Мой желудок сделал такой быстрый кульбит, что я вообще не получила никакого предупреждения.
К счастью, Блэк, должно быть, увидел это на моём лице.
— Воу, воу… док…
Он подсунул мне под нос мусорную корзину как раз тогда, когда мой желудок отчаянно содрогнулся. Он очутился по мою сторону стола прежде, чем я успела осознать происходящее.
Затем я уже вцепилась в край стола одной рукой, а Блэк придерживал мне волосы, пока я блевала в мусорную корзину возле своего стула.
Это продолжалось как будто целую вечность.
Я выблевала всю курицу с рисом. Я выблевала несколько кусков наана с палак паниром и овощной кормой. Я выблевала каждую каплю бурбона, которую мой организм ещё не впитал в кровоток. Наверное, я выблевала даже часть утреннего йогурта и кофе, которым я его запила.
В итоге во мне ничего не осталось.
Ещё некоторое время я всё равно содрогалась в рвотных позывах, пока на глазах не выступили слёзы. Моё горло и живот жгло от болезненных, поразительно сильных спазмов.
Блэк стоял возле меня на коленях вопреки тому, как ужасно, должно быть, от меня воняло.
Он гладил меня по пояснице, обернув своим светом, и бормотал мне на ухо, целуя в шею и лицо между спазмами.
Когда всё закончилось, он протянул мне бутылку воды. Половину я вылакала на одном дыхании. Я чувствовала, что Блэк обеспокоенно наблюдает за мной, наверное, опасаясь, что её я тоже выблюю.
Однако нет.
Из минусов — я совершенно протрезвела.
А ещё я чувствовала себя так, будто меня сбил грузовик.
— Да уж, сегодня тебе больше никакого алкоголя, — пробормотал Блэк.
Он забрал у меня пустую бутылку, как только я допила воду, поставил её возле индийской еды, на которую мне теперь даже смотреть трудно было, не говоря уж о запахе после того, что со мной сделал мой желудок. Почему-то я всё-таки посмотрела на расставленные контейнеры и поморщилась.
Я всё ещё смотрела на них, когда Блэк взял меня за обе ладони.
Он ласково потянул меня, побуждая встать на ноги.
— Давай, док, — пробормотал он, обнимая меня за талию и ведя к двери. — Мы уведём тебя отсюда.
Я не спрашивала, что он имел в виду.
Я не спрашивала, куда он меня вёл.
Я просто следовала за ласковой тягой его ладоней и руки.
По правде говоря, мне всё равно, куда мы шли. Я просто хотела убраться отсюда нахер. Я хотела бежать, бежать, и никогда не переставать бежать, пока это чувство меня не покинет.
Глава 16
Санта-Круз
— Нам нужно сказать Энджел.
Я выпалила это, уставившись невидящим взглядом в горизонт и легонько покачиваясь на волнах, болтая ногами в холодной солёной воде. Вопреки силе моих слов, рябь волн бесшумно перекатывалась подо мной, успокаивая, систематично смывая моё желание сопротивляться его тяге.
Блэк повернулся. Он голой рукой стер солёную воду с лица и тряхнул волосами, покачиваясь на доске рядом со мной, одетый в чёрный гидрокостюм с небесно-голубыми полосками на руках и ногах.
Он на мгновение сжал доску, изменяя позу.
— Скажем, — ответил он. — Можем позвонить ей сегодня вечером, если хочешь.
Я нахмурилась.
Так мы не собирались отправляться домой.
Я догадывалась, но до сих пор он не говорил об этом.
— Я кое-что приготовил нам здесь, — объяснил он, может, почувствовав мои мысли. — Я подумал, что ночь вдалеке от всего этого пойдёт на пользу. Можем поехать обратно, если тебе так хочется, — добавил он.
Мои губы поджались.
Однако я не сказала ему, что хочу поехать домой.
Мысль о возвращении вызвала резкую, сдавившую горло волну тошноты, которая граничила с депрессией. Мысль о том, чтобы остаться здесь, тоже угнетала меня, но как будто меньше. Как и всегда в последнее время, Блэк, похоже, лучше представлял, что мне нужно, даже если я думала, что не хочу этого.
По правде говоря, не знаю, как он уговорил меня прийти сюда с ним.
Я не знаю, как он вытащил меня в воду.
Не знаю, как он уговорил меня надеть гидрокостюм после того, как он закинул в багажник МакЛарена маленькую сумку с одеждой для нас обоих и повёз по побережью к Санта-Круз, где Ник впервые пытался научить меня сёрфингу. Я не знала, откуда ему известно, в какую именно зону для сёрфинга нужно меня отвезти.
Я попыталась вспомнить, не всплывало ли это во время нашей связи в Таиланде…
Но это тоже вызвало у меня тошноту.
Не связь.
Скорее, воспоминание о том, что происходило с Ником, пока мы связывались.
Я не знала, какого хера я здесь делала.
Я не знала, какого хера я делала в этой воде, на одном из любимых мест Ника для сёрфинга.
— Ты чтишь память, — сказал Блэк. — Мы оба чтим его память.
Когда я не ответила, он поймал меня за руку, подтянул меня вместе с доской к себе. Как только я оказалась достаточно близко, он поцеловал меня в губы, обнял одной рукой и прижал к своей груди.
Его язык был горячим, солёным; он заполнял меня его светом.
Боль ударила меня в грудь.
Я хотела его, но в данный момент могла лишь чувствовать себя из-за этого последним куском дерьма.
— Я люблю тебя, — грубовато сказал он, поднимая голову. — Позволь мне помочь тебе, док. Просто позволь мне помочь тебе с этим. Даже если сейчас ты не видишь в этом смысла.
Я кивнула, борясь с комом в горле.
Чем дольше он держал меня, чем дольше окутывал этим жаром и густотой, тем сильнее та боль возвращалась в центр моей груди.
Я знала, что он прав. Находиться здесь лучше.
Меня вновь поразило, что он уже позвонил вперёд и заказал нам номер, наверняка в какой-нибудь навороченной гостинице типа «ночлег и завтрак» на Первом шоссе — где-нибудь, где наверняка будет красиво и тихо. По какой-то причине от осознания этой мысли на мои глаза навернулись слёзы. Я знала, что он прав, но дело не только в этом. Я никогда не позволяла никому вот так обо мне заботиться, с самого моего детства. Самое близкое к этому было после Бангкока, когда Ник…
Я отсекла эту мысль.
Покачав головой, чтобы отбросить видение, я стиснула зубы.
Блэк прав.
Уехать на несколько дней — правильное решение, особенно учитывая приезд Брика сюда, особенно учитывая, что Брик собирается занять место в моём городе, в моей голове, наверняка в сопровождении этого ходячего трупа Дориана.
Я знала, что Блэк прав.
Но сейчас ничто не казалось правильным.
К тому же, Блэк выбрал не самую нейтральную территорию.
Подумав о последнем разе, когда я здесь бывала, я издала тихий всхлип, ощутив, как боль в груди внезапно усилилась. Я стиснула гидрокостюм спереди, и прилив света Блэка усилился, привлекая меня глубже в него.
Я видела крылья. Эти крылья обернулись вокруг меня, ярко-зелёные, фиолетовые и синие перед моими закрытыми глазами, и моё сердце ёкнуло в груди.
Мы никогда не говорили о том, что произошло в тех пещерах.
У нас никогда не было времени поговорить об этом всем. Я помнила весь тот свет внутри мрачного драконьего храма на острове Мангаан. Я помнила те крылья, которые раскрылись за спиной Блэка, как звучал его голос — как его голос ощущался в моём свете.
— Ничто из этого сейчас не имеет значения, док, — мягко сказал он, окутывая меня тем жарким густым светом, обнимая меня этими крыльями. — Теперь это и твой свет тоже. Положись на него. Положись на меня.
Я пыталась осознать его слова.
Я пыталась сообразить, что он мне говорит.
Но я как будто не могла уложить в голове совершенно ничего. Ни тот факт, что Ник мёртв. Ни тот факт, что я никогда больше его не увижу, и наверное, не увижу даже его тела. Ни то, что мой муж на моих глазах сделал в Таиланде. Ни то, что я ощущала от него, пока мы связывались на том пляже. Ни тот факт, что Корек, тот странный голос, который я слышала в свете своего мужа, который теперь объявил себя частью нас обоих, умолк с тех самых пор, как мы покинули тот остров.
Я не могла поверить, что Ника действительно больше нет.
Я всё ещё ждала, что увижу его здесь.
Я искала его в лице каждого сёрфера с похожим телосложением, тёмными волосами, широкими плечами, со всем, что напоминало мне Ника — даже жестами или манерами. Я продолжала ждать, что он позвонит, что я увижу его раздражённые ворчливые сообщения на своём телефоне. Я ловила себя на мысли, что надо рассказать ему про то, что мы приезжали сюда, побывали на его любимом местечке для сёрфинга возле маяка.
Я не жила без Ника больше десяти лет.
Он был чем-то вроде моей совести. Может, моим ангелом-хранителем.
Я заговорила прежде, чем осознала своё намерение.
— Он был рядом, — сказала я. глядя на волны. — После Таиланда. Когда ты уехал. Он был рядом со мной, Блэк.
Воцарилось молчание.
Я почувствовала, как мои слова повисли в воздухе.
Затем я ощутила, как по Блэку ударил сильный укол боли, от которого он прикрыл глаза.
Я вздрогнула, почувствовав это через меня.
Я сказала это не для того, чтобы ранить его. Я не намеревалась его ранить… я не хотела его ранить. Однако сказав это и обдумав свои слова, я осознала, насколько они жестоки. Я не хотела быть жестокой, но именно такой я себя выставила.
— Прости, — сказала я, всё ещё стискивая свой гидрокостюм на груди. Протянув ладонь, я сжала и Блэка тоже, поймав его за руку, но не глядя на него.
— Не извиняйся, док, — он говорил грустно. Я слышала в его голосе настоящую печаль, и боль в моей груди усилилась. — Не проси прощения за это. Это правда.
Я кивнула, хоть по моему лицу покатились слёзы.
Я уставилась на свои ноги, всё ещё держась за Блэка одной рукой, а другой — за свой гидрокостюм. Я смотрела, как морская вода лижет моё бедро.
— Он заставил меня поговорить с кем-нибудь, — сказала я после небольшой паузы. — Тогда он ещё не знал про видящих. Но он замечал… всякое. Он заставил меня поговорить с ним, признаться в случившемся. Затем он заставил меня записаться на приём. К тому психологу, к которому я ходила некоторое время.
— Я помню, док.
Прикусив губу так сильно, что ощутила укол боли, я добавила:
— Он заявлялся ко мне на порог. Каждую долбаную ночь, — я издала сдавленный горький смешок. — Даже после того, как я наорала на него. Даже после того, как я сказала ему перестать приходить, оставить меня в покое, он всё равно заявлялся. Даже после того, что случилось между нами, он приводил Энджел… но не переставал приходить. Он никогда не оставлял меня одну.
Блэк гладил меня по волосам, ничего не говоря.
Я знала, что он тоже понимал это.
Он знал, что я имела в виду, включая те части, которые я опустила и не озвучила вслух.
То, что случилось между нами — это ночь, когда я поцеловала Ника.
Той ночью я буквально накинулась на Ника — в основном, чтобы отплатить Блэку за его отъезд.
Я была пьяна. Мы оба напились так, что едва не переспали друг с другом.
Но каким-то образом, даже будучи такой пьяной, я частично осознавала, что я делаю. Мне хватило проблесков рассудка и ясности, чтобы остановить процесс, пока мы не дошли до конца.
К тому времени мы оба оказались полуголыми. Я сидела на коленях Ника, положив руку на его член, а другую ладонь запустив под его рубашку. Мы оба тяжело дышали. Мы оба возбудились, раскраснелись, совершенно растерялись. Ник был уже твёрд. Он начал раздевать меня по-настоящему, когда я резко положила всему конец.
Я в достаточной мере чувствовала его разум и свет, чтобы понимать, что он испытывал смешанные чувства по поводу того, что я всё остановила. Учитывая, где мы находились и к чему всё шло. И всё же вскоре после этого он буквально сбежал оттуда, выдумав какую-то отговорку про работу завтра утром.
После этого я чувствовала себя последним куском дерьма.
В основном не из-за Блэка — во всяком случае, не тогда.
Я чувствовала себя виноватой, потому что поступила так с Ником.
Я чувствовала, будто использовала его.
Бл*дь, да я действительно использовала его.
Это сбило с толку меня, это сбило с толку Ника, который, похоже, после этого несколько месяцев боролся с чувствами ко мне. Если верить Блэку, то это его смятение из-за меня длилось намного дольше тех нескольких месяцев.
Но и об этом я тоже не могла думать.
Блэк потёрся носом о моё лицо, поцеловал в шею, затем в щеку.
«Я люблю тебя, док. Я люблю тебя очень сильно, — боль облаком выплеснулась из его света, и он сжал мои волосы в одной руке. — Он тоже любил тебя… и ты любила его. Не наказывай себя. Не кори себя за каждый раз, когда ты поступила с ним неправильно. Все мы совершаем ошибки. А с нашими любимыми людьми, бл*дь, мы допускаем худшие ошибки».
Я издала сдавленный звук, вызвавший боль в груди.
Это нельзя назвать смешком, даже невесёлым.
Я не знаю, что это, чёрт подери, такое было.
«Прости себя, док, — мягко послал Блэк, гладя меня по мокрым волосам. — Прости себя. Ты знаешь, что он простил бы тебя. Он любил тебя, док… он любил тебя…»
Я попыталась почувствовать это. Я попыталась в это поверить.
Однако я не могла.
Я просто не могла, чёрт подери.
***
На ужин Блэк отвёз нас в сам город Санта-Круз.
Мы припарковались возле набережной и пошли к пирсу, держась за руки, пока не дошли до самого конца, где располагалось несколько ресторанов, подававших морепродукты.
Должно быть, я поела.
Я ела. Помню, что ела.
Я помню, что Блэк заказал мне что-то после того, как я десять минут таращилась в меню, не видя и не понимая ничего написанного. Я помню, как он подталкивал меня есть хлеб, затем заставлял съесть лосося на гриле и тыквенное пюре, которое он заказал для меня.
Я помню, как спрашивала его про Чарльза и бунты.
Поначалу он не хотел обсуждать это.
Но я знала, что он будет поддерживать связь с теми, кто остался в Сан-Франциско. Он как минимум будет периодически получать отчёты от Кико. Он должен это делать, и я его не винила. Он не мог позволить себе не делать этого, когда через три дня приедет Брик.
— Не беспокойся об этом, док, — сказал он, целуя мои пальцы.
Но я покачала головой, глядя мимо него на ночное небо над накатывавшими волнами океана.
— Я просто не могу не думать ни о чем, Блэк, — сказала я. — Молчание сейчас просто оглушает, бл*дь. Мне хочется вылезти из собственной шкуры.
Он крепче сжал мои пальцы.
Я ощутила в нём противоречие, пока он ощупывал мой свет.
Я знала, что он осторожничал со мной. Я буквально чувствовала, как его мозг просчитывает лучший способ помочь мне. Насколько сильно надавить. Когда надавить. На что надавить. Когда отвлечь меня. Когда позволить мне погрузиться в это, даже если я явно страдала.
Какая-то часть меня ценила это.
В основном я ощущала себя каким-то научным экспериментом.
В итоге он немного поговорил со мной.
Он сказал, что бунты распространяются — пока что в основном по городским районам Востока. Обнаружение вампиров и их атаки участились. Он сказал, что Кико и Декс оба почти уверены, что эти атаки теперь в большей степени легализованы. Кико сказала, что их агенты, отслеживавшие проявления жестокости на месте, подозревают, что люди Чарльза намеренно атакуют вампирские скопления и вынуждают их защищаться.
Я слушала, как он описывает реакции в новостных программах.
Я слушала, как он повторяет, что говорили репортёры.
Я слушала, как он пересказывает выступления официальных представителей правительств.
Он ел пасту с морепродуктами и пил вино, описывая обсуждения на крупнейших медиа-каналах, где выступали политические обозреватели, свидетели и жертвы, учёные, политические эксперты и адвокаты. Пересказывал споры о том, были ли эти создания настоящими или какой-то фальшивкой, даже обсуждения психологической и военной атаки чужеродного существа.
Блэк ожидал, что Чарльз продолжит накалять атмосферу.