— Виктор! Как я рад — Гор слегка приобнял меня, настороженно покосился на охрану, поцеловал руку Альдоне.
— Привет, Майкл! Вот это сюрприз — я посмотрел на небольшой чемодан в руках продюсера — Какими судьбами в Вену? Селитесь в наш отель?
— К тебе прилетел. Сразу как услышал, что вы в Австрии — Гор покосился на стойку ресепшена, где лежали газеты со скандальными фотографиями. Мы со «Снежной королевой» автоматически посмотрели туда же.
— Слышали уже? — я скрипнул зубами — Подвели мы вас с этим визитом на Канал 1.
— Подвели? — удивился Гор — Я не ослышался? Да это самый лучший пиар после взлетевшего платья Мерлин Монро. На следующей неделе мы удвоим продажи пластинок в Штатах и Европе.
— Правда? — я покачал головой — Не бывает плохого пиара кроме некролога?
Первая засмеялась Альдона. Продюсер вслед за ней — Очень точная пословица, никогда такой не слышал. Мы можем переговорить приватно?
— Конечно, пойдемте ко мне в номер.
Под хмурым взглядом Вячеслава, мы поднялись на наш этаж, попрощались с Альдоной и зашли внутрь.
— Леш, посторожи пожалуйста, чтобы никто не беспокоил.
Мамонт приветливо кивнул Гору и протиснулся в дверь мимо нас. Мы же уселись за столик, на который Гор выложил чемодан. Щелкнул замком, откинул крышку. Внутри были плотно уложены пачки с долларами. Я мысленно застонал. Ялта, часть вторая. Сорвался в ванную — включил громко воду. Не дай бог слушают.
Гор же сиял.
— Тут триста тысяч долларов! Специальная премия для Красных Звезд. За выдающиеся — я не побоюсь этого слова — успехи! Пластинки идут на ура, тур в Японию уже оплачен, деньги поступили на наши счета на прошлой неделе. Переведем оговоренную часть обычным способом в ваш итальянский банк, а это небольшие, но приятные бонусы.
— Я не могу этого взять — жаба внутри меня вцепилась в потроха и начала их крутить.
— Почему же? Из-за — продюсер помялся — Проблемы в Союзе? Мы слышали кое-что о ваших делах.
— И из-за них тоже.
— Но ведь у вас высокие покровители.
— Именно поэтому я на свободе, прилетел в Австрию и совсем скоро лечу в Японию. Но деньги взять не могу.
— Что же делать? — растерялся Гор — Мне депонировать их в банк?
— Банковские счета теперь под контролем наших компетентных служб — я тяжело вздохнул — Нам, конечно, достанется от этого небольшой процент…
Жаба внутри разбушевалась.
— Возможно, я смогу для вас сделать что-нибудь на эти деньги? — поинтересовался американец — Какие-нибудь покупки?
— Это же огромная сумма. На нее самолет купить можно.
— Только очень небольшой — рассмеялся Гор.
— Или квартиру!
Шестеренки в моей голове заработали, жаба довольно заурчала.
— Купите на мое имя пентхаус в Вене. Где-нибудь напротив Оперы. Готовый. С отделкой, мебелью… Оплатите вперед его содержание. Скажем на десять лет.
— Нет проблем. По доверенности?
— Точно! Завтра заглянем к нотариусу и я вам выпишу доверенности на сделки от моего имени.
— Вот и замечательно! А теперь давайте обсудим гастрольный график в Японии.
* * *
Вена провожала нас проливным дождем. Капли воды били в иллюминатор пока самолет Аэрофлота набирал высоту.
— Эх… Даже с фанатами не удалось встретиться — вздохнул Завадский в соседнем кресле — По ТВ показывали, что они нас ждали на встречу в музыкальном магазине Рок-шоп.
— У меня это австрийское ТВ вот уже где — я ткнул ладонью под горло — Ты помнишь того долговязого мужика на пресс-конференции?
— Который задал вопрос о размере груди Веры? Мол, зрители присылают телеграммы, спорят?
— Ага! Это был журналист от Канал 1. Представляешь, какие суки?
— Может тебе не стоило посылать владельца канала с записью песни? — спереди между креслами появилось лицо Альдоны.
Я молча скрипнул зубами. Уела. Я еще раз посмотрел в иллюминатор. Прощай, Вена! Ты не была с нами ласкова, но мы обязательно вернемся. Тем более теперь будет куда возвращаться. На этой неделе Гор купит мне пентхаус. Конечно, покупать квартиру без осмотра (а то и неоднократного) — это моветон и может быть даже ошибка, но у меня особая ситуация. Я закрыл глаза и попытался представить себе свою будущую резиденцию.
Стоило мне только отключиться, как я услышал над ухом знакомый голос:
— Витя?! А ты почему не позвонил??
Открываю глаза и вижу перед собой Жанну. Стюардесса одета в синий, приталенный жакет и юбку. На руках — белоснежные перчатки. Жанна держит поднос с леденцами и в глазах у нее уже начинают появляться слезы. Горю! Горю синим пламенем. Краем глаза вижу, что впереди настороженно выпрямляется в кресле Альдона.
— Жанна! — я подскакиваю на ноги, хватаю стюардессу под руку — Извини, закрутился, забегался, забыл про обещание. Конечно, я подпишу тебе диск.
Под недоуменными взглядами пассажиров, тащу девушку в конец салона. Если бы тут были мобильные телефоны с камерами, то меня бы уже во всю снимали для Ютьюба. Заходим в закуток самолета, где стюарды разогревают еду. Тут сидит еще одна девчонка, которая деликатно выхватывает у Жанны поднос и идет раздавать леденцы вместо нее.
— Прости, ради бога! — я прислоняю стюардессу к борту, целую руку, «включаю Федота Стрельца» — Я мерзавец, я подлец. Я сошлю себя в Воронеж. Я сошлю себе в Елец! Только не на Магадан. Энто мне не по годам. Я пока туда доеду — опасаюсь дубу дам.
От цитат Филатова на губах Жанны появляется легкая улыбка.
Фу… Шторм миновал.
— Ты же еще совсем молоденький — смеется Жанна — Дубу не дашь.
— Да несу непойми что, самому стыдно — я отвечаю на улыбку, тихонько перевожу дух — Прости, что все так случилось… У Лехи с Зоей тоже ведь не сложилось.
— Я знаю — Жанна закусывает губку — Это Альдона там? Альдона Веверс?
— Она.
— Автограф возьмешь у нее? Мне все девчонки в общаге обзавидуются. Про тебя никто не поверил — думают я придумала. А Зойка молчит как партизанка.
— Конечно, возьму зая.
Вижу как Жанна краснеет. Встаю ближе, беру ее за руку. Эх, где же ты Mile High Cub — неофициальный клуб любителей секса на борту самолета? Поди еще не создан. Может стать родоначальником? Я воровато оглядываюсь. Закуток закрыт шторкой, но щели есть. В туалете? Боже, у меня совсем крыша едет от подростковых гормонов.
— А это правда, что Вера показала грудь на австрийском телевидении? — Жанна сама придвинулась ко мне ближе — Девчонки шепчутся.
— Вражеская пропаганда — автоматически отвечаю я, остывая — Обсуждали проблемы рака женской груди, вот и пошли слухи.
— Вера красивая! — вздохнула Жанна, отбирая у меня руку — Хочешь чего-нибудь? Чай, кофе?
— Только неземной любви!
* * *
Таможня не дает добро. Пока только на выход. А все почему? Потому, что одна жадная звездочка не захотела расставаться с красивым футляром от подаренного ей колье, и не нашла ничего лучше, как втравить в эту опасную авантюру свою наивную подругу. Сначала ничего не предвещало скандала. Ну, попросили нас открыть чемоданы. Да, на здоровье! Ну покопались советские таможенники дольше обычного — ничего же запрещенного не везем, все уже «ученые». Оказалось — не все. Вера проходит досмотр нормально, мы с Альдоной тоже. Я с облегчением выдыхаю — пронесло. Но оказалось поторопился я радоваться. Дело доходит до Лады, и тут на наших изумленных глазах из ее чемодана таможенники достают шикарный бирюзовый футляр от Тиффани. Пустой естественно. На вежливый вопрос «а где же ювелирка?» Ладка начинает что-то блеять про «красивую коробочку, которую она подобрала в отеле». Вера в это время нервно кусает губы. Подходят две сотрудницы в зеленой форме, просят Ладу пройти для личного досмотра.
Я хватаюсь за голову, дергаю побледневшую Альдону за локоть, шепчу ей на ухо:
— Ты разве не сказала Вере выкинуть этот чертов футляр?!
— Сказала. Как ты и велел, она купила какую-то дешевку от Сваровски и бросила в фирменный пакетик вместо бижутерии колье. Про футляр я ей тоже сказала.
— И?
— Фыркнула в ответ. Ей жалко было с ним расставаться, сказала, что она знает, как его провезти. — И втравила в это безотказную Ладку. Да сколько же можно!?! Убью мерзавку…!
Лада тем временем что-то растерянно лепечет, но по ее бегающим глазам ясно, что она врет таможенникам. Подошел дежурный смены — усатый майор с рацией. Неприятности набирают оборот.
— Иди, звони отцу — я кивнул Альдоне в сторону таксофона, что висел на стене рядом с постом таможенников.
Ладу все-таки уводят для досмотра. Через десять минут колье так и не находят. Откуда бы ему там взяться. Майор стращает нас разными статьями и тюремными сроками. Требует признаться, где спрятана ювелирка. Иначе Ладу задержат для допроса и дальнейшего разбирательства. Вера тем временем прячется в толпе. — У меня ничего нет кроме пустого футляра! — рыдает Лада. — Прекратите измываться над девушкой! — возмущаюсь я. Возвращается Альдона и практически тут же на стойке раздает звонок телефона. Майор грустно слушает голос в трубке.
— Так точно товарищ генерал! Будет исполнено.
Вздыхает:- Вы свободны — это рыдающей Ладе. — А вас, товарищ, Селезнев — это уже мне — Настоятельно попросили заехать в Ясенево. Сразу же. Просили передать, что на выходе вас ждет Волга.
Лада всхлипывает и размазывает по щекам тушь вместе со слезами, ее за руку тащит Альдона. Расстроенные музыканты и сотрудники студии плетутся за ними следом. Вдалеке у самого выхода я вижу испуганную Веру. Нет, ну, что за зараза, взяла и испортила нам всем возвращение домой!
Мне машут рукой. Позади Веры стоит улыбающаяся фигура Клаймича.
— Григорий Давыдович! — я обнимаюсь с директором — Загорели, постройнели!
— Знаешь какая жара в Японии? — Клаймич целуется со звездочками, жмет руки сотрудникам студии, хлопает Леху по плечу — В начале даже отравился едой. Очень уж необычная. Потом ел почти только один рис.
— А он чистит организм! — с усмешкой подхватывает Альдона.
— Виктор, а почему Лада заплаканная? — директор наклоняется ко мне и обдает запахом хорошего одеколона.
— Я потом расскажу — тяжелый вздох — Завтра подготовьте приказ по студии. Надо оштрафовать Веру за нарушение трудовой дисциплины на гастролях, а также лишить премии.
Ей, конечно, эта премия до лампочки — вон какой ухажер с бриллиантами объявился, но и спускать все просто так тоже нельзя.
— Даже так?! — делает круглые глаза — Что случилось??
— «Голоса» еще не доложили?
Клаймич мотает головой.
— Включайте вечером, узнаете. Или девушки расскажут. Мне надо срочно к генералу Веверсу заехать, а потом домой.
— Товарищи — директор оглядывает хозяйственным взглядом груду чемоданов, что сложили в центре зала прилета наши охранники — Прошу пройти к выходу. Я заказал автомобили из гаража МВД — вас всех развезут домой.
— Нас ждут — Вячеслав кивнул в сторону дверей, где маячили двое плечистых мужчин с короткими стрижками в строгих костюмах. Рядом с выходом, мой взгляд зацепился за яркую витрину небольшого магазинчика под названием Ольха. Он явно копировал или пародировал? знаменитую по всему Союзу сеть Березка. Те же «летящие» буквы в названии вывески, зеленые листочки в оформлении. Внутри толпилось много народу, но особых очередей к кассам не наблюдалось. Я сделал знак Вячеславу и направился к витрине. Приветливо кивнул сотрудникам КГБ, стал рассматривать ассортимент и цены.
Американские джинсы за рубли?? Я протер глаза. Точно. Не за валюту, не за чеки… Западный элитный алкоголь (была даже большая трехлитровая бутылка виски Джэк Дэниэлс), французский парфюм, чего только в витрине не было. Самый дефицит. И за рубли. Цены, конечно, ломовые, но если подобные магазины будут массово появляться в стране — это мощный удар по фарцовщикам. Резкое сокращение теневого сектора. А также недовольства народа. Ведь повсеместный дефицит — это был один из главных раздражителей, который подрывал лояльность населения к власти. К чему привела пропажа лояльности стало ясно в 91-м году, когда за Ельцина народ к Белому Дому вышел, а за ГКЧПэ нет.
Пока мы ехали в Ясенево — я и так и эдак крутил внутри себя, как построить беседу с Веверсом. Он то уже в курсе самых мелких подробностей наших австрийских похождений. Переговоры Романову я не испортил, дорожку к Картерам проложил. Но поездку сопровождали скандалы, «подходы» ЦРУ ко мне. Может ли у Веверса закончится терпение? С одной стороны он мне много чем обязан. Главой ПГУ Имант Янович стал после того, как я слил Калугина и помог Веверсу/Щелокову его разоблачить. Заклятый враг генерала — Андропов — был повержен, карьера пошла в гору. Я знаю в подробностях об убийстве Громыко, меня не так уж просто посадить на цепь — мировая известность защищает. Плюс мои отношения с Альдоной и генерала с мамой. Плюс огромные деньги, что приносит группа. Это все активы. А пассивы?
Я бесполезен для Веверса с точки зрения информации. Айфон то в ПГУ теперь хранится. Да и история теперь может пойти по другому пути, что также уменьшает мою ценность. От меня много шума. В КГБ этого не любят. Спецслужбы ценят, как правильно процитировала Бриллиантовую руку Альдона, когда «все без шума и пыли».
Так и не придя ни к какому выводу, я положился на волю небес. Если меня сюда прислали, значит, есть какая-то цель.
* * *
В этот раз нас доставили в «Лес» со стороны Радиоцентра. Взвизгнув шинами, мы проехали большие антенные вышки, посредством которых осуществлялась связь с зарубежными резидентурами. Ясенево встретило нас ровно также как и Вена — мелким противным дожем, сильным ветром. И это лето? Мы припарковались возле главного «синего» здания ПГУ. По легенде, спроектировали здание финны, думая, что это будет гостиница. Еще одна легенда гласит: проект на два этажа «срезал» Андропов — как раз, чтобы не было видно с МКАДа. Сейчас «кольцевая» — это ад. Разделительных отбойников нет, полосы идут рядом друг с другом. Гэбэшники летели что есть мочи и я лишь молился, чтобы мы случайно не выскочили на встречку лоб в лоб с каким-нибудь мусоровозом. Настоящая «дорога смерти».
Вместо того, чтобы идти внутрь — я подошел к памятнику чекистам-разведчикам «отдавшим жизнь за Родину». Прямо так и написано. Постоял возле монумента. Сопровождающие не беспокоили. Я впервые был совершенно один. Ни Лехи, ни охраны… Девушек тоже нет. Мысленно перекрестился. Лишь шумел ветер, сверху лился дождь. Я промок, но продолжал стоять возле памятника. Шумели яблони. По преданию каждый новый глава внешней разведки сажал новое дерево. Интересно, Веверс посадил яблоню? Вряд ли. Не до того ему. Он теперь за всю страну отвечает. Пельше — старый, Романов — еще не вошел в курс дела, да и занят интригами в Политбюро. Именно тут, среди шумящих яблонь — мозг страны.
Я вошел в приемную главы ПГУ в легком шоке. Дело было в новом секретаре. Он у Веверса поменялся. Вместо прежнего майора в приемной сидел… молодой Путин. Я сначала его не узнал. Вежливо поздоровался, повесил пиджак на вешалку. ВВП тоже не обратил на меня особого внимания, лишь кивнул и позвонил по шефу по внутреннему телефону. Доложил. В приемной было пусто. Кто же назначит прием секретным сотрудникам, когда в здании посторонний?
Я уселся на стул, схватил с журнального столика какую-то газету. Но читать не получалось, мой взгляд то и дело обращался к Путину. Постепенно, не сразу, пришло узнавание.
Ну молодой, худой, заостренное лицо. Волосы еще не пропали с головы, глаза блестят, движения быстрые. Уже чувствуется энергетика! Сижу, охреневаю. Подойти автограф что ли взять? Так ведь не даст. Да и смысла в подобном мероприятии нулевой. Не быть уже ВВП президентом.
Что же в нем такого, что Ельцин, а точнее Волошин с «семьей» выбрали его преемником? Аж на двадцать лет. Верный? Сто процентов. Не сдал Собчака даже тогда, когда тот проиграл Яковлеву Питер — эвакуировал больного шефа в Германию. Все договоренности с «семьей» выполнил. Ельцин умер своей смертью, глобального передела собственности не случилось. Анкета? Разумеется. Все как положено. Русский, партийный, православный… Последнее, конечно, сейчас экзотика. Скрывает. Интересно, а есть у него под рубашкой костюма крестик? Наверное, нет. Системный? Очевидно. Если бы не Веверс, поехал бы в резидентуру ГДР. Делал бы карьеру. Штази, Дрезден… Особых, успехов не достиг, но получил важную прививку от излишнего либерализма. Во время одной из демонстраций в Дрездене, последовавшей за падением берлинской стены, толпа попыталась ворваться в дом, где тогда размещалась резидентура КГБ, и вынести архивы спецслужбы, касающиеся, в том числе, и граждан Германии. Дом охранялся автоматчиками, и Путин хладнокровно объяснил разгоряченным гражданам Германии, что он — простой «переводчик», но он знает, что охраняющие вверенное ему имущества солдаты получили приказ стрелять. Остудил толпу, спас секретные документы.