В любой другой ситуации, я бы постарался спрятаться подальше от подобного типа. Однако разум терзали смутные сомнения. Когда хиппи подтащил меня ближе к негру, догадки переросли в уверенность:
– Папаша Эш с островов Гаити?
– Have we met? (Мы знакомы?) – низкий голос Эша звучал грубо и даже угрожающе.
Несмотря на акцент, английский негра было легко понять. На меня устремились сразу две пары удивленных глаз. Я же пристально смотрел на Чёрного человека, разводящего руками. Не бывает. Таких. Совпадений.
Когда первый шок прошёл, мы с Рамилем усадили негра за стол и поставили перед ним поднос с едой. Он брезгливо понюхал студень и отбросил в сторону. Коммуникация не ладилась. После первой фразы, Эш не произнес больше ни слова. Он в равной мере игнорировал благожелательность хиппи и мою напористость. Я даже замахнулся влепить ему пощёчину, но наткнувшись на свирепый, налитый кровью взгляд, опустил ладонь. Мы провозились больше получаса, так ничего и не добившись. Даже терпеливый араб махнул рукой и отправился донимать других пациентов. Для меня же разговорить упрямца было, без преувеличения, вопросом жизни и смерти.
– Как же ты достал! Look at me! (Смотри на меня!)
Чертов дикарь упорно отказывался смотреть глаза. Видимо, встречался с гипнологами раньше, а может и сам что-то умел. Ладно, здоровяк, уши так просто не заткнешь. Я отзеркалил позу негра, скрестив ноги под стулом. Подстроил свое дыхание, следя за огромными расширяющимися ноздрями, и закрыл глаза, ловя стук его сердца. Ещё год назад подобный фокус казался мне за гранью человеческих сил. Однако медитация с фокусировкой на звуке сделала свое дело. Теперь я различаю чавканье человека, сидящего в пяти метрах от меня. Дело не в идеальном слухе, а в умении отключаться от раздражителей. Закрыв глаза, я перекрыл зрительный канал, затем перестал обращать внимание на ощущения своего тела, вроде неприятно колкой одежды и давления стула на седалище. Я весь превратился в слух. Сознание заполнили звуки: скрип столов, шарканье ног, бормотание психов, оглушающий шум собственного дыхания. А затем я отрешился от них, начиная с самых громких, пока не остался только один. Настолько привычный, что на него мало кто обращает внимание. Бух-бух, бух-бух. Большое сердце, сильное. Не открывая глаз, я принялся постукивать пальцем в унисон. Сердцебиение ускорилось. Папаша заволновался, не понимая, что происходит, ускорился и мой перестук. Тише, здоровяк, тише. Я замедлил удары, и его сердце замедлилось следом. Тело Эша подстроилось, позволило мне вести ритм. Ещё медленнее, ещё. Вот так, хорошо. Открыв глаза, я увидел слегка покачивающегося сонного негра.
– Впечатляюще! – вернувшийся хиппи чуть не сбил меня с ритма.
В сети ходят слухи, что так можно остановить сердце, но это полная чушь. Если перестать стучать, гипнотизируемый просто сорвётся с крючка, вернувшись в обычное состояние. То же самое, если переборщить с паузами или барабанить слишком резко и быстро. Организм - отлаженная система. Если он зафиксирует странность, то мгновенно исправит положение, вернувшись к норме. Сказать по правде, такой идеальный ввод в сомнамбулизм удавался мне всего дважды. Возможно, сейчас повезло с целью, и мягкое, податливое сознание негра оказалось склонно к внушению. Либо из-за давления ситуации я чересчур сфокусирован. Широко раскрытые глаза, остекленевший взгляд - передо мной сидел человек, погруженный в настолько глубокую стадию гипноза, что из него можно верёвки вить. Если преодолеть культурный барьер, конечно. Для начала, проверка, а то бывали у меня всякие симулянты:
- On three you will forget your name. It will completely fly out of your head. One…two…three. What's your name? (Насчёт три ты не сможешь вспомнить свое имя. Оно полностью вылетит у тебя из головы. Раз, два, три. Как тебя зовут?) – на чужом языке знакомые слова звучали непривычно. Команды в гипнозе должны звучать четче и проще, но сейчас важнее, чтобы он меня понял и ответил.
– I ... I don't know! (Я… Я не знаю!) – неподдельный страх в его глазах успокоил меня, все идет по плану.
– Relax and listen to my voice. You can think only about my voice. My voice. Do you work for Doctor Andersen? (Расслабься, слушаймойголос. Все, о чем ты можешь думать - мой голос. Мой голос. Ты работаешь на доктора Андерсена?) – очень надеюсь, что он не ряженый актер.
– No. (Нет.)
– Have you spent whole your life in Haiti? (Ты прожил всю жизнь на Гаити?)
– Yes. (Да.)
– Сan I learn Voodoo? (Я способен научиться Вуду?)
– No. (Нет.)
– Listen to my voice. Give me more details. Why can't I learn Voodoo? (Слушай мой голос. Подробнее. Почему я не способен познать Вуду?)
– White cannot follow the path of spirits. You have no tribe, no loa. You've never burned a sacrifice. You have no Animal totem. You have nothing. And you'll never have. (Белыйнеможетидтипутемдухов. У тебя нет племени. Нет лоа. Ты не воскуривал жертву. Нет тотемного животного. Ничего нет. И не будет.)
– Then show me the power of rituals! (Тогда покажи мне силу ритуалов!)
– No. (Нет.)
Люди, далекие от гипноза и боящиеся его, считают, что в измененном состоянии можно внушить любую установку: убить родных, отдать свой кошелек, изменить банковские пароли. Правда в том, что практически невозможно заставить человека сделать то, чего он не хочет. Будь у меня несколько недель и Эш, готовый к добровольному контакту, все было бы иначе. Повторные сеансы, накладываясь друг на друга, способны расшевелить самое закостенелое сознание. Однако сейчас мне больше ничего не добиться, он закрыт и считает всех вокруг врагами. Я перестал барабанить по столу, и папаша сразу заснул. Утомился, наверное. Хиппи улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– На чужой земле они не могут почти ничего. В каменных стенах, без своих верных жриц Мамбо, мистер Эш не сумеет начертить правильный символ Веве. Не говоря уже о суевериях, запрещающих звать духов без причины. Хорошая попытка, коллега, но боюсь, племенная магия останется внутри племени, – какая четкая речь, если не смотреть в раскосые глаза хиппи, можно на секунду забыть, что разговариваешь с безумцем.
Долгий гудок возвестил об окончании обеда, и выбил Папашу Эша из сна, подарив взамен сильную головную боль. Наслаждайся. Этого можно было избежать, выведи я его из сомнамбулизма медленно, но негр меня взбесил. Я с грустью осмотрел камеры под потолком. Если бы Эш сразу стал сотрудничать, мне не пришлось бы раскрыть свои козыри перед Андерсеном. Теперь док будет настороже.
Из обеденного зала меня уводил знакомый медбрат. Наш путь много времени не занял - нужная камера располагалась всего в паре метров от столовой. Захлопнулась дверь и пискнул электронный замок. Дом, милый дом. Конвоир проверил меня в смотровую щель и ушел по своим делам. Хиппи и негра, кстати, никто не контролировал, они самостоятельно побрели искать свои камеры.
Завалившись на кровать, я уставился в потолок. Андерсен, конечно, глупец, но за ним стоит мощная организация и чем дольше я об этом думаю, тем яснее понимаю, что попал в тот самый Фонд. Информация про Папашу Эша наверняка проскользнула в одной из бесед с добрым доктором. А дальше начались эксперименты. Негра привезли с Гаити и нас “случайно” столкнули, позволив мне проколоться. Денег не пожалели: билеты на самолет, мои операции, плюс восстановление после голубого леденца. М-да, леденцы и их эффект… лучше об этом сейчас не думать, а то действительно сойду с ума.
Складывается впечатление, что я интересую организацию исключительно как сосуд, возможность на какое-то время сдержать Черного. То, что Фонду известны особенности демона, и так понятно. Неспроста они палили в клубе направо и налево, проредив число его слуг. Вот и главная причина бежать отсюда. То, что я на ногах и в здравом уме - лишь временное явление. Фонду выгодно обколоть меня лекарствами и бережно завернуть в матрас, сдерживая монстра. Рамиль носит розовые очки: никакие мы не консультанты с низким уровнем допуска, обычные пленники. Я не повторю ошибку со старушкой и ударю прежде, чем со мной что-то сделают. Зная, что Он здесь, произнес в потолок:
– Вуду не подойдет.
Даже если возможно обучиться Вуду у других гаитянцев, мне такая магия не нужна. Слишком много условий, ритуалов, чересчур привязана к месту. Волшебство должно предоставлять новые возможности, а не ограничивать уже имеющиеся.
– Тогда назови следующий вариант. Или, может, подсказку?
Обойдусь. Частые сделки с Черным человеком опасны для жизни. Тем более, что я сам начинаю догадываться, что именно мне подойдет. Мария, сама того не зная, предоставила роскошную подсказку:
– Псионика.
– Мне не известно это слово.
– Да чтоб тебя! Магия разума, прямая суггестия, ментальная сила…
– Хм, это возможно. Практически идеальный вариант для такой большой башки, как твоя. Энергию не придется собирать, минимум формул. Главное, чтобы мозг не вскипел.
– Испытание пройдено, значит, опухоль можно убрать, – лениво протянул я, наудачу.
– Короткая память - беда всех смертных. Мы заключили сделку. Две услуги за мою помощь. Я помог, а ты - нет. Убей того человека, и я исцелю болезнь. Возможно.
Я бросил подушку сквозь его глумливую улыбку.
– Учи, мастер! Внимательно тебя слушаю.
Глава 7. Предел риска
– Давай! Повтори это ещё раз! – я молотил кулаками воздух в тщетной попытке разбить Черному человеку лицо.
– Мы не будем учится прямому переносу сознания. Никогда. Если говорить начистоту, магия разума подразумевает самообучение. Ты до всего должен дойти своим умом, – флегматично заметил демон. – Подтолкну немного, а дальше сам.
Выдохнув, я прекратил бессмысленную агрессию. Не из-за того, что успокоился, скорее представил, насколько комично смотрюсь на записях камер. Форменный псих, сражающийся с пустотой. Я подозревал, что демон кинет меня с обучением, но так нагло и в лоб? Он целый час увиливал от ответов, скармливая мне байки.
– Бесполезный кусок привидения!
– Вот это обидно. Даже в такой форме я достаточно силен.
– Так же силен, как и никчемен.
Чёрный человек присел на край кровати.
– Меня утомил этот фарс, ученик. Давай начнём заново!
Его силуэт размылся, и вместо привычного образа передо мной оказалась точная копия меня самого. Другой я небрежно провел ладонью по волосам и подмигнул.
– Так тебе будет легче воспринимать то, что я говорю. Итак, на чем мы остановились? Ах да, жажда запретных знаний. Она в тебе достаточно ярка и это хорошо. Проблема в том, что ты мечешься без смысла и цели, не понимая главного: истинное знание всегда обязывает к действию. Оно не может висеть мёртвым грузом, оно жжёт изнутри. Верно и обратное: совершив действие, поступок - ты обретаешь знания. Вдумайся в эти слова! Все начинается с движения, а не с какого-то пыльного сверхзаклинания. Ты должен выйти за свой предел, совершить нечто, недоступное простому смертному. Сразиться там, где невозможно победить. Бросить вызов миру, потрясти основы мироздания. Лишь тогда откроется дорога магии, точнее - начало пути.
Я смотрел на самого себя и не находил слов от изумления, это же просто… несусветная чушь! Чтобы обрести силу, надо выйти за пределы: свежайшая идея! Прямо в первый раз слышу. Бизнесменам обычно советуют покинуть зону комфорта, а магам, значит, расшатать мироздание. Загвоздка в том, что суть у этих действий она - красивая игра слов.
– Конкретнее, – мрачно усмехнулся я.
– Самое простое - объявить войну. Например, этому Фонду, идеальный вариант. Тебе придётся действовать и побеждать, закалять свой дух в огне.
И довольно быстро умереть. Сколько народу демон погубил таким подходом? Тысячи лет назад это звучало актуально, однако с тех пор методы ведения войн серьезно изменились. Фонд не будет честно сражаться, обнаружив во мне угрозу: выходить лицом к лицу, устраивать магические поединки, ждать, пока я овладею знанием через великие поступки. Мне просто и без затей вышибут мозги из снайперской винтовки. И как удачно сложилось, что у Организации зуб на Чёрного человека. Сдается, мою тушку хотят использовать в роли пушечного мяса.
– Надеюсь, существуют иные варианты, – сказал я ещё мрачнее.
– Можно воевать с самим собой, как единственным источником слабостей и недостатков.
Расщепить сознание и сойти с ума, борясь с противоречиями. Мне встречались люди, проповедующие такой путь. Их жизнь была печальна и весьма коротка. О чем вообще речь, какие подвиги и свершения, где моя магия? Но задать прямой вопрос я не мог:
– Начинаю подозревать, что ты ничего не умеешь.
– В менталистике я полный профан, но много раз наблюдал, как это делают другие, – у меня даже не осталось моральных сил, чтобы плюнуть в его сторону. – Не волнуйся, я работаю над планом твоего возвышения как мага. Сила придет постепенно, первая фаза включает триста лет, затем...
– Люди столько не живут, – тихо застонал я, обхватив голову руками.
– Не мои проблемы. Прекрати ныть, ученик, ты уже многого достиг! Простейшие вещи, доступные сейчас твоему мозгу: чтение мыслей и выход из тела. Людишки почему-то считают эту малость волшебством.
Ничего себе простейшие, да я с одной только телепатией мир завоюю! Черный человек заметил мое воодушевление:
– Радоваться тоже прекрати! Истинный волшебник холоден как лед. Он знает, что на каждое магическое действие приходится десяток ограничений, порой крайне неприятных. Ладно, иди уже в душ.
– Не понял.
– Медитация, которую ты так любишь - бессмысленное расслабление, ведущее в никуда. Сделай то же самое, стоя под струями воды. Маги разума укрепляют сознание с каждым вздохом, пора начать работать над собой. Всегда помни, как короток твой век, ищи обходные пути.
Наконец-то активное упражнение! Стянув комбинезон, я залез в абсолютно прозрачную кабинку и включил воду. Человек, спроектировавший этот душ, явно хотел доставить заключенному максимальные неудобства. Здесь было слишком узко, чтобы сесть на пол, а медитацию стоя я никогда не практиковал. Прикрыв глаза от брызг, я постарался раствориться в шуме воды.
– Холодную! – недовольный окрик демона тут же сбил настрой. – Холоднее! Еще!
Он не успокоился, пока я совсем не отключил горячий кран, увеличив напор на полную. Ледяные струи воды заставили резко пожалеть о пренебрежении закаливанием. Еще на первой работе мужики звали купаться в проруби и моржевать, а я только посмеивался. Сейчас бы все было проще. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, я начал вспоминать о Порфирии Иванове и философах античности, проповедующих подобный радикальный аскетизм. Но лютый холод заставлял возвращаться в реальность, а тело начал бить озноб. Вообще, ощущения напоминали последствия от принятия леденца, только не в горле, а по всему телу. Возможно, холод как-то связан с магией. Эта мысль немного согрела, а вскоре я и вовсе привык к бьющей по макушке и плечам воде, и вернулся к медитации.
Здесь тоже не обошлось без проблем: отключить внутренний диалог удалось, но стоило погрузиться чуть глубже в состояние чистоты мыслей, как подкашивались ноги и я больно бился о пластик душевой или бетонную стену. Вот тебе и тренировка для разума: все тело уже в синяках. После очередного особо чувствительного удара спиной, дверь кабинки резко распахнулась и крепкие руки вытащили меня из-под струй воды. В мою комнату набилось немало народа: шаркали подошвы, шумели грубые голоса. Точное число визитеров определить не получалось: пришлось зажмуриться от яркого света фонариков, а перед глазами поплыли бесформенные разноцветные круги. Зачем ослеплять-то?
– Тащи его! Оботрите и на кровать! Пристегните, быстро! Терпеть не могу находиться рядом с Объектами, когда они не зафиксированы. Не хватало мне еще суицида в вечернюю смену. Перекройте наконец воду! Да не кран, центральную трубу блокируйте, чтоб наверняка. Обойдется без умываний. Если подобное поведение повторится - переведите его в камеру с круглосуточным наблюдением! – занятная оговорочка, доктор Андерсен: все-таки камеры, а не палаты.