— Выбирали кукол? — преувеличенно спокойно переспросил Тоби. — И только? Я отлучился сделать звонок, а когда вернулся, слышал, как вы смеялись и вели задушевную беседу. Больше ты ничего не хочешь мне рассказать?
Кассандра растерялась. Нет, она ничего не хотела ему рассказать. Но, наверное, это нужно сделать?
Она поступила нехорошо, легкомысленно. Она виновата перед Тоби. Но разве можно рассказать о том, что произошло внизу? О поцелуях Дамиана, от которых у нее словно кровь кипела? Признаться, что ничего подобного от поцелуев Тоби она не испытывала? Безумие какое-то, честное слово!
Кассандра подняла глаза и увидела, как розовые пятна на его мужественных скулах побагровели, на виске надулась жилка, а губы побелели.
— Если этот придурок приставал к тебе, я кликну знакомых ребят, подкараулю его вечером и переломаю ему ребра, — сообщил Тоби грубым голосом, который прошелся по ее нервам как наждак. Кассандра вмиг прикусила язык. Тоби не любил бросать слов на ветер. И его “знакомые ребята” из банды Картавого Рикардо тоже.
— Да, хочу еще кое-что рассказать, — с вызовом сообщила Кассандра. — Я избавилась от младенца-гиганта. Раз уж ты не удосужился донести малыша до помойки, я решила, что можно продать его господину Моррелю со скидкой.
Тоби еще секунд пять сверлил ее подозрительным взглядом, а затем смягчился.
— Ладно. Ты молодец, крошка. Умеешь найти подход к клиентам. Мне с тобой ужасно повезло! Но будь поосторожнее с Моррелем. Эти денежные мешки думают, что им все позволено. Я ему вольностей не спущу, уж будь в этом уверена.
Тоби ловко перемахнул через прилавок, приобнял Кассандру и любовно потрепал ее по щеке. Кассандра увернулась от его объятий и отскочила назад.
— Что такое? Почему моя девочка дуется? Я же не сержусь, что ты любезничала с клиентом без меры.
— Тоби, зачем ты так поступаешь?
— Не понял. Как — так?
— Зачем выставляешь меня на посмешище? — продолжала настойчиво допрашивать Кассандра. — Рассказываешь всем, что я неудачница. Подшучиваешь над моим ущербным даром при посторонних. В компании друзей. Перед клиентами.
— А что такого? — искренне удивился Тоби. — Я же просто шучу. Я любя!
— Мне это неприятно. Я просила больше так не делать, а ты продолжаешь. Говоришь: “Она такая у меня дурочка! Моя милашка-дефектив! Ох уж эти сенситивы!” Даже о моих достоинствах говоришь, как о недостатках! Это очень обидно, понимаешь?
Тоби поиграл желваками и раздул ноздри. На миг Кассандре показалось, что он вот-вот разразится бранью, но ничего подобного не произошло.
— Касси, — серьезно сказал Тоби, вздохнул и покаянно помотал головой. — Прости. Все я понимаю. Иногда ты заставляешь меня чувствовать себя последним негодяем. Наверное, я и есть негодяй. Но все это ради твоей пользы.
— Моей пользы?!
— Касси, я же вижу, как ты киснешь. Ты долгие годы думала, что станешь сенситивом, уважаемым человеком. Выбьешься в люди, будешь делать всякие… удивительные штуки. Строила планы, мечтала. А потом всего лишилась, и выяснилась, что ничего этого не будет, и ты такая же, как и все. Обычная девчонка.
— Верно, — после секундной заминки призналась Кассандра, удивленная неожиданной проницательностью Тоби. — Тем более, тебе не следует сыпать мне соль на раны. Кроме того, я уже справилась с разочарованием. Мне нравится работать в лавке, и нравится моя жизнь.
Тоби словно не слышал.
— Другие сенситивы над тобой издевались. Этот твой дружок в Академии… попадись он мне, сволочь! Уж я бы его проучил!
— Тоби…
— Верно, я подшучивал над тобой. Прости, если это выходит… резко. Просто хочу показать, что буду любить тебя такой, какая ты есть.
Тоби опустил глаза в пол, крепко потер затылок, поморщился и добавил:
— Да, наверное, мне хотелось немного обидеть тебя.
Он выглядел пристыженным.
— Как такое может быть, Тоби! Любишь, и хочешь обидеть! Чушь какая-то! Зачем? Почему?
— Чтобы ты встряхнулась и разозлилась, вот почему! — сказал он неприятным голосом и сверкнул черными глазами. — И чтобы поняла, что вся эта затея с Даром — чушь и ерунда. Чтобы ты не забивала голову глупостями и стала жить настоящим. Вот скажи, зачем читаешь все газетные заметки про подвиги сенситивов? Потом вздыхаешь украдкой. Касси, ты не сенситив, никогда им не будешь. Лучше бы у тебя совсем не было никакого Дара, чем этот… огрызок. Забудь про него. Я все равно буду тебя любить. Никто, кроме меня, не захочет принять тебя такой, какая ты есть.
Кассандра растерялась. Тоби говорил искренне. Но при этом его логика вызывала у нее сильное возмущение.
Верю, что он действует из лучших побуждений, думала она. Но взрослые, порядочные мужчины не будут так себя вести. Тоби просто не понимает. Он бывает резковат, и манипулирует людьми с грацией медведя. У него примитивные понятия о том, как должен вести себя настоящий мужчина. И его гложет мальчишеская зависть к сенситивам, людям, которым, как он считает, “просто так” досталось все, что не досталось ему. Тоби обязательно все поймет, если объяснить терпеливо, убеждала себя Кассандра. Он повзрослеет. Я помогу ему. Я же… люблю его?
Последняя мысль прозвучала в голове Кассандры неуверенно, с вопросительной интонацией.
— Пойдем ужинать, Тоби, — вздохнула Кассандра. — Нам все же нужно серьезно поговорить, но на голодный желудок я плохо соображаю.
Тоби вмиг развеселился.
— Все бы вам, женщинам, говорить, выяснять отношения, лить из пустого в порожнее! — добродушно проворчал он. — Идем. По дороге расскажешь, что там такое замутил этот Моррель. Собирается открыть балаган, говоришь? Вот умора!
Глава 8
Они вышли на улицу и двинулись к пристани. Стало совсем темно. Зажглись фонари и огни вывесок. Похолодало, пахло морем и влажной землей. Накрапывал мелкий дождик.
Кассандра скупо, не вдаваясь в подробности, рассказала про неожиданный бизнес-план Дамиана Морреля, но о постигших его несчастьях распространяться не стала. Тоби слушал, посмеиваясь, изредка затягивался крепкой папиросой и отпускал про новоиспеченного владельца балагана гаденькие комментарии. В душе Кассандры росло глухое раздражение. Тоби это почувствовал, потому как замолчал и насупился.
— Сюда, — скомандовал он, открывая дверь дешевой забегаловки на углу. — Поедим тут. Скоро подойдут ребята, надо обсудить дела.
— Тоби! Ты обещал, что мы поужинаем в “Золотом осьминоге”.
— Во-первых, я не миллионер, крошка. Во-вторых, что тебе в этом пафосном кабаке? У тамошних официантов морды, как у трески, а треска у них жесткая.
— Ладно, не надо “Осьминога”. Давай выберем другое кафе, попроще. Но только не это, пожалуйста!
В забегаловке “Джимбо-джамбо” всегда было накурено так, что если положить шляпу на табачное облако, она поплывет по нему, как по реке. За столиками в углах звенели пивными кружками личности в несвежих воротничках, преувеличенно громко переговаривались и посматривали на входящих исподлобья. На коленях у личностей взвизгивали девицы с нечёсаными волосами и размазанной помадой на разбитых губах; у каждой второй под глазом светил бланш. За стойкой хрипел патефон, в туалете по полу текли желтые реки, а раковины были покрыты засохшими бурыми пятнами — у посетителей “Джимбо-Джамбо” периодически шла носом кровь, и отнюдь не из-за повышенного давления.
Тоби подобная атмосфера очень нравилась, а забегаловку он называл “местом для настоящих мужиков”.
— Не пойду, — отрезала Кассандра, решив показать характер. — Здесь грязно и опасно, а посетители смотрят на меня так, словно прикидывают, сколько можно выручить за мои золотые часы и пальто у скупщика краденого. Ты же знаешь, как я не люблю подобные… заведения.
Тоби моментально вспыхнул.
— Ну и иди куда хочешь, и сама плати за свой ужин, раз вздумала задирать нос. А мы ребята простые и развлекаемся по-простому, не то, что ваши алюминиевые миллионеры-балаганщики.
Он фыркнул, отвернулся и рывком открыл дверь “Джимбо”. На мокрый тротуар упал косой лоскут желтого света. Выплеснулись звуки патефона и раскат пьяного смеха. Кассандра закашлялась от едкого табачного запаха. Тоби зашел внутрь, не оглянувшись, и дверь за собой захлопнул с вызовом.
Кассандра немного постояла, а затем побрела прочь, глотая слезы.
Подобные ссоры повторялись слишком часто. После слов Тоби она чувствовала себя капризной ломакой. Кассандра сердито вытерла глаза тыльной стороной ладони.
Хватит! Больше она не собирается это терпеть. Завтра поговорит с ним как следует. Расставит все точки, запятые и двоеточия в их отношениях. Тоби обязан измениться ради нее! Она сумеет его перевоспитать.
Ты ему не мамаша, заметил внутренний голос. И с чего ты взяла, что сможешь и должна кого-то перевоспитывать? Да и зачем тебе это надо? Ты уверена, что любишь его? Тебе ведь никогда не нравились парни, считающие, что грубость — это синоним мужественности.
Зареванную Кассандру обогнал худой человек в черном пальто и котелке. Лишь на секунду он задержался и мазнул пытливым взглядом, а затем пробормотал непонятное, ускорил шаги и растаял; вскоре затихли и постукивания трости. Из-за слез улицу словно затянул туман, и привиделось, что у человека был мясистый нос, висячие усы и неухоженная бородка, а глаза холодные и пустые.
Кассандра вздрогнула. Опять этот странный незнакомец! Он следит за ней? Или показалось? Что, если он опять попадется ей навстречу и начнет докучать требованиями продать карлика?
Кассандра юркнула в ближайшую чайную, присела за чистенький столик, попросила у официантки чашку какао и ванильный кекс, а получив желаемое, подперла подбородок рукой и пригорюнилась. Она размышляла о Тоби, о Дамиане, и обо всех несчастьях, которые успели на нее свалиться за ее короткую жизнь.
Дело в том, сказала она себе, что я больше не считаю себя достойной лучшего. Считаю, что должна знать свое место, держаться за то, что имею, быть терпеливой и невзыскательной. Я попробовала вырваться из своего круга, но судьба посмеялась и указала мне мое место. Теперь я боюсь ей перечить. Стараюсь сделать лимонад из лимонов, которыми она в меня швыряет с упорством избалованного ребенка. Лимонад выходит вкусный, но горчит. А я улыбаюсь и пью, улыбаюсь и пью… хватит, напилась. Мне нравится работать в магазинчике, но я никогда не буду в нем полноправной хозяйкой, даже если выйду замуж за Тоби. Он твердит, что я никому не нужна кроме него, а я верю. Зачем, почему слушаю его? Ведь я взрослая, неглупая девушка!
— Ты что творишь, красавица? — сердито поинтересовался Тоби. Он пинком отодвинул стул и уселся напротив.
— Взяла и ушла. Бросила меня! Интересное дело! Ты все еще сердишься? Еле-еле тебя нашел!
— Мне это надоело, Тоби, — сообщила Кассандра ровным голосом, не поднимая глаз. — Мы без конца ссоримся. Ты не уважаешь меня. Мы считаемся женихом и невестой, но дату свадьбы ты так и не назначил, а твоя мать уволила тетку, которая мыла полы в лавке, потому что сумела взвалить все дела на меня, безо всякой доплаты. Твои друзья думают, что ты встречаешься со мной из милости. Твои подруги смеются за моей спиной. Да, я знаю о них. Видела, как достаешь из кармана те записки от официанток, расправляешь и бережно прячешь в бумажник. На прошлой неделе знакомые видели тебя в “Золотом осьминоге” с какой-то кудрявой душечкой.
— Кассандра, я люблю тебя, — тихо произнес Тоби, крепко сжимая край стола так, что пальцы побелели. — Разве не видишь? Все остальное ерунда. Да, я не идеал. Девушка должна мириться с недостатками своего парня! Я же мирюсь с твоими, а уж твои-то посерьезнее моих будут!
— Не хочу, — решительно заявила Кассандра. — Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с тобой, ты затыкаешь мне рот признанием в любви. А потом смеешься и говоришь, что я болтушка. Тоби… думаю, нам пора расстаться.
Тоби не сдержался. Он выругался так, что девушка за прилавком испуганно втянула голову в плечи и зажала уши обеими ладонями.
— Это из-за него, да? Из-за увальня Морреля! Он сказал тебе пару комплиментов, поцеловал ручку и ты растаяла, и решила дать мне от ворот поворот! Не понимаешь? Мы для людей его сорта все равно, что уличный коврик! Они обращают на нас внимание, когда нужно вытереть подошвы. Забыла, кто ты? Одаренные смеются над тобой, а обычные люди считают ненормальной. Ну-ка, скажи, много у тебя осталось друзей, после того как тебя вышибли из Академии? Кому ты нужна, кроме меня?
— Друзей осталось немного, но они есть. Такие же дефективы, как я. Тоби, я больше не люблю тебя. Между нами все кончено.
Кассандра встала и положила деньги на стол.
— Ты уволена, — выплюнул Тоби, развалясь на стуле и сунув руки в карманы. — Завтра на работу можешь не являться.
— Отлично, — пожала плечами Кассандра, а у самой внутри все сжалось. Что она наделала! Двумя словами перевернула всю свою жизнь.
— Вернемся в лавку сейчас. Я соберу вещи, ты дашь мне расчет. В этом месяце твоя мать еще не платила жалованье. И не забудь про комиссионные.
Кассандра быстрым шагом вышла из чайной и застучала каблуками по мокрой мостовой. Тоби шел позади и бормотал под нос что-то сердитое.
— Подумаешь… — донеслось до Кассандры. — …выискалась… да таких, как ты…. фифа…!
Улица у магазинчика была пустой, но у крыльца колыхнулся чей-то силуэт в черном пальто и круглой шляпе, длинная тень протянулась от фонаря по мостовой; незнакомец юркнул в переулок и пропал.
Кассандра остановилась как вкопанная и вгляделась в темноту.
— Что? — злобно спросил Тоби за спиной. Она не ответила, достала ключ и, настороженно озираясь, поднялась на крыльцо и стала отпирать замок.
Кто это был? Припозднившийся покупатель? Один из беспутных дружков Тоби явился занять денег и исчез, увидев, что он не один? Или грабитель? Тревожно и непонятно.
Тоби яростно выругался, вновь помянув "девчонок, которые невесть что о себе возомнили", и расстроенная Кассандра выбросила визитера из головы.
В лавке она нашла большой бумажный пакет и, вздрагивая от напряжения, быстро сложила в него немногочисленные личные вещи — жестяную кружку для чая, полотенце, зеркальце, расческу.
Тоби швырнул шляпу на подоконник и уселся за конторку. Загремел ящиками, дергая, выдвигал и задвигал их обратно, искал чековую книжку. Нашел, выписал чек, порвав бумагу пером, и бросил ей в лицо. Листок бумаги, спланировав, опустился на пол.
Кассандра с достоинством присела, подняла чек и бережно сунула в сумочку.
Потом направилась к витрине и потянула механического карлика.
— Ты что делаешь? — рявкнул Тоби. — Куда его потащила? А ну, убери руки!
— Это мое личное имущество, — стараясь не сорваться, спокойно пояснила Кассандра. — Я его забираю. Моррель выставит его в балагане. Я обещала.
Внезапно Тоби испугался. Это поразило Кассандру. Тоби никогда и ни перед кем не показывал страха, но тут его глаза забегали влево-вправо, он облизал губы и произнес заискивающим тоном:
— Детка, ты не можешь забрать его. Я нашел для него покупателя. Очень… важного.
— Карлик не продается, Тоби. Забыл?
— Детка, я не могу отказать. Это… босс Картавого Рикардо. Я уже получил задаток!
— Ты продал моего карлика какому-то гангстеру! — возмутилась Кассандра.
— Не какому-то, — пробормотал Тоби. — Говорят это… это… сам Химерас! Человек с тысячью масок, преступный король! Знаешь, что бывает с теми, кто ему перечит? Он и за меньшее в бетон закатывает! Не знаю, чем ему приглянулся этот твой уродец, но спрашивать у него я точно не буду.
Кассандра вытаращила глаза, а потом сказала с досадой:
— Тоби, не надо держать меня за круглую дурочку. Твой Химерас — выдумка журналистов. Признайся честно: ты проиграл моего карлика, или проспорил? Кому? А, неважно. Разбирайся с ним сам.
— Касси, ты не понимаешь! Это действительно очень серьезный человек. Рикардо уверен, что это сам Химерас!
— Да хоть Дед Мороз! — выкрикнула взбешенная Кассандра. — Ты не имел права продавать мою вещь без спросу!
Она была так сердита, что чувствовала, как начинает покалывать кончики пальцев, как потрескивает в прядях, как закипает кровь в жилах! Ее гнев тревожил силовые поля, нарушал законы эфира, повышал напряжение!