Сейчас молодежь стала другой, они прекрасно общаются друг с другом, и мусульмане очень весело справляют Рождество. Кроме коренных жителей Дубая. Они — элита. Они здесь хозяева. И это они диктуют свои правила жизни здесь.
— Значит, моя дочь променяла Аэрбас 380 на Боинг –777, — голос Даниэля перебил музыку. — И теперь ты будешь летать вместе с другом нашей семьи Джеком Арчером. По крайней мере, я буду спокоен.
Вирджиния улыбнулась. Да, она будет летать на другом самолете, но сделала это совсем по другой причине.
— Не хочу, чтобы фамилия Фернандес ассоциировалась лишь только с тобой. У меня своя жизнь, без обид, пап.
— Без обид, — кивнул он, — я бы сделал так же. Ты уже видела свое расписание на ближайшую неделю?
Господи, она об этом забыла, как только рука коснулась ключей:
— Конечно, нет.
— Я увидел его за тебя, — рукой Даниэль достал из кармана пиджака бумагу и протянул Вирджинии, — прости, было любопытно посмотреть. Завтра твой первый рейс в Париж. Звучит красиво.
Девушка развернула бумагу. Расписание на целую неделю. В течение 7 дней она будет в Париже, в Афинах и даже в Сиднее.
— График пилота, — вздохнул Даниэль, — придется забыть про личную жизнь.
— Я готова летать сутками напролет.
Машина остановилась, и девушка посмотрела в окно: пятиэтажный жилой дом. Повсюду зелень и пальмы, чистота и порядок. Она открыла окно, вдыхая морской воздух. Рядом море.
— Когда я закончил университет, то у меня была одна мечта — я не хотел больше жить с Джеком Арчером, я хотел свой дом.
— Пап… — слова застряли, она смотрела на светлый дом, не веря глазам, — но я живу с вами.
Даниэль кивнул, открыл дверь и вышел из машины. Девушка последовала за ним:
— У каждого должен быть свой дом, Джини. Это не значит, что мы с мамой выгоняем тебя. Не подумай так, — он обнял ее, — ты можешь жить там, где ты хочешь. Но пусть эта квартира останется твоей, даже если ты не собираешься в ней жить. Пусть она будет твоим домом.
Он просто не хотел оставлять ее одну в их большом доме на берегу Персидского залива. Дом почти всегда пустовал сейчас. Мама уехала в Лондон к бабушке Джине, здоровье которой резко пошатнулось в последнее время. Кристиан выращивал виноградники в Аликанте. А папа… Он хотел быть рядом с мамой.
— Я не хочу, чтобы ты грустила.
Она улыбнулась, полностью соглашаясь с ним. Большой дом нужен тогда, когда все живут вместе.
— Я думаю, ты прав, — Джини достала ключи, — мне будет не так одиноко в маленькой квартире. Может быть, я заведу себе рыбок в аквариуме. Это единственные домашние обитатели, которые не заметят моего отсутствия.
— Только рыбок, — Даниэль сощурил глаза, — обещай мне кое — что, Вирджиния.
— Все что попросишь.
— Ты остаешься здесь, в родной стране, но прошу соблюдать все их правила. Никакого Мэта здесь до свадьбы быть не может.
Вирджиния улыбнулась, подмигнув ему:
— Ты много соблюдал правил, папа?
— Все, — солгал он.
— Я не верю. Но я обещаю. Никакого Мэта до свадьбы. Я уже могу открыть дверь?
Ей не терпелось зайти в свою квартиру. Папа прав, каждый должен иметь свой дом. И она постарается сделать его уютным.
— Третий этаж, квартира 17А.
Минуя ступеньки одну за другой, девушка быстро поднялась на третий этаж, подходя к двери и просовывая ключ в замочную скважину. Он не подходил. Она достала второй ключ, и тот идеально вошел.
— Зачем два ключа, если один не от этого замка?
Даниэль пожал плечами:
— Когда-нибудь для него найдется дверь тоже.
Вирджиния кивнула. Очередной папин ребус. Это ни капли не удивило ее.
Войдя внутрь, девушка окинула взглядом квартиру. Светлая, как она и предполагала. Большое окно с видом на море. Восточная сторона, где просыпается солнце. Квартира маленькая, но теплая и солнечная, как самый яркий день в Дубае. И тихая, как пески пустыни. Хотелось остаться здесь… Ее квартира… Она уже любила ее.
Закричав от радости, Вирджиния кинулась на отца с объятиями, целуя его в щеки, шепча слова благодарности. Эта квартира — лучший подарок для нее после диплома.
Потом они долго гуляли по пляжу, шли в сторону дома, ступая босыми ногами по теплому песку. Закат проводил их до калитки, и солнце село, погружая пески в темноту.
— Тебе надо хорошенько выспаться перед завтрашним рейсом. Ты волнуешься?
Вирджиния пожала плечами. Может, она и будет немного волноваться, но завтра. Сегодня не хотелось думать об этом. Она позвонила Мэту и перенесла свидание на другой день. Сегодня хотелось побыть с отцом.
А завтра она сядет в кресло Боинга и полетит в Париж. Папа отправится к маме в Лондон. Так они расстанутся на некоторое время, но хочется верить, что ненадолго.
— Я позвонил дяде Арчеру, он присмотрит за тобой. И завтра, кстати, ты летишь не с ним, — Даниэль кидал свои вещи в чемодан, давая указания, — кто бы ни был твоим капитаном, запомни: — он вздохнул, кидая последнюю рубашку, — его слово всегда последнее, но если ты не согласна с его решением, то умей переубедить.
— Спасибо, что оставил меня на дядю Арчера, — улыбнулась Вирджиния, — я уверена, что в ближайшие два дня это даже не вылетит из его головы.
— Ты всегда можешь обратиться к нему…
— Надеюсь, это не понадобится.
— Я тоже надеюсь, но… — Даниэль задумался, — есть еще один человек, который никогда не откажет тебе — Мухаммед Шараф аль — Дин. Он надежный в этом плане и очень уважает нашу семью.
Девушка кивнула. Она со всем справится сама. Без помощи Арчера и Мухаммеда. Забота отца уже начала нервировать. Может, и неплохо иметь свою квартиру.
Думать обо всех этих людях ей не хотелось. Сейчас она мысленно представила своего капитана, его угрюмый вид, молчание длиною до Парижа, а может, напротив, он будет улыбчивым и веселым.
Возможно, время рядом с ним пролетит незаметно. Кем бы он ни был, этот человек станет ее первым капитаном. От первого полета зависит многое. Экипажи каждый раз меняли, но она прекрасно знала, что сплетни передавались по цепочке, как испорченный телефон. Она обязана показать себя самым лучшим образом. Первая девушка — пилот должна быть идеальна во всем. Про нее никто не посмеет сказать плохо. Она не даст повода.
Хороший настрой, оптимистичные мысли, уверенная улыбка на лице — это самое важное. Утром она положила на стойку регистрации свой паспорт и улыбнулась стюардессе. Та улыбнулась в ответ:
— Рада приветствовать вас, мисс Фернандес. Приятного полета в Париж.
Вирджиния кивнула, забрала документ и направилась на брифинг.
Теперь волнение начало нарастать. Она глубоко вдохнула, справляясь с ним, и переступила порог комнаты со словами:
— Здравствуйте, я Вирджиния Фернандес, ваш второй пилот.
Людей было мало, всего два старших бортпроводника и пара мужчин в зеленых сигнальных жилетах. Среди них она не увидела капитана.
— Вау! — удивленный взгляд старшего стюарда привлек внимание Вирджинии, — впервые полечу с женщиной — пилотом. Это же надо!
Она кивнула, понимая их удивление, и перевела взгляд на бумаги в своих руках — план полета, который она взяла в диспетчерской.
— Ас-саляму алейкум.
Арабские слова разрезали воздух, и заставили Вирджинию быстро обернуться к двери на вошедшего капитана. Арабская речь… Ее капитана… Неужели ее глаза не врут? Он — араб!
Пару секунд понадобилось Саиду Шараф аль — Дину, чтобы прошептать:
— Кто ты?
Глава 2
Слова застряли в горле, Вирджиния смотрела на него неверяще большими голубыми глазами. Она слышала шепот присутствующих рядом людей и вздрогнула, когда его фуражка упала на стол рядом с ней. Она внутренне собралась. Не время сдаваться:
— Вирджиния Фернандес — твой второй пилот.
Черные глаза мужчины просверлили ее насквозь.
— Это шутка? — произнес он и сел рядом.
Вот теперь она почувствовала терпкий аромат восточного парфюма — таким пользуются только коренные жители. Вирджиния склонила голову набок, глубоко вдыхая приятный аромат, и принялась пристально изучать внешность своего капитана. Но ничего хорошего она не сулила: он — настоящий араб, мусульманин.
— Я похожа на шутку?
— Ты точно не похожа на второго пилота сегодняшнего рейса, — грубо произнес он, — ты та самая выпускница, дочка Даниэля Фернандеса…
— Я твой второй пилот, — перебила она его, — хочешь ты этого или нет, но я лечу с тобой в кабине пилотов с правой стороны.
— Ты предлагаешь мне разломить кабину пополам?
— Я предлагаю тебе, капитан, для начала назвать свое имя.
Девушка услышала смешок за столом. С этим капитаном она совсем забыла про зрителей. Она посмотрела на них, но увидела только склоненные к столу головы. Они смеялись? Или молились? Она не поняла и перевела взгляд на капитана. Видимо, он понял, потому что улыбнулся наглой улыбкой:
— Саид Шараф аль — Дин.
Секунды медленно превращались в минуты, и тишина в комнате начала напрягать. Может быть, у нее проблемы со слухом?
— Ты сын…
— Дин Мухаммеда, — кивнул он, — и ты точно не летишь со мной в одной кабине. В природе не должно быть женщин в мужской профессии, в…
Аллах…в мужской одежде, — он поднял глаза к потолку, и Вирджиния точно знала, какие слова он только что прошептал на арабском. Она немного знала этот язык.
— Придется потерпеть, — сказала она, — семь часов.
Он опустил взгляд на нее, снова прищурив глаза. Взгляд хищника.
Может быть, уйти прямо сейчас — не самый плохой вариант? Но девушка продолжала сидеть, лишь подтолкнула в его сторону бумаги:
— План полета, капитан.
— По прилету я разберусь с этим.
— С планом?
— С тобой!
Вирджиния улыбнулась:
— Я очень надеюсь, что это наша первая и последняя встреча.
— Я не сомневаюсь в этом, — он взял бумаги и стал читать их.
Почему Саид Шараф аль — Дин — обычный пилот? Вирджиния слышала о нем раньше. И вот увидела своими глазами…В голове не укладывается. И чего не хватает для жизни этим богатым арабам?
Пары самолетов? Ах, да, наверно, их частные Бомбардье слишком маленькие. Теперь им нужны огромные Боинги.
Капитан откинул бумаги, и все вздрогнули. На секунду показалось, что он прочитал ее мысли.
— Все свободны. И ты тоже, — опять темный взгляд просверлил ее насквозь, — женщинам место на кухне…
— Твое место, знаешь ли, тоже не в кресле пилота.
Он выдохнул весь воздух, ладонями касаясь трехдневной щетины.
Или сколько они ее отращивают, чтобы иметь свирепый вид? У него как раз такой.
— Иншааллах, — произнес он и встал со своего места, — я пройду это испытание. Такова воля Аллаха.
Девушка тоже встала. Отлично, что Саид согласился с Аллахом так быстро.
Она шла за ним к телетрапу, а хотелось идти рядом и делать вид, что ей повезло с капитаном. Бортпроводников он уже распугал — они первые убежали к самолету. А она плелась сзади, таща за собой чемодан и наблюдая за ним. Все арабские женщины идут позади своих мужей. Их женщины — это довесок к мужчинам. Но она не мусульманка, так какого черта он даже здесь ставит ее на уровень ниже себя?
Саид резко обернулся. И она чуть не налетела на него. Он точно читает мысли. Еще пару раз он посмотрит на нее в такой момент, и она закричит.
— Твой отец всю жизнь летал на Аэрбасе 380. Почему его дочь выучилась управлять другим типом самолета?
Вирджиния отступила на шаг назад. Или он отошел от нее подальше, но расстояние между ними увеличилось в разы.
— Не хочу, чтобы меня постоянно сравнивали с отцом.
Он нахмурился:
— Ты будешь сидеть со мной в одной кабине в таком виде? — он рукой указал на ее форму.
Вирджиния машинально пальцами провела по красному шарфику на своей шее и опустила руку вниз, касаясь пуговиц черного кителя:
— А что тебе не нравится в моей форме? Она точно такая же, как на тебе. За исключением шарфа. Мужчинам галстуки идут больше.
Лучше бы он не слышал и не видел ее. Никогда.
— Где твой хиджаб? Женщина, которая полетит со мной в одной кабине, должна покрыть голову платком.
Она стиснула зубы. Сильно. До боли. Как вести себя с мусульманами, она знала с рождения: не перечить им, выполнять все их правила. И носить платок — первое из них.
— Я — христианка.
— А я — мусульманин. И я — мужчина. А еще я — капитан. Я не собираюсь любоваться твоими волосами весь полет.
Вирджиния улыбнулась:
— Ну, так не смотри.
Саид отвернулся и пошел дальше. В голове — сумбур. Женщина в кабине пилотов. Женщина! Ее место выращивать розы в саду, готовить баранину и воспитывать детей.
Он опять резко повернулся к ней. Она испуганно подпрыгнула и отошла на шаг назад:
— О чем думал твой отец, отдавая тебя в такую профессию?
— А о чем думал твой отец, принимая меня?
Логично. Но и на это нашлось что ответить ей:
— Он готов посадить барана за штурвал самолета, если это принесет ему рекламу и прибыль.
Вирджиния открыла рот от удивления. Что он имел в виду? Это она — баран? Он оскорбил ее? Или это арабское сравнение? Она вздохнула — этот полет станет самым тяжелым в ее жизни. На каком языке они будут разговаривать? Или он кинет в нее Кораном? Заставит ее молиться? Почему все так сложно?
— Извините, капитан, но механики ждут вас на перроне, — отвлек их мужчина в зеленом жилете, спасая ее на время от перепалки. Саид отвернулся от нее и быстро направился вниз по лестнице, оставив ее одну перед входом на борт самолета. Она глядела ему вслед: он обладает привычкой нападать первым, демонстрируя свою силу и власть. Но она не станет покорным ягненком ему на обед.
В салоне ее встретили стюардессы. Они мило улыбались, вслух высказывая свое удивление:
— Первая женщина — пилот, это так здорово! А вы хорошо учились?
Она уже привыкла к вопросам, лишь кивнув в ответ. Она училась отлично. Но, видимо, на этом рейсе ей надо будет показать все свои знания более, чем на отлично.
Пройдя в кабину, она убрала свой чемодан и сняла фуражку, повесив ее на крючок. Тут же рука коснулась волос. Хорошо, что она забрала их в хвост. Расстегивая пуговицы на пиджаке, ее рука остановилась.
В нем будет жарко. Все пилоты снимают пиджак, чтобы не помять и чтобы он не сковывал движений. Под ним на ней была белая рубашка. Слава богу, она закрывала ей руки до кистей. Отлично.
Вирджиния скинула пиджак и повесила его на плечики рядом с фуражкой. Вот теперь можно собраться с мыслями и, пока нет капитана, заняться вбиванием маршрута. Она села в правое кресло и рукой провела по штурвалу. Блеск черного пластика манил схватить его и отклонить на себя. Но она откинула это желание, взяв бумаги с маршрутом и начав вбивать данные в компьютер.
Хмурый вид Саида Шараф аль — Дина всех заставил молча заниматься своей работой. Он осматривал самолет очень досконально: передняя стойка шасси, отсек для шасси. Проверил антенны радиосвязи и спутниковой навигации, которые находятся на брюхе самолёта и сверху, — они не должны иметь повреждений. Осматривал целостность фюзеляжа и крыльев. Затем наличие мелких вмятин, легких деформаций крыла, которые могли привести к критическим последствиям. Казалось, он боялся пропустить малейшую деталь.
Саид остановился перед гигантским двигателем. Замер в восхищении. Самые большие в мире…Улыбнулся, рукой касаясь железа. Вскоре они взлетят, и он будет наслаждаться мощью и силой этой гигантской машины. На секунду он забыл, что полетит на этом самолете в одной кабине с… Даже думать не хотелось об этом. Как только он завтра вернется в Дубай, то разнесет в пух и прах Центр планирования полетов. Как можно было додуматься поставить его на один рейс с женщиной? Если там сидят бездари, то их место только в обслуживании гостиничных номеров.
Он подписал бумаги по заправке, предоставленные сотрудником аэропорта, сверил цифры и удовлетворительно кивнул.
Настало время подниматься на борт самолета. Но перед тем как он зайдет в кабину, он приказал себе оставить гнев на земле.
Вирджиния вбила все данные в бортовой компьютер, но палец завис над последней цифрой. Интересно, сколько лет Саиду? Он женат?