– Выспался? – Тилет с озадаченным лицом сидел напротив, на своей кровати.
Перед ним на стеганом покрывале лежал пистолет, что купил ему Кинт, точнее, куча разбросанных частей.
– И чего ты его разобрал? – Кинт потер ладонями затекшее лицо, – поесть бы чего…
– Так я это, думал, справлюсь, просто посмотреть хотел как устроен.
– Ступай, еды какой-нибудь принеси, я соберу…
Спустя несколько минут Тилет вернулся с котелком наваристой каши на баранине и с кувшином кислого вина.
– Больше нет ничего, через час пристаем в порту Илкана.
– Илкан… – Кинт передал Тилету собранный пистолет и задумался, – да помню, много верфей, мало домов и множество пакгаузов.
– Точно, – подтвердил Тилет, – что там будем делать?
– Пойдем на телеграф, дадим телеграмму и будем ждать ответа.
– Долго?
– Не думаю, а потом за нами прилетит скревер, полетим в Латинг.
– А там что?
– Если все сложится так, как я предполагаю, то ты его императорским величеством будешь помилован, и мы отправимся дальше.
– Куда?
– Расскажу, позже… – Кинт взял котелок с кашей и принялся работать ложкой.
Кинт всего пару раз был в Илкане, во время службы в дорожных жандармах, дорога из Северного форта до Майнга занимала семь дней и три дня из них, это путь по реке. Городок действительно совсем не изменился, работали верфи, пыхтели портовые краны, неуклюжие, тягловые паровые фургоны растаскивали в своих кузовах грузы по пакгаузам. Несколько десятков домов выше берега и по единственной улице, рубленая ратуша с застывшими часами на невысокой башенке, будто время здесь действительно остановилось. Грузовая железнодорожная станция и телеграф были единственными каменными строениями. Впрочем, при станции была и небольшая гостиница господина Дова, все же, это единственный путь с северных провинций терратоса вдоль горного хребта, отделяющего терратос Аканов от Северного.
Все неудобства и личные переживания капитана баржи были сглажены несколькими купюрами, чем он остался весьма доволен, а Кинт и Тилет сошли на берег.
– Пойдем, оплатим комнату в гостинице, ты останешься там, а я схожу на телеграф.
– Здесь что, даже городовых нет? – Тилет стоя на укатанной щебенке рядом с пристанями осматривался вокруг.
– Ратуша есть, значит и городовые есть… наверное… пойдем, – Кинт потянулся было к новенькому саквояжу-футляру, но молча скривился от боли в боку.
– Я возьму, – Тилет подхватил все вещи, словно носильщик, – ты показывай куда идти.
Так и пошли, Кинт впереди, вскидывая трость, а сзади Тилет с вещами, вдвоем они выглядели, будто какой-то важный чинуша с прислугой.
В гостинице разместились с комфортом, в апартаментах даже была отдельная туалетная комната и бойлер, который обещали к вечеру согреть. Впрочем, как рассказал управляющий, Кинт и Тилет оказались всего вторыми постояльцами за неделю. Наступает лето, и теперь в гостинице будут останавливаться редкие пассажиры барж… Когда-то, много лет назад, этот город был крупной верфью, пока в Майнге не сделали дноуглубление канала и не построили свою первую верфь. Теперь Илкан просто город-склад, а верфи перебиваются лишь ремонтом, последний быстроходный корабль с гребными колесами здесь был построен десять лет назад.
Конинг
Григо спал плохо, деревянный топчан и ворох соломы вместо подушки в камере гарнизонной тюрьмы не располагали к приятному сну. Разве что завтрак из армейской столовой немного поднял настроение. Мысли роились в голове и не давали покоя догадки, из-за чего это все произошло. В памяти всплыл один момент, из другой жизни, то есть в бытность контрабандистом… Тогда, почти пятнадцать лет назад, Григо уже задумывался о том, что достаточно искушать судьбу. Он уже был богат, имел почет и уважение в высших кругах аристократии Тэка, а совесть все чаще напоминала ему о дочери. Григо решил отойти от дел, но оставалась одна важная сделка, которую надо закончить, дабы не потерять лицо, авторитет и, честно сказать, немалые деньги. Было в этой сделке одно звено в лице судьи Тека, продажного судьи… Он уже получил свои деньги за сделку, почти все договоренности с торговцами из Северного терратоса были достигнуты, но судья потребовал еще. Григо согласился, только бы скорее закончить с этим делом. Оставалось лишь передать значительную сумму судье, для чего Григо со своими людьми выехал на встречу, но там ждал неприятный сюрприз – два звена дорожных жандармов, судья и начальник жандармерии правопорядка Тэка. У судьи были свои планы, то есть выпотрошить карманы Григо и Северных торговцев, а потом еще и показательно пресечь контрабандную сделку, доложить об этом в столицу и получить значительную прибавку к жалованию отставного судьи. Естественно, такой план Григо не устроил, началась перестрелка, почти все люди Григо и несколько уважаемых торговцев из Северного терратоса погибли от пуль жандармов, однако, Григо и его бессменный телохранитель Гэрт, смогли уйти. Григо был тяжело ранен, ему пришлось почти полгода отлеживаться в подвале одного из борделей Тэка. А потом, как-то ранним зимним утром патруль городовых наткнулся на главной площади Тэка на два тела, это были судья и начальник жандармерии правопорядка. Они лежали в заваленной снегом клумбе у ратуши, у каждого перерезано горло от уха до уха, а их рты набиты золотыми кестами…
– Так когда это было… – тихо, вслух подумал Григо закончив с завтраком.
Как раз в этот момент лязгнул засов, дверь камеры скрипнув открылась.
– Господин Григо, – один из жандармов хорошо его знал, отчего ему было очень неприятна встреча при таких обстоятельствах, – прибыл судья из Мьента, мы должны вас доставить к нему.
– Делай свое дело, парень, – Григо поднялся с топчана.
Небольшая тюрьма – одноэтажное здание на шесть камер, располагалась на территории комендатуры. Когда Григо вывели на улицу, у входа в комендатуру беседовали трое офицеров, и один из них капитан Токэ. Увидев Григо, он приподнял форменную фуражку и гадко осклабился.
– Улыбайся, пока есть чем, – прошипел Григо, начиная понимать, каким ветром надуло эти неприятности.
Сэт и Маар с рассвета ожидали за воротами комендатуры в конной повозке, и как только Григо вывели на дорогу, Сэт выскочила и побежала к нему…
– Отец!
Городовые позволили ей подойти к нему.
– Не теряй напрасно времени, и сил, – обняв дочь, Григо тихо сказал ей на ухо, – дай телеграмму в Актур, мадам Поль, этот адрес оставил Кинт для подобного случая, расскажи все, поняла?
– Угу, – прижавшись к отцу и всхлипывая, ответила Сэт.
– Запоминай адрес…
Григо снова повели по улицам Конинга, на этот раз без кандалов, а Сэт, забравшись в повозку, сказала Маару:
– Гони на телеграф!
В кабинете на втором этаже ратуши, который принадлежал начальнику жандармерии правопорядка, расположился прибывший из Мьента судья со своим секретарем. Все были немало удивлены произошедшим, и когда Григо вели по коридорам, то сочувственно здоровались, снимая шляпы и кланяясь. Конинг маленький город, и известия об аресте Григо расползлись, обрастая слухами в считанные часы.
– Господин судья, Ян Григо доставлен, – сообщил городовой, когда они вошли в кабинет.
Судья, пожилой человек с седыми зачесанными назад волосами до плеч и вытянутым лицом, на носу блестят стеклами пенсне. Он молча кивнул и указал рукой на место перед столом, за которым сидел и скрипел пером по бумаге секретарь, совсем молодой толстый парень в казенном камзоле. Судья неторопливо развязал шнурки потертой кожаной папки, раскрыл ее, взял желтые листы бумаги и, пробежав их взглядом, снова блеснув стеклами на Григо, сказал:
– Итак, комендантом гарнизона Конинга инициировано расследование относительно вас, господин Григо…
– На основании чего? – Григо не предложили сесть, и он, стоя напротив, скрестил руки на груди и уставился на судью.
– На основании показаний… эм… – судья перебрал листы, – ага, вот, на основании показаний мастера-стрелка караульного звена комендатуры, господина Норака Пэтье, он утверждает, что будучи в составе так называемой горной армии во время Северной войны, он служил в трофейном звене под вашим началом, это так?
– Возможно, я не помню его имени, – ответил Григо.
– Хорошо, он утверждает, что вы по приказу, эм… – судья снова заглянул в бумаги, – по приказу капитана Кинта Акана занимались мародерством…
– Это было не мародерство, а пополнение запасов с целью обеспечения отряда всем необходимым.
– Не перебивайте! Обеспечения отряда всем необходимым это одно, а вот немалые суммы, что были вами распределены среди бойцов отряда на момент расформирования, это совершенно другое! Господин Пэтье утверждает, что вы просто раздали деньги, причем в суммах на свое усмотрение, к примеру, господин Пэтье получил от вас восемьдесят золотых кестов.
– Деньги были поделены поровну, среди всех выживших бойцов отряда.
– Ага! То есть вы подтверждаете факт мародерства?
– Я могу подтвердить лишь тот факт, что шла война, и мы делали все, чтобы выжить и быть способными вести бои с северянами.
– Интересно, как собранные путем мародерства кесты помогали вам выжить и воевать?
– Они помогли бойцам после войны, многие из них не были военными и не могли рассчитывать на военное жалование. Надеюсь, вы знаете, как обошлись во многих провинциях ветеранами? Они не получили ни кеста!
– Это к делу не относится, – судья развел руками, – итак, вы согласны с обвинениями в мародерстве?
– Нет конечно, это вообще абсурд какой-то!
– Абсурд то, что вы не были наказаны сразу же по окончании Северной войны! – прикрикнул судья, а потом натянуто улыбнулся и добавил, – уже прошло много времени, точную сумму награбленного вами установить сложно, думаю, отделаетесь парой лет каторги. Подпишите протокол признания и все закончится.
– С чего бы?!
– Хорошо, есть еще один вариант, вы дадите показания на Кинта Акана, тогда я смогу присудить вам лишь год тюрьмы… это щедрое предложение, учитывая обстоятельства дела.
– Вы в своем уме, судья? Кинт Акан муж моей дочери и отец моего внука.
– Что ж, я продолжу следствие, а к вам будет применено дознание, чуть позже, мне еще надо рассмотреть десяток дел жандармерии Конинга, редко я сюда заезжаю… зря вы упрямитесь, вы уже далеко немолодой человек, зачем вам это?
– А зачем это вам? Сколько заплатил капитан Токэ за это представление?
Секретарь престал скрипеть пером и замер, уставившись на судью.
– Как вы смеете! В кандалы его, и уведите прочь с глаз моих!
Жандармы, что все это время стояли у дверей подчинились, руки Григо были скованы и его повели обратно в гарнизонную тюрьму.
Илкан
Городок действительно, будто замер в прошлом. Кинт с большим удовольствием прокатился на конной повозке, даром, что идти до аптечной лавки от гостиницы всего-то десять минут. Но отпускать возницу Кинт не спешил, а сделав необходимые покупки в лавке, попросил отвезти к единственному на весь Илкан ателье, а затем на телеграф.
– Господин просто пожалел старого возницу? – поинтересовался старик, бережно хлестнув вожжами пегую кобылку, отъезжая от ателье.
– Какой я вам господин, просто устал от стрекота и шума силовых установок в городах, а у вас здесь…
– Ну да, ну да… – не поверил старый возница.
Кинт не стал его переубеждать и молча ехал до телеграфа, где попросил старика подождать, вложив ему в ладонь хрустящую купюру.
Телеграф и вовсе походил на пыльный амбар. Пустой зал, размером в несколько шагов от стены до стены и скучающая мадам за окошком, немногим старше Кинта и необъятных размеров.
– Здравствуйте! – чуть ли не воскликнула она, увидев представительного вида господина.
– Добрый день, – Кинт приподнял и опустил шляпу, – мне нужно дать телеграмму в столицу.
– В столицу…
– Телеграмма срочная с ожиданием ответа.
– С ожиданием… – снова вздохнула она, ее щеки покраснели, руки немного затряслись, но она справилась и протянула Кинту бланк, – возьмите, пожалуйста.
– Благодарю, – ответил ей Кинт и, решив не смущать ее, отошел к окну, придвинул к подоконнику низкую лавочку.
Там он взял со столика перо и чернильницу, и принялся заполнять мелким и аккуратным почерком пустые линии бланка.
– Ой, все так непонятно, вы уверены, что написали все правильно, – пробежав взглядом по тексту поинтересовалась она, когда Кинт вернулся к окошку.
– Уверен, и не вздумайте добавлять или убирать слова.
– Как будет угодно господину, – стрельнула глазами толстая мадам.
И кто их этому учит, – подумал Кинт и, отвернувшись к окну, улыбнулся.
Ожидать пришлось более часа. Кинт успел выкурить сигару на улице и побеседовать с ожидавшим возницей, который сетовал на то, что все покидают Илкан в поисках лучшей жизни.
«Прибываю на рассвете, ожидай в долине за Илканом» – наконец прочитал лаконичный ответ Мореса Кинт, поблагодарил мадам за окошком и покинул здание телеграфа.
Вернувшись в гостиницу, первым делом Кинт разбудил Тилета и отправил его в туалетную комнату, где в почерневшую от окисла медную ванну он уже набрал горячей воды…
– Полезай! Хорошенько отмойся и побрейся, завтра улетаем.
– Улетаем? – туго соображая спросонья, спросил Тилет.
– Да, улетаем, и ты должен прилично выглядеть, бакенбарды тебе все равно не идут… растут какими-то клочками, так что сбрей эту растительность на лице, и я тебе тут одежды кое-какой купил, сойдешь за лавочника.
– Моими розыскными листами завешаны все тумбы в терратосе, меня узнает первый же городовой!
– Это тебя должно беспокоить меньше всего, да и кроме твоей, там не один десяток физиономий. Завтра мы летим с полковником секретариата безопасности, надеюсь, все пройдет хорошо, а если нет... впрочем, я в любом случае постараюсь тебе помочь.
– Не знаю, Кинт Акан, почему я тебе доверяю, – раздеваясь, пробормотал Тилет.
– А кому еще ты можешь доверять, как не человеку, который сделал в тебе две лишних дырки? – Кинт уселся на кровать и стал стягивать сапоги.
– Ты прав, наверное, никому... – ухмыльнулся Тилет, – ты же, в конце концов, не в голову стрелял.
– Вот именно!
Глава двадцать третья
Тилета пришлось настойчиво будить, как у такого человека, как он, мог быть такой безмятежный сон, для Кинта оставалось загадкой. Ему самому порой приходится вскакивать ночам в холодном поту, Сэт тук к этому и не привыкла… Наконец, растолкав Тилета, Кинт, будучи уже одетым и собранным, присел у окна и глядя на рассвет, что озаряет предгорья, задумался с трубкой во рту… Он думал о Сэт, о Дайме, Григо… отчего-то, последние несколько дней его охватывает беспокойство, как только он думал о семье.
– Надо было дать телеграмму Маару… – вслух подумал Кинт.
– Чего? – вытираясь полотенцем, из туалетной комнаты вышел Тилет.
– Мысли плохие в голову лезут.
– По поводу?
– По поводу семьи.
– Ты же рассказывал, что Конинг тихий провинциальный городок, что там может случиться?
– Не знаю, муторно как-то…
– Ну так давай рванем в Конинг, а потом в столицу, а?
В ответ Кинт только вздохнул, открыл окно и постучал трубкой по подоконнику, вытряхивая пепел. Ему и самому хотелось хоть сейчас наплевать на все и понестись на восток, туда, где дом, где семья, но в памяти всплывали горящие в камине допросные листы, лицо Мореса, и сразу все становилось на свои места… Долг – это все, что сейчас им управляет, а также кое-какие свои мысли, которые уже сформировались после беседы с ученым из Северного терратоса.
– Как брюхо? – уже одевшись, поинтересовался Тилет, выведя Кинта из раздумий.
– Нормально, я перевязался утром начисто, саднит, но терпимо.
– А завтракать, что, не будем?
– Бери вещи, внизу нас ждет омлет с ветчиной, свежая сдоба и чай.
– Какой заботливый Кинт Акан, – Тилет подхватил футляр-саквояж и дорожный баул, – пойдем тогда.
Позавтракали молча и быстро, после чего с большим трудом поймав экипаж на еще сонных улочках Илкана, отправились за город, в живописную долину, вспыхнувшую пестрым ковром полевых цветов.