А пока я не стала спорить, выбралась из-за стола, надела рюкзак, застегнула пряжку на поясе и выжидательно уставилась на собеседника.
— В номер, — носарик-работодатель тоже поднялся, неожиданно приобнял меня за плечи и потащил к лестнице. Вместе с рюкзаком. — Красавица, организуй нам вина! Дорога будет долгой…но до вечера ещё далеко, — подмигнул он официантке и провёл ладонью по моей спине. Ну, чуть ниже спины.
Вот если бы я заранее не знала от Нойры, я бы сейчас здорово заволновалась. В смысле — я в курсе, что мой "контракт" не предусматривает интима, и даже наоборот — без моего согласия ни-ни. А намеки… хм. Это ж легко решаемо — главное правильно вильнуть рюкзаком, и любой обниматель обломается. Проверено. Причем не грубо так получается оттолкнуть — типа, "янетакая, я жду трамвая", а словно бы ненароком.
— Не смей, — как-то определив мои намерения, зашипел мой проводник, — сейчас повернись ко мне и через плечо посмотри на столик слева от двери. Только не вздумай глазеть!
— Так бы и сказал, что конспирация, — хмыкнула я, покосившись в нужный угол. Хм… мужик. Сидит. Пиво пьет, кажется. Шпион что ли? Вот зараза!
— Это доносчик. Продажная крыса, — продолжил носатик, склонившись к моему уху с пошленькой улыбкой и хватая меня за талию, — что видел он, то знают и ключники.
— Понятно, — чуть заметно кивнула я, припомнила давешнюю официантку и кокетливо улыбнулась.
Клювастый работодатель не растерялся, подхватил меня на руки и потащил в комнату. Вот только двери открыл моими ногами и чуть ли не с порога швырнул на далеко не мягкую кровать. Ыть, блин, пришлось изворачиваться в воздухе, как кошке, чтобы на ляпнуться на рюкзак.
— Ну, где там наш дар богов? — он выглянул он в коридор, забирая у заметно опечалившейся разносчицы бутылку, и практически перед ее носом закрывая дверь на щеколду.
— А теперь повизжи! — он крутанул бутылку в руках и осмотрел заинтересованным взглядом мои сумки, явно думая куда ее пристроить. Ну да, выбросить-то "совесть" не позволит. Или жадность.
Хех… изобразить мексиканские страсти? С одной стороны — тут вроде как не принято приличным девушкам… и все такое. С другой — а не положить ли мне на их приличия, я в этом трактире первый и последний раз. конспирация на сегоднешний день главнее. А что работодатель может не так понять… ну, в смысле, опять же про "приличия" — так это его проблемы.
— Тебе как, испугано, или типа "нет-нет-нет, но дааааа?" — понятливо уточнила я, вскакивая с кровати и поправляя поклажу за спиной.
— Лучше, конечно, "оооо, да, да, да, боги, да!", но боюсь настолько шикарный комплимент моим способностям ты вряд ли согласишься огласить на весь трактир, — пожал он плечами, откупоривая бутылку и отпивая прямо из горлышка, — тьфу, ну и кислятина. Явно надеялись, что в порыве страсти на вино нам будет наплевать.
— Пф! — я хихикнула. — Почему не соглашусь? Что мне, для начальства комплимента жалко, что ли? Пусть завидуют! Только ты это… суфлируй, если что, а то у меня с театральным опытом не так чтоб очень.
Я вдохнула побольше воздуха… выдохнула, настроилась и выдала такую серию сладострастных стенаний, что вся немецкая порнография скопом повесилась бы от зависти на собственной кинопленке.
Глава 12(1)
Носарик так обалдел, что глаза у него временно стали чуть ли не вдвое больше, чем секунду назад. А потом не удержался и одобрительно, хотя и тихо присвистнул. А потом с видимым удовольствием подыграл, под конец моих стенаний выдав донельзя довольным тоном.
— Вот так-то, красавица!
Едва сдерживая хохот я выдала напоследок особенно переливчатую руладу, закончившуюся натуральным кошачьим воплем и замолчала. Ну а чего, надо же девушке отдышаться.
— Жарко, не правда ли? — вдруг спросило удовлетворенное моим вокалом начальство, медленно подходя к окну и осторожно отодвигая край занавески. По сосредоточенному взгляду, можно было понять, что любопытство далеко не праздное.
— О дааа… — мурлыкнула я как можно томнее, но поперхнулась, и пару секунд тихо кашляла в подушку, чтобы не поломать к бесам всю конспирацию.
— Сейчас, дорогая, я окно приоткрою. Там как раз скоро похолодает, — вроде как заботливо заворчал он, распахивая створки и взглядом указывая мне на сумки.
— Агааа… — все так же расслабленно отозвалась я, подтаскивая свои пожитки поближе к окну. Так и знала, со шпионом поведешься, из окон наскачешься. Но пока это даже забавно, тем более, его непробиваемая уверенность успокаивает. Вроде как знает клюв, что делает.
А местный Джеймс Бонд тем временем подхватил мои пожитки, размахнулся и как зашвырнул их куда-то за окно, я даже пискнуть не успела. С улицы раздался подозрительный шорох, но кипишь вроде не подняли.
— Попрыгай пока на кровати, чтоб скрипела, — шепнул он на грани слышимости, вытаскивая откуда то из под куртки верёвку. Ааа, она у него вокруг торса была обмотана. Экипированный клювик, ничего не скажешь.
Блин, я такое раньше видела только в кино. Ну, и в книжках читала. А в жизни оно даже, кажется, веселее. Так что кровать прилежно кряхтела и повизгивала все то время, пока долгоносик возился с веревкой.
— Была бы ты обычной бабой, было бы легче, — все так же тихо пробурчал он, навязывая замысловатые конструкции на веревке. — Будешь лезть, узла не касайся.
— Сама знаю, что неплохо бы похудеть, — недовольно отозвалась я, не прекращая издеваться над спальным местом. Вот мужики, одно слово — сволочи! По больному топчутся… — Не получается ни фига.
Он как то насмешливо посмотрел на меня и хмыкнул:
— Да я не об этом. Хотя, твои габариты конечно достойны быть упомянуты в стихах, но вот чего мне стоило так непринуждённо подхватить тебя на руки там, на лестнице — тебе лучше не знать, — он, наконец, привязал конец верёвки к ножке содрогающейся кровати. — Ты лезь первой, я пока кровать… подержу. А то боюсь за тобой поедет. Естественно, не устояв перед твоими прелестями и надеясь снова услышать твой чарующий голос.
Едва удержалась, чтобы не пнуть так удобно согнутого гада. Самоубийца, блин, шутить женщине про ее лишний вес!
Но сдержалась — все ж таки капюшонистый ключники мне не нравятся гораздо сильнее клювастых паразитов. Поэтому только фыркнула и ловко выбралась за окно. Не смотря на "габариты" талант, что называется, не пропьешь… чего я, со скалы по канату не спускалась, что ли? Тут главное знать как правильно.
Оказавшись в малюсеньком садике под окнами гостиницы, я отряхнула штаны и особым образом трижды подергала за веревку, машинально давая привычный альпинистам сигнал.
Верёвка дёрнулась, из окна выглянул нос, отметил моё присутствие внизу и снова скрылся в глубине комнаты. А затем средство эвакуации плавненько так, змейкой упало на землю. Э, а он что, вылезать не собирается?
Но нет, собирался. Оказывается, верёвка была сервисом лично для меня. Шпиён вполне ловко, опираясь на парапет выбрался из окна, да ещё и аккуратно прикрыл за собой створки. Взглядом оценив не слишком большую высоту (второй этаж) и банально спрыгнул, не обременяя себя никакими вспомогательными средствами.
Я еще раз вдумчиво оценила фасад здания и подумала, что в следующий раз, если нам, не дай аллах, придется удирать через окно, я тоже без проблем сползу по неровностям рельефа. Но мысль эту придержала при себе. Некогда, да и незачем делиться.
На конюшню мы пробрались с какого-то кривого черного хода, и мою заразу оттуда выводили тоже через… кхм… то самое место. Я думала — все, щас встанет в узком проходе, как она умеет, намертво, и пойду я дальше солнцем палимая… пешком. Но нет.
Чертова скотина пошла за клювоносом сама, добровольно и с такой радостью, словно это он, а не родная хозяйка скормил этой ненасытной обжоре чуть ли не килограмм моркови этим утром.
Дальше все так быстро завертелось, что я едва успевала перебирать ногами и хлопать глазами. На разговоры и объяснения времени не хватило.
Сначала мы галопом (с кобылой в поводу) проскакли какими-то задворками куда-то на еще большие задворки, где обнаружилась….вторая Шельма. Хотя нет, лошадка явно чуть крупнее и темнее, но вот морда то такая же подозрительно ехидная. А через минуту так вообще оказалось, что это никакая не Шельма, а порядочный такой Шельмец.
И, кажется, они нашли друг друга, так как Зельма скромно опустила голову и мирно пристроилась рядышком с жеребцующим ухажёром. Только брачных игр копытных нам тут не хватало.
Но работодатель в отличии от меня, не стал обращать на лошадиный ужимки внимание, и спокойно потянул не слишком сопротивляющегося жеребца дальше, в очередной тёмный проулок.
Там товарищ клюв пару минут потолковал с подозрительным типом, выползшим нам навстречу из не менее подозрительного сарая. Семейство шельм мы оставили ему… Работодатель что-то проворковал моей кобыле чуть ли не на ушко, и несносное копытное послушно удалилось в сарай за своим новым другом.
А меня, причем опять галопом, потащили дальше. Поскольку Нойра предупредила, что лошадей ее протеже эвакуирует по своим каналам, я не задавала лишних вопросов, тем более, что на бегу разговаривать зверски неудобно. Распроклятые килограммы!
Ну и закончилось все в заросшем садике около полуразрушенного старого дома. Мы засели там в густых кустах и работадатель явно расслабился.
— Все, ждем, — при этом на меня покосились с любопытством и ожиданием. Чего? А-а-а… ну, я тоже люблю задавать вопросы, но предпочитаю выбрать более подходящий момент. А сейчас меня больше занимают комары!
Однако через час я уже не была столь благодушно настроена.
— Хм… а нам тут долго сидеть? — шепотом поинтересовалась я, прихлопнув на щеке особенно упоротую комариху.
Начальство завозилось, вынуло из кармана какое-то непонятное устройство и ответило:
— Еще три минуты и сорок две секунды. Рановато пришли. Думал, дольше придётся тебя из за стола вытягивать.
Я тут же прикинула — стукнуть его попавшимся под руку сухим стеблем репейника, или пусть так живет? Потом вспомнила, как противно выбирать из нитяных перчаток колючки и отказалась от мести. Временно.
— Приготовься! Наш небесный скакун уже на подходе, — скомандовал вдруг работодатель и поднялся навстречу… нечту, спускающемуся в наш садик прямо с темнеющего неба.
Нечто было похоже на большой кусок скалы размером с очень большой обеденный стол, который будто отломили от пустынного каньона. Коричнево-красный, с парой небольших трещин у основания.
Сначала на чудо с неба полетел мой рюкзак, потом начальственная котомка, потом этот героический товарищ ловко подхватил меня под нижние габариты и закинул на летающую каменюку почти с такой же легкостью, как поклажу. А еще прибеднялся, жулик!
Сам он запрыгнул ещё легче, хотя кусок земли так и не собирался хоть как то тормозить и медленно но верно набирал высоту.
— Мя-а-а-а! — возмущенно заорали из темноты. Я дернулась от неожиданности и ухватилась за носарика, чтобы не упасть. Тот очень неодобрительно на меня зыркнул, задвинул себе за спину, и, вытащив кинжал, постарался высмотреть что-то в том направлении, откуда пришел странный вопль.
Островок уже поднялся на высоту двухэтажного дома и по бокам нашего транспортного средства скребли ветки деревьев. Вот с одной такой ветки оно и… прыгнуло.
Нда… однозначно у меня в предках затесалась обезьяна. Иначе как объяснить то, что когда я через пару ударов сердца осознала действительность, эта действительность вместе со мной сидела чуть ли не на голове у начальства… если точнее — то на плечах. И вся конструкция неустойчиво покачивалась. Не дать, не взять, "благородная дама увидела мышь".
Начальство глухо ругалось, шипело и пыталось убрать мои руки со своего лица, чтобы вернуть себе доступ хотя бы к воздуху, а ещё лучше к зрению. И покачивалось все сильнее, потому что по ногам его важно топтался… Кот, время от времени с довольным видом бодая мою подставку в колени и громко мурлыкая.
Пока я несколько заторможено любовалась нашим неожиданным прибавлением, жутко недовольное начальство попыталось избавиться от меня "с другого конца". Звонкий шлепок по заднице и невнятное "отпусти, дура!" наконец-то задали моим мыслям правильное направление… ох, я ж его за нос… я не виновата, что это самая выступающая часть лица!
Отпустила, слезла, и даже не обиделась на "дуру". Я бы тоже обзывалась, если бы надо мной надругались подобным образом.
— У тебя хоть капля мозгов есть, женщина? — зарычал он, краем глаза отслеживая кота, — если уж ищешь моей защиты, то будь добра хотя бы не ограничивать мои движения, про попытки задушить и лишить зрения я вообще молчу! — он протянул руку чтоб схватить меня за воротник, но в последний момент передумал, задержавшись взглядом на груди, и тяжело вздохнул, успокаиваясь.
Виновник происшествия, кстати, так и продолжал наглаживаться об его ноги, и я вдруг подумала — может хитрая зверюга умеет валерьянить не только меня? Ну честно… Другой на месте работодателя уже пришиб бы нафиг и неизвестную зверюгу и всех вокруг просто на всякий случай, не говоря уже о моем эпическом заседании у него на голове в момент опасности.
— Твой зверь? — вдруг спросил мужчина, с каким то шкурным интересом разглядывая неожиданного попутчика.
— Он считает, что это я его, — блин, сердце все еще колотится и адреналин сейчас польется из ушей… ага. Наглая усатая морда вспомнил и про меня. Щас как потискаю! Сразу станет спокойнее.
— Жаль, — он с явным сожалением покачал головой, — за прирученного лесного призрака можно немало выручить. А за неприрученного… воротники из них тоже считаются предметом роскоши.
Глава 12(2)
Я бы даже поверила в его кровожадность… но посмотрела на Кота, хмыкнула и отпустила пушистого, когда он начал вырываться. А потом с интересом следила, как зверь приступил к операции приручения. Усатый внимательно посмотрел в глаза начальству, потом подошел вплотную, поднялся на задние лапы и самым подхалимским образом боднул "объект" в руку, призывая погладить и оценить приятственность процедуры.
— Необычно…. - работодатель присел на корточки и осторожно опустил руку зверюге на голову, а потом резко цапанул кошака за шкирку и прижал к "земле". На мое удивление даже протестующего мява не раздалось. Мужчина удовлетворенно хмыкнул и отпустил пушистого валерьяна, теперь лишь почесывая за ухом. — Ладно, зверь вроде не опасен, да и на маршруте может быть полезен. Коты так просто авторитет не уступают… странно… — он задумчиво глянул на меня и покивал своим мыслям, уселся на одной стороне нашего "камня-самолета". Затем не спеша подтянул к себе сумку и деловито начал в ней копаться: на свет божий появились плед, валик под голову и местное подобие термоса.
Я тоже устроилась поудобнее, поближе к середине "острова". Нет, я высоты не боюсь, странно было бы после восьми лет занятий альпинизмом. Но как-то непривычно, когда скала не стоит прочно, вросши в землю, как и положено всем приличным камням, а летит, и, по ощущениям, все еще набирает высоту. Между прочим, уже сейчас стало заметно прохладнее, чем на земле.
— Ближе устраивайся, — голос моего проводника раздался как гром в ясном небе, уж больно тихо было на высоте птичьего полёта над спящей природой. — И кота сюда тащи.
Я встала, внимательно присмотрелась к его лежбищу — благо тут, на уровне облаков, еще не стемнело окончательно. Ага… с той стороны край камня приподнят вверх, как спинка у дивана, и нет риска сковырнуться в пустоту. Вот и ладненько.
Из рюкзака было извлечено одеяло, свернутая в "подушку" куртка и бумажный кулек с трактирной выпечкой. Так что устроились мы даже уютно: горячий отвар из термоса, пушистый кошак в качестве грелки, семь пирогов на троих и звезды над головой.
Лететь, как выяснилось, предстояло долго, ночь и даже часть дня. Сегодняшняя беготня, судя по всему, здорово вымотала всех нас, так что бессонницей никто не страдал. Вот только…