На выходе с рынка этот его вопрос получил разъяснение. В нескольких шагах от нас одетый в ярко-синюю хламиду туземец купил роскошного красавца-коня и вместо монет вручил продавцу свернутый в трубочку пергамент.
— Долговые расписки! — воскликнул Терри. — Значит, тут есть банки или ростовщики! Это очень хорошо!
Совершенно не стесняясь, ученый приблизился к покупателю в синем и завязал с ним оживленную беседу.
— Он называет это рант! Аналог векселя. Я не понял, кто и как его обеспечивает, но само использование такого типа расчетов говорит о многом! Не настолько это общество и примитивно! — сообщил он вернувшись. — Пойдемте к оружейнику, что вы встали!
Проплутав по лабиринтам улиц еще около получаса, мы наконец вышли к месту обитания ремесленников. Улица, от которой через каждые метров сто, уходили в стороны ответвления-переулки, представляла из себя смесь жилого и рабочего квартала. По сути — тот же рынок, но без еды. Как я понял, на вторых этажах глиняных и каменных домов мастеровые жили, а первые были отведены под лавки, магазинчики и мастерские.
Вдоль домов стояли рядами изделия на продажу: посуда, рабочие инструменты селян, плетенная из прутиков мебель. На специальных подставках весели разноцветные ткани, расшитые цветами и узорами ковры, платки и одежда. Чуть дальше были изделия из кожи, от кошелей и поясов, до защитных доспехов. И в самом конце улицы грозно блестело на солнце оружие.
— Продавать нож буду я. — сразу сказал Терри. — Есть у меня план, как это сделать с максимальной выгодой.
— Поделиться не хотите? — спросил я, уже зная ответ.
— Нет. Долго рассказывать. Просто не мешайте. И держитесь чуть позади меня.
Долгое время мы переходили от одной лавки к другой. Профессор вовсю изображал вероятного покупателя, а я с Будаком — его охрану. Терри крутил в руках ножи и топоры, примеривался к мечам и копьям, со значением постукивали пальцем по дереву луков. Иногда снисходил до суетящихся торговцев и задавал им вопросы. С учетом нашей явно чужеземной внешности и одежды, нас принимали радушно, рассыпая комплименту своему товару. Не самого высокого качества, надо сказать. В родном мире я бы отнес его к хламу.
— Сколько ты хочешь за этот нож? — наконец, ученый выбрал “жертву”. Остановился возле прилавка, изделия на котором были сделаны не совсем уж безруким кузнецом. Продавец, такой же худой и юркий, как все местные, зацокал языком.
— Очень хороший нож! Его ковал мой брат, большой мастер! Он познал все тайны металлов и владеет древними секретами! Этот нож, мудрец, лучшее, что ты можешь найти в нашем городе!
Я понимал, хорошо, если половину его слов, но смысл от меня не ускользал. Торгаши, подозреваю, одинаковы во всех мирах и странах. Прежде чем назвать тебе цену, они будут полдня превозносить достоинство своего товара и поносить конкурентов. А потом, торгуясь, начнут рассказывать о своих голодных детях, сварливой жене и очень дорого обходящейся любовнице. Чем и объясняют несуразные суммы.
— Сколько? — Терри резко прервал поток его красноречия жестом настолько властным, что торговец застыл с открытым ртом. Вот ведь, а я за это время и забыть успел, что Терри — аристократ в черт его знает в каком поколении. И привычка командовать у него в крови.
— Всего лишь два дарма, господин! — заговорив он опомнившись. — Два дарма за столь редкое и прекрасное изделие, которое будет годами служить тебе!
— Два дарма? — воскликнул ученый. А я вспомнил, что поесть нам предлагали по цене медной чешуйки с человека! — Да ты сошел с ума, бесчестный торговец! За эти деньги я смогу купить двух рабов!
— Очень худых и неумелых рабов! — совершенно не обидевшись на “бесчестного”, парировал владелец лавки. — Вроде того недомерка, которого ты таскаешь с собой! А я продаю редкого качества инструменты! И моя цена справедлива!
— Твой язык должен отсохнуть в тот момент, когда ты назвал ее!
— Этим ножом можно бриться, до того он острый!
— Этой неумело откованной железкой? Ты считаешь меня глупцом?
— И к ней я дам тебе точильный камень совершенно бесплатно!
— За такие деньги ты должен сам приходить ко мне точить его!
И так далее. Профессор в своих путешествиях, явно научился торговаться. В его лице владелец лавки встретил достойного противника. Я слушал его перепалку с местным, и думал о том, что цену тот действительно назвал запредельную. Решил навариться на глупых чужаках или правда оценивал нож так высоко?
В конце концов, когда уже стало казаться, что торговец вот-вот вцепится ученому в бороду, тот протянул руку назад и сказал.
— Дайте мне нож, Серт.
Я вздохнув, вложил ему оружие в ладонь.
— Вот! — продемонстрировал Терри нож продавцу. — Вот нож, который достоин того, чтобы просить за него целое состояние!
Торгаш будто в ступор впал. Остекленевшими глазами он смотрел на лезвие из качественной стали и беззвучно шевелил губами. Подсчитывал его примерную стоимость? Молился своим богам?
— Откуда у тебя это? — спросил он наконец у ученого. И голос его дрожал от возбуждения. Да и глазки блестели так алчно, что я даже сжал пистолет в кармане. Как бы он ни решил нас просто ограбить. Но тут профессор и стал приводить в жизнь свой план.
— Я купец. — ответил Терри. — Приплыл в ваш город издалека, чтобы открыть тут торговлю оружием, в изготовлении которого мой народ очень искусен. Тебя я проверял. Мне ведь нужны партнеры на новом месте.
— Такой нож у тебя не один? — выдохнул торгаш восхищенно.
— За кого ты держишь меня? Конечно, с собой только образец. Который я хотел показать мастеру и спросить в какую цену его можно продать у вас?
— Ты предлагаешь мне стать твоим партнером в торговле? — опешил тот. — Но ведь ты даже не знаешь моего имени!
— Зато я видел, как ты ведешь торговлю! Твои умения впечатлили меня!
Льстил он настолько грубо, что заметить должен был любой. Но торговец, вероятно, оглох от внезапно открывшихся ему перспектив.
— За сколько ты сможешь продать этот нож? — повторил ученый.
— Три, может, четыре дарма! — спрятал глазки торгаш. Терри расхохотался.
— Мой дорогой! Зачем ты пытаешься обмануть меня! Неужели жажда наживы затмила твой разум? Ты думаешь получить барыш с перепродажи одного клинка и упускаешь прибыль от продажи сотен таких!
Он был так убедителен, что даже я на миг поверил, будто в порту и правда стоит наш корабль, в трюме которого блестят стальные ножи.
— Ты неверно понял меня, мудрец… — промямлил торгаш. А Терри нанес последний удар.
— Уже много дней я брожу по вашему городу, одевшись как бедняк. Ищу достойного человека, которому можно доверять.
Ну каков! Одевшись, как бедняк!
— Мне ты можешь доверить своих детей, господин!
— Тогда назови мне честную цену, за которую ты сможешь продать мой клинок!
Некоторое время бедняга боролся с собой. Жажда сиюминутной наживы вступила в смертельную схватку с видом открывающихся перспектив. И последняя побеждала с большим перевесом.
— Думаю, здесь я не смогу его продать. — проговорил он наконец. — Здешние покупатели просто не имеют таких денег. Этот клинок можно продать во дворце. И я смог бы это сделать. Если продать один только нож, то его цена будет не меньше сотни дарм. При продаже большой партии, цену, конечно же, придется снизить. Скажем до восьмидесяти дарм.
— Теперь я вижу, что не ошибся в тебе! — торжественно произнес Терри. И протянул ему руку. — Меня зовут Александр. Скажи свое имя?
Торгаш недоуменно посмотрел на раскрытую ладонь профессора и неуверенно вытянул свою похожим образом.
— Трай. Меня зовут Трай. Терри схватил ее и энергично тряхнул.
— Хорошо, Трай. Я готов продать тебе этот нож за, скажем, восемь десятков дарм. И если ты продашь его правителю за сотню, то разница твоя. Этим, кроме того, ты докажешь, что являешься серьезным человеком. Который вхож в дома к богатым людям! И с которым можно иметь дело, работая с большими партиями.
Я с трудом удерживал на лице серьезную гримасу. Профессор, как говорил столичный криминал, работал лопуха! Если бы мне кто-то раньше рассказал, что светило мировой науки способен на такой поступок, я бы рассмеялся ему в лицо!
Глава 10
В дополнение к восьмидесяти железным монетам, Терри еще выпросил у торговца нож. Тот самый, с которого начался торг. Как он выразился, в качестве символа.
“С него началось наше партнерство!”
Как по мне, ученый переигрывал. Идея с торговцем-чужестранцем, который ищет в новом городе каналы сбыта, была великолепна. Так он действительно сдерживал торгаша от ограбления. Но к чему этот символизм? Не видел с каким лицом твой “партнер” отсчитывал деньги? А уж когда профессор спросил у Грая, где он со своими слугами мог бы снять достойное жилище на пару недель, я и вовсе чуть рукой лицо не закрыл. Вот зачем? Чтобы он знал, где нас искать, в случае чего?
Грай посоветовал человека, который может нам помочь и сказал где его можно найти. И думаю, человека неслучайного. Договорившись о встрече через два дня и раскланявшись, мы отправились прочь.
— Ну как? — с детской гордостью спросил Терри, когда мы покинули квартал ремесленников. Весь его вид требовал — похвали меня!
— Вы молодец, профессор. — ответил я. — Только давайте-ка мы дадим мешочек с деньгами Будаку.
— Зачем? — не понял меня ученый.
— Не по чину иноземному купцу самому таскать монеты. — пояснил я. — Если уж взялись играть, будьте убедительны в мелочах.
— Хм! Согласен! — Александр протянул наш начальный капитал карлику. — Знаете в этом толк?
— Приходилось лицедействовать. Но это неглавная причина. Будак. — Обратился я к нашему спутнику. Дай-ка мне пару монет. И скажи. Как долго ты можешь закрывать глаза?
— Не очень долго. — Отозвался тот неопределенно.
Надо бы с ним в будущем обсудить отрезки времени. Не очень долго — это сколько?
— Как только увидишь опасность, закрывай глаза и уходи в сторону. На помощь не лезь!
Карлик кивнул. Он не выглядел удивленным. В отличие от профессора.
— В чем дело, Серт? Боитесь подлости от Грая?
— Не исключаю. Сейчас он под впечатлением вашего обаяния. Верит, что вы купец и у вас полный трюм стальных клинков. Да и мой нож, тут ведь явно нет такого качества стали, добавляет достоверности этой истории. А через полчаса он поймет, что отдал огромную сумму неизвестному человеку. И начнет себя спрашивать, почему вы сами не пошли к местному владетелю с таким выгодным предложением. А когда не найдет ответов — отправится нас искать.
— У вас мания преследования!
— И я ведь еще жив, верно?
Мы еще немного поспорили по поводу аренды дома. Ученый напирал, что стоит воспользоваться советом Грая. Мол, мы здесь чужие и сами вряд ли сможем найти что-то подходящее для жилья. Я же был категорически против. Совсем ни к чему было, чтобы торговец имел возможность нас найти. Да и не доверял я ему. Помнил, как блестели его глаза. И знал, что значит этот блеск. Обещание ножа в спину, стоит только отвернуться. Ну а что? И дорогой предмет у себя оставит, и деньги вернет! Вполне себе выгодная сделка! С местными надо держать ухо востро. Это я с первого дня здесь понял. С того момента, как меня приковали к веслу на два месяца.
В конце концов, Терри сдался. Все же не дурак он, на одной гордости спорить.
— Тогда берите дело в свои руки, Серт. И ищите нам жилье.
И я взял. Первым делом отправился искать трактир. Жрать хотелось, аж кишки крутило! За всеми этими аферами, я не ел с утра. А день уже клонился к вечеру.
Теперь, когда у нас появились местные деньги, на душе стало спокойнее. Не из-за них самих, а от возможностей открывающихся. Теперь можно и затеряться в многотысячном населении. И даже идея профессора — разобраться в новом мире — не казалась бредовой. Наоборот, хотелось узнать как можно больше о положении рабов. И способах, которыми можно сломать эту зверскую систему. Раз домой вернуться не светит, то может мы и тут на что-то сгодимся, а?
“Подпольщик — всегда подпольщик! Верно, Красный?”
Трактир обнаружился в паре кварталов. Я его приметил еще когда мы оружейников искали. Здание в два этажа обмазанное глиной и с качающейся доской-вывеской над дверью, на которой был намалеван котелок с парком над ним. И надпись, больше похожая на растительный орнамент. Значившая, к бабке не ходи, что-то вроде такого — “Котел изобилия”! В таких вещах наши миры вряд ли сильно отличаются.
На входе нас остановил крепкий, но невысокий мужичок. Натурально — колобок. В набедренной повязке и с татуированными от кистей до плечей руками. Без оружия, но опасный даже на вид.
— Рабам нельзя!
И указал на Будака. Чтобы мы на себя, наверное, не подумали. Вот ведь! А этого я не учел! Тут вообще в едальни рабам нельзя или это какая-то особенная? Для важных господ?
Положение спас Терри. С видом кронпринца, наступившего на прогулке прямо в собачью какаху, он внимательно осмотрел местного трактирного стража. Тот, кажется, даже росточком еще меньше стал. И всю свою угрожающесть потерял. А профессор обронил небрежно и холодно:
— Я буду решать куда можно моему рабу, а куда нельзя.
Ему бы еще добавить “Пшел!”. Но и так вышло неплохо. Вышибала отступил на шаг и ученый вошел в трактир. Будак нерешительно потоптался на месте и скользнул в дверь за ним.
Внутри трактир был… обычным. Столы, лавки, дрянное освещение. Запахи еды, от которой в животе заурчало, пива и пота. Любой сельская харчевня дома, выглядела и пахла так же. Только окон тут не было. Терри еще утром рассказывал, что в жарких странах это самое естественное решение — берегут внутри прохладу. Оно, может и так, но вот этому конкретному трактиру подобная мера не помогала нисколько. Здесь было очень душно. Сорочка-простыня почти сразу прилипла к спине.
Местечко не для сливок общества, но и не для городской бедноты. Сидевшие за столами люди выглядели как обыкновенные имперские мещане, зачем-то нарядившиеся в хламиды. И та же усталость в позах, то же смирение в глазах. Овцы. Клерки. Мелкие чиновники. Зашедшие промочить горло перед возвращением домой. Аж родиной пахнуло!
— Поесть. — сообщил я возникшему трактирщику, худому и носатому мужчине с глазами синими, как небо в ясный день. — С мясом. На троих. Пить.
Тот кивнул, укоризненно посмотрел на ошейник Будака, но говорить ничего не стал. Вернулся через минуту и поставил перед нами доску. На ней лежали три луковицы, три жареных рыбешки с ладонь и половина головки пахучего сыра.
— Просил же мяса! — возмутился я. Терри положил руку мне на плечо.
— Это закуска, Серт. Успокойтесь уже и еште.
Пока мы разбирались с закуской, а это заняло немного времени, трактирщик уже принес большую тарелку колбасок, зачем-то пронзенные тонкими палочками, стопку лепешек, большой кувшин и три стакана. И остался стоять рядом. Я понимал, чего он ждет, но так оголодал, что повернул к нему голову только после того, как слопал пару колбасок. Оказавшимися, кстати, вовсе не колбасками, а котлетами, запеченным на палочке.
— Сколько?
— По щиту с каждого.
Я продемонстрировал ему железную монету. Трактирщик понятливо кивнул и пошел за сдачей. Заодно и узнаем соотношение монет разных металлов друг к другу. Светить железом в обычной забегаловке, может и было не самым умным решением, но так ведь других монет у нас не было. Профессор держал фасон иноземного купца.
— Скажи. Где снять дом купцу? — спросил я, когда трактирщик вернулся с тарелкой, полной разнообразных монет. — Хороший дом. Не дорогой.
А сам подумал, что всплыла еще одна неучтенная мелочь — высокий номинал железных денег. Куда теперь ссыпать эту гору меди, бронзы и серебра? По карманам распихивать? Придеться, видать. Нужно было какой-то кошель завести. Или в чем тут местные таскают монеты?
— В нашем районе таких нет, — ответил носатый. После оплаты обеда он сделался к нам расположенным. Наверное цену втрое задрал. — Но ближе к восточным воротам, в Чужом квартале, я слышал, есть несколько подходящих домиков. Данг Аш сдает их приезжим иноземцам. Он, да еще данг Алатас держат всю недвижимость в городе.