— Когда Имант Янович меня примет? — я решил начать с простого и естественного вопроса.
— Буквально пять минут обождите — Путин бросил на меня быстрый взгляд — Сейчас освободиться.
— Ко мне можно на «ты». Не такая я уж важная птица.
— Ну что ты, Виктор — усмехнулся ВВП, перейдя на «ты» — Неважных «птиц» генерал Веверс не принимает. Под тебя в графике даже целое «окно» устроили.
Путин махнул рукой на пустые стулья и кресла.
— А вы недавно у генерала работает? Сами откуда родом?
— Извини, об этом нельзя. У нас правила.
— Простите, не подумал. О чем тогда можно говорить? Ваше имя узнать можно? — я встал со стула, подошел ближе. В профиль Путин выглядел совсем каким-то пацаном. Ощущения, словно я какой-то хронотурист.
— Владимир.
— А по отчеству?
— Тоже Владимирович.
— Ну вот и познакомились!
На секретарском столе зазвонил один из многочисленных телефонов. Путин поднял трубку, молча выслушал приказ и тут же кивнул мне на вход в кабинет. Я толкнул дверь, за ней оказалась еще одна. У Веверса появился сложный шлюз-тамбур с камерой на потолке. Оно и ясно. Секретные гаджеты из будущего. Вторая дверь автоматически щелкнула и я, наконец, оказался в кабинете.
Веверс выглядел не очень. Красные глаза, ввалившиеся щеки. Но выбрит чисто, активен. Встал, пожал мне руку, лично налил чаю. Я думал пошутить — демонстративно попробовать напиток языком. Намекнуть на тот допрос под «препаратами». Но потом передумал. Не до шуток сейчас генералу.
— Как там ГэПэ поживает?
— Э…??
— Главный Противник — учи терминологию — устало улыбнулся Веверс.
— ГэПэ бодр, нагл, пытался меня вербовать на условно нейтральной территории — я включился в игру — Имант Янович, хочу сразу покаяться, в Вене были проблемы…
— А когда их у тебя не было? — пожал плечами генерал — По истории с Саттером претензий нет. Наоборот, ты нам здорово помог. Удалось вскрыть всю австрийскую сеть ЦРУ.
Ясно. За мной следили.
— Романов уже подал неофициальный протест канцлеру. Если американцы не высылают своих через чур наглых сотрудников — мы делаем утечки в СМИ и устраиваем скандал. Канцлер уже согласился с нашей позицией.
— Даже так?
— Нарушение негласных правил — Веверс подул на горячий чай — Нельзя вербовать членов официальных делегации, что прибыли на встречу с твоим начальством.
— Это вы про Картера?
— И про него тоже.
— Ну а вам какой «профит» от этого? — я покосился на специальный держатель, в котором был закреплен айфон. Судя по всему на экране был включен график… того самого серебра, ставки на которые я делал через итальянский банк. Значит, и термин «профит» теперь генералу очень даже привычен.
— Полгодика Вена будет «условна» свободна для наших операций — Веверс проследил за моим взглядом — Пока ГэПэ не инфильтрует туда новую сеть. Это и есть наш, как ты выразился, «профит».
— Да, да, это серебро — Имант Янович ответил на мой невысказанный вопрос — Пользуемся твоими заготовками. Спасибо тебе.
— Зачем вы взяли к себе Путина? — я резко сменил тему, решив особо не расстраиваться из-за биржевых прибылей Веверса. Моих прибылей! Ладно, чего там травить душу. Легко пришло, легко ушло. Хотя, конечно, «спасибо» в карман не положишь.
— Сначала стало любопытно познакомиться, понять, почему история вынесла его «наверх» — генерал встал, прошелся по кабинету — А потом у моего штатного секретаря нашли язву, он лег в больницу и я взял Владимира на подмену. Пока не разочаровался.
— Вы меня для чего вызвали? — я тяжело вздохнул и опять решил сменить тему — Если за выволочкой, то я готов. Начинайте.
— Выволочкой? — удивился Веверс — Еще раз. За Вену спасибо, претензий нет. С Верой сам решишь, что делать. Колье сдадите в Гохран — шум поднимать не будем. Саттера мы прищучим. С Трампами тоже плотно поработаем. Пригласим в Москву. Вон проект Совинцентра уже готов. Пусть строят.
— Хаммера решили подвинуть? — я сильно удивился.
— Такого подвинешь — генерал, закрыв глаза, помассировал веки — Через него много важных поставок идет. Дадим ему другой проект в «кормление». Что еще? Знакомство с Картерами будем развивать. Им еще год в Белом Доме сидеть.
— Я никакие жучки на гастролях ставить не буду! Да и проверят после нас.
— Прямо обидно такое слышать — расстроился Веверс — Я же не Цвигун, так мелко играть не буду.
— Тогда зачем я тут? — я совсем растерялся — На Путина посмотреть?
— Вот, пришли допросы твоего ялтинского «каратиста» — Имант Янович покопался в столе, нашел синюю папку, подвинул ее ко мне. В ней и было много всяких официальных документов, протоколов — Его и правда наняла Пугачева устроить драку с твоими фанатами. Что будем делать с «примой»? Прощать или наказывать?
Надо же… «Прима!» Нахватался слов из будущего. Вот и отдавай айфон.
— Есть какие-то предложения? — я решил взять паузку. Полистал папку.
— Шум поднимать не хочется. И так к твоим ялтинским приключениям много внимания. Каратист свое получит, а вот Пугачеву можно прищучить по-другому. Если захочешь, конечно — Веверс глотнул чаю, хрустнул сушкой из вазы — В июле в газете «Советская Россия» выйдет заметка. «Все ли прощать?» за авторством Петрова. Журналист такой известный. Он уже собирает для нее материалы. Я почитал в айфоне — статья будет так себе. По письмам читателей. Дескать, доколе «прима» будет так развязано вести себя на сцене, плоско и неприлично шутить. Ну и так далее. Можно подкинуть Петрову информацию посерьезнее. О фальшивом композиторе в фильме «Женщина, которая поет».
— Что за фальшивый композитор? — удивился я.
— Музыку для фильма писал Зацепин. Но там есть несколько песен некого Бориса Горбоноса. Это сама Аллочка, которая захотела денег и на этом заработать тоже. Зацепин был против, вот и пришлось придумывать фальшивого композитора. На «Мосфильме» захотели подписать с Борисом официальный договор. Алла выдумала целую историю — дескать, Горбонос полупарализованный юноша, живет в Люберцах, приехать на студию не может. Сделала фотографии! Надела костюм с галстуком, наклеила усы. Ее муж Стефанович сфотографировал за роялем издалека. Эти фотографии она принесла на «Мосфильм» как доказательство существования Горбоноса.
— Ей у вас в ПГУ надо служить — засмеялся я.
— Точно — Веверс допил чай, отставил чашку — Короче можно сообщить аккуратно журналисту, что никакого Горобоноса в природе нет. Петров покапает, проведет расследование, опубликует «бомбу».
— И Аллочке конец — я хлопнул рукой по папке — Это же почти уголовка. Пахнет мошенничеством. «Мосфильм» много заплатил «Горбоносу»?
— Я не интересовался. Но можно узнать. Ты точно хочешь ее утопить?
Я серьезно задумался. С одной стороны Пугачева не очень корректно повела себя со мной. Ну зачем было устраивать драку возле студии? Это какие-то запредельные методы борьбы. С другой стороны хочу ли я ее посадить? Ведь этим все может закончится. Да и по Зацепину прилетит. Он же, наверняка, знал о «Горбоносе», но промолчал. Потом конкуренция в советском шоу-бизнесе все-равно нужна. Алла талантлива, нахраписта, не дает никому вокруг застыть памятником самому себе. Но Пугачева — это Бобков, который за ней стоит. И который по слухам метит на место Председателя КГБ. Черт, как все сложно.
— Ты езжай домой, подумай — резюмировал Веверс — Время еще есть. Статья 6-го июля должна выйти.
Я допил чай, встал.
— Поеду. Утро вечера мудренее.
— Передай маме — провожая меня, произнес Веверс — Меня сегодня не будет, тут ночью одна важная операция намечается, я должен быть на работе. Переночую в ПГУ.
Ага, плавали, знаем. После таких операций на серебряных блюдах отрезанные головы появляются. Промолчал, естественно.
— Хорошо — я кивнул — Только вы ей и сами тоже позвоните, хорошо?
— Конечно!
* * *
Дедушка был счастлив. Улыбался, обнимал меня. «Чудо-лопатка» рыбака, которую я привез из Вены, включала в себя: мотыгу для копки червей, пилу, встроенную зажигалку, два герметичных контейнера, крестовую отвертку, открывашку для бутылок, нож для разделки, наконец, рогатку-экстрактор для извлечения крючков. Вся радость — триста шиллингов. Около пятидесяти долларов.
— Ну удружил! Спасибо, внучек — дед на радостях хватанул третью по счету рюмку водки.
— Пап, ты бы закусывал — рядом за столом с нами сидела мама, которые подкладывала нам на тарелки разные вкусности. У нас сегодня был праздничный ужин. Блудный Витя вернулся с гастролей, кроме того Красных Звезд показывали по 1-му каналу аж дважды. Позавчера повтор концерта на День Милиции. По просьбам трудящихся. Четыре дня назад — в Утренней Почте. Родственники, разумеется, смотрели. Как и вся страна.
— А это тебе, мам — я вытащил из пакета крокодиловую дамскую сумку, а также знаменитый торт Захер в деревянной коробке. Сумке на работе все обзавидуются.
— Ой, Вить, я же сладкое сейчас не ему — мама чмокнула меня в макушку, с удовольствием пощупала сумку и с сожалением отложила в сторону торт — Ты лучше сладости в студию отнеси.
— Чего это ты сладкое не ешь? — удивился я — А торт мы сами съедим.
— На диету Люда села — хмыкнул дед — Хочет генеральшей стать.
— Папа!! — мама вскочила из-за стола и начала звенеть посудой в кухне.
— Что нового в стране? — поинтересовался я, подчищая тарелку.
— В стране не знаю — дед налил себе еще «Старки» — А вот недалеко от дачи частный пруд появился. «Лагуна» теперь называется.
— Это как?? — кусок селедки вывалился у меня изо рта.
— Сосед пошел в исполком, взял в аренду пруд. Ну тот самый где мы еще купались в прошлом месяце. Почистил берег, убрал мусор, поставил мостки. Запустил рыбу. Карп, карась…
— И почем удовольствие?
— Не дешево. Три рубля день. Вылов — пять килограмм.
— Я ему еще посоветовал мангалы поставить — дед щелкнул зажигалкой в лопате, полюбовался — Выловил и сразу пожарил. Компаниями можно приезжать.
— Коптильню можно устроить — подхватил я — Сдавать на прокат удилища и снасти…
Дед согласно кивнул.
— Нет, меняется что-то в стране. Разве раньше можно было представить, что будут частные пруды?
— Кажется, на ВДНХ такой был — подала голос мама — В 50-е.
— Ну ты сказала, Люд! — покачал головой дед — Какой же он частный? Государственный. Покупай билет — рыбачь. Да, ходил я туда, когда в Москву в командировку приезжал… Мелочь кошке поймал. При Хрущеве это еще было. Нет, государственный с частным не сравнить. У чиновника какой интерес развивать дело? Никакого. А частник наизнанку вывернется, чтобы клиента удоволить. Вот увидишь, Вить, скоро форель будем ловить.
— Ел я ее в Австрии. Костлявая — сил нет.
— А чего Леша не приехал? — поинтересовалась мама, ставя на порезанный стол Захер и чай — Только позвонил сказать, что прилетели и его сегодня не будет.
— Со Львовой поехал. К ней домой — помявшись сказал я — Помочь ей с багажом.
— С Танечкой? — мама покачала головой — Она же старше его, двое детей.
— У нас в армии таких эРэСПэ называли — крякнул дед — Но некоторые бойцы переписывались, да…
— РСП?? — термин был мне не знаком.
— Разведенка С Прицепом.
— Папа! — мама возмутилась — Это неуважительно к женщинам. Да одиноким матерям памятник нужно ставить.
— Та же Львова — наш лучший сотрудник — согласился я — Да и человек хороший. Хотя и непростой.
— А я что? — пошел на попятную дед — Я ничего, может и правда, Лехе, повезло. Но я бы на его месте молодую искал. Ты говорил он со Светой встречался? Вашим парикмахером.
Мнда… Вот еще одна «бомба» под коллективом появилась. Мамонт насмотрелся на мои похождения и тоже пошел вразнос. Надо с ним поговорить. С другой стороны, он меня ткнет носом в мою «Санта-Барбару» и будет прав. Эх, это он еще не знает о симпатиях к Александре. Надо ей еще раз набрать.
— Стилистом!
— Нахватались западных слов — поморщился дед — Но я бы все-равно на его месте с молодой встречался. Не пошло со Светой, вон Лада ваша, не девка — конфетка!
— Молодые — они глупые — вздохнула мама — Ветер в голове. А красивая певица — это всегда ревность. Будет хвостом крутить на гастролях…
Я тоже тяжело вздохнул. Просто пророчество. Но не про Ладу, а про Веру.
Глава 4
Утром я вскочил ни свет ни заря. Быстро сделал зарядку и сам принялся готовить завтрак. Яичница с помидорами только начала жариться, как в дом тихонько просочился Леха.
— Есть хочешь? — я кивнул на сковородку.
— Неплохо бы — желудок «мамонта» призывно заурчал.
— Бери тарелку.
Я быстро порезал хлеб и докторскую колбасу, поставил чайник. Леха помог мне накрыть на стол и мы в четыре руки принялись завтракать.
— Татьяна не покормила? — я подобрал корочкой разлившееся яйцо и посмотрел на друга.
— Спала — тяжело вздохнул Леха и отложил вилку с ножом — Только, Вить, ты не говори никому ничего, ладно? Особенно Свете.
— Ты думаешь, она не заметила, что вы вчера из аэропорта уехали вместе со Львовой?
— Не заметила! Ее Волга ушла первой.
— Леша, ты по тонкому льду ходишь — я встал и снял посвистывающий чайник. Выключил плиту, быстро покидал тарелки в мойку. Заварил чай, достал из холодильника вчерашние остатки Захера.
— Торт будешь?
— А давай! — «мамонт» похлопал себя по животу, посмотрел на часы — Успеваем на утреннюю тренировку к Киселеву. Там и растрясем.
— А дети? Куда делись сыновья Львовой? — этот вопрос меня волновал больше, чем порция мучений, что мне предстояла в компании тренера сборной по боксу после Захера.
— На даче с бабушкой — Леха запихнул в себя большой кусок торта, начал сосредоточенно его жевать.
— Мой тебе совет. Поговори со Светой. Не иди по моим… э… стопам.
— Свете будет тяжело — вздохнул «мамонт» — Ненавижу женские слезы.
— Иначе тяжело будет уже тебе. И Львовой. Когда — я даже не говорю «если» — когда все всплывет. Представляешь, какая атмосфера будет в коллективе?
— Она и так накалена — пожал плечами Леха — Ты что с Верой собираешься делать?
— Оштрафую. Из тех денег, что мы платим неофициально. Поговорю с ее мамой. Если не подействует — расстанемся.
— Ясно. А с Александрой?
Я чуть не подавился Захером.
— С чего ты взял??
— Видел, как ты на нее смотришь. Да и она на тебя похоже запала.
— Сильно сомневаюсь.
— Это почему же?
— Говорил с ней вчера вечером по телефону — я отодвинул тарелку с тортом, глотнул, обжегшись, чая — На северном полюсе больше тепла, чем в ее голосе.
— Нет, ну а что ты хотел? — Леха позвенел ложкой в чашке — Уехал в Австрию, ее с собой не взял, небось, и про наши «скандалы» по голосам наслушалась… Потом еще себе и додумала.
— Ладно, с этим разберемся. Крикни ребят из 9-ки и поехали.
На тренировку мы прибыли прямо в разгар очередного скандала. Киселев в спортивном зале орал на какого низкого крепыша в спортивном костюме. Тот только разводил руками.
— Что за шум, а драки еще нет? — поинтересовался я.
— Глянь, какие новые перчатки нам привезли — тренер кинул мне красную пару. Я ее помял, взвесил в руке.
— Да вроде все нормально.
— Нормально? Гриша! Подойди к нам — Киселев крикнул вглубь зала. Подошел один из боксеров, одетый в спортивные трусы и майку. На правой и левой щеке у него краснели полосы. Которые он пытался безуспешно оттереть.
Я несколько раз провел пальцем по поверхности перчатки и засмеялся. Краска слезала слоями.
— Нам самим такой инвентарь с базы привезли — развел руками крепыш — Акты все подписаны.
— Это же брак! — Киселев опять начал заводиться — Ты, Виталик, понимаешь, что мы сборная СССР! Спортивная витрина страны. Что о нас иностранцы скажут, когда увидят это?
— Леня, да выкинь ты их и все! — помощник тренера начал стаскивать перчатки в одну кучу.
— Как же… Выкинь. А если проверка? А если инвентаризация? Нет уж, давай составлять акт по списанию. А ты, Селезнев, иди переодевайся. Коростылев и ты тут? Давай, разминайся и к грушам.
Получив все ЦУ мы приступили к тренировке. Два часа пролетели незаметно. Киселев отмяк и с удовольствием работал с нами. Под конец тренировки я еще и отличился. Не спортивным результатом — хотя с ними было все в порядке, тренер даже похвалил за возросшую скорость — а идеей шахбокса. Дескать, за границей сейчас появляется новое направление. Шахматы и бокс. Сокращенно — шахбокс. Новая спортивная дисциплина, победитель которой определяется в 11 раундах. Четные проходят на ринге, а нечетные — за шахматной доской. Победителем становится тот, кто первым выиграл боксерские раунды нокаутом или же поставил мат в шахматной партии. Пока рассказывал — вокруг нас собрались все сборники. Стоило закончить рассказ, как парни бросились искать шахматную доску. Киселев лишь рассмеялся.