– Я могу открыть портал, – предложила Гестия, – если мэтр снимет магостатическую защиту вокруг замка.
– Тогда портал сможешь открыть не только ты, но и любой маг Баллентра.
– А у него есть маги?
Ламберт пожал плечами.
– Если бы я собрался на войну, я бы взял.
– Тогда, может… – глаза юной аспирантки загорелись, – искривим пространство?
– А вот этого я бы не советовал, – встрял вдруг Антар, недолго придерживавшийся обещания стоять в сторонке и стремительно овладевавший сивфским, на котором говорили все присутствовавшие. – Мы слишком близко, радиус кривизны пространства будет очень мал, а времени, соответственно…
– Он прав, – согласился Канцлер, – не хотелось бы выскочить там дня через два.
– Я мог бы сделать червоточину, – с невинным видом сказал их новый знакомый.
– А что она из себя представляет? – подозрительно спросил магистр.
– Если в двух словах – тот же портал, только без мембраны и магии. Технически соединяются две точки пространства-времени. В нашем случае, смещение вдоль оси времени примем равным нулю.
– Источник питания?
– Лично я предпочитаю работать с электричеством. Но в принципе могу преобразовать любую из энергий, желательно высокоуровневую: магию, свет, термоядерный синтез, радиоактивный распад…
– Есть электричество, – прервал его Кайл. – Отключим пока портал. Шестидесяти киловатт хватит?
– Да мне и трёх хватит. Окна метр на два нам будет достаточно, и смещение небольшое совсем.
Порывшись позади телепортационного кольца, Кайл откопал щиток питания портала и выдернул из него магоэлектрический конвертер.
– Вот…
Инженер провёл рукой над разъёмом, кивнул, и огляделся.
– Хорошее место тут у вас, – сказал он, усаживаясь посреди телепортационного кольца на скрещённые ноги, – металлов много.
Потом он медленно свёл руки, оставив между ними зазор сантиметров двадцать. Пространство между ладонями засветилось мелкими искорками, потоки которых становились всё насыщеннее, складывались в линии, тонкие нити, переплетались между собой, вскоре вокруг этого нагромождения заструилась целая волна искрящегося «песка», пока, наконец, в руках у мужчины не оказалась небольшая серо-коричневая коробочка с маленьким табло, несколькими кнопками и лампочками. Антар протянул коробку Ламберту:
– Подержи-ка пока.
Затем инженер повторил свои предыдущие действия, но на этот раз получился уж совсем маленький прямоугольник с несколькими верньерами.
– Я подумал, что нам нужно будет не только войти, но и выйти, – сказал он, вставая, – так что дистанционное управление будет не лишним.
– Смотри, – сказала Кайлу наблюдательная Гестия, – на нём теперь другая одежда.
И в самом деле, юноша не заметил, как это произошло, но на инженере вместо давешнего долгополого одеяния был сплошной комбинезон, мягкими складками облегавший фигуру. Друид, стоявший рядом с Кайлом, наблюдал за манипуляциями пришельца с видом достаточно мрачным.
– Виллин, ты считаешь, ему не стоит доверять? – тихо спросил владетель Вайн Росса.
– Не стоит доверять? Нет, сам он не причинит вам вреда, раз сказал. Даже наоборот. Если твой друг заинтересовал Нездешнего, вы можете рассчитывать на его помощь. А большинство из них очень могущественны.
Заглянув в щиток, Антар покачал головой, огляделся кругом и вдруг, разбежавшись, практически взлетел по стволу сравнительно молодого дуба, ловко уцепившись за нижнюю ветку. Немного покачавшись, инженер взобрался на неё верхом, и обратился к Ламберту:
– Теперь давай блок сюда.
Маг подошёл поближе и точным броском отправил ящик в руки Антара. Тот пристроил прибор около ствола и повёл рукой вдоль дерева. Там, где он касался коры, оставалась тонкая серебристая плёнка.
– Так почему ты такой мрачный? – продолжал допрашивать друида Кайл.
– В прошлый раз, когда в наш мир приходил Нездешний, Саламиниум получил свои пустыни.
– Да-а-а? – удивилась Гестия. – А я думала, они всегда там были.
– Только последние четыре тысячи лет, – сухо отозвался друид.
– Так он что, просто пришёл, и устроил экологическую катастрофу? – допытывалась ведьма.
– Нет. Сами Нездешние никогда не желают зла. А тот был… совсем ребёнок. Жителям Сварги запрещено покидать её до определённого возраста, а тот мальчик потерялся или сбежал, но он не должен был находиться здесь. Саламиниумцы обошлись с ним… довольно жестоко. И тогда пришли фейри.
– Фейри? – переспросила заинтересовавшаяся рассказом Камилла.
– Да, – подтвердил Виллин. – Всё как полагается, верхом на вивернах… Они не просто вырезали тогдашнее государство, бывшее на территории современного Саламиниума, до последнего человека, они снесли его с лица земли. Буквально. Уничтожили весь плодородный слой. И они бы на этом не остановились, если бы не вступились правители Сварги. Был создан специальный совет, состоявший из фейри и Нездешних, который должен был решить судьбу нашего мира. Представители этого совета провели десять лет в разных уголках земли, а потом, собравшись, постановили изолировать наш мир от других как слишком жестокий. Тогда же Нездешние забрали с собой всех некромантов, удовлетворявших их… представлениям о морали.
– А не удовлетворявших? – спросила Гестия.
– Оставили здесь. Часть из них перебили люди, часть задержавшиеся фейри. Первые из ненависти, порождённой страхом, вторые не желали, чтобы кто-то ещё пытался проникнуть в Сваргу через мир мёртвых. С тех пор некромантский язык считался утраченным.
– На этот раз всё будет не так драматично, – сказал Антар, доведший серебристую линию до щитка, присыпал её землёй и незаметно присоединился к собеседникам.
– Я был там, – угрюмо сказал друид, – и видел, как плодородные рощи превращались в песок. Прошло почти четыре тысячи лет, а я до сих пор иногда просыпаюсь от кошмаров по ночам.
– А тело парня ты видел? – спросил Нездешний. – Вернее, какую-нибудь его часть?
– Видел, – тихо сказал друид, опуская голову. – Руку…
– Это был мой брат, – спокойно произнёс Антар. – Младший.
– Вы что, оба такие старые? – с подростковой непосредственностью перевела тему разговора Гестия.
– Он – да, – кивнул на друида Нездешний, – а у меня с субъективным временем вообще сложные отношения. Что же касается вашего линейного пространства… то в нём я появился на свет что-то около восьми-десяти тысяч лет назад, точнее не скажу. Но я, конечно, столько не прожил. Просто я много путешествую. Кстати, друидам тоже предлагали переселение. Но никто из них не согласился.
– Они бы не оставили свои леса, – заметил Ламберт, тоже с интересом прислушивавшийся к разговору. – Зато теперь мне понятно, откуда в северных краях знают язык фейри – вероятно им достался член совета из их числа.
– О, да, это был не просто фейри, а сам царь. Они, кстати, неплохо поладили. Думаю, что если бы не это, Кэролин бы настаивал не на изоляции, а на уничтожении. Альдор считался его любимцем, насколько это слово применимо для фейри вообще. Брата все любили. Он был очень похож на маму. Хотя магические способности унаследовал от отца. В отличие от меня. Кстати, Виллин, если ты там был, то должен был заметить: наш отец сражался с фейри. За вас.
– Как? – друид вдруг сильно побледнел. – Тот мальчик… твой брат… был сыном самого Северина Эрлинга?
Антар кивнул.
– Так что вы ещё легко отделались.
– И за тебя тоже будут мстить в случае чего? – решил уточнить Кайл.
– Нет. Я же уже говорил.
– Потому что тебя никто не любит? – невинно спросила Гестия.
– Нет, – улыбнулся Антар, – меня тоже любят, просто… Альдор действительно оказался тут по трагическому стечению обстоятельств. И косвенно я сам был в этом виноват.
– А расплачиваться пришлось нам, – заметил друид.
Мужчина пожал плечами.
– Я высказался против всяких санкций. И родители тоже. Тем более что Альдор позволил принести себя в жертву добровольно. В противном случае с ним бы вряд ли справились – уже тогда он был очень сильным магом. Но фейри подчиняются только своему царю. Вы, впрочем, тоже оказались не самыми невинными овечками: Альдор и месяца тут не провёл, как…
– Такие как вы не должны приходить в наш мир, – с непередаваемой тоской в голосе перебил Виллин.
– Я не такой, как он, – ответил Антар. – Меня Сварга исторгла, когда мне было пятнадцать.
– Исторгла? Тебя что, выгнали? – с любопытством спросила Гестия.
– В общем, да… Нас всех, вернее, большинство, как ты выразилась, выгоняют. Сварга устроена таким образом, что там обычно постоянно не живут. Там можно находиться только людям с определённым образом мыслей. Но человеческие существа устроены так, что когда кончается детство, мы перестаём слепо подражать окружающим и начинаем мыслить критически. Отсюда берётся юношеский максимализм, противопоставления себя миру и прочие прелести пубертатного периода. Именно в этот период Сварга тебя и исторгает, так как начинает считать угрозой для себя. Попадаешь в другой мир, в зависимости от того, в какую сторону у тебя мысль работает, и либо взрослеешь окончательно, либо… в общем, всякое бывает. Но вернуться в Сваргу можно только в первом случае.
– И ты вернулся?
– Да. К тому времени мой брат уже сам был пятнадцатилетним юношей. Я провёл там некоторое время, но должен признать, что жить в Сварге довольно скучно. И вскоре мы с Альдором отправились в небольшое путешествие. Тот мир, в отличие от вашего, был посещаемым. Мы очень насыщенно провели там год или около того, Альдор был в восторге. Сделали мы потом и ещё несколько вылазок… Но однажды мне пришлось… в общем, моё присутствие требовалось в другом месте. Брат просил взять его с собой, но я посчитал это предприятие слишком опасным для него и отвёл обратно в Сваргу. Наши родители, зная, что Альдор со мной, сами покинули её, чтобы, наконец, развеяться. Оставив брата дома, я отправился по своим делам, а он решил, что раз побывал в других мирах и вернулся, то теперь тоже взрослый. Тем более, что мало кто остаётся в Сварге до его возраста. Разве что девушки, увлечённые вознёй с детьми. Но Альдору стало скучно, и он вышел… сюда.
Инженер говорил, не отвлекаясь от своего прибора, продолжая нежно, как к женщине, прикасаться к верньерам. Ламберт, стоявший рядом, наблюдал, как меняется диаграмма на маленьком экранчике.
– Вот и готово, – сказал Антар, не меняя интонации, – можем отправляться.
Кайл вызвался идти первым. Всё-таки это был его замок. Друид остался в лесу.
Червоточина открылась на одной из башен. Когда из тёмного овала вышел хозяин, никто особенно не удивился. Его ждали. Корлайла даже проворчала: «В кои-то веки соизволил явиться», а увидав Ламберта, появившегося после девушек, и вовсе повеселела. На незнакомце, замыкавшем шествие, она задумчиво задержала взгляд.
– А это кто? Лицо больно знакомое, но никак не могу вспомнить… – спросила она у Камиллы.
– Да так… прибился тут один. Антаром зовут.
– Ну-ну…
Мужчина скинул верньеры на ноль, и червоточина закрылась.
– Итак, – повернулся он к остальным. – Какие планы?
– Пойдёмте внутрь, – сказала Корлайла. – Обсудим.
Жилые комнаты замка владетель Вайн Росса едва узнал: Корлайла и правда провела гигантскую работу по отделке интерьера. Пока они шли в помещение, оборудованное под кабинет, осаждённые провожали хозяина замка радостными возгласами.
– А ты популярен, – отметила Гестия.
– Ещё бы, – проворчала Корлайла. – Возится с ними, как с детьми малыми.
– Угу, – отозвался парень. – Скажите ещё, что занимаюсь эксплуатацией детского труда.
Когда все расселись, воцарилось минутное молчание. Наконец прервал его Кайл:
– Я думаю, имеет смысл обезглавить войско. Даже собственные люди Баллентра ему не особенно преданны, что уж говорить о наёмниках.
– Я тоже так считаю, – тут же подхватила Корлайла, – и если Баллентр – это тот чернявый ублюдок, я даже настаиваю, что сделаю это сама. Вы можете открыть этот ваш странный портал неподалёку от того холма?
Антар молча утвердительно наклонил голову.
– Корлайла, – с удивлением спросила Камилла, – ты уверена, что…
– Он подъезжал к мосту сегодня с утра, кричал что-то о старухах, которых вышвырнули из дворца. Так что доставьте мне удовольствие перерезать ему глотку.
– Не вижу причин для возражений, – подал голос Ламберт. – Темноты дожидаться будем?
– Это излишне, – улыбнулась Корлайла, и Камилла неожиданно вспомнила, кто является главой клана асассинов-аркани.
Уточнив координаты холма, Антар спросил:
– Где именно открывать?
– Вон в той ложбинке, – показала она рукой.
– Но это же за границей оцепления.
– Это проблемы оцепления, – оскал Корлайлы не уступал волчьему.
– Тебе понадобиться какое-то оружие, – сказал Кайл. – Что мне поискать?
– Не трудись, – отозвалась аркани. – У меня всё с собой.
Ненадолго удалившись в свою комнату, она вернулась в облегающем серо-зелёном костюме и такой же маске, закрывавшей не только лицо, но и седые волосы.
– Я готова, – обратилась она к инженеру. Тот уже успел сделать настройку и немедленно открыл червоточину. Корлайла исчезла.
Отсутствовала она не больше получаса. Кайл, поднявшийся на башню с подзорной трубой, наблюдал смятение, произведённое ею в лагере, но из-за довольно большого расстояния и неровностей местности подробности разглядеть было трудно.
Корлайла выкатилась из червоточины в изящном кувырке. В руке она держала голову.
– Начало положено, – задумчиво сказала Камилла. – Ламберт, ты можешь сделать так, чтобы они все слышали то, что я говорю?
– Могу, – осторожно отозвался тот. – А что ты задумала?
– Хочу убедить их разойтись, – улыбнулась его жена.
Когда они вновь поднялись на башню, леди сенатор обозрела раскинувшееся перед ней человеческое море и с удовлетворением произнесла:
– Какая аудитория!
Маг прочитал усиливающее звук заклинание и выжидательно посмотрел на неё. Девушка вышла вперёд и раскинула в стороны руки.
– Доблестные воины! – голос разносился над всей долиной, с одинаковой силой достигая ушей каждого из присутствовавших. – Боги, видимо, оставили наш мир, так как предали этот замок и всех, кто в нём находится во власть тёмного некроманта!
Ламберт удивлённо приподнял брови.
– Мы гибнем в страшных муках, но и смерть не приносит нам покоя, ибо мерзкий чернокнижник заставляет служить себе даже наши мёртвые тела.
– Что за дичь она несёт? – вопросил пространство мерзкий чернокнижник.
– А что, – отозвался Антар, – обычно некроманты именно так и поступают.
– А ничего, что доблестные воины сами загнали всех жителей в замок? – осведомилась Гестия.
– Тс-с-с… – шикнул на неё Кайл. – Ну, загнали. А тут поджидал тёмный некромант. Замок заколдованный, и всё такое.
– Я бы не купилась, – с сомнением произнесла рыжая ведьма.
– Ты не учитываешь конъюнктуру, – возразил парень. – В твоём случае это бы звучало как: «Вы ломитесь не в дом какого-то Ламберта фон Штосс, канцлера Сивф, а магистра Леам-беат-Шааса».
– Но вы! Вы ещё можете спастись! Заклинаю вас всем, что для вас свято! Бегите! Бегите без оглядки! И помолитесь за наши погубленные души! – продолжала вещать Камилла.
Войско дрогнуло.
– Гляди-ка, и правда, действует! – обрадовалась Гестия и в порыве вдохновения сделала несколько пассов. Над замком выросла призрачная фигура подлого порождения тьмы, задумчиво разглядывающего голову Баллентра, только что протянутую ему Корлайлой. Ветер шевелил седые волосы некроманта.
После того, как голова предводителя осады пролетела по траектории, слегка подправленной магией, и шлёпнулась прямо перед мостом, вся долина обратилась в беспорядочное бегство, подгоняемая душераздирающими криками Камиллы:
– О нет! Пришёл мой последний час! Прощайте, братья! Я сделала, что смогла!..
– Вот и пошли коту под хвост годы конспирации, – грустно проговорил Ламберт, обозревая картину панического отступления.
– Ещё не поздно выйти и перерезать всех, чтоб свидетелей не осталось, – кровожадно предложила Корлайла. – Можем даже Кайла не брать, мы с тобой вдвоём справимся.