Деймон, поняв, в чем дело, хотел ослабить воздействие, но я, не сведущая в магии, как он выразился, была закрыта. С одной стороны, эта самая закрытость позволила мне выдержать давление магии владыки, с другой — помочь мне оказалось проблематично.
— Но ты же дал мне амулет.
— Амулет лишь усиливает твою природную защиту. Если бы ты была слабой изначально, не факт, что он бы выдержал. Владыка — сильный маг. Очень, — подумав, добавил чернокнижник.
Я прикрыла глаза, пытаясь задавить внезапный запоздалый страх. Выходило, что я и вправду могла стать сумасшедшей.
— Поэтому, чтобы тебе помочь, мне пришлось сливать силу напрямую. А обмен магией всегда имеет побочные эффекты. В нашем случае — опьянение.
— Ты сказал «в нашем случае»… А были и другие варианты?
— Да. Например, ты в состоянии эйфории могла бы захотеть полетать. И тебя не смутили бы такие мелочи, как отсутствие метлы, крыльев или заклинания левитации. Или ловила бы розовых бабочек. Тебе могло показаться, что вокруг нестерпимый жар или, наоборот, лютый холод. Или ты захотела бы меня задушить… — с воодушевлением перечислял варианты Деймон.
— Достаточно, я поняла, что могло произойти со мной. У меня другой вопрос: а почему ты…
— А меня, что поразительно, тоже накрыло… — перебил меня чернокнижник и отчего-то невесело усмехнулся. — Как сопливого адепта накрыло. Такого лет пятнадцать не случалось уже. Хотя именно столько лет я ни с кем магией напрямую не делился… Знаешь ли, мы, темные, очень человеколюбивы. И поскольку всех в мире возлюбить невозможно, ограничиваемся собственной персоной. Потому и бережем собственную магию, стараясь не тратить ее понапрасну.
То, что это самое «понапрасну» сидело сейчас напротив чернокнижника, его ничуть не смущало.
Но у обмена магией был и еще один минус. Деймон каким-то образом умудрился перетянуть на себя остаток моей мигрени. Подозреваю, что это и был тот туман, что стек с моей руки на темного, и сейчас он, как и я недавно, мучился болью.
Я поднесла руку к губам. Странно, но крови не было. Зато у темного был запачкан манжет и на скуле виднелся красный след.
— Кажется, на тебе моя кровь… — Я показала на себе, где именно.
— У тебя тоже. Несколько капель на подбородке. — Он протянул мне батистовый платок.
Я вытерла лицо и вернула платок темному. Но он, вместо того чтобы положить в карман, сжег его. И еще проделал несколько дыр на моем платье и меховой накидке.
— Твоя кровь — лучшее оружие против тебя же. Ее можно использовать во множестве ритуалов. Так что впредь будь осторожнее.
Я обреченно вздохнула. Темный параноик!
В особняк мы вернулись вымотанные и уставшие, хотя день только начался. У входа стоял дворецкий. На удивление, это было не привидение или умертвие, а вполне живой человек. Ну, во всяком случае, он точно выглядел живым.
— Рад вашему прибытию, мессир! — Слуга поклонился. — И вашему, лэрисса. — Я тоже удостоилась профессиональной улыбки дворецкого.
— Я здесь ненадолго. Таллас, распорядись, чтобы в столовую подали поздний завтрак.
— Сей момент, мессир. — Дворецкий распахнул перед нами дверь, а едва мы вошли, поспешил выполнить поручение темного.
— Пока готовят завтрак, ты можешь привести себя в порядок. Я провожу тебя до комнаты.
Но едва мы начали подниматься по лестнице, как входная дверь с шумом распахнулась.
— Милерисса? — изумился темный.
— Деймон! — радостно воскликнула гостья, раскинув руки в стороны в жесте «встречайте звезду».
А мне вспомнились розовые тапочки, которые мне подсунул лич. Теперь я могла узреть и их хозяйку. Вернусь — спалю в камине. Тапочки, конечно.
ГЛАВА 6
Заметив меня, гостья насторожилась. Она опустила руки и, склонив голову к плечу, протянула:
— Еще одна любовница? Дей, ты это специально?
Все бы ничего, и я бы даже ответила гостье, дескать, все, любовь у Деймона скончалась и началась суровая семейная жизнь… Если бы не одно «но». Серьезное такое «но», решающее.
Да, у обладательницы розовых тапочек ножка была размера тридцать четвертого, как и миниатюрная ножка Кэр. Вот только во всем остальном мы резко отличались: и в росте, и в весе, и в масти, но главное — в возрасте.
Малявке Милериссе было от силы лет восемь-девять. Эта крепко сбитая, коренастая ведьмочка, что стояла на пороге, недовольно сощурила глаза:
— Брат, я к тебе в гости! Насовсем.
У вошедшего в этот момент в холл дворецкого дернулась щека. И вообще он выглядел крайне испуганным.
Чернокнижник лишь простонал сквозь зубы:
— За что?..
Впрочем, больше ничем Деймон свою радость не выдал.
— Ты опять поругалась с матерью? — для проформы уточнил он.
— Нет. На этот раз она со мной. После того как ее нынешний любовник из статуса «временный» перешел в «постоянный»…
— Это как? — с любопытством вмешалась я.
— Как-как… Нынешний любовник — понятие временное, а бывший — постоянное… — Мелкая даже плечами пожала от изумления: вроде взрослая девица, а таких простых вещей не понимает.
Увы, да. Я была такой. Единственное, что я осознала сейчас отчетливо: вундеркинд в доме — это тихий трындец всей остальной семье.
— И что же ты сделала? — допытывался Деймон, неуловимым образом превратившись из грозного и непрошибаемого темного мага в терпеливого брата, который дает младшей время на объяснения, хотя надо бы — ремня.
— Ну, он сыпал проклятиями и даже запустил в меня пульсаром пару раз, пока мать не видела. И это все ради того, чтобы я им не мешала. Я и не стала мешать, а потопала на чердак с бабушкиным гримуаром… В итоге мамочкин любовник через два удара колокола удивленно и долго квакал. И скакал по лестнице… Наверное, искал водоем, чтобы предложить новой избраннице свою лапку и совместный нерест.
Я подавилась смешком. Деймон оказался более закаленным и держал серьезную морду лица. А малявка между тем продолжала:
— Но мама почему-то обиделась. Долго на меня кричала… И я решила уйти от нее, такой нервной и обидчивой, к своему любимому, доброму и терпеливому брату, — радостно закончила она.
— Мила! — не выдержал «добрый и терпеливый». — Зачем было превращать лэра Корвиуса в жабу? Прокляла бы его тихо и незаметно на несварение и прочие недуги… Ну нельзя же так в открытую. Да и сбегать ко мне… Слуги и здесь и в замке только пришли в себя после последнего твоего визита. Совести у тебя нет!
— Мне все твердят, что у меня нет совести, — насупилась мелкая. — Но знаешь, Дей, это все-таки лучше, чем когда нет мозгов. К тому же Корвиус был обвешан амулетами, как шелудивый пес репьями. Его проклясть было почти невозможно. Он ко всему подготовился. Видимо, знал, к кому в гости шел. А вот о том, что его, темного эльфа, могут превратить в лягушку, не подумал.
Милерисса недовольно надула щеки, точно бурундук.
Как выяснилось за столом во время позднего завтрака, плавно перетекшего в обед, Милерисса, или просто Мила, была проклятием семейства Райос. Причем в прямом смысле проклятием: не в меру талантлива, любознательна, сильна магически и… честолюбива. А еще ревнива, независима и всегда добивалась своего. Одно то, что пару месяцев назад малявка сумела взломать защиту одного из банков и стащить из сейфа рассекатель пространства — браслет-артефакт, позволяющий моментально открыть портал в бездну, — говорило само за себя. Правда, мелкая нацепляла на себя столько проклятий, что по идее должна была тут же скончаться в муках… Но то ли потому, что эта козявка была уникумом (две меты сразу — явление крайне редкое), то ли оттого, что дуракам и смелым (хотя часто это одно и то же) непростительно везет — Мила умудрилась отделаться от большинства «презентов». Она испытала на себе в полной мере лишь проклятие черепашьей кожи, слепых глаз и четвертования. К слову, от первых двух она избавилась за неделю, а вот с третьим возилась чуть дольше: заново отращивать ноги и руки оказалось тяжело.
— Ну что ты так смотришь на мои пальцы? Перестарались лекари слегка, и они получились больше, чем надо, как и ступни, — фыркнула мелкая, когда я с интересом рассматривала ее руки. — Вот чуть подрасту, и вообще незаметно будет, в норму придет. — А потом резко сменила тему: — Так ты и вправду жена моего брата?
За столом мелкая была сама непосредственность: размахивала вилкой, качалась на стуле и выводила из себя слуг и Деймона.
Меня, что удивительно, она не раздражала. Хотя честно пыталась. Но ее пассажи в сторону светлых в целом, их религии, мировоззрения и быта в частности пролетели мимо. Совсем мимо. Зато упорством Милы… я впечатлилась. Не удивлюсь, если ее когда-то выгнали из бездны с формулировкой «Достала своим ехидством демонов!».
Нашу милую беседу прервал все тот же дворецкий, наклонившись к уху Деймона и что-то прошептав.
Чернокнижник нахмурился:
— Я буквально на один миг отлучусь. Курьер из дворца с личной посылкой. Пожалуйста, девочки, не поубивайте друг друга.
Мы обе удивились. Фотографу, который на заре своей юности снимал компромат на звезд, а потом удирал от их охраны, никакие темные маги не страшны. Мелкая тоже оскорбилась, видимо не считая меня достойным противником.
Мы остались в обеденном зале вдвоем. Друг против друга.
Мила — с решительным видом и вилкой в руке, я — с чашкой горячего чая.
Нежно улыбнулись, будто в отражении.
— Деймон — мой, — пошла в атаку мелкая.
— Конечно, — с готовностью согласилась я и нацелилась на десерт.
— Нет, ты не поняла. Брат — мой. И я не позволю всяким светлым проходимкам… Эй, ты вообще что делаешь? — возмутилась Мила.
— Радуюсь жизни. — Я с удовольствием откусила второй кусочек пирожного. Оно было с вишней, которую я обожала.
— Я ей тут ультиматум ставлю, а она жрет! — вскипела мелкая и так ударила вилкой по столу, что тарелки подпрыгнули.
— Ставь его дальше. Я не собираюсь тебе мешать.
— Ты неправильно себя ведешь, — начала просвещать меня мелкая на предмет принятия ультиматумов. — Ты должна мне возразить, что Деймон — твой. И его деньги тоже твои. Так все его любовницы делали…
— Ну так я и не любовница, — возразила я из чувства противоречия.
— Как это не…
Договорить она не успела. Раздался звон стекла, и в нас с улицы полетел сгусток огня.
Я сидела ровно напротив окна. Мелкая — к нему спиной. И именно в ее макушку сейчас неслись осколки стекла и огненный шар. Скорее инстинктивно, чем хорошо обдумав, что именно делаю, я бросилась животом на скатерть, вытянув руки, схватила мелкую за плечи и резко рванула на себя.
Это был не самый разумный поступок в моей жизни. И будь ведьмочка чуть потяжелее, а я — менее испуганной, мы обе превратились бы в хорошо прожаренную котлету. А так операция «Репка» прошла успешно.
Я успела выдернуть мелкую, и мы сцепившимся клубком прокатились до стены под аккомпанемент рвущейся ткани. Моя юбка обзавелась весьма смелым разрезом от щиколотки до талии. Замерли, врезавшись в кадку с фикусом. Окаменели на миг. В сантиметре от моего зрачка застыла вилка с наколотой на нее вишенкой. Из моего пирожного, между прочим, вишенкой. А вполне мог бы быть наколот и мой глаз.
Я аккуратно отвела орудие ближнего ведьминского боя от своего лица. Малявка, оказавшаяся сверху, что-то просопела и откинула вилку вбок. Я же, увидев еще один точечный огненный снаряд, летевший на нас, успела откатиться в сторону в последний момент.
Ведьмочка зашипела над самым ухом:
— Да дай же ты освободиться.
Хм, наверное, так принято благодарить в Темных землях за спасение. Учту.
Меня чувствительно пнули по колену, и я, охнув, слетела с мелкой, которую до этого прикрывала собственным телом. Рука машинально схватила оброненную Милой вилку.
Малявка вмиг оказалась на четвереньках, выпрямилась. В ее ладонях тут же появились два энергетических щита, которыми она отзеркалила несколько фаерболов.
— О Мрак, они сейчас червоточного демона запустят сюда! Эй, белобрысая, уходим, срочно!!!
Я увидела, как малявка тряхнула кистью правой руки. Браслет, что обхватывал ее запястье, полыхнул, сливаясь с кожей, ногти стали удлиняться… Точнее, не ногти, а когти. Огненные когти. И она ими буквально располосовала пространство. А второй рукой с недюжинной силой схватила мою, и мы рванули во Мрак.
До этого мига мне казалось, что я кое-что знаю о жаре. И о пятидесяти градусах в тени, которыми славится туристическая Турция, и о горячем паре русской бани… Ан нет, оказалось, что ничего я не знала. Вокруг плавился воздух. А Мрак, что опутывал сетями, тянул свои щупальца, казался и вовсе живым.
Мне чудились голоса, я увидела даже пару оскаленных морд. Или померещилось?
Но мелкая тащила меня на буксире, рявкая куда-то в сторону:
— Это моя добыча!
Через пару минут она запустила сгусток огня во тьму.
— Пошел, пошел отсюда! — гаркнула мелкая на какое-то вынырнувшее из мрака рыло.
— Не поделишься невинной девственной жертвой? — заблеял неведомый тонкий жалобный голосок.
От такого заявления мелкая аж поперхнулась:
— Какая, к светлым, девственница, див ты ощипанный? Я эту белобрысую у брата отбила! А от него невинными девами еще никто не возвращался! Так что забудь, рогатый. Она — моя!
Но ко мне уже потянулись загребущие когтистые ручонки и бесцеремонно схватили за колено каким-то шлангом. Я мысленно прокляла откровенный разрез юбки, которым недавно обзавелась. Шланг оказался теплым и каким-то излишне самостоятельным. Он резко дернул меня назад.
Такой наглости не стерпела. Вилка, которую я сжимала в руке, тут же вонзилась в шланг. Темнота взвыла и начала сыпать проклятиями. А малявка, важно задрав нос, хмыкнула:
— Не распускай хвост, облезлый, а то она его в следующий раз не только на вилку насадит, но и сожрет.
— Эта твоя белобрысая выглядит ну точно светлая монашка, вышедшая из храма погулять! — огрызнулся демонюка, баюкая хвост. — К тому же невинная… И прям светится вся, аж противно. Я не смог удержаться.
Как ни удивительно, он был недалек от истины. Я задумчиво посмотрела на свое оружие. М-да… Как там говорится? Не бойся ножа, а бойся вилки: один удар — четыре дырки…
— Не надо было хватать. И вовсе я не белобрысая, а пшеничная блондинка.
— Волосы из снопа соломы, что ли, сделаны? — не понял демонюка.
Выразительно покрутила вилку в руках, и отчего-то див стал на удивление понятливее и даже попятился… Я уже было возгордилась: нагнала страху.
Увы, реальность оказалась слегка иной. Когда за моей спиной раздался скрежет зубов, я обернулась и… Нет, не испугалась. Всего лишь мое сердце застучало как бешеное и поспешило в пятки, дыхание замерло, а в голове возник слоган: она хотела светлого будущего, но ей досталась светлая память. А в остальном… Совсем нет, я не испугалась.
Демон, высокий, внушительный, с витыми рогами и в одних штанах, взирал на меня, скрестив руки на груди.
Многообещающе так скрестив.
Недавний хвататель моего колена, скуля, уполз во мрак. Мелкая замерла, зло и как-то по-особому зыркнув исподлобья.
— Господин демон, а вы, случаем, не на диете? — невесть зачем осведомилась я, машинально отряхивая юбку.
— Хм… Такого у меня еще не спрашивали, — клыкасто усмехнулся он. — Обычно говорят либо «умри, исчадие тьмы», либо «возьми мою душу»… Но о диете — впервые. А с какой целью интересуетесь, лэрисса?
— У меня просто есть рецепт отличной диеты. Вегетарианской. Не желаете ее опробовать? Вот прям сейчас, — с интонацией свиньи, убеждающей волка принять ислам, начала я.
Тут уже не выдержала мелкая.
— Эй, ты чего, как тебя там… Кэролайн. Того, умом тронулась? Ты чего несешь? — шепотом спросила малявка. — Я тебя не понимаю.
— Мало кто понимает меня. Впрочем, я тоже порою не особо врубаюсь… — в сторону, почти не разжимая губ, прошептала я. — Но конкретно в данный момент я заговариваю нашему рогатику зубы. Сейчас мы еще немного мило побеседуем и, когда он отвлечется, даем деру.
— Он не отвлечется, — тихо и уверенно возразила мелкая.
— Отвлечется, — на таком же ультразвуке рассерженно прошипела я.
Мелкая посмела усомниться в моей профессиональной квалификации?! Да у свадебного фотографа высший дан по манипуляции вниманием. У меня даже теща в объектив смотрит, а не на свежеиспеченного зятя. Даже если он в этот момент рядом с ней кадрит свидетельницу! А тут какой-то демон.