Сияние Красной Звезды - Алексей Вязовский 3 стр.


Что делать? Секретарь райкома заводит его внутрь и говорит: «Вы как коммунист должны понять — никакой икры нет и не было, это наш долг в борьбе с мировым империализмом был говорить, что икра есть, вы должны нас поддержать. Вопросы есть?» Иванов подумал и говорит: «Есть только один вопрос, товарищ секретарь. Я все понимаю, на все готов, я всегда за, я конечно только еще больше люблю партию и Родину. Но — почему евреев отпустили первыми?»

Я так заржал, что из своих гримерок повыглядывали все три «звездочки». В дальнем конце коридора появился Вячеслав с охранниками.

— Все нормально?

Я лишь махнул рукой. Евреев и правда, отпустили первыми. Но как показала история, бегство представителей этого древнего народа и в дальнейшем крушение железного занавеса никак особо не сказались на демографии страны. А вот ужасные 90-е с разгулом бандитизма, войнами…

— Мистер Селезнефф! — нас у гримерки перехватывает пожилой австриец в костюме с бабочкой. Конферансье.

— Пора на сцену.

* * *

— Роберт, давай! — я киваю барабанщику и выхожу к микрофону. Сзади встают «звездочки». Первая песня — они на «бэк-вокале». Стильные, длинноногие, в серебристых «струящихся» платьях. Публика в зале начинает собираться возле сцены. Американцев узнать легко — на костюмах черные повязки. Наши с бокалами в руках кучкуются справа, в центре — австрийцы. Роберт начинает отбивать ритм на барабанах, Коля Завадский берет первый, самый пронзительный аккорд знаменитой песни Криса Ри «Дорога в ад». Мы ее весь последний месяц репетировали. Да так, что музыканты просто с ног валились. Палец Коли, вдетый в специальный металлический напальчник, едет по грифу гитары, выдавая неповторимое звучание.

Я обеими руками обхватываю микрофон в стойке и хриплым голосом начинаю:

We'll I'm standing by a river but the water doesn't flow

It boils with every poison you can think of.

Движение в зале усиливается, у сцены скапливается еще больше народу. Я вижу слева, группу мужчин в смокингах. В центре стоит президент США Картер. Сутулый, седоватый, с ярко отбеленными зубами. Он внимательно смотрит на меня, даже не обращая внимание на «звездочек». Оно и понятно. Рядом — первая леди. Худая, пышноволосая женщина в строгом брючном костюме. Розалин Картер. На рукаве тоже черная повязка.

Я добавляю эмоций в голос:

And common sense is ringing out the bell

This ain't no technological breakdown

Oh no, this is the road to hell

На словах «дорога в ад» ко мне присоединяются «звездочки» и музыканты. Даже у Роберта есть микрофон возле барабанной стойки. Песня — экологическая. Об отравленной воде, мусоре, технологической катастрофе. Вижу по глазам — американцам «заходит». Совсем недавно, в марте, случилась авария на АЭС Три-Майл-Айленд. Слова Криса Ри я прилично переделал, сделав больший акцент на всяких экологических ужасах. Если бы разрешили австрийцы — пустил бы эти ужасы кадрами на заднике сцены. Но увы, таких вольностей, нам не разрешили.

Я еще больше усиливаю грусть в голосе. Девочки тоже «добавляют»:

This ain't no upwardly mobile freeway

Oh no, this is the road

Said this is the road

This is the road to hell!

Мы несколько раз исполняем припев, на первый план выходит Завадский и выдает такое гитарное соло, что я вижу у некоторых зрителей отпавшие челюсти. Музыка постепенно стихает, воцаряется полная тишина. Которая тут же взрывается оглушительными аплодисментами. Хлопают нам и президент с первой леди, и Романов с окружением. Австрийцы так и вовсе чуть ли не на сцену готовы лезть.

— Спасибо! — по-английски благодарю публику, кланяюсь — Сегодняшний вечер продолжит песня…

Спустя полчаса мы, наконец, заканчиваем. Успех оглушительный, нам долго аплодируют, заставляя раз за разом выходить на сцену и кланяться. Романов лично подводит меня к Картеру. Жму руку президенту, целую пальчики его первой леди. Розалин мило краснеет.

— Какой галантный джентльмен! — миссис Картер с интересом разглядывает звезды на майке.

— И песня, та первая — замечательная! — Джимми качает в удивлении головой — Я совсем недавно был на Три-Майл-Айленд и подумал, что нам как раз нужно менять ситуацию с экологией. Господин Романов, у вас с этим в стране как?

Генеральный, выслушав скороговорку переводчика, кивает:

— Тоже озабочены ситуацией. Промышленность развивается, эксперты говорят, что экологическая ситуация будет ухудшаться.

— И тут сразу такой быстрый отклик — Картер хлопает меня по плечу — И от кого? От молодежи!

— Советской молодежи! — тонко улыбается Романов — У нас говорят — передового класса строителей коммунизма.

— Мнда… — глаза Картера опускаются на мои звезды — Коммунизм мы с вами еще, господин Романов, обсудим. Меня беспокоит активизация Коммунистической партии США. Сколько вы платите им? Два с половинной миллиона долларов в год?

— Очередная ложь и инсинуации — лицо Романова становится хмурым — Это вам рассказал Моррис Чайлдс? Мы знаем, что он агент ФБР.

— И как же вы допустили, чтобы агент ФБР — усмехается в ответ Картер — Был столько лет секретарем ЦК КП США?

— Господа, господа — в разговор вмешивается Розалин Картер — Стоит ли так вот сразу ссориться? Тем более после такого замечательного концерта! Виктор, я могу попросить запись вашей новой песни? Очень хочется послушать ее еще раз.

— Разумеется — я смотрю прямо в глаза первой леди и вижу как расширяются ее зрачки — Могу ли я передать кассету лично? Например, завтра вечером.

Перевожу вопросительный взгляд на мужа. Тот вымученно улыбается. У президентской четы не все гладко. Уже ясно, что Картер быстро теряет очки у избирателей и проиграет будущие выборы. Розалин — весьма доминантная и амбициозная первая леди. Часто присутствует на совещаниях администрации, жестко руководит мужем-подкаблучником. Сейчас она в депрессии. Атомная авария, крушение самолета, крайне низкие цифры рейтинга. А тут еще «комми» активизировались. Плюс Бжезинского убили… Все валится из рук.

— Только если Розалин после этой встрече не запросится к вам в Москву… на концерт — Картер пытается отшутиться. Все вокруг фальшиво улыбаются.

— В Москву прилетать не обязательно. Я с группой скоро приеду на гастроли в Штаты — смотрю на Романова — Григорий Васильевич нас отпускает, но с тяжелым сердцем.

Генеральный хмуро кивает.

— Опасаетесь… инцидентов? — чета Картеров тоже переводит взгляд на Генсека.

— В прошлый свой визит, Виктор попал прямо в разгар расовых беспорядков в Нью-Йорке — жестко произносит Романов. Повисает неловкое молчание.

Если учитывать, что я эти беспорядки и устроил… Впрочем, не будем о прошлом. И плохом. Надо думать о будущем. И хорошем!

— Но сейчас, господин Генеральный Секретарь — официальным тоном начинает Картер — Я хочу заверить вас и ваше правительство, что ситуация с негритянским населением находится под нашим полным контролем.

Этот контроль выстрелами в голову осуществляет национальная гвардия. И полиция. Знаем, проходили…

— В стране полностью безопасно. И мы были бы рады видеть группу Красные звезды не только на гастролях, но и в Белом Доме.

Обстановка слегка разряжается, политики начинают улыбаться. Появляются официанты с подносами. Пузырится шампанское, народ чокается бокалами.

— И конечно, мы с удовольствием примем Виктора завтра в нашем посольстве — Розалин берет мужа под руку — После переговоров — устраиваем скромный прием для наших австрийских друзей. В благодарность за гостеприимство.

К нашей группе подходит австрийский канцлер. Пожилой, одышливый мужчина в очках. Все начинают повторно здороваться, жать руки. Я исполнив положенные ритуалы, тихонько сваливаю. Моя работа на сегодня закончена.

Глава 2

Корпоративная пьянка — дело святое. Сплачивает коллектив, помогает снять стресс. А если пьянка превращается в дегустацию, то…

— Ммм… как же вкусно! — я допил вино и подвинул бокал к Альдоне. Сегодня именно она солировала и разливала. Вся группа собралась в ее гримерке и угощалась «ледяным» вином под названием Gruner Veliline, купленным нашей «ледяной королевой».

— И когда только успела? — поинтересовался я, подхватывая с тарелки кусочек необычного оранжевого сыра со странным запахом.

— Витя, ты забыл, что мы живем в пятизвездочном отеле — Альдона достала сразу две небольшие узкие бутылки вина и передала их Лехе. Мамонт легко вынул пробки штопором и уже сам аккуратно разлил по бокалам. К емкостям с алкоголем тут же потянулись руки «звездочек» и музыкантов — Дала консьержу деньги и он все решил.

— Сладкая ошибка природы — вздохнула Лада — Отец рассказывал. Когда вернулся из командировки в Австрии.

— Что рассказывал? — поинтересовалась Вера.

— В Германии летом 1794-го года было очень холодно. И виноделы Франконии оказались вынуждены делать вино из тех ягод, которые с трудом удалось собрать. Вино этого года урожая оказалось с невероятно высоким содержанием сахара и обладало роскошным букетом.

— Это уже не виноград, а изюм получается — резюмировал Коля Завадский.

— Точно! — Лада отпила из бокала, все последовали ее примеру — Папа был в Австрии и говорил, что секрет производства айсвайна — в обработке замороженных ягод при температуре примерно -7°. Виноград доставляют на винодельню в замороженном виде, где ягоды помещаются в дробилку, а затем в виноградный пресс.

— Сколько же тут крепость? — Леха взял бутылку и начал рассматривать этикетку — 10 %!

Признаться, вино мне ударило в голову. Сладкое, крепкое, на голодный желудок…

— А пойдемте гулять по Вене! — «Остапа» несло — «Что-то я устал после Карлсбадского турнира».

Все недоумевающе на меня посмотрели.

— Двенадцать стульев читали? — все кивнули — Вспоминаем шахматный турнир Остапа Бендера в Васюках.

Коллеги заулыбались. Леха разлил по новой.

— Да не отпустят нас — вздохнул Роберт — Только организованной группой, да в сопровождении… Марков прицепится.

— Ну и пойдем группой — возразил я — Возьмем Вячеслава с охранниками.

— А если ты сегодня потребуешься Романову? Или Пельше? — похоже, что на Альдону вино совсем не подействовало.

— Понадоблюсь — найдут — я тяжело вздыхаю — Но расслабится надо. Посмотреть ночную Вену…

— Найти себе еще одну невесту — подхватывает ехидно Альдона.

Группа смеется. Кое-кто даже вытирает слезы. Мои «итальянские» приключения стали притчей во языцех.

— Обещаю! Никаких невест.

Все смотрят на Веру. Девушка отворачивается, залпом допивает вино. Мнда… Нехорошо получилось. И так обстановка в коллективе не фонтан, а тут еще эти подначки…

* * *

Eine Bäckerei. «Пекарня». Так назывался самый популярный столичный ночной клуб, который нам посоветовал австрийский конферансье. Из дворца Хофбург, прихватив Маркова и охрану, мы отправились на нескольких такси в район Мариахильф. Ночная жизнь в Вене уже бурлила, дороги и тротуары были забиты машинами и туристами. Через полчаса, наши желтые такси с трудом припарковались возле розового, 4-х этажного здания, на фасаде которого светилась огромная вывеска с названием клуба и… двумя булками. Больше похожих на женские ягодицы. Возле дома змеилась гигантская очередь, которая упиралась в распахнутые ворота. Были там и «вратари». Шестеро секьюрити в черных костюмах.

— Виктор, мне это все уже не нравится — мрачно произнес Марков, глядя на вывеску с «булками» — Как бы не случилось скандала.

— Григорий Васильевич разрешил — напомнил я, натягивая бейсболку на самый нос.

— Да, концерт вы отыграли хорошо. Имеете право отдохнуть — кивнул чиновник — Но это же порнография!

Девушки в очереди и правда отличались каким-то особым отсутствием одежды. Из под некоторых юбок можно было увидеть подвязки чулок.

— Рэд Старс! — взвизгнул какой-то подросток рядом со мной. Зря я пытался спрятаться под бейсболкой. Наших «звездочек» не узнать было нельзя. Вся очередь разом подалась к нам. Но Вячеслав с охранниками сработали четко. Вокруг собралась коробочка из секъюрити. Во главе стал высоченный Леха, который своим мощным торсом просто протаранил нам дорогу к воротам клуба.

— Ох — позади меня тяжело вздохнул Марков — Что-то будет! Я чувствую! Еще не поздно вернуться.

— Поздно! — я пожал чью-то руку, протянувшуюся ко мне сквозь «коробочку». Вокруг раздавались крики и свист.

Охранники клуба нас узнали и сразу, без вопросов, пропустили внутрь. И тут же рядом нарисовался прилизанный «хлыщ» в смокинге. Распорядитель клуба.

— Лукас — представился «хлыщ», пытаясь поцеловать руки «звездочкам» — Рад встретить столь знаменитых гостей в нашем клубе. Прошу наверх.

Английский Лукаса был неплох, хотя и чувствовался непонятный акцент.

Мы вышли на широкую лестницу, где курило несколько шикарно одетых мужчин и женщин. Они с интересом на нас посмотрели, начали тихо переговариваться. Тоже узнали.

— Внизу у нас кафе, на втором и третьем этаже две сцены с танцевальной музыкой. Четвёртый, последний этаж — только для самых элитных гостей. Туда можно попасть по специальному приглашению. Но для вас, конечно, все двери открыты.

— Давай на самый верх — также по-английски произнес я, разглядывая откровенные репродукции на стенах. Похоже, что владелец клуба очень любил японскую эротическую живопись средних веков. Даже трудно представить, сколько он отдал за эту коллекцию.

Мы поднялись на 4-й этаж. Здесь звучала приглушенная музыка и царил интимный полумрак. Вместо мебели на полу лежали мягкие пуфы и ковры, двое мужчин — рыжеватый мужчина в джинсах и пиджаке и его пожилой усатый визави — расслаблено курили кальян.

И тут меня резко дернули за руку.

— Ты только посмотри на это! — прошипел на ухо Марков.

Официантки ходили топлесс. Проще говоря, без верха! Только кружевные трусики, черные чулки с поясом и туфли на высоких каблуках.

— Мы сейчас же уходим! — твердо произнес Марков, хватая меня под локоть. «Звездочки» синхронно кивнули. Музыканты и охранники из 9-ки проводили официанток разочарованными минами на лице.

— Мужики в Москве спросят — Завадский умоляюще посмотрел на Маркова — А рассказать почти нечего.

Но тот был неумолим.

— Уходим. Сейчас же.

Я с тяжелым вздохом начал разворачиваться и тут же застыл на месте. В углу сидела смешанная компания. Трое мужчин и две женщины. Дамы были обряжены в вечерние платья с открытыми спинами. Мужики в смокингах. Один из них мне показался странно знакомым. Высокий шатен в крокодиловых туфлях. Голову пронзила вспышка. Москва, Арагви, драка…

— Сука! — я вырвал локоть у Маркова — Это же Саттер. Убью!!

Вячеслав успел меня перехватить у самых пуфиков, где сидела компания. Охранник схватил за правое плечо и сразу же в левое вцепился Леха.

— Ты что творишь!

— Витя, только без международных скандалов.

— Отпустите!

Иностранцы начали на нас оборачиваться. В глазах Саттера я увидел узнавание. Он начал привставать и я представил как на этом движении, я бью навстречу. Двойкой. В челюсть. Она громко хрустит. Но все это, конечно, осталось только в моих мечтах. Вячеслав с «мамонтом» крепко меня держали, сзади уже толпились музыканты с испуганными Марковым и Лукасом.

— Что происходит? — распорядитель просочился между нами — Какие-то проблемы?

— А… Совьетские товарьищи — Саттер специально исковеркал русский язык, нагло улыбаясь мне в лицо.

— Пойдем, выйдем, поговорим «товарьищ» — я плюнул под ноги журналисту — Или ссышь? Врать в газете не боишься. А ответить за ложь?

— Ссышь? — Саттер явно не понял идиомы.

— Виктор, сейчас же прекрати! — Марков встал рядом с растерянным Лукасом — Господа, мы уходим.

Назад Дальше