— Сколько-сколько? — переспросила я, осторожно дотрагиваясь до обложки одного из томов.
— К примеру, этому тому двести пятьдесят восемь лет.
Если это и в самом деле так, то я на ее месте поаккуратнее обращалась бы с такой древностью. Не таскала бы повсюду и не показывала посторонним. Правда, я вовсе не собиралась умыкнуть ее, но все же. На моем месте мог бы оказаться кто-нибудь другой, не столь щепетильный.
— Вау, — отозвалась я, так как ситуация требовала моей реакции.
— Вижу, вы ее оценили, — миссис Моэм сдержала улыбку, — и я даже дам вам почитать эти книги. Уверена, такого вы еще никогда не читали.
Я раскрыла обложку и уставилась на первые фразы. Как это точно подмечено, никогда не читала. И не прочту, если быть совсем точной. Эта книга была на латыни. Смешно, правда?
— Увы, миссис Моэм, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не выдал моей язвительности, — я не сумею этого прочесть, даже если очень захочу.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Я не знаю латыни.
— О, — отреагировала женщина, — в самом деле, я об этом не подумала. Но в моей библиотеке далеко не все книги написаны по латыни. Достаточно много и на английском. Следующая, к примеру.
— Угу, — согласилась я.
Черт, как бы отказаться от столь высокой чести? Впрочем, делать мне все равно нечего. Во всяком случае, до завтра. Мне все равно придется здесь переночевать. Так что, сейчас нужно сделать вид, будто я в восторге. А уж завтра я придумаю, как мне следует поступить.
— Это очень мило с вашей стороны, миссис Моэм, — я наклонила голову, — я обязательно ее прочту. Правда, хочу предупредить сразу, достаточно бегло я читаю только по-английски.
Она рассмеялась.
— Да, всему виной современное воспитание. В таком случае, мисс Фернхэм, вы можете забирать эту книгу к себе.
— О, спасибо.
Я растерянно посмотрела на огромный том. Да, вот не было печали. И почему люди так стремятся осчастливить себе подобных? Хотя главное не в этом, а в том, что каждый по-своему понимает, что значит счастье.
Мне вдруг захотелось зевнуть, но я подавила зевок, покрепче сжав челюсти. Этого еще не хватало, зевать во время разговора. Наверняка для того, чтобы показать, как мне это надоело. Конечно, не сказать, чтобы особенно надоело, но все же мне хотелось закруглить его, так как время было позднее. Пора было отходить ко сну.
— Простите, мисс Фернхэм, я утомила вас, — миссис Моэм оказалась более наблюдательна, чем я думала, — уже непозволительно поздно.
— Нет-нет, — испугалась я, — что вы! Я совсем не утомлена. Напротив, после ужина во мне скопилось много бодрости.
Лэйси жалобно завыл и цапнул меня за мочку уха. Довольно больно, между прочим. Я едва не подпрыгнула в кресле.
— Полагаю, ваш кот так не думает, — хмыкнула хозяйка, — не спорьте, идите в свою комнату. Но прежде чем вы уйдете, все же ответьте на мой вопрос. Вы согласны погостить у меня немного?
И тут я совершила одну из самых больших ошибок в своей жизни. Наверное, на меня повлияло то, что как мне казалось, было недостаточной деликатностью и даже некоторым неприличием в моем поведении. Во всяком случае, мне тогда именно так я и думала. Мне не хотелось обижать эту добрую женщину еще сильнее, и я ответила:
— О конечно, я погощу у вас, миссис Моэм. С удовольствием.
— Очень хорошо, — улыбнулась она, — тогда извольте отправляться спать. Я растопила камин в вашей комнате, так что там теперь достаточно тепло.
— Спасибо, — поблагодарила я ее и пожелав ей спокойной ночи, вышла, придерживая одной рукой Лэйси на плече, куда он, недолго думая, забрался.
Ох, хорошее воспитание меня погубит. Ну, зачем я это сказала? Теперь мне придется мучиться здесь несколько дней. Господи! Впрочем, понятие: «несколько дней» весьма расплывчато и его можно понимать, как угодно. А стало быть, на этом можно сыграть. Главное, не давать больше поспешных обещаний.
В комнате в самом деле было тепло, что немного меня утешило. Я уже не думала об отсутствии комфорта с таким унынием. Почему бы не испытать на собственной шкуре те условия, которые когда-то были вполне обычны для людей? К тому же, я сама не раз об этом писала. Все мои героини не были знакомы ни с водопроводом, ни с канализацией. Так что, это даже справедливо.
Так как Лэйси все настойчивее требовал у меня еды, я достала из принесенной сумки его миску и пакет сухого корма. Было заметно, что он не обрадовался подношению, но видимо, что-то ему подсказывало, что пока ничего другого он не получит. Так что, мой капризный котик без энтузиазма захрумкал сухариками, изредка поглядывая на меня с упреком. Я ободряюще помахала ему рукой и отправилась в ванную мыться.
В следующие полчаса я узнала, что жизнь моих героинь была далеко не сахар. А если совсем честно, то сплошная каторга. Бедняжки, как они жили в таких жутких условиях! Особенно, меня смущал горшок. Я даже смотреть на него не могла без содрогания. Воображение у меня всегда было хорошим, так что все вытекающие отсюда последствия я представляла довольно живо. Честно говоря, меня просто плющило при мысли, что я когда-нибудь воспользуюсь этим предметом. Но иной альтернативы не было, разве что какой-нибудь кустик. О кустике в такой дождь мне хотелось думать еще меньше.
Душераздирающе вздохнув и бросив на горшок ненавидящий взгляд, я вышла из ванной. Лэйси как раз заканчивал уплетать свою порцию.
— Вот и чудно, — признала я, — доедай — и спать.
И как же это я умудрилась так влипнуть?
3 глава. «Ненавязчивая» романтика
Я проснулась очень поздно, наверное, потому, что вчера поздно легла. Пока я лениво вставала, протирала глаза и искала тапочки, чтобы пройти в трижды клятую ванную, Лэйси вызывающе драл когтями входную дверь и выл. Открыв ее для него, я отправилась умываться.
Может быть, потому, что погода за окном была солнечной, все стало казаться мне не столь ужасным, как вчера. А может быть, я просто начала к этому привыкать. Так что, жизнь уже не казалась мне слишком мрачной, и я даже что-то напевала себе под нос, когда одевалась и заправляла постель. Да и комната при солнечном свете стала выглядеть куда привлекательнее. Во-первых, я отметила, насколько стары окружающие меня предметы, к примеру, мебель. Стары не в плохом смысле слова, я не имею в виду, что они разваливаются, нет, эта мебель выглядела как в антикварном магазине, правда, немного более потрепанная.
Вернулся Лэйси, недовольно ворча и фыркая. Должно быть, кустики после вчерашнего дождя были очень мокрые. Я хихикнула, а потом вспомнила, что сама собиралась так поступить. И веселье мое быстро пропало. Натянув куртку, я тяжело вздохнула и отправилась вниз, следовать примеру своего котика. Надеялась я лишь на одно, да и то не слишком сильно: что миссис Моэм не застукает меня за этим делом. Принимая во внимание ее живое чувство юмора, это ее немало позабавит.
Внизу было пусто и я резво заскакала к входной двери, ободренная этим.
Вернулась к себе я столь же живо, так как кустики в самом деле были ОЧЕНЬ мокрыми. Лэйси уже обследовал свою пустую миску и не обнаружив там ничего, хоть отдаленно напоминающего еду, перевернул эту самую миску вверх дном. Он встретил меня громким, возмущенным воплем.
— Сейчас, сейчас, подожди, — проворчала я, — между прочим, я тоже не завтракала.
Не думаю, что этот факт когда-нибудь волновал Лэйси.
Итак, пока он утолял голод, я разбирала одну из своих сумок. Выбирала оттуда вещи, которые могли бы мне понадобиться. Как правило, они никогда не находятся в одном месте, и чтобы найти все то, что мне нужно, мне каждый раз приходилось переворачивать вверх дном все имеющиеся в наличии у меня сумки.
На дне одной из них я обнаружила еще один пакетик чипсов и маленькую бутылку воды.
— А вот и завтрак, — издевательски пошутила я.
Не думаю, что это намного отличалось от того, что мне может предложить хозяйка этого дома. Какая-то странная женщина. В ее возрасте, если уж на то пошло, пора бы уже и научиться готовить. Могла бы хотя бы суп сварить, я не говорю уже о столь изысканных блюдах, как отварные макароны и бифштекс-полуфабрикат в микроволновке. Впрочем, у нее нет электричества, а стало быть бифштекс мне не светит.
Для начала я решила пойти вниз и сообщить миссис Моэм о своем пробуждении, и к тому же намекнуть насчет завтрака. Точнее, его можно было смело называть обедом.
Внизу было пусто. Я обошла все помещения и не обнаружила там никого, хоть отдаленно напоминающего человека. Зато в той самой гостиной, где я вчера грелась у камина, я обнаружила накрытый стол. Этот стол был огромен и мой завтрак смотрелся на нем столь же одиноко, как айсберг в океане в южных широтах. Подойдя ближе, я откинула салфетку и обозрела его. Что ж, миссис Моэм оказалась верна себе. Завтрак ничем не отличался от ужина, разве что был куда более остывшим. Рядом с тарелкой лежала записка.
Пожав плечами, я взяла ее и приблизила к глазам:
«Дорогая мисс Фернхэм, — начиналась записка, что вызвало у меня смешок. Надо же, я уже „дорогая“, — к сожалению, я не могу составить вам компанию за завтраком. Дела, которыми я занята, не терпят отлагательства. Приношу вам свои глубочайшие извинения. Если я не вернусь к обеду, предоставляю вам право поискать продукты на кухне и еще раз прошу прощения за бесцеремонность. Лавиния Моэм». Ниже был постскриптум: «Если будут непредвиденные обстоятельства, встретимся за ужином».
— Мило, — прокомментировала я это послание, — зачем в таком случае приглашать гостей, если у тебя такие важные дела?
Но проникать в столь странную логику незнакомой женщины у меня не было ни времени, ни желания. Я была голодна и меня вполне устроил предоставленный завтрак. И потом, мне в этом случае грех жаловаться. Уж кто-кто, а я сама не большая любительница готовить.
Запив съеденное холодным чаем, я решила провести разведку на местности и проверить, что имеется в запасах у столь рачительной хозяйки. Она сказала: кухня. Ладно. Поищем кухню. Кто знает, может быть я отыщу там кофе, пусть даже и растворимый.
Кухню я нашла не очень быстро, но все же нашла. И там меня ожидало еще одно потрясение. Угадайте, какое. Ни в жизнь не догадаетесь. Там была плита. Но какая! Убиться можно! Эта плита была не электрическая и даже не газовая. Судя по всему, топливом для этого гиганта служили обычные дрова.
Я закрыла глаза и застонала. Господи, за что мне это? Она что, издевается надо мной? Даже если б я и сошла с ума и взялась приготовить что-нибудь на этом мастодонте, у меня все равно ничего бы не вышло. Ну, не умею я растапливать печь дровами, ну хоть убейте, не умею!
Мне потребовалось минут пять, чтобы прийти в себя. Ясно, что кофе мне не светит. Но по крайней мере, у меня есть разрешение поискать тут продукты. И я решила использовать это разрешение на полную катушку.
Я принялась за поиски столь энергично, что после оных меня смело можно было зачислять в штат полиции, в обысках я просто собаку съела. Не осталось ни одного местечка, которое бы я не осмотрела, причем очень тщательно. Результатами моих поисков были: пачка печенья, два стаканчика с «горячим завтраком», которые следовало залить кипятком и подождать три минуты, вафли в упаковке и чай в одноразовых пакетиках.
Несколько минут я мрачно разглядывала все это и качала головой. И этим она собиралась меня кормить? ЭТО она собиралась предложить мне на обед? Черт, мне нужно срочно придумывать предлог для отъезда. Да, кстати об отъезде. Не надо забывать, что моя машина годна только на то, чтобы сдать ее на металлолом. Для начала следовало поискать другое средство передвижения.
Но сначала я собиралась совершить вылазку и обследовать окрестности. Помнится, я проезжала мимо указателя, на котором было написано, что до ближайшего городка всего пара километров.
Вернувшись в комнату, я надела куртку, повесила на плечо сумку, проверив сперва наличие денег в кошельке и сообщила Лэйси:
— Я иду на улицу. Хочешь со мной?
Он, естественно, хотел. Без лишнего выпендрежа он запрыгнул на мое плечо и устроился там весьма уютно, чего нельзя было сказать обо мне. Главным образом, меня не устраивала его тяжесть.
— Ну, дорогой мой, тебе пора садиться на диету, — проворчала я недовольно, — иначе ты своим изяществом можешь поспорить с бегемотом.
Лэйси обиделся на «бегемота» и фыркнул прямо мне в ухо. А может быть его обидело слово «диета», к которому он относился с не меньшим презрением, чем я сама.
— Ладно, — смирилась я, — говорят, ношение тяжестей способствует укреплению мышц. Вперед.
Я спустилась по лестнице и вышла во двор. Это случилось не впервые, но раньше мне было не до подробностей. А теперь я внимательно осмотрела свою машину и нашла, что теперь она выглядит еще более неприглядно, чем вчера. С трудом открыв капот, я осмотрела двигатель. Не знаю, впрочем, что это могло мне дать, так как я совершенно не разбиралась в механизмах. Но так делали все водители, которых я знала. Открывали и тупо пялились до тех пор, пока у них не начинало рябить в глазах. Неизвестно, что я ожидала тут высмотреть. В этом мог бы разобраться только опытный механик.
Закрыв крышку, я махнула рукой. В любом случае, на ней я больше ездить не буду. Достаточно поглядеть на вмятины и общую побитость. Да мне ремонт обойдется дороже, чем покупка новой. Ну ее к черту. Следовало сказать «спасибо» за то, что я осталась цела. Иначе врачи пришли бы к аналогичному выводу, осматривая меня.
Я заглянула в салон и осмотрела его на случай оставленных в нем вещей. Не обнаружила ничего, кроме солнцезащитных очков, валявшихся на полу. Оба стекла в них были разбиты. Поднимать их я, естественно, не стала. Заглянула в бардачок. Вот там как раз оказалось достаточно много барахла, которое я, недолго думая, сгребла и запихала в сумку как попало. Потом разберусь.
— Ладно, пошли отсюда, — сказала я, обращаясь к Лэйси.
Он не возражал. Примерившись к холму, с которого вчера я так лихо съехала, я решила, что по нему лучше не подниматься — завязну по уши. Свернула налево и поднялась по травке, изредка приостанавливаясь и тормозя каблуками. Ничего, влезла, правда, туфли следовало помыть. Но мыть было негде, и я пошла так.
Минут десять я шла по асфальтированному покрытию, оглядываясь по сторонам, но поблизости не было ничего, достойного внимания. А за поворотом я обнаружила бензоколонку. Это уже было кое-что. Быть может, там есть и автосервис, где мою машину могут посмотреть и оценить, годится она для передвижения или нет. Ведь мне нужно как-то добраться до дому. Пусть и в такой раздолбанной тачке, как моя.
У бензоколонки меня огорчили: автосервиса у них не было. Он находился гораздо дальше, в черте города. Пришлось топать. Правда, я и так собиралась посетить городок и приобрести там кое-что по мелочи.
Городок был очень маленьким и аккуратненьким, словно сошедшим с какой-нибудь открытки. Все было так мило и так невинно, что хотелось думать, будто здесь живут одни добропорядочные граждане.
Недостатки города я обнаружила позднее. Для начала, тут было слишком много собак. Не то, чтобы я не люблю собак, напротив. Но их не любит Лэйси, а это, знаете, чревато, особенно, когда он сидит на моем плече и воет, методично выпуская когти.
Собаки на Лэйси никак не среагировали, что немного повысило мое настроение. Они лишь лениво косились на меня, некоторые поднимали головы и провожали равнодушным взглядом. Я немного успокоилась, хотя была настороже. В другом месте собаки давно бы подняли дикий лай и вокруг меня живо образовался бы круг особо агрессивный псин, так и норовящих дотянуться до моего котика. А мой котик, в свою очередь, тоже не сидел бы без дела. Так что, меня можно понять, это развлечение не для слабонервных.
Большим облегчением было то, что сам Лэйси не корчил из себя героя и мирно сидел на плече, не сказать, конечно, чтобы тихо, но нельзя требовать от жизни слишком многого. Его тихий, но необычайно противный вой уже начал действовать мне на нервы, как наконец мы отошли от собак достаточно далеко. Я перевела дух, остановилась и огляделась. Здесь я была впервые и пусть городок был очень маленьким, но обходить его в поисках магазина у меня не было никакого желания. Знаю по опыту, здание, в которое я загляну последним, этим магазином и окажется.