— Уф, я думала, ты про меня забыла… — смущённо улыбаясь, Мила одёрнула мини-юбку и поправила блузку с внушительным декольте. — Кстати, ты видела «Тёмную башню»? Как тебе?
— В каком смысле как? Как экранизация или как развлекательное кино? — позволив Селяхиной подцепить меня под локоть и потащить в сторону облюбованного ею столика в ближайшем кафетерии, я мысленно уже настроилась на интересный и оживлённый разговор.
Который оборвался так и не успев начаться. Телефон, до этого преспокойно лежавший в заднем кармане джинсов, заиграл во всю мощь своих динамиков песню «Антихрист» в исполнении группы Ария. А если ещё вспомнить на чьём номере стоял такой занимательный рингтон…
— Минутку, — высвободившись из цепкой хватки, я выудила мобильник. И скривилась, увидев имя абонента. — Кажется, обед и педагогика только что накрылись медным тазом…
— Старшие или младшие? — сочувственно вздохнув, уточнила Милка. И сделала знак парню за стойкой. Тот понятливо кивнул, тут же принявшись что-то готовить.
Её непринуждённая манера заводить и поддерживать полезные знакомства всегда и везде порою вызывала приступ сильнейшей зависти. Но только порою!
— Младшие, — глубоко вздохнув и мысленно пожелав себе терпения, я всё-таки ответила на звонок, как можно более вежливо проговорив. — Добрый день, Светлана Валериановна. Что-то случилось?
Прозвучавший ответ медленно, но верно свёл на нет все потуги сохранить хоть какую-то видимость спокойствия. Зато повысил актуальность вопроса применения розог при воспитании подрастающего поколения. И хотя я никогда не одобряла насилие, но начинающий дёргаться глаз намекал, что ещё одна такая выходка и оно будет просто неизбежно.
Чёрт побери, чего они опять не поделили, подравшись посреди урока?!
— Тебя подвезти? — деловито предложила подруга, успевшая где-то раздобыть два стаканчика кофе с собой.
— Да, — потерев переносицу, я подхватила рюкзак и направилась к выходу. — И не спрашивай, Мил. Не спрашивай…
Селяхина согласно замотала головой, благоразумно воздержавшись от допроса с пристрастием. Но улыбалась очень понимающе, изредка срываясь на тихие смешки. Её, почему-то все выходки мелких забавляли. Ну, а что?
Не ей же потом разбираться, в конце-то концов, ага.
* * *
— Писец, — ошарашено выдохнул Даниил, глядя на то, что осталось от мопеда. Вцепившись пальцами в волосы, он нервно хохотнул. — Да ну нафиг! Кир, да как так-то?!
— Тебе с теоретической точки зрения или с практической? — хмуро откликнулся близнец, засунув руки в карманы джинсов и пнув валявшуюся под ногами банку из-под пива.
В промозну они слиняли прямо из школы, с двух последних уроков. Благо физруку было откровенно начхать на их посещаемость, пока Снегирёвы исправно занимали призовые места на соревнованиях по баскетболу. Да, чёрт возьми, они ж даже сумели улизнуть прямо из-под носа директора, заимевшего нехорошую привычку следить за курильщиками из мастерской трудовика, пока сам дымил с ним за компанию!
Как говориться, что позволено Юпитеру, то не дано быку, угу.
Вот только за всей этой шпионской вылазкой, близнецы как-то упустили из виду одну существенную деталь. А именно тот факт, что местные умельцы по скорости сборки-разборки средств передвижения явно могут давать мастер-класс на Формуле один. И желание вернуть на место законную собственность любимой старшей сестры медленно, но верно превращается в фарс. Потому как…
Не, а что тут, собственно, возвращать?!
— Ну, хоть документы не взяли, — вздохнув, Даниил поднял с земли промокший клочок бумаги, валявшийся рядом с металлическим остовом. Всё, что осталось от славного старого мопеда.
Глядя на него, сердце обливалось кровью, а загривок чуял неприятности. А то, что они будут, это к гадалке не ходи!
— А толку-то? Нафига они сдались, без мопеда? — фыркнув, Кирилл присел на корточки. Прикусил указательный палец за костяшку и сощурился. — Мда, попадос… Наташка за такой финт ушами по головке не погладит точно. Ну, разве что чем-нибудь тяжёлым…
— Бро, а может она новый купит, а? Он же не сегодня-завтра помер бы!
— Дурак или где? — скептично вскинул брови его близнец, глядя на брата снизу вверх. — Сам-то понял, чё сказал?
Данька на это только вздохнул, наворачивая очередной вираж вокруг братца. Тот проследил за его метаниями пару минут. А потом махнул рукой, погрузившись в собственные, не самые весёлые размышления.
Вообще, кто бы и что не говорил, но назвать семью Снегирёвых несчастной язык не поворачивался. Да, денег вечно в обрез, отец в разъездах и дома не бывает. Да, маман слиняла, когда Киру с Данькой едва-едва исполнилось одиннадцать лет, а мелкие и вовсе под стол пешком ходили. Да, что старшие, что младшие близнецы порою отжигали так, что волосы дыбом вставали даже у вечно бритого педагога по основам безопасности жизнедеятельности. Но несчастные? Да щаз!
Кир насмешливо фыркнул. За такой вывод вполне можно было и по морде огрести, причем ото всех сразу! Братья были друг за друга горой, терпели отца и просто обожали старшую сестру, заменившую маленькому семейству мать. Ну, а то, что они порою выкидывали вот такие коленца…
Так переходный возраст, все дела. Да и потом. Должна же быть у сестрёнки хоть какая-то отдушина в этом бесконечном круговороте работа-дом-учёба? А так, проорётся, наказания и санкции ввёдет, и уже нет той тоскливой безысходности в глазах. Ночами в подушку не рыдает, после очередного увольнения или, что ещё хуже, разговора с отцом.
И даже не возмущается шибко, когда они с Данькой факультативы прогуливают, устроившись на подработку. В конце концов, кто мужики-то в доме?!
— Да-а-ань, а Дань, — наконец, придя к какому-то своему выводу, Кирилл позвал брата. Тот на него внимания не обратил, принявшись размахивать руками и причитать, на чём свет стоит. Перенервничал, бывает. У него при повышенном стрессе повышенная болтливость проявляется, вместе с назойливостью и способностью задолбать окружающих за считанные минуты.
— Нет, не видать нам ни выпускного, ни подарков, ни сладкого, ни… Да нифига не видать! И свет не мил будет, и жизнь закончится во цвете лет и похороны будут исключительно за счёт государства… Ну как так-то, а?!
— Даня… — мотнув головой, Кир проследил за очередным виражом близнеца и ловко отловил того за капюшон. Встряхнул и тихо, но вдохновенно шикнул. — Да тихо ты, белка-кофеманка несчастная! На жизнь и судьбу мы потом пожалуемся. Лучше соображай, Сергеич в городе?
Пару минут братец честно ловил воздух ртом и откровенно тупил. Пока его снова не встряхнули. И, то ли что-то в голове на место встало, то ли паническая атака отпустила, но Даниил неожиданно вполне себе осмысленно моргнул и выдал:
— Должен быть. На прошлой неделе его каравеллы не было, а сегодня у гаража стояла. Я утром, когда мелких пинками в школу провожал, краем глаза видел её бок разрисованный. А что?
— Да мысль есть одна. Дикая, конечно… Но мысль, — вздохнув и глянув на останки мопеда ещё раз, Кир пихнул брата кулаком в бок. — Погнали. Раньше сядем — раньше выйдем.
И выпустив родственника из своей хватки, направился в сторону выхода, сунув руки в карманы толстовки. Даже не удивившись, когда спустя минуту раздался возмущённый вопль:
— Эй, бро! Меня-то подожди!
Чтобы добраться от промзоны до жилых районов, обычно, требовалось не меньше часа, а то и полтора. Парни справились за тридцать пять минут, умудрившись срезать везде, где можно было и где нельзя. И в родной двор они влетели на третьей космической, успев разругаться с придурком, чуть не сбившим их на пешеходной дорожке. Придурок водил шикарный мерседес-бенц…
По возрасту явно годившийся собственному владельцу в отцы, а то и вовсе в деды. И управлял этот раздолбай с такой грацией и аккуратностью, что сердце кровью обливалось. Во всяком случае, после столкновения на пешеходке он умудрился собрать три ямы подряд, приложиться защитой о кусок кирпича и соскрести краску с бокового зеркала. Братцы синхронно затормозили, недоумённо глядя на эдакое зверство по отношению к машине.
После чего, переглянувшись, синхронно скривились. И поспешили в сторону местной парковки, так удачно соединённой с кирпичным гаражным кооперативом прямо посреди двора. Там-то, у одного из дальних боксов, и обнаружилась искомая белоснежная каравелла марки «Toyota Tundra». Этот пикап пугающе возвышался над своими братьями меньшими и щеголял полноразмерной аэрографией снежных барсов по бокам, попутно закрывая собой вход в небольшую, неофициальную мастерскую.
Ею владел, точнее правил твёрдой рукой Норкин Максим Сергеевич. Мужчина далеко не скромной комплекции и весьма неопределённого возраста. Во всяком случае, местное КГБ, в лице незамужних дам от тридцати и до шестидесяти, выяснить точную цифру так и не смогли. Тем более что добродушный, слегка флегматичный Сергеич одинаково спокойно общался, как с местной шпаной, так и с владельцами заводов и пароходов, с лёгкостью находя общий язык и темы для разговоров.
Впрочем, Кира с Данькой личность соседа по подъезду волновала в самую последнюю очередь. Фиг с ними, с этими тайнами и обоснованными подозрениями в связях с криминалом! Тут, как заявляет участковой, не пойман — не вор, а если пойман — так ещё доказать надо. А вот то, что хозяин гаража может знать, как собрать заново злосчастный мопед, это уже другой разговор!
Перепрыгивая через низкое ограждение, стоявшее по периметру парковки, мальчишки только чудом избежали столкновения с кузовом снежного монстра. В последнюю минуту успели лихо затормозить, чтоб согнуться пополам, тяжело дыша и пытаясь перевести дух. Только когда сердце перестало пытаться выпрыгнуть из груди, оба одновременно вздохнули, выпрямились и провели пальцами по волосам, создавая видимость приличия. И сунув руки в карманы джинсов, не спеша и солидно вырулили из-за машины в сторону открытых гаражных ворот.
Чтобы так же дружно споткнуться и застыть, открыв рот от удивления и восхищения. Во все глаза глядя на сверкающего хромированными деталями монстра, перегородившего путь.
— Ведьму мне в жёны… — присвистнул Кир, качнувшись на пятках и с трудом ставя челюсть на место. — Харлей Дэвидсон… Самый натуральный, мать его, Харлей Дэвидсон!
— Чува-а-ак… — восторженно протянул Данька, резко взмахнув руками, умудрившись попутно приложить братца по затылку. — Это… Это же легенда, чтоб его! Обалденная, охрененная, ожившая, несравненная, чтоб его, легенда! Наверняка хозяин ей под стать! Какой-нибудь мега крутой чувак, в коже и берцах!
Кир на это только фыркнул, дёрнув плечом. И подпрыгнул от неожиданности, на пару с братцем, когда их хлопнули по плечам, недовольно протянув мягким, вкрадчивым голосом:
— И чё за стереотипное мышление, чувак?! Сексисты что ли или где?
Парни шуганулись так, как будто по их души те самые скинхеды наведаться решили. В расширенном, так сказать, составе. Только вот вместо бритоголовых качков с цепями и битами наперевес, близнецы обалдело уставились на тихо ржущую…
Девчонку?
Блин, точно девчонку! Белобрысую, худющую, в больших, совиных очках и кожанке явно с чужого плеча, висевшей на ней мешком. Старые джинсы, с вытянутыми коленями и пятнами от машинного масла, ярко розовые кеды со шнурками кислотного, оранжевого цвета. И все это, укомплектованное в метр шестьдесят с кепкой, самым натуральным образом ржало как конь. Аж икать начала от смеха, тыкая пальцем в застывших парней и наслаждаясь их лицами, вытянувшимися самым натуральным образом от увиденного.
— Не, ну… Ик! Ну вы ваще-е-е… — гоготнув ещё раз, девчонка кое-как успокоилась и даже соизволила вполне себе мило улыбнуться. Чтобы тут же самодовольно заявить, гордо вздёрнув нос. — Ну чё, нравится зверь? Красавец, правда?
— Твой что ли? — недоверчиво протянул Данька, машинально сделав шаг вперёд. И чуть не грохнулся, наступив на собственные шнурки, благо Кир успел ухватить его за капюшон толстовки. И резко дёрнуть, ставя обратно. — Ух! Спасибо, бро! Ты самый настоящий друг!
— А ты клоун, но я привык, — вздохнув, Кир сощурился, глядя на девчонку. Та невинно хлопнула глазкам. Правда, ангельский вид сильно портила ехидная лыба от уха до уха. — Хочешь сказать, что кто-то доверил такой пигалице Харлей? Не верю. Великоват он для тебя, коротышка!
— Чё сказал?! — блондинка от негодования чуть из кед не выпрыгнула. И забавно надула щеки, став похожей…
Ну да, на белобрысого такого хомячка. Очень злого, боевого хомячка, который умудрился за пару секунд, пока близнецы честно придумывали достойную и колкую реплику (ну Кир так точно, он за словом в карман никогда не лез), отвесить одному крепкого леща, второго пихнуть острым локтем и кинуться к мотоциклу. Дабы обнять его как родного, развалившись на сиденье и, уткнувшись носом в бензобак, заворковать:
— Мой хороший! Эти чучундры необразованные не хотели тебя обидеть! Они просто понятия не имеют, как шикарно и крышесносно мы смотримся вместе, да?
— Эм… Кир? — громко зашептал Даниил, дёргая того за рукав. — А она не… Того?
— Чего того? — недоумённо моргнул Кир, всё ещё разглядывая самый классный байк в этом мире. Харлей, мать его, Дэвидсон. Недостижимая мечта, идеал брутальности и стиля.
Чёткие, выверенные острые линии чередовались с мягкими, округлыми мазками. Блестящий, пугающе стерильный хром и тёмная матовость чернильной синевы. Мощь и изящество в одном флаконе, приправленное хищной грацией и повадками дикого животного. И пусть это звучит, как цитата из сопливого женского романа, но Кирилл был готов подписаться под каждой, чтоб его, буквой.
И не верил ни единому слову настырной, белобрысой ведьмы. Чтоб такое чудо и в руках простой девчонки? Да щаз, ага!
— Ну того… Самого… — Данька замялся, пытаясь подобрать подходящее слово. Потом плюнул и спросил прямо. — Ну не блаженная, не?
— Эй! Я вас, чучундры, прекрасно слышу, между прочим! — в затылок Даньке прилетело яблоко-дичка, выуженное пигалицей из кармана кожанки. — И сами вы блаженные, во! Я просто люблю эту детку и у нас это взаимно!
— Чего-о-о?!
Возмущения Даньки потонули в тихом смешке Кира и зловредном хихиканье блондинки. Пигалица ещё и язык показала, довольно щурясь. Тот в долгу не остался и тоже рожу скорчил. Только ляпнуть что-то не успел. Его брат пихнул его локтем в бок и кивнул на открытую дверь мастерской:
— Пошли, давай. Психолог доморощенный, блин! Мы тут, как бы по чрезвычайно важному вопросу… Если ты помнишь!
— Ай, бро! Ты чего дерёшься?! — насупившись, Данька потёр пострадавшее место. Но послушно последовал за близнецом, кидая на посмеивающуюся девчонку обиженные взгляды. И отвлёкшись, тут же наступил на собственные шнурки, запнулся и только чудом не пропахал носом бетон.
«Чудо», впрочем, было совсем другого мнения. Вынырнувший из глубины мастерской её непосредственной владелец, товарищ Норкин, скосил глаза на уткнувшегося лбом ему в грудь парня, вздохнул и мягко отстранил красного, как рак Даниила в сторону. И вытерев изгвазданные в масле руки, добродушно усмехнулся, поинтересовавшись:
— Ну, детвора… И чего вы тут не поделили?
— А мы чё? Мы ничё! — тут же сориентировалась блондинка, невинно похлопав глазками. И принялась увлечённо разглядывать аэрографию на байке, ковыряя кончиком кед засыпанную гравием площадку перед гаражом.
— Вижу, — Сергеич на эту пантомиму только вздохнул, попутно отвесив щелбан попытавшемуся открыть рот Даньке. Кир брату ещё и добавил, исподтишка погрозив кулаком и знаком велев молчать. — Лерка, а Лерка… А братец твой в курсе, что ты его байк без спросу умыкнула?
— Он разрешил! — тут же ощетинилась девчонка. Но под насмешливым взглядом мужчины стушевалась и забубнила себе под нос. — Ни себе не людям, блин… Мужики… Подумаешь, взяла покататься! Я ж аккуратно! Сами ведь учили! А нафиг учили, если запрещаете гонять?! И свой не покупаете! Одно слово… Мужики!
— Лерка, давно по ушам не огребала?
— Злой ты, Сергеич. Злой! Ни себе, блин, не людям… — напыжившись ещё больше, блондинка напялила потрёпанный шлем и села прямо на байке, гордо вскинув голову. И скрестила руки на груди, буркнув. — Лан, звони, дядь Макс… Обязуюсь даже не сопротивляться… Тем более, что уши теперь мне не открутить, вот!