоженно топнув толстой задней лапкой, оно развернулось и ускакало в сине-зелёную траву.
Блэк проводил его взглядом, озадаченно поджав губы.
— О как, — выдал он.
Когда существо скрылось из виду, он выдохнул и посмотрел на сине-белое солнце.
Затем взглянул на свои ноги.
Он решил прогуляться.
***
Сначала он пошёл вверх по травянистому холму, подумав о лесе.
Странно было расхаживать голышом, но пока что нагота не слишком его беспокоила.
Он не видел никого вокруг, так что это не имело никакого значения, если не считать возможного солнечного ожога.
Он всё ещё считал это сном.
Он начал задаваться вопросом, не попал ли он в какую-то Барьерную конструкцию, пока спал. Не в такую, которая привязывалась к Земле, а в конструкцию, которая находилась полностью в Барьере — о таких он слышал в детстве, их использовали старшие видящие. Давным-давно, в Памире, ещё до Первого Контакта с людьми на Старой Земле они использовали такие пространства, чтобы просто провести время в Барьерной версии виртуальной реальности.
Где бы он ни находился, это место не казалось опасным.
Земля продолжала быть странно тихой.
Блэк не слышал птиц. Никаких насекомых не жужжало вокруг его лица. В то же время он всюду вокруг себя ощущал жизнь; она пропитывала его живой свет, придавая ему странный заряд энергии вопреки тому, каким уставшим он всё ещё был, каким измотанным оставался его aleimi от беспокойства и нехватки сна.
Блэк шагал по мягкой траве, неспешно поднимаясь вверх по холму.
Оттуда он спустился в небольшую долину, затем поднялся на следующий холм.
Он проделал это ещё несколько раз, минуя участки с деревьями — некоторые из них были такими же деревьями с белой корой и без веток; другие, более низкие и приземистые обладали тёмными и более грубыми стволами.
На этих меньших деревьях Блэк видел цветы — широко распахнутые бутоны, похожие на цветы гибискуса с тёмно-синими лепестками, поразительно розовой пыльцой и тычинками. При ближайшем рассмотрении они оказались не такими похожими на гибискус, как ему показалось ранее.
Он продолжал шагать.
Может, на четвёртом или пятом холме, самом крутом из всех, на которые он поднимался, Блэк окинул взглядом окружающие земли.
Он встал под одним из деревьев с белой корой и посмотрел вверх вдоль ствола, который тянулся, наверное, на тридцать метров, а то и выше, чем ему казалось с его ограниченной точки обзора. Нижние ветки, пожалуй, находились примерно в двадцати пяти метрах над землёй.
Та мягкая трава всё ещё ковром стелилась под его босыми ступнями.
Хмуро глядя вверх, на гладкий белый ствол без единого изъяна, Блэк погладил его поверхность одной ладонью. Его слегка нервировало то, какой мягкой была эта кора.
Посмотрев вниз по склону, он увидел вдалеке море.
Слева от него океан накатывал на безупречный белый пляж — возможно, самый белый и самый чистый пляж, что он видел в своей жизни. Песчаные утёсы, поросшие деревьями, возвышались к северу — ну, или это было бы севером на Земле, учитывая положение солнца.
Справа от него находился другой огромный водоём, но с этой стороны Блэк видел землю на другом конце, так что это была скорее бухта или какой-то залив.
Это казалось знакомым.
Всё это выглядело знакомым.
Вся эта знакомость собралась в единую картину, когда он посмотрел на этот вид ещё несколько секунд.
В то же мгновение Блэк осознал, насколько это очевидно. Он посмотрел по сторонам, ошарашенно поворачиваясь по кругу. Наверное, он бы заметил это сразу же, если бы не страдал от депривации сна, если бы его разум не твердил ему, что всё это нереально, что он смотрит на совершенно вымышленный ландшафт, что-то, выдуманное разумом взрослого видящего, который провёл слишком много времени в пещерах медитации на южной границе Китая.
Однако теперь он знал, где находится.
Он смотрел на Сан-Франциско.
Ну… он смотрел на землю, на которой находился бы Сан-Франциско, вот только земля осталась совершенно нетронутой, а растения и животные эволюционировали иным образом.
Если бы никто не построил…
Ну, ничего вообще.
Блэк смотрел на воды того, что должно быть заливом Сан-Франциско.
Вода была такой голубой, такой прозрачной, что он смог смотреть на неё лишь первые несколько секунд.
Он всё ещё смотрел, когда увидел их.
Косяк примерно сотни вертикальных плавников скользил по воде.
Они рассекали поверхность, как стекло, двигаясь с красотой и грацией, которая захватила его свет, заставила его пристально уставиться, хотя его глаза защипало.
Блэк понятия не имел, почему он так отреагировал.
Он понятия не имел, почему красота этих чёрных плавников, скользивших под высоким, свободным от загрязнения синим небом, вызвала в его груди столько эмоций.
Он наблюдал за ними, пока они не уплыли из поля его зрения.
Только когда он уже не мог их видеть, он осознал, какими огромными они должны быть, чтобы он рассмотрел их с такого высокого и отдалённого места.
Блэк опять посмотрел вниз холма, на полуостров, где должен располагаться Сан-Франциско. Увидев протяжённость полей вокруг холмов, усыпанных белоствольными деревьями с высокими кронами, он ощущал лишь тишину.
Но это не то, как он обычно описывал тишину.
Эта тишина кишела жизнью.
Она кишела светом, каким-то задержанным дыханием, потенциалом.
Он мог бы умереть здесь, подумал Блэк.
Это место, в котором он мог бы умереть.
Посмотрев на воду, на океан, он увидел ещё больше животных, выпрыгивавших из воды и нырявших обратно. Затем он увидел крылатых существ, которые плотным облаком двигались над деревьями на утёсах ближе к воде. Блэк не мог понять, были ли это птицы. Энергия, которую они в себе несли, была какой-то иной. Их крылья были шире в размахе и казались скорее перепончатыми, нежели оперёнными, как его странный маленький приятель, который укусил его за руку.
Они тоже были переливающимися, но скорее зелёными, нежели синими. Блэк замечал проблески других цветов — кровавого и оранжевого, золотого и белого.
Они выглядели почти как динозавры.
Динозавры… но более красочные, без гигантских клювов или разинутых пастей, полных острых как бритва зубов. Вместо этого увиденные им создания имели небольшие головы, удлинённые тела, длинные ноги, вытянутые позади тел, и длинные хвосты.
Блэк смотрел, как они летят, и решил, что это вообще не динозавры.
Это драконы.
Он смотрел, как они ныряют в воду и взлетают с гигантской рыбой в когтях, а иногда и во рту.
Он смотрел, как они кружат и петляют из стороны в сторону, мечутся друг вокруг друга концентричными кругами. Их рты оставались открытыми, они бесшумно звали друг друга — а может, просто звук не доносился до его ушей и не нарушал эту невероятную тишину.
Блэк не знал, как долго он простоял там.
В какой-то момент его живот заурчал.
Вздохнув, он решил, что лучше двигаться дальше.
***
Теперь он слегка вспотел.
Он отправился к океану и пошёл поплавать.
Это показалось ему немного безрассудным… как минимум, в ретроспективе.
В то время плавание показалось ему самым естественным поступком на свете.
Как он мог смотреть на всю эту идеальную, прозрачную, бледно-голубую воду и не плавать в ней? Он видел, как волны накатывают на пляж из белого песка, образуя идеальные барашки. Кишащая в воде рыба виднелась настолько ясно, что это напоминало созерцание рыбы через стеклянные стенки аквариума.
Блэк поначалу осторожно пошёл вброд, говоря себе, что он только смоет пот и грязь последних нескольких дней, а также охладится после примерно часа, проведённого под солнцем.
В итоге он минимум час играл с прибоем.
Создания, которые не были морскими котиками, не были дельфинами… не были на самом деле рыбой… плавали прямо возле него, смотрели на него так, будто хотели поиграть. Не слишком настаивая, они уговаривали его покататься всем телом на прибое, оседлать эти прозрачные как стекло волны, раз за разом накатывающие на берег.
Блэк решил, что они выглядели почти как большие выдры, но вместо плоского хвоста и задних лап у них имелся лишь более толстый и более длинный хвост с полосами переливающейся кожи, которая заканчивалась со всех сторон почти как шлейф свадебного платья.
А размером они были ближе к крупной собаке.
Они тараторили ему что-то, а когда он прокатился с ними на нескольких волнах, они стали подплывать прямо к нему, бодать чёрными носами, тереться об него серо-белой шерстью. Звуки, которые они издавали, так сильно походили на речь, на язык, что Блэк невольно пытался их понять.
Он использовал свой свет, и в отличие от той маленькой синей штуки, которая укусила его за руку, они только подплыли ещё ближе, застрекотали ещё громче, словно хотели быть услышанными.
Блэк всё ещё не сумел разобраться с их языком, но из их света он улавливал только дружелюбие. Дружелюбие, любопытство, игривость, интерес.
Они его не знали. Он был новеньким.
Он был новеньким, и они присматривались к нему, но он был дружелюбным, играл с ними, так что он им нравился, он хороший.
Простота их принятия не походила на примитивность разума — по крайней мере, Блэку так не показалось, но он всё равно испытал странное облегчение.
Он им нравился. Волны хорошие, вода хорошая, солнце хорошее… Блэк хороший.
И Блэк тоже был с ними хорошим.
Но в итоге голод поманил его ближе к берегу.
Он пошёл вдоль песков в сторону утёсов, глядя на то место, где в знакомом ему Сан-Франциско находился Лэндс-Энд, а также ресторан Клифф-Хаус и Сатро-Батс.
Здесь он видел лишь те абсурдно высокие деревья, а также ещё больше тех драконьих существ, которые примостились на высоких насестах — когда не кружили над головой.
Блэк поднялся по холму, направляясь к утёсам и гадая, сумеет ли он найти какие-нибудь фрукты или что-нибудь, что его не убьёт.
Конечно, он понятия не имел, что здесь можно есть.
Он понятия не имел, можно ли здесь вообще что-нибудь есть.
Он даже не был уверен, будет ли поглощение пищи здесь действительно «поглощением пищи».
Он ещё не определился, насколько всё это реально.
Нехватка звука дезориентировала. На пляже стрекотание выдр-собак, шум волн, вода в ушах, даже его собственный смех — каким-то образом это сделало всё более реальным, даже вопреки тому, какой прозрачной и идеальной была вода, как приятно на лице ощущалось солнце, прикосновения тех холодных носов и пушистых тел к его коже.
Теперь, когда он ушёл от звуков накатывавшего прибоя обратно в леса, эта тишина вернулась, отчего ему снова казалось, что он бредёт во сне.
И всё же его голод, слабый запах соли и пота на коже, изредка попадавшиеся острые камушки под ногами, запах растений, ощущение ветра на влажных волосах, которое заставляло его слегка дрожать в тени под деревьями — всё это заставляло его задаваться вопросами.
Он слышал, что мастера-строители конструкций, способные делать такие штуки, воссоздавали жизнь до самых мельчайших физических нюансов.
Это могло быть сном.
Откуда ему знать, если он никогда не помнил своих снов?
В любом случае, Мири здесь не было.
Будь это реальностью, Мири была бы здесь.
Мири должна быть здесь.
Эта мысль вызвала завиток боли в его нутре и заставила его затвердеть.
Блэк изо всех сил постарался игнорировать это, но голод в плане еды, казалось, только усиливал боль по ней, а не приглушал.
К тому времени, когда он добрался до вершины утёсов, он уже снова вспотел.
Он уже собирался выйти на очередное поле на вершине холма, недалеко от песчаного края, где начинался обрыв, когда увидел впереди движение.
Замедлившись, он полуприсел, тихонько подбираясь к тому, что производило это движение.
Он слышал… фырканье.
Он видел, как они сопят и фыркают, и на ум пришли свиньи, какие-нибудь дикие боровы. Однако когда он подобрался достаточно близко и сумел присмотреться получше, они на самом деле не выглядели как свиньи. Во всяком случае, не больше, чем его другие местные друзья-животные могли соотноситься с видами в его родном мире.
Эти были чёрного и кровавого цвета, на их спинах торчали длинные чёрные и красные перья, а по бокам их толстых тел виднелись рудиментарные крылья. И они были такими приземистыми, пухлыми, с коротенькими ножками, что напоминали гиппопотамов или очень толстых коров.
Он гадал, умели ли они когда-то летать.
Каким бы ни было их эволюционное происхождение, теперь они явно не выглядели способными взлететь. Они были слишком толстыми, их крылья были слишком короткими, что Блэку эти части их тел казались совершенно бесполезными. Эти существа, видимо, были как четвероногие пингвины.
Он всё ещё разглядывал их, когда одно существо посмотрело на него и принюхалось плоским носом в его сторону. Его морда почти напоминала лошадь… или корову.