Осторожно взглянув на меня, затем на Блэка, он добавил:
— Я по-прежнему вполне доволен. Я считаю невероятной честью иметь Наоко в своей крови. Что бы вы ни думали о нас, мы не желаем ему ни малейшего вреда. Совсем напротив. Мы все его очень любим. Все. Вне зависимости от кровной связи, которую я с ним делю, мы будем защищать его ценой наших жизней. Без колебаний.
Голос Брика зазвучал жёстче.
— Мне важно, чтобы ты это понимал, Квентин. Наоко — теперь семья… для нас обоих. Поверь мне, когда я говорю, что для вампиров это значит не меньше, чем для видящих. Теперь он часть меня, и всегда ею останется. Надеюсь, со временем вы всё это поймёте. Как минимум, я надеюсь, что вы начнёте уважать то, какую власть надо мной это имеет.
Молчание сгустилось.
Когда ни один из нас его не нарушил, Брик продолжил чуть более лёгким тоном.
— И да, — сказал он, переводя взгляд своих прозрачных, похожих на потрескавшееся стекло глаз на Джема. — Отвечая на твой вопрос, друг, он будет со временем становиться всё более и более похожим на себя. Его эмоции уже возвращаются небольшими проблесками воспоминаний, то тут, то там. Пока что он может избегать их и подавлять, но вскоре это станет невозможным. Как только это случится, вы можете поистине удивиться тому, как много вашего Ника Танаки осталось… даже в теле вампира.
И вновь он помедлил, слушая наше молчание.
Однако в этот раз он, похоже, не спешил его нарушать.
К сожалению, никто из нас, видимо, тоже не знал, как нарушить это молчание.
Глава 22
Плохие воспоминания
«Какого поступка ты хочешь от меня?»
Блэк повернулся, посмотрев на меня и хмуро поджав красиво очерченные губы. Я ощущала его смятение, пока он всматривался в мои глаза, и осознала, что он искренне не знал, как на это реагировать или как вести себя дальше после всего, что сказал Брик.
Он не знал, что делать.
«Мири. — Он протянул руку под столом, сжал моё бедро и принялся его массировать. — Мири… какого поступка ты хочешь от меня? Я сделаю всё, что ты захочешь. Всё, что ты посчитаешь правильным».
Чувствуя, как сердце грохочет в моей груди, я закусила губу.
Ещё не осознав своё намерение, я посмотрела на другую сторону стола.
Мои глаза по собственному желанию нашли Ника.
Он тоже наблюдал за мной.
На протяжении долгого мгновения я могла лишь смотреть на него.
Затем Ник заговорил, и его слова вылетали сквозь низкий, кажущийся невольным смех.
— Иисус бл*дский Христос, — сказал он, глядя на всех нас. — Мне надо было умереть годы назад. Вы посмотрите на себя.
Его хрустальные глаза встретились с моими.
Я смотрела, как юмор испаряется из их ясных глубин, и алый завиток проступает вокруг чёрного зрачка.
— Все эти грустные лица, — сказал он, всё ещё глядя на меня. — Вся эта притворная скорбь. Забавно. Кажется, ты ничуть не возражала против моей смерти, когда оставила меня умирать в той бл*дской пещере на острове, Мири. И когда послала вампиров «помочь» нам на том дереве.
Изображая пальцами кавычки в воздухе, он с жёсткой улыбкой посмотрел за меня.
Я проследила за его взглядом и осознала, что он смотрит на Джема.
Темноволосый видящий шагнул вперёд. Не отрывая взгляда от Ника, он подошёл к столу и встал прямо за мной.
Я почувствовала, как его ладонь легонько опустилась на спинку моего стула.
Я ощущала желание защитить, выходившее из его света.
— А ты ужасно легко прощаешь, Джем, — сказал Ник с лёгкой насмешкой в голосе. — Но полагаю, ты же видящий… может, для тебя логично, что непрекращающийся марафон траха Блэка с доком — это важнее спасения наших задниц.
— Ты помнишь пещеру? — спросил Джем.
Ник фыркнул.
— Конечно.
— Хорошо. Тогда ты помнишь, как пытался помочь мне там? Даже после того, как я поступил с тобой, ты пытался мне помочь. Ты даже предлагал, чтобы они избивали тебя вместо меня. Ты помнишь? Ты злился на меня, но ничего не мог с собой поделать и всё равно пытался мне помочь.
Я уставилась на Джема, моргнув.
Он ничего из этого нам не рассказывал.
— Только ты это делал, — жёстче добавил Джем. — Больше никто не пытался мне помочь. Только ты. Ты думаешь, будто я не знаю, будто меня слишком сильно накачали наркотиками… будто я был настолько не в себе, что не знал, что ты сделал. Но я знал. Я слышал всё, что ты говорил там. Я чувствовал твою боль.
Ник уставился на него.
На кратчайшее мгновение я видела, как сомнение окрасило эти стеклянные глаза, коснулось уголков его полных губ.
Затем Ник нахмурился, заставив себя отвести взгляд от высокого видящего.
Он уставился вдоль стола, качая темноволосой головой.
— Я помню, как из тебя выбивали дерьмо, — сказал он, поднимая взгляд к Джему. — Может, я был немного чувствительнее остальных…
— Чушь собачья, — прорычал Джем.
Ник нахмурился ещё сильнее. Он, похоже, хотел продолжить и снова заговорить, но Дориан положил ладонь на его руку.
Когда Ник всё равно открыл рот, светловолосый вампир заговорил.
— Нет, — просто сказал он.
Ник повернулся, сердито посмотрев на него.
И всё же после небольшой паузы он закрыл рот.
Повернувшись, Ник хмуро посмотрел на всех по нашу сторону стола. Он прикусил губу, взглянув на Дориана, затем всё равно пробормотал следующие слова, словно совершенно не мог молчать.
— Лицемерие просто невероятное, бл*дь, — прорычал он. — Все эти нелепые крокодиловы слёзы. Хор сентиментального завывания. Как будто кому-то из них было дело, когда…
Дориан крепче сжал его руку.
Ник повернулся, во второй раз наградив его сердитым взглядом.
— Отъе*ись, — прорычал он. — Я сидел здесь и позволял выставлять себя вашей новой игрушкой целый бл*дский час. Я позволил вам, потому что понимаю необходимость этого. Но не путайте это с владением. Я не ваш чёртов питомец…
Дориан протянул руку и схватил Ника за волосы.
Двигаясь стремительно, слишком быстро, чтобы я проследила глазами, он дёрнул голову Ника в сторону и куснул клыками его горло сбоку, чуть выше места, где начиналось плечо. Выражение лица Ника мгновенно изменилось, сделавшись не таким ожесточённым. Он сжал предплечье высокого вампира, затем тут же повернулся к нему и поцеловал в губы.
Я смотрела, как они целуются на протяжении, казалось, бесконечного периода времени.
Какой-то части меня было больно смотреть.
Я чувствовала, как это влияет на меня на некотором уровне.
Я не углублялась в эти ощущения, пока поцелуй длился. Не думаю, что в те несколько минут мой мозг издавал что-нибудь, кроме статического шума.
Когда Дориан наконец отстранился, глаза обоих вампиров выглядели остекленевшими.
Затем раздался голос Блэка.
Он прозвучал громким, наполненным светом и настолько злым, что заставил меня подпрыгнуть.
— Нам нужно поговорить об этом, — сказал Блэк.
Я повернулась, посмотрев на него. Я чувствовала, что он задышал тяжелее, тот тёмный свет кружил и искрил под его ногами, под моими ногами. Его кожа разгорячилась, пока он смотрел на вампиров, расположившихся напротив него. Он посмотрел на Ника и Дориана, затем сосредоточил весь свой свет и разум на Брике.
Лишь от вида выражения его лица и ощущения его света я тоже задышала тяжелее.
— Нам нужно время, чтобы всё обсудить, — сказал Блэк, и в его голосе содержалось ещё больше этого дополнительного нажима. — Когда вы не будете сидеть перед нами. Когда вы не будете всё «объяснять». Когда вас вообще не будет поблизости. Тебе нужно уйти, Брик. Тебе нужно убраться отсюда нахер и забрать с собой своего нового вампира и всех твоих проклятых приспешников. Тебе нужно исчезнуть, пока я не скажу, что могу вновь с тобой говорить.
Я отвела взгляд от Блэка, посмотрев на короля вампиров.
Я вновь увидела в глазах вампира ту насторожённость, а также понимание, когда он посмотрел на лица в нашей половине комнаты.
В мгновение ока он принял решение.
— Конечно, — сказал он, тут же поднявшись.
Он посмотрел на Дориана и Ника, и эти двое встали вслед за ним.
Я смотрела, как Брик поправляет свой пиджак, застёгивает нижнюю пуговицу и подбирает трость с Анубисом, затем взглянула на остальных вампиров, стоявших полукругом вокруг их лидера. Я не видела и не слышала, чтобы они говорили или обменивались какими-то жестами, но похоже, они в то же мгновение поняли, что он намеревался сделать.
Я смотрела, как они начинают выходить из помещения более-менее в той же манере, в какой вошли.
Однако в этот раз Ник шёл между Дорианом и Бриком вместе с двумя другими вампирами перед ним и позади него.
Я невольно ощущала в этом окружении защиту.
Мы все просто оставались на прежнем месте, стоя и сидя, пока вампиры исчезали в тёмном проёме, который вёл к стальным дверям и обратно на оживлённую улицу Мишн-дистрикта. Не думаю, что кто-то из нас пошевелился — мы только дышали и взглядами следили за плавными движениями вампиров.
Через считанные секунды они полностью исчезли.
Похоже, прошло ещё несколько секунд, прежде чем все мы перестали смотреть на тот тёмный проем или другую сторону стола, где они сидели.
Прошло ещё некоторое время, и только тогда один из нас нарушил молчание.
— Проклятье, — пробормотал Ковбой, откидываясь на спинку стула.
Я посмотрела на него, затем на Энджел, которая, как я только теперь осознала, плакала, вытирала глазами пальцами и пыталась взять под контроль выражение лица. Ковбой держал её свободную руку на своих коленях, сжимая пальцы и ладонь.
Затем я взглянула на Джема, который всё ещё выглядел разъярённым, настолько переполненным гневом, что он не позволял себе говорить или сдвигаться с места, где он всё ещё стискивал спинку моего стула.
Наконец, я посмотрела на Блэка.
Он выглядел таким же потрясённым, как Энджел, и почти таким же злым, как Джем.
Я смотрела, как он вытирает глаза боковой стороной ладони, пальцами другой рукой всё ещё сжимая моё бедро. Его губы исказились в злой, переполненной скорбью гримасе.
Я гадала, почему же я сама не плачу.
Я гадала, почему Энджел и Блэк могут плакать, а я не могу.
Я всё ещё смотрела на Блэка, сжимая его руку на своём бедре, когда в моём наушнике раздались голоса.
Прежде чем я успела различить отдельные слова или хотя бы определить, кто говорил, я услышала кое-что. Звук эхом отдавался в наушнике из зелёного металла в моём ухе. Такой знакомый, что я потянулась к пистолету ещё до того, как в голове сформировалась сознательная мысль.
Выстрелы.
***
Я поднялась на ноги одновременно с Блэком.
Все мы полубегом направлялись по коридору, выкрашенному чёрной краской, к выходу из здания, пока Блэк прикоснулся к наушнику и громко заговорил.
— Хавьер. Говори со мной.
Я коснулась своего уха, пытаясь осознать, что я слышала на другом конце линии. Что бы там ни происходило, это не в здании на Калифорния-стрит.
Я слышала уличное движение, крики и вопли гражданских.
Это снаружи данного здания, на Валенсия-стрит.
Раздался голос Хавьера.
— Кто-то открыл огонь… опознали как минимум тридцать разных стрелков, и это только сейчас.
— Стреляют по вам? — спросил Блэк.
Мы уже почти выбрались в переднюю часть складского помещения.
Хавьер на мгновение отключился, затем его голос раздался ещё громче.
— Нет. По вампирам. Повторяю… цель — вампиры, не наши люди.
Мой разум немедленно метнулся к Нику.
Я взглянула на Джема, который шагал возле меня. Он нахмурился, встретившись со мной взглядом.
«Ты туда не выйдешь, — прорычал он в моем сознании. — Забудь об этом».
Блэк бросил на него жёсткий, явно раздражённый взгляд. Взяв меня за руку, он привлёк меня ближе, и я зашагала быстрее, чтобы поспевать за его широкими шагами. Отбросив слова Джема, я сосредоточилась на людях в наушнике, когда заговорил Блэк.
— Открыть ответный огонь, — прорычал он. — Защищайте Ника, если можете, — его голос сделался ниже, грубее. — Вы уверены, что это не наши? Кто-нибудь, кто услышал, что здесь происходило? Большинство из вас слушало встречу в живом времени, верно?
— Да, — подтвердил Хавьер. — Но ответ отрицательный, это не наши люди. Все наши отчитались.
— Ты уверен?
— Это подтверждено, сэр. Да, — последовала короткая пауза. — Это люди Счастливчика. Мы только что получили визуальное подтверждение по двум из них. Их узнала система распознавания лиц, — голос Хавьера сделался мрачным. — Я тоже их узнаю, босс.
— Пришли мне. Немедленно.
Не отпуская моей руки, Блэк вытащил телефон из куртки, заворачивая за очередной угол в коридоре. Теперь прямо перед нами находилась стальная дверь. Два видящих из новой команды разведчиков стояли по обе стороны от неё, их глаза причудливого цвета слегка сверкнули в свете настенных ламп, когда они повернулись к нам.
— Снаружи всё ещё стреляют? — спросил Блэк.
— Нет, сэр, — тут же сказал первый видящий, поклонившись в их манере.
— Теперь они обратили их в бегство, сэр, — добавил второй, стискивая похожую на палку ручку двери. — Вампиров, имею в виду… они все бегут, сэр. Большинство стрелков передвигаются по крышам. Перестрелка сместилась на несколько кварталов отсюда.
— Тогда чего вы ждёте? — зарычал на них Блэк. — Открывайте.
Сказав это, он провёл пальцем по экрану, не замедляя шагов в сторону двери. Я видела, как он зашёл в зашифрованный мессенджер для компании, где его уже ждали две фотографии. Он ткнул в первую, чтобы открыть изображение.
Затем он остановился как вкопанный.
Я озадаченно остановилась вместе с ним, дёрнувшись вперёд и назад от того, как резко Блэк прекратил движение. Я недоуменно огляделась по сторонам, пока он смотрел на первую фотографию, которую Хавьер прислал на его телефон. Он даже не взглянул, когда перед нами открылась стальная дверь, впустив оранжевый свет фонарей и звуки стихающей перестрелки.
Увидев, как побледнел Блэк, я сжала его руку.
«Что? — я стиснула его ещё крепче. — Кто там?»
Блэк повернулся и посмотрел на меня так, словно не знал, как мне ответить, и стоит ли это делать. Затем его подбородок напрягся — прямо перед тем, как он, похоже, принял решение.
Не сказав ни слова, он протянул мне телефон. Забрав у него устройство и всё ещё настороженно глядя ему в лицо, я провела пальцем по экрану, чтобы снова открыть изображение.
Сделав это, я смогла сдержаться и прерывисто втянула воздух.
Свет Блэка обвился вокруг меня, такой плотный и жаркий, что я с трудом могла отделить себя от него, думать сквозь жар и интенсивность его присутствия.
Вопреки этому я не поднимала взгляда от его телефона.
Я не отрывалась от изображения мужчины на экране.
Я отупело смотрела на знакомое лицо, всматриваясь в пару глаз, которую никогда уже не ожидала увидеть. Я уже почти убедила себя, что они больше не существовали в одном мире со мной. Свет на крыше, где он присел, освещал каждый дюйм его лица, не оставляя ничего в тени вопреки тому, что за этими дверьми наступила ночь. В неподвижном изображении, заснятом беспилотником, его голова была повёрнута к камере. Он не смотрел прямо в камеру, но повернулся достаточно, чтобы не оставалось никаких сомнений в его личности.
Это он. Это не мог быть кто-то другой.
Его волосы были короче, чем мне помнилось.
Кто-то сбрил их, и теперь они были длиной меньше дюйма.
Вопреки декабрьской погоде он был одет в чёрную майку, две винтовки болтались на его груди и спине. На левом бицепсе виднелась невероятно детально прорисованная татуировка меча и солнца, которую я помнила. Ещё больше татуировок покрывали видимые части его спины, не скрытые майкой, поднимаясь до самой шеи. Я знала, что они занимали большую часть его спины от шеи до бёдер.
На бицепсе другой его руки, которая напряглась, сжимая вторую винтовку, свернулся дракон.