========== Пролог ==========
Два месяца спустя.
− Я бы не советовал тебе изгонять демона самой.
Маргарита круто повернулась к стоявшему под фонарем высокому темноволосому мужчине, облаченному в наглухо застёгнутый плащ. Капли дождя застыли на одежде, мерцая во вспышках грозы. Заметив её недовольный взгляд, Риган взметнул бровь и потушил сигарету, кинув на асфальт и растерев ботинком. Наличие урны его не волновало, как и камера через дорогу, мутным красным огоньком напоминавшая о своём существовании. Он знал, что утром плёнки не будет. Она сгорит, превратится в пепел.
− Просто поверь мне на слово, − произнёс Риган, левой рукой начиная расстегивать плащ. На его пальцах блестели многочисленные кольца; в очередной раз прогремела гроза над их головами, заставив Марго вздрогнуть.
− И снова отойти? – голос у Маргариты был низкий, тихий, с трудом слышимый в шуме шторма, охватившего Лондон, но Риган О’Салливан научился его понимать. Вот уже второй месяц они работали вместе, хотя, встретив девушку однажды ночью, он не думал, что Марго останется с ним надолго: уйдет, струсит, погибнет… Слишком скромной, слишком забитой выглядела девушка, но мужчина сумел разглядеть в ней то, что не видел никто другой.
Риган скользнул по ней оценивающим взглядом. Может, сегодня стоит поставить девчонку на место? В конце концов, от пары слов с ней ничего не случится.
− Нет, можешь оставаться.
Маргарита просияла. Короткие черные пряди волос девушки давно выбились из невидимок и растрепались от ветра. Заметив это, Риган немедленно приказал девушке убрать их и накинуть капюшон на голову. Два месяца назад он заставил Марго обрезать длинную карамельную шевелюру. После пары ночных «сеансов» девушка поняла причину.
− Волнуешься, что простужусь? – дружелюбно подколола она, заставив Ригана закатить глаза. Мужчина не ответил. Расстегнув плащ, он поправил тяжелый серебряный крест, висевший на груди, и шагнул в сторону клумб, располагавшихся по краям дорожек. Зашуршала листва; фонарь заморгал и погас. Ни на Марго, ни на Ригана это не произвело никакого впечатления.
− Боится, − заметила девушка, нащупывая перчаткой рукоять кинжала, обильно смазанного смесью эфирного масла и святой воды. Она была уверена, что об их с Риганом союзе знают все демоны Лондона. Ветви хрустели под каблуками, как чьи-то кости. Гроза освещала узкую, метров в семь, полосу деревьев, тщательно постриженных столичными садовниками, но шторм свёл их старания на нет. Ноздри Ригана раздувались: охотник на демонов, гордо именовавший себя экзорцистом, хотя деятельность мужчины довольно сильно выбивалась из рамок этой «профессии», поймал след. Он говорил, что демоны пахнут серой и пеплом. Подав знак рукой, О’Салливан приказал помощнице следовать за ним. Вспыхнула молния: Марго заметила чью-то тень у крайнего дерева справа и незамедлительно сообщила об этом.
− Он все-таки один, − прошептал Риган. Пара разделилась: Маргарита бесшумно обогнула ствол дерева, собираясь зайти слева, мужчина же, вытащив недлинный серебристый кинжал, начал обходить справа. По пути он заметил фонтан, полный воды. Пригодится.
Тень стояла, прислонившись к дереву. Риган отметил, что, безусловно, это женщина, наверное, лет сорока. Запах серы был совсем слаб: демон явно не принадлежал к особо опасным. Неопасных демонов просто не существует; Риган провёл пальцем по шраму на шее и ускорил шаг. Под ногой Марго хрустнула веточка: одержимая подняла голову, показав миру исцарапанное лицо и налившиеся кровью глаза. Вены выступили под кожей густой сетью. Да, так и есть, сегодняшняя их жертва – явно молодой демон. Ни один опытный не станет так выдавать себя. Женщина стояла молча, застыв в изломанной позе. Шея обычного человека не сможет так изогнуться, подумалось Ригану. Мужчина кивнул, подав условный знак Маргарите.
Серебро вспыхнуло в свете новой молнии, раздался треск дерева. Гортанный вой вознёсся над парком; Риган дернул за цепь, заставляя зубцы боласа впиться в тело, и неспешно подошёл к одержимой. Крови не появилось: её не было в теле, в котором появился демон.
− Ты снова промахнулась, − заметил он, обращаясь к Марго. Девушка фыркнула, дуя на оцарапанные костяшки пальцев.
− Я всегда говорила, что люблю ножи.
− Настоящий экзорцист умеет обращаться со всем холодным оружием, − отрезал Риган, наклоняясь к одержимой. Женщина снова завыла, обдавая его смрадным дыханием. Прикосновение креста жгло сильнее, чем боласы, прикрепленные цепью к браслету на руке знаменитого лондонского экзорциста.
− Мне больше нравится, когда ты говоришь на латыни.
− Демону нужно дать шанс исправиться, − терпеливо сказал Риган, выцарапывая на стволе звезду в круге и перечеркивая её крестом. – Совсем слабый попался, − добавил он.
− Ты обещал, что сегодня при мне прогонишь демона молитвой, − напомнила Маргарита, не обращая внимания на шипение женщины, пригвожденной к дереву. А ведь когда-то ей было их жалко… В первый же раз её вовсе тошнило в ближайших кустах.
− Я помню, − огрызнулся Риган, выцарапывая такой же знак над другим плечом жертвы. Достав блок сигарет, он вытащил одну и задумчиво провёл концом по губам. – Я всегда выполняю свои обещания, − произнес мужчина, щелкнув зажигалкой, и затянулся. К тому, что ветер не тушит огонь, Марго давно привыкла. Четыре раза затянувшись, Риган потушил сигарету о лоб жертвы, не обратившей на это никакого внимания, и принялся рисовать пеплом крест. Женщина забилась, пытаясь выбраться из цепей; Маргарита, заметив, что одна из рук одержимой начинает выбираться из серебряных пут, мгновенно отсекла её кинжалом: рука, посерев, упала в листву. Риган закончил подготовку к обряду и перекинул остатки фильтра через плечо. Пальцы мужчины скользнули по кресту, О’Салливан закрыл глаза, ловя тишину. Правая рука нащупала кинжал. Он был готов.
− Exorcizamus te, omnis immundus spiritus…
Слова тяжелым молотом ударили по разуму Маргариты, разъедая сознание. Глаза залил свет. Кожу зажгло: она закричала, вплетая свой голос в визг одержимой. Латынь огненными буквами отпечатывалась у неё в голове, как смертный приговор.
Риган О’Салливан взмахнул кинжалом, отсекая голову женщине, окруженную серными парами, и со всей силы вогнал ей серебро прямо в сердце. И никаких пафосных молитв. Может, поняв, каким безобразно слабым он является, демон вернется к свету. Взяв на руки пылающую Марго, захлебывающуюся в вопле, мужчина в четыре прыжка достиг фонтана и кинул тело девушки в ледяную воду. Огонь погас. Маргарита, отплевываясь от жидкости, попавшей в рот, выбралась из холода и упала на землю. Риган невозмутимо курил сигарету и разглядывал насквозь мокрую помощницу. Волосы Маргариты обгорели, брови и ресницы побелели. Про одежду можно было не говорить: О’Салливан снял плащ и подал дрожащей Марго, оставшись в тонкой белой рубашке, поверх которой горел крест.
− Я говорил, что стоит поверить мне на слово, − заметил он, выдыхая горький дым ей в лицо. Девушка закашлялась.
На востоке забрезжил рассвет, продираясь сквозь плотную пелену облаков.
========== Глава 1 Несчастливый день ==========
Маргарита Кэйтилин Эйс-Тёрнер три раза провернула ключ в замочной скважине и, пройдя пару шагов до кровати, упала лицом в одеяла.
Когда днём учишься в одном из престижнейших университетов страны, а ночью работаешь в ресторане официанткой, единственным желанием, даже, можно сказать, целью жизни становится желание спать. Марго, не поднимая лица, ухитрилась снять с себя фартук и кинула куда-то в сторону окна. День сегодня был неудачный. Лавируя между стульями и столами, она поскользнулась на картошке-фри, уроненной кем-то, и, не удержав, выпустила из рук поднос. Салат, стейк, шейка омара, пять видов соусов ─ всё взлетело в воздух. К счастью, опустилось только на неё, не на посетителей. Оплатив чей-то неудавшийся ужин, Марго незаметно выскользнула из ресторана, благо, что до окончания её смены осталось десять минут. Не заметят. Как итог: минус шестнадцать фунтов из кармана, заляпанный фартук, рубашка, брюки и голова, полная остатков картошки. Сообразив, что кровать теперь тоже в соусе, Маргарита подскочила, выругавшись.
За окном шёл дождь. Было около двух ночи. Тесная комната-квартира девушки слабо освещалась уличным фонарем: кухня, зал и спальня в одном лице. Только ванная комната была огорожена тонкой стеной. Один раз, ради интереса, Маргарита прошла от двери до окна: получилось ровно пятнадцать шагов. Зато только её пятнадцать шагов. Старый стол стоял у узкого окна с вечно холодным подоконником, слева от него располагалась полутораспальная кровать, у двери стояли два шкафа. Справа пряталась ванная, потом, снова у окна, маленькая кухня, которой Маргарита никогда не пользовалась, потому что не умела готовить да и времени на это у неё не было. Легче сходить в кафе или бар. В шкафчиках кухни, вместо продуктов и посуды, хранились чертежи, альбомы, карандаши и книги. Она училась на дизайнера.
Два ночи. До занятий примерно пять-шесть часов.
Снова выругавшись, Маргарита торопливо стянула с себя униформу и бросила в пакет. Пару раз скользнув расчёской по волосам, девушка прекратила это бесполезное занятие, прошлась влажной салфеткой по следам соуса, чтобы не бросался в глаза, затянула светло-русые кудряшки в пучок, наскоро оделась и вышла из квартиры. Фартук, рубашку и брюки нужно отнести сейчас, иначе завтра вечером ей не в чем будет идти на работу. А ей она очень дорожила. Других источников дохода не было. Как и все представители её возраста, девушка предпочла не задерживаться у родителей и уехала в Лондон, как только смогла, перебиваясь случайными заработками. На учебу был взят кредит.
Глаза слипались. Марго зевнула и закрыла дверь. В коридоре старого обшарпанного дома стояла тишина. Иногда Маргарите казалось, что она живёт тут одна: девушка ни разу не видела своих соседей, только престарелую старушку в самой крайней квартире. Весь день Марго проводила на учебе, вечером была на работе и приходила лишь после полуночи. Из-за дверей не доносилось ни звука; девушка тихо, как мышь, дошла до лестницы. Лампочка мигала, как и весь год, что Марго жила тут, на тёмной улице Лайл-стрит (1), где постоянно гасли фонари. Так и сегодня. Стоило Эйс-Тёрнер выйти на улицу, как с громким хлопком взорвалась лампочка у входа. Девушка улыбнулась. Подобное происходило так часто… Марго торопливо пошла вниз по улице, к прачечной.
Дождь моросил, покрывая плащ маленькими капельками. В Лондоне всегда дождь, она к нему привыкла. Конечно, бывали и тёплые солнечные деньки, но пасмурная погода наступала чаще. Маргарита повернула голову: на табло было написано «+16». Теплее, чем дома в ноябре. Перепрыгнув через лужу, она подумала, что неплохо было бы поужинать. До Чайнатаун (2) в такую погоду идти не хотелось, к восточной кухне не тянуло ─ девушка решила сходить в «Five Guys Covent Garden» (3).
***
Вот и «Spaghettihouse». Улицы были пусты: только бесчисленные камеры кроваво мерцали сквозь серую пелену. Всюду горели названия баров и магазинов, но заведения были закрыты. К её большому сожалению. Узкая улица едва освещалась фонарями. Это не Сохо, где ночью жизнь, наоборот, начинает кипеть; в этом районе в такое время можно было зайти только в одну точку быстрого питания. Маргарита перебежала через улицу, дождавшись зеленого света, и уткнулась в свою цель: маленькую забегаловку. Звякнул колокольчик. Марго торопливо вошла внутрь здания. Тут было теплее, чем на улице. Красно-белые стены, полные рекламы, воздух, пропитавшийся запахом жареного мяса и картофеля, сладковатыми ароматами колы и пепси, горьковатым кофе. Зал был практически пуст: в самом дальнем углу сидел мужчина в тёмном плаще, повернувшись к ней спиной, а у входа ─ компания из трёх девушек, в одной из которых Марго с удивлением узнала одногруппницу Оливию Стоун. Та о чём-то возбужденно, размахивая руками, рассказывала, голос раздавался по всему кафетерию.
─ Привет, Олли, ─ поздоровалась девушка, садясь за свободный стул.
─ Марго! ─ выжженная блондинка расплылась в улыбке, показывая, что тоже рада, и торопливо представила своих подружек: ─ Штеффи, ─ Оливия кивнула на брюнетку в красном платье-футляре, деловито пьющей колу, ─ и Алекс, ─ кивок на чопорную темноволосую девушку у стены, явно шотландку, это выдал грубоватый акцент. Маргарита напряглась. ─ Присоединяйся, я расскажу тебе кое-что, от чего ты офигеешь!
Олли была американкой и в своих выражениях не стеснялась. Подумав, Маргарита виновато выговорила:
─ Боюсь, если я сейчас останусь с вами, то на занятия завтра не попаду.
Оливия щелкнула пальцами, отчего многочисленные браслеты на загорелом запястье зазвенели. Стоун всегда отличалась страстью к попугайским расцветкам и обилию безделушек. Даже её ногти были раскрашены в сине-желто-белые цвета с каёмкой страз на кончиках маникюра.
─ Брось, занятий завтра не будет. Именно об этом я и хотела рассказать. Неужели тебе не написали?
Маргарита сообразила, что забыла перед уходом на работу свой айфон. Музыку она слушала на плеере, а общаться было не с кем.
─ Я не заходила в Телеграмм (4).
─ Я тебе расскажу больше, чем то сообщение! ─ крикнула Олли вслед уходящей к кассе Марго.
Средняя картошка-фри, бургер в фольге, соус. Оплатив, девушка ненадолго задержалась перед автоматом с колой и вернулась к взбудораженной Оливии и её скучающим подругам. Марго села рядом с Штеффи. Мужчина в углу не двигался. Маргарита была готова поклясться, что он хочет услышать продолжение их разговора. Стол незнакомца был пуст.
─ Так вот, ─ Олли, даже не пытаясь сдерживать эмоции, продолжила рассказ, ─ он вернулся, чтобы заменить нашего охранника на смене. В двенадцать ночи. Дверь была открыта, насквозь пробита пулями, как этот, как его… дуршлаг.
─ Как что? ─ не поняла Штеффи.
─ Ну хрень такая, в ней еще спагетти варят, ─ нетерпеливо бросила Олли. ─ Он заходит, а там Винни, ну ты его знаешь, Марго, наш симпатяжка, помнишь, он сказал, что у Кристины ноги красивые? А там Винни лежит в луже крови. С перегрызенным горлом.
─ Что?
Алекс поморщилась.
─ Ты откуда знаешь? ─ пожелала разобраться Штеффи. Как знала Маргарита, девушка училась в полицейской академии в Америке и приехала в Лондон к подруге на выходные.
Стоун зарделась.
─ Джон сказал; я с ним встречаюсь, ты что, забыла? Джон пришёл на смену. Он вызвал полицию. Говорит, что сначала подумал, что собака загрызла. Деревенщина, какие собаки в Лондоне? Лондон… он же как Нью-Йорк! Какие тут собаки! Вызвал этих ваших bobby (5), ─ это слово Оливия произносила как «детка», чем вызывала смешок у Маргариты и, удивительно, Алекс. ─ Оказалось, что камеры не работают! Плёнка сгорела. Парню будто всю грудь разворотило, правда, жуть? Там будет расследование, поэтому мы завтра не учимся. Думаю, что не только завтра. Круто, да? Штефф, я еду с тобой в Нью-Йорк, ─ блондинка кинулась к своей низкокалорийной коле, наконец замолчав.
─ По-твоему, это хорошо? ─ высказалась Маргарита, отпивая напиток из красного стаканчика. ─ Через полторы недели выставка, мне, например, нужно отдать работы мистеру…
─ Не все такие ботаны, как ты, ─ беззаботно откликнулась Олли, подкрашивая губы. ─ Я хочу веселья и отдыха. Штефф, ты меня слышала? Во сколько у тебя самолет?
─ В десять утра.
─ Ну так пошли быстрее, мне нужен билет! И собрать вещи, немедленно!
Не прошло и минуты, как Стоун исчезла из заведения на пару с хмурой Штеффи, которой трескотня подруги явно надоела. Такова была Олли: непредсказуемость и спонтанность. Маргарита быстро доела картошку, вытерла руки салфеткой и, не говоря ни слова и тем более не обращая внимания на Алекс, вышла следом. Часы показали без двадцати три ночи. Дождь прекратился. То, что завтра университет будет закрыт, Эйс-Тёрнер действительно не обрадовало. Всю свою жизнь девушка мечтала стать дизайнером. Для этого она поступила в Дом искусств Лондона. Через полторы недели пройдёт выставка, которая могла стать решающей в её жизни ─ а тут, как назло, в университете произошло какое-то непонятное происшествие! Может, завтра переговорить с мистером Эйзенхауэром?
Маргарита быстрым шагом возвращалась домой, хмурая, как туча. Кроссовки промокли: пару раз девушка наступила в лужу. Фонари на Лайл-стрит не работали… Окна не горели, витрин в её уголке не было. Марго осторожно дёрнула за ручку двери. В доме было еще темнее.