Грамотно, молодцы, – подумал Кинт, а потом прикрыл руками одну из кучек вскопанного грунта и запричитал:
– Вам-то, вам-то что? Ездят, высматривают… Чего вам? Я первый приехал!
– Да он не в себе! – старший разъезда расплылся в улыбке, – эй, дружище, ты что, веришь в эти россказни?
– Верю, не верю, твое какое дело? – огрызнулся Кинт, утер нос, размазав грязь, и снова прикрыл руками ямку, – найду, делиться не буду!
– Кроме червей, ты там ничего не найдешь! – рассмеялся молодой.
– Поезжай тогда куда ехал! – Кинт скривился в улыбке.
Старший разъезда медленно объехал экипаж, хмыкнул и молча подал сигнал рукой продолжить движение.
– Езжайте! Я первый приехал! – крикнул Кинт вдогонку, отметив, что лицо старшего ему очень знакомо и вспомнил, что он был принят в службу буквально за пару недель до начала Северной войны, в одно из кавалерийских звеньев под командованием ныне покойного Ракэ.
Разъезд свернул левее, объезжая Латинг, и когда он скрылся за перелеском, Кинт продолжил рыть землю.
Спустя полчаса в салон экипажа были свалены несколько коротких кавалерийских карабинов, пара шестиствольных картечников, длинноствольная винтовка с прицельным окуляром, несколько пистолетов, ящик с патронами и прочей мелочью, а также шкатулка с золотыми кестами. Оставалось найти еще два тайника, но Кинт решил, что пока достаточно выкопать еще один, забрался в экипаж и стеганул глухую лошадь.
С трудом разыскав и выпотрошив второй свой «клад», Кинт вернулся в Латинг, объехал город с востока и подкатил к воротам службы охраны северо-восточного треста железных дорог.
– Тебе чего? – из-под караульного грибка вышел часовой.
Вытерев рукавом лицо, которое не стало лучше и привлекательней, Кинт сказал:
– Господин Тьетэ здесь?
– Здесь.
– Я к господину Тьетэ.
– Ага, – хохотнул часовой, подойдя к экипажу, – чего уж, к самому императору! Только тут его нет, тебе в столицу надо.
Резким движением, Кинт обхватил часового ладонью за затылок и приложил о медный поручень.
– Нельзя дежурить по одному, что же вы так, – тихо посетовал Кинт, выбираясь из экипажа.
Он аккуратно перетащил часового под грибок, открыл ворота и въехал на территорию депо.
Внутри почти ничего не изменилось, разве что башня – остатки старой крепости, она почти до основания разобрана на камни. Казарма была именно в том виде, в котором ее помнил Кинт. Вместо двухосной повозки, на которой все время разъезжал Тьетэ, теперь стоял моторный экипаж, блистающий на солнце латунными и медными деталями отделки. А вот здание конторы расстроилось, из камней разрушенной башни была возведена пристройка со вторым этажом. Окно было открыто, и в нем мелькнул силуэт, который Кинт сразу узнал. Рядом с коновязью у казармы был летний умывальник, умывшись и приведя себя в порядок, избавившись от бушлата возницы, Кинт толкнул дверь конторы… тут же попав в отгороженный кованой решеткой тамбур, напротив вскинулись двое бойцов, один них сидел на табурете рядом с оружейной пирамидой и пристраивал в нее карабин, но отвлекшись на гостя завалил всю пирамиду.
– Привет, – Кинт выставил вперед ладони, – Будьте добры, пригласите господина Тьетэ.
– Что за шум? – По лестнице со второго этажа спускался Тьетэ.
– К вам теперь и не попасть, чтобы просто так попить чаю… – Кинт повернулся к Тьетэ.
Тьетэ замер и пригнулся, еще не спустившись с лестницы, чтобы разглядеть того кто в клетке тамбура.
– Глазам не верю!
– Да я и сам, господин Тьетэ, порой не верю в то, что происходит.
– Откройте, – Тьетэ замахал рукой в сторону жандарма и поспешил к решеткам.
Кованая решетка тоскливо скрипнула петлями, и Кинт шагнул навстречу Тьетэ, они сначала пожали руки, а потом все же обнялись, похлопав друг друга по спинам.
– И простите за парня, но не стоит выставлять караульного одного, – Кинт виновато улыбнулся.
– Какого парня? – не понял Тьетэ, но со стороны ворот уже доносился звук свистка, а потом и крик, – тревога!
– Ты в своем репертуаре, Кинт Акан!
Услышав имя, двое жандармов даже как-то подтянулись, в попытке изобразить строевую стойку.
– Парни, даже не думайте болтать обо мне в местных забегаловках, – Кинт погрозил им пальцем, я серьезно.
– Госп… – в дверь влетел караульный, и словно ударившись о невидимую стену замер, увидев как Тьетэ и Кинт стоят рядом, мило беседуют, а на его лбу уже налилась фиолетовая шишка.
– Прости, дружище, – Кинт повернулся к нему, – но это тебе урок, ты должен был заставить меня выйти из экипажа, а потом, находясь на безопасном расстоянии, выяснять кто я и зачем.
– Подмените его, – сурово бросил Тьетэ жандармам и, похлопав Кинта по спине сказал, – ну, пойдем наверх, нам есть о чем поговорить.
– О да, поговорить надо о многом.
Разговор затянулся почти до вечера, Тьетэ даже посылал человека в ресторанчик при депо за обедом на две персоны. Когда Кинт и Тьетэ поведали друг другу обо всех, или почти всех, перипетиях жизни с момента их последней встречи в предвоенном Тэке, Тьетэ сказал:
– Ты знаешь, а мне как-то показалось, что я тебя видел в прошлом году.
– Вам не показалось, господин Тьетэ, я тоже вас видел, но не имел возможности встретиться.
– Слава Небесам, я то уже подумал, что стал слаб глазами.
– Вы совсем не изменились, разве что камзол немного шире.
Тьетэ расхохотался и похлопал себя по животу.
– Ничего не поделаешь, возраст, да и твоими стараниями в прошлом, я сумел организовать очень серьезную службу, очень редки теперь нападения, даже городской совет часто привлекает моих людей к охране правопорядка, во всяком случае, район депо ты теперь не узнаешь.
– И что, я теперь могу спокойно прогуляться до своей комнаты во флигеле, не рискуя быть ограбленным как зазевавшийся чужак?
– Ну… я бы не был так уверен, но пока светло, там спокойно. Да и какой ты чужак для этого места?
– Как мадам Ригер, все еще держит прачечную и ту забегаловку для бедняков?
– Она нас с тобой переживет!
– Не сомневаюсь, а раз еще не стемнело, то я к ней наведаюсь. И еще, господин Тьетэ, – Кинт стал серьезным, – я могу рассчитывать на вашу помощь, точнее на несколько парней из службы охраны?
– Кинт, я не смогу тебе отказать, конечно! Только пообещай, что ты не собираешься втянуть их в авантюру, за которую мне придется краснеть в городском совете, или того хуже, на собрании гильдии.
– Я не могу этого обещать, но даю слово, что это не будет моей авантюрой, – Кинт выложил на стол жетон инспектора секретариата безопасности.
– А знаешь, я не удивлен, – Тьетэ тоже стал серьезным, рассмотрев жетон, и указал пальцем на оборудование в углу комнаты, – при необходимости телеграфируй напрямую в охранную службу депо Латинга.
– Возможно, и я на это надеюсь, ваша помощь не понадобится, но я должен выполнить определенные задачи во благо терратоса, но так сложилось, что ресурсов у меня для этого попросту нет.
– Кинт, – Тьетэ вздохнул, – последняя фраза была лишней, я всегда помогу лично тебе, а не потому что ты служишь терратосу, знай, я во многом не разделяю того что происходит.
– Спасибо, что сказали об этом, вы всегда были честны, в первую очередь перед собой.
– Иначе не могу, – Тьетэ улыбнулся и развел руками.
– Что ж, я обязательно вас еще навещу в ближайшее время, а сейчас поеду, проведаю мадам Ригер.
Глава одиннадцатая
Преодолев мощеный переезд через железнодорожные пути, Кинт выехал на дорогу, идущую вдоль заросшего старого парка. Кобылка неторопливо тянула экипаж, и Кинт успевал насладиться видами, впрочем, смотреть было особо не на что, единственное, что радовало глаз, так это более-менее приведенные в порядок фасады домов, где-то восстановлена кирпичная кладка, где-то свежая побелка, в остальном, все как прежде. Хотя, было и кое-что новенькое – Кинт остановил экипаж перед аркой своего бывшего двора.
– Очень интересно, – Кинт прокомментировал вслух увиденное, а именно добротные кованые ворота, установленные в арке, а потом крикнул, – эй! Есть там кто за воротами?
В сумраке арки удалось разглядеть шевеление, Кинт присмотрелся – вооруженный человек вышел из караульной будки обложенной мешками с песком.
– Чего тебе? – донесся голос из арки.
– Я к мадам Ригер!
– Мадаааам? – уточнил сиплый голос.
– Если ее называют старухой или ведьмой, она расстраивается.
– Как доложить?
– Скажи, что хозяин флигеля приехал!
Человек в тени на секунду замер, потом подошел чуть ближе, но продолжая держаться стены и пытаясь рассмотреть возницу.
– Ну, ты пойдешь или как?
Дворник, совмещающий свой труд с работой сторожа, бегом скрылся внутри двора, отсутствовал не более минуты, а потом так же бегом вернулся, подбежал к воротам и спросил:
– Как твое имя?
– Кинт Акан.
Загромыхали ключи на большом кольце, потом лязгнул засов, и ворота со скрипом открылись.
Проезжая мимо сторожа, или кто он тут, Кинт обратил внимание на военную выправку мужчины в старых, но чистых одеждах армейского покроя, с брезентовым фартуком поверх одежд. Как только экипаж проехал, охранник тут же закрыл ворота и вернулся на свое место. Въехав во двор, Кинт остановил экипаж у бельевых веревок, которых, казалось, стало больше. Мадам Ригер стояла у котла с кипящим бельем в окружении трех девушек, она прервала свой монолог и повернулась на цокот копыт.
– Добрый вечер, мадам! – Кинт выскочил из повозки, чуть поклонился и коснулся полей шляпы.
Совсем высохшая, почти до состояния мумии старушка, впилась пронзительным взглядом в Кинта, на секунды повисла тишина, затем, она улыбнулась и сказала:
– Я ждала тебя, мой мальчик.
– Я тоже рад вас видеть в добром здравии, мадам Ригер.
– Мне немного осталось… – мадам Ригер протянула скрюченные ревматизмом пальцы к столбу, за который была завязана одна из бельевых веревок, и прислонена трость, старуха оперлась на трость, шагнула к Кинту, и сразу стало заметно, насколько тяжело ей дался этот шаг, – думаю, это лето я не переживу.
– Что ж, Небеса примут достойную душу, – Кинт коснулся ее плеча.
– Ничего не спрашиваю про тебя, я и так все знаю, – старуха улыбнулась одними глазами, подойдя ближе к Кинту и продолжая его рассматривать, – ты спрашивай, о чем хотел.
– Я хотел попасть в свой флигель, нужно кое-что забрать.
– Там нет того, что ты ищешь, я на днях пустила туда пожить своих девочек, – старуха кивнула на трех девушек - подростков, – а то, что лежало в твоем тайнике у меня, пойдем, также скопилась некое количество кестов за то, что я брала, сдавая твой флигель.
– Оставьте эти кесты своим девочкам, – ответил Кинт.
– Хорошо, – шаркая ногами в кожаных башмаках на толстой подошве по камню, которым был выложен весь двор, старуха пошла к двери прачечной, приняв ответ Кинта как само-собой разумеющееся, и уселась на скамейку у стены, поманив к себе старшую из девушек у котла.
– Да, матушка, – курносая девчонка лет шестнадцати подбежала к ней.
– Там в сундуке, та медная коробка, что была во флигеле, принеси ее.
Девушка поспешила выполнить просьбу, а Кинт присел рядом и, ковыряя носком сапога пробивающуюся меж камней траву, спросил, глядя в глаза старухе:
– Как мне жить дальше, матушка Ригер?
– Хочешь получить простой ответ, на сложный вопрос? – Она, сипло захихикала, но зашлась кашлем, затем отдышалась и добавила, – твоя жизнь не принадлежит тебе, ты дитя терратоса! Но помни о детях своих. С этим и живи, сколько проживешь...
Кинт нахмурился, достал трубку и стал набивать ее табаком.
– Угости даму, – мадам Ригер достала из большого кармана фартука трубку с длинным мундштуком, Кинт набил табаком и ее.
Девчонка принесла коробку и протянула ее старухе, та кивнула на Кинта.
– Возьмите, – присела она в поклоне.
– Спасибо, – Кинт взял коробку, местами покрытую зеленым налетом окисления, и положил себе на колени.
– Темные времена грядут, – вдруг тихо сказала старуха, глядя на овал неба окруженный крышами двора-колодца и выдохнув вверх дым, – а ты будь таким, каким был, мир скоро изменится, но не позволяй ему менять тебя.
Со стороны энергетических цехов донеслись несколько протяжных гудков.
– Ну вот, тебе пора, – мадам Ригер отложила трубку на лавку, посмотрела Кинту в глаза и добавила, – ступай, пусть хранят тебя Небеса.
Кинт грустно улыбнулся, встал и быстрым шагом направился к экипажу, забросил громыхнувшую коробку в салон и, подал рукой сигнал сторожу, чтобы тот открыл ворота.
Спустя полчаса Кинт въехал во двор маленького особнячка. Шагэ сначала выглянула в окно эркера, светящегося уютным и теплым желтым светом, а затем показалась на крыльце.
– Только не говори, что ты угнал эту клячу.
– Арендовал, и мне надо ее вернуть… я еще кое-что оставлю в каретном сарае?
– Оставляй, – махнула рукой Шагэ.
Кинт перетаскал откопанный «клад» в угол сарая, забросав свертки сеном и рассохшимися бочонками, затем открыл медную коробку и сразу уловил терпкий сладкий запах…
– Морес, – хмыкнул он, безошибочно достал сложенный вчетверо лист бумаги, убрал его в карман, подобрал тяжеленный сверток и вышел из сарая.
Шагэ так и стояла на крыльце в ожидании.
– Ступай в дом, я должен вернуть экипаж.
– Ужин остынет.
– Я быстро, – Кинт наклонился к Шагэ и положил тяжелый сверток за дверь, – пусть здесь полежит.
Кинт действительно быстро доехал до площади, где на стоянке других экипажей увидел подвыпившего хозяина клячи.
– Забирайся, отвезешь меня в старый город, – сказал ему Кинт, пересаживаясь в салон.
Возница забрался на свое место, громко икнул и шлепнул вожжами кобылу:
– Пошла!
– Останови на минуту здесь, у фонаря, – сказал Кинт, когда экипаж доехал до края площади.
– Пр-ррр!
Кинт достал бумагу и, чуть наклонившись к свету, стал прочитал:
«Не выходи на связь ни с кем из секретариата, в сложившейся ситуации пусть все считают тебя мертвым, жду от тебя телеграммы на имя сестры, ответ получишь стазу же. М.»
– Поехали… – Кинт откинулся на спинку сиденья и порвал лист на мелкие кусочки.
Когда экипаж проезжал дамбу через полноводную Зиду, Кинт выбросил обрывки, которые тут же подхватил ветер и понес в сторону степи.
Сначала ужинали молча. Когда Кинт вернулся в дом Шагэ, то обратил внимание на ее нервозность. Наконец, приступив к чаю, Кинт спросил улыбаясь:
– Надеюсь, ты меня не отравила ужином из-за того свертка? Не сомневаюсь, что ты заглянула в него.
– И не только в него! – Шагэ нахмурилась, выпрямила спину и скрестила руки на груди, – в сарае арсенал, а в тяжеленом свертке целое состояние!
– Думаю, что не одно состояние.
– Кинт, мне страшно.
– Что тебя пугает?
– Больше всего меня пугает то, что я не могу понять, кому или чему ты служишь, но уверена, что не себе!
– Я служу терратосу, моя дорога Шагэ.
– Это в каком ведомстве так сорят деньгами?
– Ты про золото? Это, можно сказать, мое жалование по увольнению…
– Я тебе не верю!
– Зря, это чистая правда.
– Не убедил!
– Чтобы начать тебя убеждать, я сначала спрошу, ты готова стать эм… помнишь, как хорошо у тебя получалось добывать информацию для меня, когда я служил у Тьетэ?
– Ты о чем?
– Я хочу предложить тебе то же самое, не знаю, на сколько времени это все затянется, но мне бы очень пригодилась твоя помощь, заметь, эта помощь будет щедро оплачена.
Шагэ не двигалась, продолжала смотреть на Кинта и вот-вот могла запустить в него чем-нибудь тяжелым, с нее станется…
– Все же, на кого ты работаешь? – с холодом в голосе произнесла она.
– Я же сказал, я служу терратосу, а именно… – Кинт достал из кармана и катнул по столу жетон секретариата безопасности, – именно в этом ведомстве.
– Дьявол! – Шагэ подскочила и шарахнулась от жетона, как от прокаженного нищего.