— Но ведь я не чистокровная эльфийка, — напомнила я. — Моя мама — человек.
Услышав это, в зале поднялся гул, все стали переглядываться и перешёптываться между собой, в то время как я оставалась сидеть неподвижно.
— Я дочь Уэсли Эберта, — гордо заявила я. — Полагала, вы знаете.
— Дочь изменника? — слышались возмущённые возгласы со всех сторон. — Как ей только разрешили учиться в школе Марвина Миллера?
— Хочу напомнить, что по законам Эльфериума все эльфы, в том числе и не чистокровные, с пяти лет обязаны приступить к обучению в эльфийской школе, — спокойным тоном произнёс Ларион Грей, не сводя с меня взгляд. — К тому же, не будьте столь легкомысленными, вина Уэсли Эберта так и не была доказана.
После его слов в зале вновь поднялся гул, но он был так же неожиданно прерван, как и первый.
— Но сейчас мы говорим не о нем, а о его дочке. Джуди, — обратился он ко мне, — среди твоих друзей есть хоть кто-нибудь, кто мог бы подтвердить твои слова?
— Да, есть, — ответила я тут же. — Моя соседка по комнате, Обри Холл, однажды видела, как я брожу в ночи. Она-то мне и рассказала, почему я постоянно просыпаюсь не в своей комнате.
— Приведи девчонку сюда, — велел Ларион одному из гвардейцев, что стоял позади него. — Только, бога ради, не спугни её.
— Слушаюсь, — с поклон произнёс эльф, мимолётно взглянув на меня. Его ярко-зелёные глаза тут же мне все прояснили.
Это был тот самый парнишка, что стоял возле Элиота, когда меня забирали на эльфийский совет. Значит ли это, что он расскажет все Обри и поможет мне оправдать свою вину? Но с чего бы ему мне помогать, мы ведь даже не знакомы, хоть мне и кажется, что прежде я уже его встречала.
— Её шея, — услышала я вдали тихий мужской голос.
— О чем ты? — спросил эльфа его сосед.
— Её эльфийская отметина сияла, — прошептал он тихо, но я успела разобрать слова.
— Ничего не вижу, — парировал другой. — Может, тебе показалось?
— Думаешь, я совсем выжил из ума? Я еще не настолько стар!
— Ну, с этим я могу поспорить, — насмешливо молвил эльф с противоположного конца стола. — Тебе едва ли не шестьсот лет. По-твоему, это маленький возраст? В таком случае, я совсем ребёнок, раз уж мне всего лишь триста лет.
В зале раздался хохот. И пока они насмешливо перешёптывались между собой, я с нетерпением ждала появления Обри, которая далеко не ласковым взглядом поприветствовала собравшийся совет.
— Чем я могу быть вам любезна? — спросила она без каких-либо эмоций. С этим выражением лица она походила не на пятилетнюю девочку, а на пятидесятилетнюю женщину, которая пережила все жизненные трудности и уже больше ничего не боится в этом мире.
— Обри, — спокойно начал мужчина во главе стола, — ты когда-нибудь замечала в своей соседке, Джуди Эберт, признаки лунатизма?
— Да и не один раз, — кивнула она. — Когда я впервые заметила её исчезновение, то подумала, что она решила сбежать из школы. Я испугалась за нее и пошла следом, но вскоре обнаружила, что она ходила во сне с закрытыми глазами и время от времени повторяла: «Он не виноват. Папа ни в чем не виноват».
Услышав последнее, все заинтересовано переглянулись между собой и жестом руки велели продолжать.
— Наутро она сама вернулась в комнату, мне даже не пришлось её будить, но, когда я спросила Джуди о том, где она была прошлой ночью, она ответила: «Конечно же здесь, в своей комнате. Где же еще?». Тогда я очень испугалась за нее, не знала даже, что предпринять, поэтому, прежде всего, рассказала ей о лунатизме. Джуди не верила мне, пока однажды не проснулась в запретной части замка.
— Вот значит как, — подытожил эльф. — Кто-нибудь еще знает об этом?
— Да, миссис Лагранж тоже об этом известно, — ответила девчонка. — После того случая она помогала мне следить за Джуди, когда та спит.
Эльфы понимающе закивали и велели пригласить на совет Ию Лагранж, которая, как и следовало ожидать, тоже подтвердила мою невиновность.
— Но как тебе удалось пройти через волшебную стену? — спросил меня полноватый мужчина.
— Я не знаю, — прошептала я и добавила: — Я не помню. Я проснулась в замке за минуту до того, как меня нашли гвардейцы.
Недолго думая, совет принял решение и вынес вердикт — отпустить нас с миром, без малейших наказаний, как бы там ни просила об этом Марлен Миллер. Ко всему прочему, глава совета, Ларион Грей, заверил меня, что мудрецы и лекари позаботятся о том, чтобы я избавилась от лунатизма. Я хоть и поблагодарила их за заботу, но мысленно пожелала, чтобы они не исполняли своего обещания. Зачем эльфов зря тревожить из-за того, что на самом деле нет?
Тем временем, как дамы прощались с советом и разговаривали о прочих делах, мы с Обри тайком осматривали замок. Никому из учениц больше не представится такая возможность — побывать в школе Боевых искусств имени Лютера Ленца, а потому мы не могли этим не воспользоваться.
— Здесь столько оружия, — восхищённо и даже немного напуганно прошептала Мэри, боясь нарушить в замке эту зловещую тишину. — Они не думают, что это опасно, делать из школуы оружейную? Ведь здесь учатся дети.
— Может, они заколдованны? — предположила я, рассматривая заострённые копья, которые ярко сияли в здешнем полумраке. — Что если их нельзя просто вот так взять и снять со стены.
— Даже не думайте этого проверять! — услышала я позади знакомый голос. Элиот сурово нахмурил брови, но в следующую секунду улыбнулся милой беззаботной улыбкой. — Если же вы, конечно, не хотите остаться здесь ещё на одну ночь.
— Ты кто такой? — удивлённо воскликнула Обри.
— Элиот Грей, к вашим услугам, — с поклоном произнёс он и вновь улыбнулся мне. — Пойдёмте, я покажу вам замок. Совет все равно до утра ещё не разойдётся. Чего время зря терять?
Первое, что нам предстояло увидеть — тронный зал, большая часть которого была сделана из серебра. Лишь его пол был покрытым мраморной плитой, в отражении которой виднелись отблески огромной, просто гигантского размера люстре.
— Вот это да, — восхищённо молвила я, в то время как Обри, широко раскрыв рот, кружилась вокруг себя словно юла, рассматривая блестящий, словно ночное небо, потолок.
— Прийти сюда того стоило, — выдала она и зашагала дальше к молодым офицерам, чьё обмундирование скрывало их с головы до ног. — А ничего, что мы без спроса гуляем по замку?
— Сейчас здесь никого нет, — пожал мальчишка плечами, но завидев удивлённый взгляд эльфийки, пояснил: — Это просто костюмы, украшение для зала, не более.
Обри поспешила проверить, прав ли он, и в самом деле, внутри костюма никого не было, он был пуст.
— Я думала, гвардейцы и внутри школы вас охраняют.
— Нет, лишь снаружи, так же, как и вас.
Мы последовали дальше по коридору, внимательно рассматривая висевшие на стенах картины, они выглядели совсем как у людей, что напомнило мне об отце и о том, как сильно я скучаю по своим родителям.
— С тобой все хорошо? — поинтересовался Элиот, пока девчонка шла перед нами. — Ты так побледнела.
— Все в порядке, — энергично закивала я, и ускорила шаг.
В следующей, не менее красивой комнате пахло только изданными книгами, свежей выпечкой и домашним теплом. Библиотека была гораздо больше, чем в нашей школе, но весьма темной для чтения. Едва ли можно здесь разглядеть текст в книгах.
— Элиот, — послышалось вдали.
На подоконнике сидел светловолосый высокий мальчишка, примерно на два года старше меня. Его ярко-зелёные глаза сияли в темноте, словно камни изумруда.
— Вновь нарушаешь правила? — продолжил эльф, подходя к нам ближе.
Я, затаив дыхание, замерла словно статуя, вновь ощутив на шее приятное покалывание, которое вскоре перешло в колючее жжение.
— Джуди, твоя шея, — испуганно прошептала Обри, указывая на эльфийскую отметину.
— Что с тобой? — спросил меня Элиот, но я смотрела лишь на подошедшего эльфа, чей голос казался мне в сто раз роднее голоса отца.
— Мне кажется, или мы виделись с тобой где-то прежде? — еле слышно произнесла я, мимолётно взглянув на его шею, которая была прикрыта плотной чёрной тканью.
— Не думаю, — сухо ответил он, не сводя с меня взгляд. Он не был злым, скорей, молящим, мальчишка словно хотел мне что-то сказать, но не осмеливался этого сделать.
Было видно, как он с трудом отвернулся от меня и каким-то нервным голосом молвил:
— Смотри, не опоздай на церемонию. Святые ждать долго не будут.
И он ушёл, оставляя после себя дурманящий запах сакуры.
— Ого, — нарушила молчание Обри. — От парня так и исходит холод. А его взгляд… таким и убить можно. Кто он такой?
— Перл Вуд, — сообщил Элиот, все ещё подозрительно на меня поглядывая. — Мы с ним учимся в одном классе. Он гораздо доброжелательнее, чем кажется, — уверял эльф.
— Его запах, — шепчу я тихо-тихо, чтобы никто не слышал и тут же вспоминаю парнишку, которого я встретила в потайном коридоре своей школы. — Не может быть, — говорю я чуть слышно.
— О чем ты? — удивляется Обри. — На тебе лица нет, объясни, что происходит!
Но я не знаю, что ответить. Как можно объяснить то, что я сейчас ощущаю? Как объяснить своим новым друзьям, что Перл мне кажется более чем знакомым? Его взгляд меня не пугает и не отталкивает, а напротив, притягивает словно магнит. Я не вижу в нем зла или холода, я ощущаю в нем родственную душу и тепло, от которого не хочется уходить. Я ощущаю связь между нами. Но разве это возможно?
Глава 7. Побратим
За это недолгое пребывания в здешней школе я успела разузнать о Перле Вуде предостаточно, чтобы иметь хоть малейшее представление о его персоне. Мальчишка был на два года старше меня, как и Элиот Грей, он был сиротой и малообщительным эльфом. Кроме Элиота у него не было друзей, все его боялись и обходили стороной. Но Элиот, впрочем, как и я, видел в нем нечто особенно, что именно, ни я, ни он не знали, но чувствовали, что ему можно доверять. Обри же старательно пыталась больше не пересекаться с Перлом, утверждая, что он смахивает на черноборца.
— Его взгляд насквозь прожигает, — утверждала она, нервно вздрагивая всякий раз, когда я упоминала в разговоре Перла.
Стоило эльфийке узнать, что этой ночью Элиот с Перлом совершают обряд побратимов, как она вовсе впала в шок и не говорила с нами долгое время.
— Одумайся, — молила она Элиота, — ты уверен, что тебе следует это делать? Он ведь…
— Мне как брат, — закончил он за неё и тут же спустился по ступенькам вниз к тронном залу, где его уже поджидал Перл Вуд и семеро высоких эльфов в белой мантии, которая скрывала их лица.
Нам же велели ждать на балконе второго этажа, который, к счастью, позволял увидеть всё, что нам хотелось.
— Святые? — удивилась Обри, сощурив глаза.
— Кто они такие? — тут же спросила я. — Почему их так называют? Что они здесь делают?
— Это мудрецы, отказавшиеся от своего тела и смертной жизни, — пояснила она. — Они словно призраки, странствующие по Эльфериуму.
— Призраки? — переспросила я. — Разве они не должны быть прозрачными, как их описывают в книгах?
— Они же не люди, с чего бы им быть невидимыми? Они по своему собственному желанию отказались от своей жизни и выбрали бессмертие. Святые приходят к эльфам в день рождения ребёнка, на церемонию побратимов, коронацию, свадьбу и смерть. Они могучие колдуны, обладающие великой силой. С их помощью мы можем долго жить и колдовать, а так же не застревать между мирами после смерти.
— Что они делают? — спросила я, наблюдая за тем, как они вычитывают какое-то заклинание и преподносят острый кинжал к запястью Элиота.
— Клятва побратимов основана на крови, — объясняла Обри, загадочно и заинтересованно наблюдая за процессом. — Брак происходит ещё опаснее, нежели эта церемония. Смотри!
Я сразу же бросила взгляд на окровавленные руки мальчишек, они сцепили их у самого основания локтя и смотря друг другу в глаза, громко и чётко произносили:
— Отныне и навсегда моё сердце будет биться в унисон с твоим. Покуда жив будешь ты, я всегда буду для тебя щитом и братом. Отныне наши судьбы связаны до последнего дня пребывания в этом мире. Брат мой, побратим, убереги меня от темной стороны, стань светом, если я окажусь во тьме. Пока ты шествуешь со мной по этому миру, я всегда буду на твоей стороне. В огонь и в воду, в бою и на войне, я всегда с тобой. Отныне и навсегда я твой побратим!
Стоило им договорить эти слова, как их руки, с которых капала кровь, засияли ярким светом, после чего белый шар, образовавшийся вокруг парнишек, взорвался и осыпал весь тронный зал белыми хлопьями, словно снег. Белоснежная пыльца осела на головы и плечи эльфов, засияла и вновь потухла, словно свеча.
— Невероятно, — издала Обри, широко разинув рот.
— Что вы здесь делаете? — за нашими спинами оказалась Марлен Миллер. Она сурово поглядывала на нас, скрестив руки на груди. — Я же велела вам ждать меня внизу!
Она не стала слушать наши оправдания и приказала немедленно возвращаться в школу, в то время как парнишки, не глядя в нашу сторону, продолжали стоять перед Святыми, которые все ещё вычитывать колдовские заклинания, чтобы завершить обряд побратимов.
— Поторапливайтесь! — крикнула директриса, и нам не оставалось ничего, кроме как подчиниться ей. А ведь мне так хотелось досмотреть церемонию до конца или хотя бы попрощаться с эльфами, кто знает, когда нам ещё удастся встретиться.
***
Вскоре мы были доставлены в замок, через волшебный колдовской проход, о котором ни я, ни даже Обри не знали. Он находился в кабинете самого директора и строго охранялся двумя широкоплечими эльфами, которые, как показалось мне, ни разу не моргнули за все тридцать минут нашего пребывания в кабинете директрисы.
— Приведите себя в порядок, отдохните и с утра приступайте к занятиям, — велела она и отпустила с миром. А я уж тут приготовилась выслушивать от неё нравоучительную лекцию о нашем или, точнее, моем непристойном поведении.
Пока мы не дошли до своих кроватей, нам не хотелось разговаривать или что-то обсуждать, мы были слишком уставшими и сонными, но стоило мне лечь на свою тёплую уютную кровать, как Обри засыпала меня вопросами о том, где на самом деле я пропадаю по ночам, откуда знакома с эльфами из школы Боевых искусств, по какой причине нарушила школьные правила и отправилась на соседнюю территорию, зная, что это строго-настрого запрещено делать.
— Я жду объяснений, — вновь повторила она, и, несмотря на всю усталость и изнеможение, я рассказала ей все с самого начала, с того самого дня, когда впервые познакомилась с Элиотом Греем.
Она слушала меня внимательно и не задавала никаких вопросов ровно до тех пор, пока я не договорила все, что скрывала столь длительное время.
— Невероятно, — молвила она, не сводя с меня удивлённый взгляд. — Значит, ты думаешь, что тот мальчишка, Перл Вуд, и был тем самым эльфом, которого ты встретила в потайном коридоре?
— Я не уверена, но мне кажется, это был именно он. Если бы я только смогла увидеть его колдовскую отметину, тогда бы все прояснилось.
— Каково это, когда эльфийский знак так сияет? — спросила она, поджав ноги к своей груди. — Слышала, дело не из приятных.
— Иногда сильно жжёт, — призналась я, невольно прикоснувшись к лилии на своей шее. — Но зачастую тепло так приятно раздаётся по всему телу, что хочется ощущать это жженье каждый день.
— Поговаривают, эльфы, чьи судьбы соединены между собой, всегда могут почувствовать присутствие друг друга с помощью эльфийских отметин на своих шеях.
— Не думаю, что мы виделись с ним когда-то прежде, — заверила я, умалчивая о своих истинных чувствах. — Думаю, произошла какая-то путаница, мы с ним слишком разные, чтобы иметь что-то общее.
— Возможно, ты права, — пожала плечами Обри, удобно умостившись на кровати, — но то, как сильно сияла твоя шея, не может быть простой случайностью. Думаю, нам следует как можно больше разузнать о Перле Вуде, уверена, в его биографии мы найдём массу интересного.
Обри громко зевнула, широко разинув рот, тем временем как я, набравшись смелости, молвила: