— Садист, — мой скулеж был уже неподдельным, тихим и откровенно отчаянным. Даже голову поднимать было лень и максимум, на что меня хватило, это потереть слипающиеся глаза, понимая, что если я выпью еще одну чашку кофе в неравной борьбе с сонливостью, то булькать она будет в районе ушей и явственно плескаться на уровне зрачков. — Садюга!
— Это моя работа, — хмыкнул мужчина, которому, надо признаться, удивительно шел подобный «рабочий», не смотря на домашнюю одежду, образ: ноут, чашка бодрящего напитка и зажженная сигарета между пальцев, плюсом к действительно умному, а главное, понимающему выражению лица. Понятия не имею, как ему удавалось разбираться в профессиональном жаргоне, но у меня от обилия непрекращающихся канцеляризмов реально пухла голова еще с самого начала вечера.
— Сочувствую, — искренне вздохнула, изнывая от желания забить на всё, плюнуть и растянуться на знакомом диване. Даже желание ехать домой, чтобы не ночевать на одном спальном месте с въедливым по бюрократическим проволочкам вампиром, давно и надежно кануло в Лету, оставив свое высочайшее соизволение использовать Дракуленка в качестве грелки или подушки!
— Если бы ты согласилась раньше, осталось бы время показать договор Лектору, — усмехнулся Владислав, быстро стуча по клавишам, внося поправки в очередной пункт опостылевших бумаг о найме недодизайнера в моем лице.
— А то ты не знаешь, чем я была занята все это время, — недовольно пробурчала, снова потирая глаза, но уже не от сонливости. — Блин… в аптеку забыла заехать!
— Зачем? — так же не отрываясь от работы, поинтересовался Цепеш, делая очередной глоток кофе, причем даже не глядя ни на чашку, ни на меня. Удивляюсь я его профессионализму… Как и пугаюсь, восхищаюсь и завидую одновременно. Без шуток!
— Я которые сутки в линзах, — тоскливо пожаловалась, медленно моргая, напрасно пытаясь выдавить из себя хоть пару слезинок. И я не давила на жалость, просто реально ощущения были не айс. — Они тупо пересохли. Теперь их надо либо выкинуть, или зенки закапать.
— А снять? — спросил Алёхин, наконец, отрываясь от экрана. Слегка сощурился, вглядываясь в мои глаза, и с ноткой удивления в голосе вскинул брови. — Они покраснели.
— Это тебе не вставная челюсть, их в стакан на ночь не положишь, — фыркнула, откровенно завидуя юристу, который явно не имел никаких проблем со зрением, потому и не знал о таких мелочах. — Жидкости и куда их положить у меня нет, так что остается только выкинуть. А домой как потом ехать?
— Выкинь, — пожав плечами, просто предложил ненасытный граф, явно не видя в озвученном никакой проблемы. Длинные, «аристократичные» пальцы вновь забегали по клавиатуре макбука. — Утром куплю новые.
Я аж зевком подавилась. И, с недоумением посмотрев на не заметившего моего шока вампира, беззвучно хмыкнула, потянувшись за сигаретами. Нет, заботливый Цепеш — это явно странная зверушка… Во всяком случае, для моего понимания!
Звонок мобильника раздался как нельзя кстати.
— Илюшенька, — едва узрев на экране название марки известных байков, кличку развалившегося на верхушке шведской стенки котяры, а заодно и прозвище собственного брательника, я моментально приняла вызов, проныв в трубку вместо приветствия. — Илюнечка, Илясечка, Ильсюшечка… Забери меня отсюда, а?
— Какого х… — ответный возглас был не менее вежливым. — Белка, мля! Ты во что там вляпаться умудрилась?!
— Спокуха, братиш, — откровенно поморщилась от завышенных децибелов разволновавшегося родственника, прекрасно знающего, что «Илюшенькой» он становился только во времена моих крупных неприятностей. И, проигнорировав насмешливую улыбку, гуляющего по губам Влада, якобы не обращающего на меня внимания, потянулась за своими сигаретами. — Всё в ажуре. Почти… забери меня от этого гадкого упыря, а?
— А, так ты у Дракуленка, что ли? — гневные вопли тут же сменил добродушный бас, вогнавший меня в ступор. Я даже на мобильник посмотрела, желая удостовериться, что реально разговариваю с братцем, а не кем-то там еще. — По работе?
— Уже сдали, да? — мрачно поинтересовалась, пыхнув сигаретой, недовольно посмотрев на невозмутимо улыбающегося работодателя. — Кто настолько оборзел?
— Все и сразу, — байкер довольно заржал, соблюдая непреложное правило не выдавать своих, то есть кого-то из банды. — Хня, короче. Белка, я рад, что ты за ум взялась.
— Скорее потеряла последний, согласившись вкалывать на благо процветания рабочего склепа одного отдельного Трансильванского графа, — невесело усмехнулась, аккуратно стряхивая пепел. — Ладно, хрен с ним, с наболевшим. Ты когда домой явишься? И как там зеленовласая русалка?
— Да в поряде всё, отец приходит в норму, — отозвался братиш, щелкая зажигалкой на заднем фоне. — К концу недели вернется, я уже качу по трассе. К утру буду.
— Слава процессору и видеокарте, — вздохнула с облегчением, устало потирая переносицу. — Ладно, Илюх, пошла я честно трудоустраиваться, ну или дальше подписываться на рабство, там как повезет. Не теряй.
— Базара ноль. Отдыхай, Белка.
Ага. Отдохнешь, тут…
— Нет, всё, — раздавив несчастный окурок, я стекла с высокого стула, чувствуя, как силы уже конкретно на исходе и не заснула я еще только чудом. — Цепеш, думай, что хочешь, но распечатывай, и подпишу, что есть. Считай, что я верю тебе на все сто, или что я полная дура и можешь вписать пару левых пунктов, но… Я спать.
И ушла в ванну, не дождавшись ответной реплики, хватило и ироничного взгляда. Но, к моему удивлению, когда я выползла обратно, отмокнув под горячем душем, вытащив-таки линзы и переодевшись в выделенную Аринкой одежду, меня уже ждал распечатанный договор, спокойно куривший Цепеш и разложенный диван.
Так, кажется, я уже говорила, что кое-кто мне реально начинает нравиться, да?
— И что, никакого сарказма, ехидства и едких фразочек? — удивленно спросила, останавливаясь рядом с мужчиной. Впрочем, у самой не было никакого желания ерничать, перепираться и возражать — я реально вымоталась за последние дни.
— Подписывай, Стась, — смешок послышался четко, а вот выражение лица Владислава удалось рассмотреть с трудом. — И пошли спать. Всё остальное обсудим завтра. Если что не устроит, переделаю и оформим задним числом.
— Сразу так было сделать нельзя? — тихо вздохнула, с трудом нашаривая ручку на стойке. Психовать, что меня в очередной раз надули, как ту самую глупую зайку, я просто не стала. Да и не злилась на Алехина, если честно. Понятно, что обманом заманил к себе ночевать, но в какой-то степени я ему была даже благодарна за это — спать в огромном пустующем таунхаусе в гордом одиночестве хотелось меньше всего, несмотря на свинцовую усталость. — Фиг с тобой. А теперь, большое говорящее пятно, поставь мою руку туда, где надо нарисовать крестик, и пни в сторону подушки.
Я больше почувствовала горячую ладонь мужчины на своей руке и услышала очередной смешок, чем увидела хоть что-то четкое. Росписи на обоих экземплярах наверняка вышли откровенно кривыми, но… по-барабану. Я даже не бубнила себе под нос, когда Влад, держа меня за обе руки, осторожно подвел к дивану. Когда я забиралась на него, глаза уже просто не открывались.
Но, естественно, я совершенно забыла, что являюсь любимицей у закона подлости. И потому, когда везде чьими-то стараниями везде погас свет, а недалекий шорох дал понять, что мой сосед по койке тоже устроился на ночлег, я очень скоро поняла одну простую истину — не засну. И не потому, что меня нервирует «квартирант» по простыне, а потому, что снова начала замерзать!
Цепеш наблюдал за моими попытками замотаться в кокон из одеяла, наверное, минут пятнадцать. А потом раздалось неожиданное и насмешливо:
— Не проще пододвинуться ближе?
— Смешно, — пробурчала, прижимая друг к другу заледеневшие ступни. — Очень. Я оценила твое тонкое издевательство, но нет. Даже если это искреннее желание помочь, всё равно нет. Чёт меня напрягают такие совместные ночевки. Немного. Без обид.
— Ты все равно ночью подкатишься мне под бок, — мужчина легко и тихо рассмеялся. — Не поможет даже баррикада из подушек. Какой резон сопротивляться, Стась? Ты же знаешь, что я тебя не трону.
— Гад ты, — скривилась, укутываясь плотнее и практически сжимаясь в комок. Влад больше ничего не добавил, не стал настаивать, не уговаривал и не сделал по-своему… Наверное, именно поэтому, еще через пару минут, устав мириться с неизбежностью, я переползла к нему поближе, нащупав в темноте край одеяла, недовольно проворчав. — Двигайся.
Комментировать мои передвижения Цепеш благоразумно не стал, но усмешку я расслышала точно!
Впрочем, на нее и его мнение мне было откровенно наплевать — почувствовав вожделенный источник тепла, всякое неудобство, стыдливость и прочая ерунда прочно оказались забыты. Никогда не думала, что буду добровольно ложиться так: пристроив голову на плече человека, который всегда меня бесил, зажав одну руку между нами, закинув ногу на его бедро, крепко обнимая второй рукой, прижимаясь всем телом.
И даже тихо и с наслаждением почти мурлыкнула, уткнувшись замерзшим носом в горячую грудь, ни капли не заморачиваясь отсутствием на ней футболки:
— Теплая грелка…
— Пожалуй, в таком качестве меня используют впервые, — со смешком отозвался мужчина, но его рука осторожно легла на мою талию, обнимая и согревая еще больше.
— Ну, извини, — сонно фыркнула, чувствуя, как глаза слипаются намертво. — Это будет в последний раз.
Вялое сознание скептично хмыкнуло, что вроде как я несу невыгодный для себя бред, но я его уже не слушала. Последней мыслью было далекое осознание, что да, я вовсе не возражаю против подобных ночевок, что мне реально приятен Влад, да и вообще…
— Я не возражаю, Стась, — последние слова я услышала, уже находясь в полудреме, после чего банально отключилась, не дождавшись продолжения. — Мне это нравится.
* * *
— Херассе ёбушки-воробушки!
— Харлей, тише, — укоризненное шипение Арины, как и громкий бас до этого не узнать было проблематично, даже не смотря на легкую полудрему, в которой находился Владислав с того момента, когда раздался щелчок отпираемого замка. И если до этого мужчина просто крепко спал, то после открытия входной двери сработал рефлекс, заставляя, хоть и не до конца, но проснуться, как было всегда при возвращении младшего брата с работы.
Правда, окончательным стимулом стряхнуть с себя остатки сна стало именно явление родственника девушки, сладко сопевшей у него сейчас под боком.
— Я же тебе говорил, — негромко усмехнулся Миха, щелкая зажигалкой в кухне. — А ты не верил. Кульная картинка?
— Да ёптыж… — ошарашенный увиденным, порядком озадаченный рыжий байкер никак не унимался. — Да мля… да как?
— Харлей, ну хватит, разбудишь, — тихий вздох Арины раздался уже откуда-то из ванной, перед тем, как закрылась дверь туда. — Стася несколько дней нормально не спала.
— Ее сейчас не разбудишь даже пушкой, но орать я бы не рекомендовал, — не выдержав, негромко усмехнулся Влад. Девушка в ответ на это поморщилась во сне, но так и не проснувшись, перевернулась на другой бок, немного откатившись от источника шума. Приподнявшись на локтях, мужчина аккуратно дотронулся до ее щеки пальцами и, убедившись, что она теплая, накрыл Стасю одеялом. После чего осторожно поднялся с дивана, легко перепрыгнув через спинку, под обалдевшим взглядом давнего друга. — Харлей, лицо попроще. Или собираешься бить морду за поруганную честь сестры?
— Да иди ты нахер, Дракуленок, — махнул на него рукой второй директор клуба, устало падая на стул за стойкой. — Я б еще поспорил, кто над кем надругался.
— Согласен, — коротко хохотнув, Мих затушил недокуренную сигарету и приобнял вышедшую из ванной Арину, уже переодевшуюся в короткие шорты и футболку. — Ладно, мы спать. Будете убивать друг друга, делайте это тише.
— Вали уже, — хмыкнул Харлей, доставая из кармана неизменной жилетки пачку курева. — Я ненадолго.
— И, так понимаю, по мою душу? — едва младший Алехин с невестой поднялись наверх, иронично выгнул брови Цепеш, доставая из холодильника пакет с соком. Налил немного в стакан и устроился напротив рокера, задумчиво выпускающего дым в воздух. — Выдыхай, Харлей. Ты знаешь, что я ее не трону.
— Да не дурак, — усмехнулся тот, медленно счищая пепел с уголька сигареты об край пепельницы. — Ты всегда ее защищал, я ж помню. Просто хотел сам убедиться, что Белка в порядке, неделю без меня как никак. Впервые с тех пор… впервые, короче.
— Она уже давно не ребенок, чтобы нуждаться в опеке старшего брата, — заметил Влад, делая глоток ледяного сока. В квартире, не смотря на глубокую ночь, царила духота, и было удивительно, как Стася умудрялась замерзнуть в таких условиях. С ее здоровьем явно что-то было не в порядке, но что именно, мужчина сделал себе заметку узнать чуть позже, раз уж столь ценный источник информации сам пожаловал в гости.
— Как сказать, — владелец клуба снова усмехнулся, и на сей раз еще более невесело. И почему-то смотреть в глаза Владислава не собирался. — Ты ведь не знаешь о ней ни хера, Цепеш.
— Не скажи, — опираясь на барную стойку локтями, Владислав переплел пальцы и, устроив на них подбородок, насмешливо посмотрел на рыжего, перечисляя. — Она постоянно мерзнет, у нее ужасное зрение, приличное истощение. Явное нежелание ночевать в одиночестве, больной желудок и огромные комплексы… Что с ней случилось за эти пять лет, Харлей? И почему, по официальным данным, Станислава никогда не была замужем?
— Справки навел? — казалось, брат Станиславы нисколько не удивлен таким положением вещей. — Кто бы, мля, сомневался. Да, Цепеш. Официально Стаська не была замужем. И прописана в том городе не была. Там ее вообще будто бы не было.
— И как же это получилось? — не сказать, что Влада как-то шокировало это известие. В конце концов, на бумагах можно провернуть что угодно и как угодно, уж он-то в подобном разбирался. Другой вопрос, как сама девушка допустила подобное?
— Каком кверху, млять! — огрызнулся Харлей, резко раздавливая несчастный окурок. Наблюдая, как рокер растеряно повел пятерней по короткой медной гриве, явно обдумывая дальнейший ответ, старший Алехин молча достал из шкафчика бутылку вискаря и два пузатых бокала — на сухую подобный разговор явно не шел. И действительно, стоило только сделать глоток любимого напитка, владелец «Максимуса» негромко заговорил. — Это была фикция, Цепеш. Якобы, чтобы не привлекать внимания, этот хрен уговорил Белку все сделать тихо, даже без ее присутствия. А после притащил липовое свидетельство о браке, и ее новый, липовый паспорт со сменой фамилии. Остальные доки ее забрал, сказал, что потом сам поменяет права, полис и прочую херню. Мне даже восстанавливать ни хера не пришлось, просто заплатил штраф за просрочку и утерю, и ей выдали новые. И… она об этом не знает. Я не говорил.
— Что ему было нужно от Станиславы? — спросил Влад, покачивая бокал в руке, наблюдая за тем, как плескается в нем ароматная жидкость. — Ни о каких чувствах, как я понимаю, речь не шла.
— Какие, нахер, чувства? — раздраженно огрызнулся байкер, поднимая злой взгляд. — Ему нужна была влюбленная дурочка, которой он вертел, как хотел. Сначала от родни увез, друзей лишил. Потом заставил от всего отказаться: от учебы, работы, байка… Он постепенно делал ее никем, Цепеш. И всё его окружение знало об этом, издевались прямо в лицо, не говоря правды. Он играл ей, млять! А когда Стаська поняла это, поздно стало. И я сразу вмешаться не успел, а предкам всегда похер было. Они ее отъезд так и не простили, вычеркнули из наследования, выписали из хаты. Я как узнал, чуть не поубивал всех.
— Тогда почему до сих пор жив и здоров ее так называемый муж? — выгнул брови Алехин, а самом деле не понимая, почему всё, что сделал Артур Лисаев, осталось безнаказанным. Подобное явно было не в характере Харлея.
— Ты знаешь, что он за хрен, наверняка слышал о его связях, — с отвращением поморщился Добрынин, снова закуривая после глотка виски. — До него легко не доберешься, да и не наш город. Цепеш, там всё не так просто. У него есть один… рычаг давления. И пока я не решу этот вопрос, хер что смогу сделать.