— Вот ведь девица… — уже жалея о собственной резкости, сказал он и, взяв ложку, начал поглощать ужин.
Мясо оказалось выше всяких похвал, и Лар даже не заметил, как съел все до последнего кусочка. Вино он оставил не тронутым, а вот хлеб пошел в дело — подливка тоже была волшебно хороша.
— Грубить девушкам — верх дурного тона, — раздалось за спиной, и Лар порадовался, что успел поужинать: перебранки с Вирджином были способны испортить аппетит кому угодно. Лар и сам не понимал, почему от этих пропитанных ядом стычек оставался такой мутный осадок, но не мог удержаться, чтобы в очередной раз не поддеть благородного кэра. Тот не оставался в долгу, но, как бы Лар ни нарывался на драку, как бы ни пытался разозлить его, Вирджин держал себя в руках, так ни разу и не позволив себе проучить обидчика иначе, чем словами. И это раздражало больше всего. Именно в такие моменты Лар как никогда ощущал свою ущербность. От Вирджина буквально веяло нежеланием марать руки, а в голове прочно застряла брошенная на заре их знакомства фраза: «Воспитание не позволит мне ударить калеку».
— Я бы не нагрубил, если бы кое-кто не притащил ее ко мне в комнату, — огрызнулся Лар в ответ, стараясь повернуться так, чтобы Вирджин не заметил, что ужин все-таки съеден. Тот, к несчастью, отличался феноменальной зоркостью.
— Однако возмущение не лишило тебя аппетита, — насмешливо заметил он, и Лар выругался про себя. Он бросил бесплодные попытки спасти ситуацию и повернулся к стоявшему у порога кэру.
— Давай начистоту, — предложил он, и Вирджин скрестил руки на груди, демонстрируя готовность слушать. — Я не понимаю, зачем ты это делаешь. Сперва та женщина, которая, по-моему, обслужила всех от мала до велика. Потом — еще две примерно того же уровня. Дальше я уже просто сбился со счета! Теперь эта настырная козявка, про которую я так и не поверил, что ей двадцать. Что дальше?
— Если тебе так не по вкусу девушки, я могу найти соответствующих мужчин, — невозмутимо ответил Вирджин.
Лар несколько мгновений вдумывался в смысл услышанного, а потом, когда до него дошло, со злостью шибанул кулаком по столу.
— Да не хочу я мужчин! И женщин тоже! Мне вообще никого не надо, пойми ты наконец.
— Ну конечно! — переменившись в лице, выплюнул Вирджин с такой злостью, что Лар изумленно вскинул бровь. — Метишь выше, да? Думаешь, она нуждается в тебе, поэтому не откажет? Ты прав — очень нуждается! Без тебя мы бы не укрыли поселения, не смогли бы собрать остатки армии. Ты — единственная наша надежда, никто не умеет так обращаться с духами. Поэтому… — Вирдж отчетливо скрипнул зубами, но все-таки продолжил: — Поэтому я бессилен. Но если ты ее обидишь…
— Да кого? — не выдержал Лар, глаза которого все больше округлялись по мере осмысления услышанного. — Про кого ты говоришь?
— Про Магду, разумеется, — последовал ответ, ввергший его в еще больший шок. — О ком еще я могу говорить?
Вирджин замолчал, нервно теребя манжет, а потом посмотрел на Лара в упор.
— Я сказал все, что хотел. Ты все услышал. Надеюсь, мы поняли друг друга.
Он развернулся к выходу и почти переступил порог, когда Лар очнулся от ступора и принялся действовать.
— Эй! Что за шутки?! — Вирджин, которого едва не ударила по лбу внезапно захлопнувшаяся дверь, инстинктивно сделал шаг назад и одарил мага взбешенным взглядом. — Немедленно открой!
— И не подумаю, — спокойно ответил Лар и сделал широкий жест рукой. — Присаживайся. Если ты все сказал, то теперь моя очередь.
Вирджин, по всей видимости, собирался обрисовать, что именно думает по этому поводу, но порыв ветра резко ударил его в живот, гася это намерение на корню. В сердцах сплюнув на пол, он тем не менее уселся на стул и выжидающе уставился на Лара. Тот же молчал, не зная, с чего начать разговор.
— Браво, это крайне информативно, — скривился Вирджин спустя минуту и попытался встать, но Лар взмахом руки отправил его на место. — Эй!
— Сперва я хочу задать один вопрос. — Лар устало потер виски и присел на кровать так, чтобы оказаться напротив кэра, которому категорически не нравилось все происходящее. — Ты просто беспокоишься за принцессу или ревнуешь?
— Почему бы тебе не пойти с твоими вопросами в задницу? — тут же отреагировал Вирджин, безуспешно пытавшийся освободиться. Лар кивнул с понимающим видом.
— Значит, ревнуешь… Она знает?
— Издеваешься? — скривился кэр, оставив бесплодные потуги. — Я и раньше-то боялся ей сказать, а теперь… О да, посмейся! — прорычал он, заметив улыбку на лице Лара. — Очень в твоем стиле!
— Мне смешно, что ты решил, будто я могу иметь какие-то виды на принцессу, — ответил ему маг. Вирджина больше ничего не удерживало, но он уже не порывался встать, во все глаза глядя на задумавшегося Лара. — Я просто помогаю ей. Ей — и духам, которых убивает Бартез. И себе тоже. Понимаешь… Так я чувствую, что нужен, что не бесполезен. Что не одинок. Только это не имеет никакого отношения к плотским желаниям. У меня с ними вообще… не очень.
Признание далось с огромным трудом, однако Лар видел, что иначе не сможет убедить Вирджина в своей искренности. Тот и сейчас смотрел недоверчиво, явно не понимая, о чем ему говорят. Можно было бы оставить все как есть, не объясняя заносчивому кэру, что ему нечего бояться. Но Лар каким-то потаенным чувством понимал, что от того, насколько откровенным он будет, зависит, смогут ли они оставаться рядом с принцессой, которую он почему-то очень не хотел подвести. Может, потому, что с самой первой секунды в ней не чувствовалось ни капли брезгливости? Ни по отношению к весьма небогатому дому, в котором она пришла в себя. Ни по отношению к его хозяину. А еще в ней, подобно огню, горела поистине королевская душа, щедро дарившая тепло.
«Если вы начнете ссориться, я не смогу разрываться. Вы оба мне нужны…»
А ему самому было необходимо то ощущение полезности и уважения, которое он приобрел здесь. Магде удалось собрать остатки армии и тех, кто бежал из своих домов, не желая оставаться под властью Бартеза. Часть этих людей осталась в Лесном доме рядом с принцессой, а большинство укрылось в горах, готовясь выдвинуться по первому слову. Лар щедро снабдил их оберегами, делавшими поселение незаметным для лунгов, и даже отправил с людьми нескольких элементалей. Его умения поражали и восхищали. Те, кто собрались здесь, прошли через многое, лишившее их былых предрассудков. Здесь Лар не чувствовал на себе брезгливых взглядов, и этим, совершенно новым, ощущением он не был готов пожертвовать.
— Поэтому вы обнимались все ночи, пока мы добирались сюда? — с затаенной обидой поинтересовался Вирджин, и Лар едва не рассмеялся ему в лицо.
— Полог, — односложно отозвался он. Вирджин вопросительно поднял бровь. — В городе много людей, поэтому укрыть принцессу не составляло труда. Когда мы выбрались оттуда, то сразу же начали привлекать внимание. Я ставил защитный полог, а это отнимает очень много сил. В первое утро от холода так свело ногу, что я не мог встать. Магда заметила это. После этого она ложилась рядом, чтобы греть меня. Понимаешь, когда магия забирает силы, не помогают ни одеяла, ни огонь. Нужно живое тепло. Хотя, откровенно говоря, я с большим трудом переношу, когда до меня дотрагиваются. Именно поэтому меня не интересуют женщины. И мужчины тоже.
— Почему мне об этом не сказали? — обескураженно спросил Вирджин. Лар дернул плечом.
— Пожалей мою гордость. Признаться, что по утрам мне приходится корчиться от боли, пытаясь просто сесть? Ты бы сказал?
— Да, — тут же ответил кэр, а потом задумался. — Не знаю… Нет.
— Вот, — усмехнулся Лар и снова потер виски. — Так что это была просто жалость. Я же…
Он не договорил, но Вирджин, поняв, покачал головой.
— Это не так. И если ты оглянешься вокруг, то увидишь очень много людей, которые не считают тебя уродом. Если, конечно, ты им не хамишь. И на твоем месте я бы извинился перед Карой. Девочка очень старалась.
— Знаю, — вздохнул Лар. Он испытывал странное чувство, впервые раскрывшись настолько, да еще и перед человеком, который запросто мог использовать это против него самого. Достаточно одного слова, одной меткой насмешки… Лар поднял взгляд на Вирджина и невесело усмехнулся. — Теперь у тебя есть хороший повод для острот.
В глазах кэра промелькнули шальные искры. Он медленно поднялся и принялся демонстративно поправлять перевязь меча.
— Я, пожалуй, приберегу его до лучших времен. В конце концов, должно же у меня быть что-то для шантажа правой руки принцессы?
— Что?! — лицо Натана вытянулось от разочарования. — Почему?!
— Потому что ты будешь нас слишком сильно задерживать, — покосившись на Вирджина, объяснил Лар. На душе было гадко. — Ты остаешься здесь. Это, между прочим, приказ твоего короля.
— Но, кэр Каас! — парень воззвал к своей единственной надежде, однако Вирджин отрицательно покачал головой. — Это нечестно!
— Увы, — безжалостно отозвался Лар и, поморщившись, забрался в седло. — Я тиран и самодур, разве тебе не говорили? Ты остаешься, Натан. Это не обсуждается.
В глазах мальчишки стояли слезы, но Лар точно знал, что поступает правильно. Теперь, когда он понимал, с чем имеет дело, рисковать чужой жизнью стало совершенно недопустимо. Порывшись в карманах, он вытащил оттуда плотно набитый кошель и протянул Натану.
— Лучше возвращайся в Элор. Там безопаснее.
— Не возьму! — упрямо замотал головой Натан и для надежности спрятал руки за спину. Лар вздохнул, проклиная про себя мальчишечье упрямство, и бросил кошелек на землю.
— Тогда заплати из этого трактирщику за ночлег, — сказал он, надеясь, что у парня хватит ума оставить излишки себе. — Вирдж, поехали.
Тот, будучи уже в седле, ободряюще кивнул донельзя расстроенному Натану и пустил коня рысью, догоняя тронувшегося в путь Лара.
— Берегите себя, — раздалось им вслед, и сердце мага тревожно сжалось от дурного предчувствия. Не оглядываясь, он поехал дальше.
Всю дорогу оба молчали, да и было не до разговоров. Лар остервенело подгонял Рыжего, несшегося во весь дух, и к вечеру Вирджин, едва успевавший за ним, запросил пощады.
— Я становлюсь стар для этого, — пожаловался он, буквально рухнув на землю у прохладного ручья, где они решили остановиться на ночь.
Лар не ответил. Он напряженно вслушивался, пытаясь найти источник охватившего его беспокойства, и буквально сходил с ума от неопределенности. Местность, где они оказались, была открытая и хорошо просматривалась, но его почему-то не покидало ощущение грозившей опасности.
«Духи, — наконец, понял он. — Здесь же совсем нет духов! Кроме Сола и еще нескольких. Ушли? Погибли?!»
— Лар… — Вирджин, поднявшись, осторожно тронул его за плечо и едва не отшатнулся под тяжелым взглядом друга. — Что случилось?
— Здесь пусто… — неопределенно качнув головой, ответил Лар, но кэр его прекрасно понял. Его глаза расширились от удивления.
— Но так же не бывает!
— Не бывает, — согласился с ним Лар и устало опустился на землю. — Дело не только в Бартезе. Тут есть что-то еще… Мне порой тяжело дышать. Здесь я чувствую себя глухим и слепым. Беспомощным.
— Ты многое можешь и сам, без элементалей, — попытался подбодрить его Вирджин. Он подошел лошадям и не спеша принялся расседлывать их. — Помнишь, ты наслал на меня чесотку? Между прочим, я был тогда даже не виноват!
— У тебя всегда виноват кто-то другой, — усмехнулся Лар, немного повеселев. Вирджин бросил в его сторону сумку с провизией, и маг почувствовал, что очень голоден. — А чесотку… Действительно, пусть Бартез зачешет себя до смерти.
— Хотел бы я на это посмотреть, — прыснул Вирджин, и Лар, не выдержав, расхохотался, представив себе эту картину.
— И простуду ему, для полного комплекта, — отсмеявшись, добавил он. Вирдж согласно кивнул.
— Если серьезно — что мы будем делать дальше?
— Найдем место, откуда пошла зараза, — ответил Лар и потянулся к сумке с провизией.
Вирджин, закончивший с лошадьми, опередил его буквально на мгновение и, уложив на ломоть хлеба кусок вяленого мяса, протянул его другу. Тот рассеянно улыбнулся в знак благодарности, думая о своем.
— И? — подстегнул его Вирджин, сооружая себе аналогичную конструкцию.
— А там — разберемся, — отрезал Лар. — Что ты спрашиваешь? Я даже не знаю, в чем дело. Решим на месте.
Ели в полном молчании. Лар то и дело ловил на себе встревоженные взгляды Вирджина и испытывал неловкость из-за того, что был резок с другом. Угрызения совести становились все невыносимее, но природное упрямство не позволяло извиниться. Вирдж, однако, в извинениях и не нуждался.
— Тебе надо выспаться, — сказал он, убирая остатки провианта. — Иди сюда, здесь теплее.
И Лар, обрадованный тем, что не придется ничего говорить, быстро скользнул под гостеприимно откинутое одеяло, прижимаясь к такому нужному теплу.
— Эс лимени айрис. Тьфу, можно язык сломать! — Лар с раздражением отбросил лист бумаги, с которого читал текст приветствия на башидском языке, и потрогал шею, изрядно натертую неудобным парадным воротником. — Если ему нужна наша помощь, почему мы не можем просто поговорить? Зачем надо устраивать все это представление?
— Не могу тебе ответить точно, — покачал головой Вирджин. Он поднял листок и терпеливо подал его магу, покосившемуся на него почти с ненавистью. — Этикет — важная часть переговоров, позволяющая никого не оскорбить и не обидеть.
— И доставляющая массу неудобств, — пробормотал Лар и послушно уставился в текст. — Эс лимени айрис. Тес дерри…
— Дера, — поправил его Вирджин, и Лар снова выругался.
— Я никогда это не выучу, — пожаловался он. Вирджин саркастически скривил губы.
— Полагаю, это означает, что дар Кершен не будет поприветствован, как подобает? Мы разрываем дипломатические отношения с Башидой? Тебе напомнить, что в северных горах лишь не так давно стало спокойно? Что дальше? Мы поссоримся с Иниссом?
Лара невольно передернуло, когда он вспомнил хмурое, обветренное пустынными ветрами лицо шахра Раксина, с которым пять лет назад подписал торговый договор. Южные кочевники поставляли равнинному Лотеаму черное масло, в изобилии рождаемое их землей, и, в свою очередь, покупали оружие, одежду и утварь. Злые, агрессивные, с вечно рыскающим взглядом — воевать с такими не хотелось.
— Нет уж, — поморщился он. — О, я придумал! Давай нападем на Эивет!
— Не получится, — остудил его пыл Вирджин, снова подсовывая ему под нос надоевшую до оскомины речь. — Король Кален — дальний родственник Магды, она не позволит тебе ссориться с родней.
Он настойчиво ткнул пальцем в листок, и маг, не удержавшись, призвал одного из водных духов, обитавших в дворцовом фонтане. Через секунду на Вирджина пролилось примерно две пригоршни холодной воды.
— Ты пользуешься моей добротой, — хмуро отозвался тот, отряхиваясь, будто большой лохматый пес.
Лару стало стыдно. Мокрый Вирджин выглядел очень забавно, но сама выходка уже не казалась смешной.
— Прости, — искренне покаялся он и принялся стаскивать с плеч роскошную мантию, в которую ему приходилось рядиться. — Давай вытру.
— Этим? — Вирджина буквально перекосило. — Идиот, ты хоть знаешь, сколько ей лет?!
— У нас нет денег на новую? — изумился Лар, и Вирджин посмотрел на него с непередаваемым выражением. А потом внезапно подобрался, и на его лице застыла безжизненная отрешенная маска.
— Сир, у вас еще будут для меня распоряжения? — почтительно осведомился он, и Лар вытаращился на него в полнейшем изумлении.
— Ты головой не сту…
Вирджин быстро скосил взгляд куда-то ему за спину, и Лар, наконец догадавшись, в чем дело, обернулся. На пороге Белой гостиной застыл высокий дородный мужчина, занимавший пост казначея.
— Кэр Райнс, — Лар поприветствовал его кивком. Тот ответил церемонным поклоном.
Маг закусил губу. В глазах казначея отчетливо читалось все пренебрежение, испытываемое им к своему королю, которого ему буквально навязали. Теодор Райнс происходил из очень древнего рода и, как нашептывали слухи, имел виды на свадьбу своего сына и принцессы Магды. И это особенно осложняло дело.
— Какие-то проблемы?