– Господин Селгей? С фами фсе ф полядке? Хатите есть? – я поморщился от говора корейца. Раньше это раздражало куда меньше, но после мысле-речи само произношение слов казалось пережитком прошлого. Всё равно что писать чернилами и гусиным пером.
Теперь я занимал место старика за столом, а Мистер Чанг замер, вытянувшись по струнке. Остальную семью мы выставили вон: раменная сама собой не работала.
– Позже. Подойди и сядь рядом.
Запоздало сообразил, что в комнате нет стульев, кроме кожаного кресла, которое занимал сам. Но старик уже сидел на полу возле меня, согнув колени и покорно склонив голову. Словно верный пёс. Может для корейцев такие проявления нормальны, но с моей стороны это выглядело дико. Как там говорят? В чужой монастырь со своим уставом не ходят? Проще мне привыкнуть, чем ему перевоспитаться. Вздохнув, я положил ладони на его лысину. Окунувшись в воодушевление старика:
Служить верно. Девять пустых поколений без магов, и теперь у нас есть шанс. Оправдать доверие. Возродиться в новой силе и славе!
Мысли читались легче. Наверное, из-за повторного контакта или страстного желания старика открыться передо мной. А может, роль сыграло то, что я касаюсь головы. Надо будет поэкспериментировать с разными частями тела.
– Чего вы хотите? На самом деле.
Наказать наших врагов, проучить основную ветвь клана. В нас никто не верит, считают мечтателями и высокомерно глумятся. Это унизительное положение сохраняется веками.
– Знакомое чувство. Но я не нанимался решать ваши проблемы, – конечно, это лучший способ завоевать настоящую лояльность, а не покорное раболепие, но жизнь у меня одна и крайне короткая. – Как велика основная ветвь?
Сто пятьдесят человек. Хотя, если считать слуг и наёмников, чуть больше двухсот. Обычно челядь не учитывают, но когда дойдёт до войны, это станет роковой ошибкой. Среди них встречаются выдающиеся экземпляры.
– О войне пока речи не идёт. Сколько вас? И что там с артефактами?
Нас двадцать, но в России всего девять. Шестеро отправились с экспедицией, вскрывать старый храм. Я уже известил их о вашем могуществе, и они принесут присягу когда вернутся в город. Остальные потеряны для семьи. Откололись и сбежали, ничтожные предатели! Мы их найдём и накажем, дайте срок!
Я уже жалею, что спросил. Это же сколько имён придётся запомнить?
– Артефакты, Чанг! Не отвлекайся, – какой он злопамятный и мстительный, а с виду — божий одуванчик.
Почти всё отдаем главной ветви, чтобы они позволяли нам жить. Я скрываю у себя лишь безделушки и некоторые книги. Их тоже отдаю, но чуть позже. Клан безжалостен, их не обмануть! Взамен они прикрывают нас от других заинтересованных организаций, вроде Фонда.
– Позволь угадаю, этим же людям ты переводишь всю прибыль от кафе? – впервые слышу об основной ветви клана Цой, но мне уже хочется избавиться от их “защиты”.
Ваша мудрость безгранична. Так и есть. Хотите посмотреть артефакты, готовые к отправке? К сожалению, распаковка займёт какое-то время. Взгляните пока на мою библиотеку. Я стараюсь постигнуть искусство магии сам и научить детей, но безуспешно.
– Тащи всё, что накопали. И пришли мне Цоя, хорошо говорящего по-русски и умеющего водить. Лучше женщину.
Я отвёл ладони от его головы и достал мобильник. Раз у меня появились подручные, самое время загрузить их по полной и подзаработать. Можно, конечно, воспользоваться деньгами клана. Ни на секунду не поверю, что трудолюбивые корейцы не имеют резервы на черный день. Однако зачем разорять новых слуг, если я и сам могу справиться с проблемой?
Встречи с коллекционерами удалось назначить быстро. Ключевые люди оказались в городе, и даже не слишком сильно возмущались, что вместо меня будет другой человек. Отыскав на столе чистый лист и карандаш, набросал адреса и примерный разброс цен. Если корейцы не налажают, я получу около трёхсот тысяч. Надеюсь, стоимость липового паспорта не выросла. Мне бы тоже пригодились новые документы. Судя по заваривающейся каше, не исключено, что придётся сваливать из города быстрей, чем гаитянец.
Мистер Чанг задерживался, видимо, распаковка артефактов дело не быстрое. Я старался не думать о всей этой братоубийственной мести. Семья ждала несколько веков, подождёт ещё. Всё равно мне осталось жить меньше одиннадцати месяцев. И без клановой борьбы дел хватает. Хотя очень интересно взглянуть на людей, способных сдержать амбиции Фонда.
Прежде чем засесть за “Основы ментальной магии”, я решил осмотреть библиотеку Мистера Чанга. Старичок действительно отдавал предпочтение начальным руководствам: Магия Пространства, Бытовой Мистицизм, Теория магического поединка, Призыв Потустороннего. У меня чесались руки при взгляде на корешки. Однако, стоило открыть их, как стало понятно — фолианты никчёмны. Это оказалось вольное изложение оккультных книг начала девятнадцатого века. Я уже читал такие заблуждения в оригинале.
Предчувствуя разочарование, открыл брошюру, которую передала мне Люн. Всё тот же женский почерк с легкомысленными завитушками под старину:
… животный магнетизм и теория флюидов. Все люди выделяют особую телепатическую энергию. Она может передаваться на любые живые и неживые объекты, действовать на любых расстояниях, может накапливаться или усиливаться за счет зеркал или звука…
Я листал тетрадь, едва удерживаясь, чтобы в полный голос не расхохотаться. Кто-то очень подробно и аккуратно законспектировал идеи Франса Месмера. Крайне популярный в свое время немецкий астролог. Его будоражили открытия передовой науки того времени: исследования магнитных полей, напряжений и невидимые глазу явления. Действуя через физику, Месмеристы пытались лечить психологические болезни. Я досконально знаком со всеми трудами, включая основополагающие, по одной простой причине: из этого движения вырос гипноз и само понятие сомнамбулизма.
После экспериментов с электричеством и некоторых опытов с химией головного мозга, Месмеризм окончательно и бесповоротно признали лженаукой. Идеи Франса не пинал только ленивый. И после изучения темы вдоль и поперёк… я был совершенно согласен со скептиками. Вещь, устаревающая еще при жизни своего создателя — недостойна зваться теорией.
То, что я творю с чужим и своим сознанием, тоже считается псевдонаукой или хуже: парапсихологией. Читая этот текст, я понял почему. Нет никакой сакральной идеи, которая может объединить вселенную и объяснить эзотерику. Не существует потоков маны, нитей судьбы и животного магнетизма. Чёрный человек прав: есть только поступки, и именно через них всё получается.
Разумеется у Мистера Чанга ничего не выходит. Ведь простота, с которой я использую мыслечтение — мнимая. Ужас, испытанный мной в коридорах Фонда, сердечный приступ, привязывания ремнями к кровати и отчаянное желание выбраться — без этого не получилось бы никакой магии. Значит, дорога одна: снова рисковать, а не чахнуть над бумагами.
Волшебство нельзя описать, это никому не под силу. Даже мне, проникающему в сознания каждый час. Выраженная в словах на бумаге, магия станет пустышкой. Начни я сейчас строчить руководство “Как читать мысли”, у меня выйдет сумбурный набор из ощущений и весёлых баек. Опыт, который невозможно повторить.
Это понимание настолько захватило меня, что я какое-то время сидел, уставившись на пустую страницу тетради. Все мои занятия в последние годы — потеря времени. Горькая мысль. Интересно, какого она цвета? Странно, что я не вижу собственное сознание. Приятно будет устроить там свой рай, как у гаитянца.
– Простите, господин, куда поставить артефакты?
Оторвавшись от размышлений, я увидел молодую Цой, проводившую меня сюда. В руке она сжимала крупный мешок. Но внимание привлекало кимоно, а точнее, его отсутствие. Девушка была абсолютно голой! Она смущенно раскачивалась с пятки на носок, но не прикрывала наготу, выставляя тело напоказ.
– Эээ… ты давно там стоишь?
– Не очень,– соврала она. Кожа на крупной груди покрылась пупырышками от холода.
Я указал на стол, но вместо того, чтобы закинуть мешок на него, девушка обогнула препятствие, встав поближе к креслу. Затем расставила ноги и наклонилась до самого пола, осторожно опуская артефакты на пол. Открывая вид на… все. Похоже, она понимает, что делает. Наверно, и мне достаточно разыгрывать из себя недотрогу. Я схватил её за округлую часть и притянул к себе, усадив на колени. Зарылся лицом в грудь.
А я правильно делаю? Он задышал чаще, значит, матушка советовала хорошо. Целовать в шею? Нет, наверное, нельзя. Закинуть ногу на стол? Пора снять с него штаны! Чем раньше он будет во мне, тем больше вероятность забеременеть. Маг в клане, какая удача. Одна из сестёр точно залетит. Вот бы я!
– Ты не могла бы думать потише? – видимо, Чанг воспитывал детей, копируя собственные жизненные установки. Мысли девушки читались схожим способом. Точно так же бегущая строка ускорялась, если цель нервничала.
Он знает? Что же делать? Извините, я не со зла! Просто хочу от вас детей. Вы такой красивый, сильный… магический. Сделайте мне ребёнка!
– Встань с меня, – от возбуждения не осталось и следа.
Похоже, заняться сексом будет сложнее, чем я думал. Девушка нервно заламывала руки, не зная куда себя деть от моего недовольного взгляда.
– Хотите перекусить?
– Якиудон с говядиной, не острый, – произнёс я на автомате. – Нет, стой. Оденься и жди на улице.
Лапши, конечно, хотелось, но меня сжигал голод иного свойства. Мешок с волшебством. Он оказался настолько тяжел, что пришлось раскрыть его прямо на полу. А девчонка одной рукой тащила! Совсем хлюпиком стал без регулярных тренировок и физической работы на открытом воздухе. С другой стороны, нужны ли магу разума мускулы?
В мешке оказалось три предмета: чёрный куб, высушенная человеческая кисть и обломок белого известняка. Улов семьи Цой за целый год. Впрочем, я таким не мог похвастаться и за пять лет. Вот оно: преимущество организованной группы людей, занятых общим делом.
Куб я взял в первую очередь, как самую тяжелую вещь. Готов поклясться, от него исходил холод. Внешнее железо оказалось просто упаковкой. Ещё в бытность строителем, я закапывал противопожарные резервуары на АЗС. Эта штука очень походила на уменьшенную копию таких цистерн: несколько слоев металла, замок-защёлка. На дне надписи на корейском и значок, напоминающий костер. Не поджигать? Или огонь внутри? Слишком любопытно, чтобы не вскрывать упаковку.
Стоило снять крышку, как мороз сковал пальцы. От этой штуки просто фонило магией. Поначалу я был разочарован, увидев дне коробки красный огарок от свечи. А спустя десять секунд на кончике фитиля загорелось ровное слегка зеленоватое пламя. Воск плавился, напоминая капли крови, но размер огарка не уменьшался. Какая занятная безделушка. В доэлектрическую эпоху она наверняка вызвала фурор и очень облегчала жизнь. Однако я ожидал большего. Чисто из исследовательского интереса засек время и оставил огарок в коробке гореть, вернувшись к другим артефактам.
Кисть руки оказалась ещё большим разочарованием. Прежде всего, от неё не шёл холод магии. Это был просто высушенный кусок трупа. Кажется, я начинаю понимать, почему основная ветвь клана пренебрежительно относится к семейству Цой. Вернув бесполезный предмет в мешок, я схватил известняк, особо не надеясь на успех.
В нем что-то было, судя по лёгкому ознобу. Разорвав прозрачную герметичную плёнку, я долго вертел булыжник в руках. На первый взгляд, обычный камень, но чувство прохлады то появлялось, то исчезало. В очередной раз резко крутанув известняк, я заметил окаменелость, которой раньше не было. Она напоминала маленького белого скорпиончика, вырезанного на поверхности камня. Словно доисторические кости, пропечатавшиеся в скалах. А потом эта штука двинулась.
Существо, быстро шевеля лапками, перебежало с камня на мою ладонь. Теперь оно больше походило на татуировку шрамированием. Ощущение напоминало бегающие под кожей мурашки, и это не то чувство, что я мечтал испытать. Интересно, если он меня укусит, корейцы смогут удалить яд? Покрутившись на ладони, скорпион перешёл на запястье, но вдруг засуетился, развернулся и перебежал обратно в камень, затаившись в его глубине. Едва кончик хвоста исчез с моей руки, я отбросил известняк от себя.
– Ладно, это было… странно, – пробормотал я, просто чтобы успокоиться.
Черт, он же может убежать сквозь стол и ползать повсюду! Пусть даже членистоногое полностью безобидно, такая вероятность сделает мою жизнь более нервной. Схватив камень, я кинул его в коробку к свече. Надеюсь, двойная стенка с прослойкой воздуха сумеет сдержать скорпиона. Чем больше узнаю о магических вещах, тем меньше понимаю принципы их работы.
Разглядывая известняк, я не упустил момент, когда зелёное свечение стало ярче. Воск, вытекающий из огарка свечи, заполнил дно коробки и достиг пламени на фитиле. Но вместо того, чтобы расплавиться, как подобает этому материалу — разом загорелся. К моему ужасу, булыжник, коснувшись открытого огня, вспыхнул словно сухое дерево. Видимо, в клане Цой стало на один артефакт меньше. Хорошо, что хватило ума не проверять свечу пальцем. Сдаётся мне, этот огонь нельзя потушить.
Захлопнув крышку, я перекрыл доступ кислорода. Если эта штука нарушает законы физики, надеюсь, что не все сразу. Мой мозг строил теории, одна причудливее другой, ещё после встречи с тортом в подземельях Фонда. Кто создаёт такие странные вещи и зачем? Приоткрыв крышку, я убедился, что всё, кроме огарка свечи, превратилось в тонкий слой чёрной копоти. Зелёный огонёк снова загорелся, но теперь он казался мне зловещим. Существуют ли нормальные артефакты? Хотя бы безопасные для носителя во время использования. Жезлы, выпускающие пламя во врагов, а не в тебя, мантии-невидимки, ничего не требующие взамен.
Убедившись, что коробка плотно закрыта на защелку, я вернул оставшиеся артефакты в мешок и покинул кабинет. Теперь его полноценно можно считать моим. Мистер Чанг, сразу после клятвы верности, забрал отсюда папки с бухгалтерией и старенький компьютер. Повара на кухне при моём появлении низко поклонились. Стоило выйти в зал, как то же самое сделала Люн за стойкой, а следом и девушки, разносящие еду. Посетители с удивлением уставились на меня, гадая, за что мужичок в простенькой одежде удостоился такой чести.
Однако чужое мнение совершенно меня не заботило. Рассматривая затылки склоненных голов, я думал об одном: насколько им можно доверять? Да, поклонение реально, это подтверждается их мыслями. В их глазах я живой небожитель. Но почему тогда мне подсунули артефакты, не объясняя их особенностей? Подкладывают под меня дочерей? Да и подчиняются корейцы не до конца. Лишь в тех моментах, которые им выгодны. Так и не решив ничего конкретного, я вышел из кафе, чуть не столкнувшись с девушкой, ждущей меня на крыльце. Она переоделась в узкие джинсовые шортики и футболку на голое тело. Критически оглядев наряд, я решил не придираться. Сексуальность может сыграть на руку. Передав ей листок с адресами, я подробно инструктировал по дороге к машине:
– Не позволяй клиентам скинуть цену. Товар не нахваливай, раскусят. Начнут давить — сделай вид, что спешишь. Отпустят — уходи. Значит, они не заинтересованы, продадим другим. В самом крайнем случае набери меня на громкую связь. И, ради чести своего рода, веди машину аккуратно!
ГИБДД редко останавливает настолько непрезентабельные автомобили, как мой. Если не начнёт чудить и гнать по встречке, никто даже не проверит документы на машину. Убедившись, что девушка умеет открывать багажник, пустил ее за руль. Тоненькая ткань футболки натянулась ремнём безопасности. Я слишком хорошо помню, что скрывается под ней. Нет, с этим срочно нужно что-то делать! Маг разума, у которого голова забита порнографическими образами — практически калека. Заглянув в машину, я достал из бардачка секс-буклет. Может жрицы любви более профессиональны? Девушка увидела рекламу у меня в руках, и по её щекам потекли слёзы.