— Спасибо, — поблагодарила и сразу отпила. Точно не ромашковый. Какой-то травяной, очень приятный. — А ты со всеми женщинами так обращаешься? Сразу говоришь, что от них хочешь?
— Нет. К другим я был… более равнодушен.
— А-а, — беззвучно засмеялась, лишь дрогнув плечами, — это мне так повезло?
— Да.
— Просто со мной никто себе такого не позволял. Все мои поклонники были, так скажем, более тактичны. — Почему-то голос сел, и Маша отпила еще, чтобы прочистить горло.
— А знаешь почему? Не из-за чувства такта, уверяю тебя, — говорил особенно внушительно, с некоторым нажимом. — Кишка тонка. Потому что, когда говоришь женщине «я тебя хочу», это требует ответных действий. Ты должен эту женщину взять, иначе все окажется пустословием. Можно иметь много денег и много связей. Можно уметь этим всем пользоваться. А в душе так и оставаться трусливой сукой.
ГЛАВА 7
Следующие два дня Маша провела в постели. Стресс и накопившаяся усталость сделали свое дело — она спала и никак не могла отоспаться. В общем, занималась тем, чем каждый в своей жизни хоть раз мечтал: спала, ела, валялась на диване перед телевизором и ничего больше не делала. На телефонные звонки не отвечала; дверь, кроме Инны, никому не открывала.
Константин, кстати, не появлялся. Не звонил, не писал, не приходил. Наверное, его отпугнуло заявление, что у нее есть другой мужчина. Он этого не переживет, не простит, потому что агрессивный собственник и ревнивец. Она для него теперь — шлюха. Ну и слава богу.
В субботу Инна с Элей уговорили пойти в клуб. Не очень хотелось, но потом Маша подумала, что последний раз куда-то выбиралась отдохнуть, когда еще встречалась с Костей. Без него все четыре месяца работа и работа. Никаких развлечений. Поэтому Мария согласилась, настроившись использовать по полной свой статус свободной девушки.
В одиночестве есть свою плюсы. Конкретно сегодня радовало одно: никто не дергал за руку — мол, Маша, тебе хватит… Маша, остановись, ты уже пьяна.
Намасленные мужские тела, старательно исполняющие страсть у пилона, воодушевляли слабо, зато мартини очень вдохновлял.
— Машка, ты что решила сегодня нажраться? — посмеялась Инна.
— Почему бы и нет. Ты меня зачем вытащила? Чтобы я расслабилась. Вот я и расслабляюсь. — Вот только полное расслабление никак не наступало. Голову занимала то одна мысль, то другая. Все некстати, все не особо радостные.
— Тоже правильно. Пей, Маша, пей. А мы тебя потом упакуем и бандеролькой Бажину отправим. — Инна раскраснелась от выпитого. В отличие от Маши, она вся дышала азартом и весельем.
— Нет, ты что, мне сегодня к нему нельзя, а то секс будет, — ухмыльнулась Машка.
— А что еще не было?
— Нет.
— Ни фига себе.
— Молодец, Маша, вот как надо мужиков мариновать, — восхитилась Эльвира. — Я так не умею.
— А смысл мариновать, если себе во вред? Машка, у Эльки нет мужика, мой в командировке. Давай хоть у тебя секс будет, мы порадуемся.
— Да, девочки, Бажин такой, что хочется ему по-хорошему в шею вгрызться зубами и крови попить. Там такая шея… — томно вздохнула Александрова.
— Давай, Маруся, звони, мол, Виталя, я сейчас прирулю, готовь мартини и шоколадку, — не унималась Инна.
Девчонки рассмеялись. Наконец Мария почувствовала, что внутри у нее стало тепло, и кровь по венам побежала быстрее.
— Кажется, никуда звонить не придется, — проговорила она, глядя в проход.
К их столику приблизился высокий крупный мужчина.
— Девочки, не возражаете, если я заберу вашу подругу?
— Это смотря куда, — напряженно сказала Инна.
— Здравствуйте, Роман Георгиевич, — хмыкнула Маша. — И даже не пытайтесь меня убедить, что вы здесь случайно. Не поверю.
Мелех неожиданно тепло улыбнулся:
— Мария, давайте выйдем. А то здесь неудобно разговаривать. Шумно очень. — Он отошел от столика, но остановился в паре шагов. Так чтобы не выпускать Александрову из виду, но и не стоять над душой навязчиво.
— Машуль, кто это? — тихо поинтересовалась Эльвира.
— Бажинский. Советник по безопасности.
— От мля, — выдохнула Инна. — А зачем он к тебе его отправил?
— А ты угадай, — проговорила Маша. — Что делать-то? — сомневалась, раздумывая.
С какой стати она должна с ним куда-то идти? Что это за просьбы такие? Да и не время совсем, она, мягко говоря, не в форме для официальных бесед. С другой стороны…
— Так, Маша, ты не забывай, что у Эльки мужика тоже нет. Может, этот советчик по безопасности свободен, так мы ему наш не охраняемый объект сдадим.
— Ладно, — решительно сказала Маша и набросила на плечи кожаную куртку, думая совсем не о том, что у Эльки тоже нет мужика. — Позвоню, если что.
Они с Романом вышли на улицу. То, что Мелех — человек Бажина, Марию не успокаивало. Черт его знает, что ему надо. Она уже никому не доверяла.
— Роман Георгиевич, что вы хотели? — поинтересовалась, приостанавливаясь и зябко передергивая плечами.
— Собственно, не я хотел, — снова улыбнулся он и легонько подтолкнул ее в спину, направляя к машине.
Маша узнала и номера, и водителя, который открыл перед ней заднюю дверцу. Остановилась, разъедаемая сомнениями, но Роман не позволил ей медлить, надавил на плечо и ловко впихнул в машину.
— Это уже слишком! — в сердцах возмутилась, усаживаясь прямо и поправляя неприлично задавшееся платье.
— Извини, Машенька, но ты имеешь наглость не отвечать на мои звонки, а мне очень хотелось тебя увидеть.
— А я обязательно должна отвечать на твои звонки?
— Не должна, но могла бы.
— Скажи своему бульдогу, чтобы не обращался так со мной. Скажи!
Бажин набрал номер Мелеха:
— Рома, нельзя с Машей так грубо обращаться. — Тот, видимо, что-то ответил. — Он не будет.
— Угу, — недоверчиво хмыкнула Мария.
— Он не будет, я обещаю.
— Обнаглел совсем, — бушевала, вскинув руки и собираясь поправить растрепавшиеся волосы. Но Виталий перехватил ее за правое запястье и увлек на себя. — Обнаглел. Это я про тебя, — тут же уточнила Маша.
Бажин обхватил ее лицо, большим пальцем скользнул по губам. Тронул, не сильно надавливая.
— Поехали. Я весь избесился. Ты хотя бы на мой звонок могла ответить?
— Виталий Эдуардович…
— Я тебя сейчас придушу на месте, — оборвал ее.
Маша резко выдохнула и не стала договаривать, потому что говорить мужику, что ты его не хочешь, когда ты его хочешь, это глупо. Особенно, если он настроен на тебя как радар, и сам только о постели и думает. Секса ей тоже хотелось. Очень. Попала к нему в машину, в тесное пространство, заполненное ароматом его парфюма — сумасшедше вкусным, резким по-мужски, — и все тело заныло от предвкушения. Он же к ней прикасался. Она знала его руки. Хотела его прикосновений.
— Мы оба испытываем друг к другу здоровое влечение. Оба знаем, что нам будет хорошо. Что тебе еще нужно? — Притянул ее ближе, и Маша почувствовала на своих губах его дыхание.
— Ты прям вовремя, — проговорила приглушенно. — Алкоголь есть, а мужика нет. Какой загул без мужика, да? А ты тоже, кстати, пил.
— Не только у тебя, Маня, сегодня выходной. Поехали, — еще раз сказал Виталий тихо, но твердо.
Ее губы совсем близко. При желании он мог поцеловать, но не целовал. Не хотел начинать того, что сейчас не сможет закончить. Не представлял, как остановится.
Раньше думал, что для уверенных чувств нужны какие-то особенные обстоятельства. Но это не так. Никаких особенных условий не нужно, а только женщина, совпадающая с внутренним ожиданием. Самое главное, что до встречи с Машкой он о своих ожиданиях и не знал. Перебирал женщин, что-то искал в них. Как все. Но не находил. А потом увидел ее. Обычным днем, без каких-либо происшествий, намекающих на знаковое событие в жизни, он просто увидел ее на участке и вычленил из толпы. Что-то было в линиях ее фигуры, в движениях, в голосе, в выражении лица и взгляде, что находило внутренний отклик и ложилось на душу отражением тайного рисунка. Все до смешного просто. Сначала хотелось ее чаще видеть и слышать. Потом трогать. Хотелось ее всю. Нестерпимо. С каждым днем все сильнее.
Маша принадлежала к редкому типу остро чувственных женщин, которые сразу обращают на себя внимание. Завладевают мужчиной. Сейчас в моде сексуальность агрессивная, обостряющая все инстинкты, даже самые низменные. Но это наносное, искусственное. Мало кто обладает сексуальностью природной, мягкой и созидающей, чтобы с помощью нее не высасывать из мужика все соки, а наполнять его жизненными силами, питать. Машу природа щедро наделила той самой ценной животворящей женственностью.
Он мог себе позволить такую женщину. И дело не в материальной состоятельности, дело в характере.
Освободив Александрову из своего плена, Бажин убрал руки. Словно дал возможность подумать. Маша оценила этот жест, хотя и не верила, что от нее сейчас что-то зависит. Поддаваясь ложным ощущениям, будто что-то контролирует, она уже давно проиграла. Как так получилось, для нее оставалось загадкой.
— Проблема, — шепнула, почти смирившись, что этой романтической связи ей не избежать.
— Какая?
— Ты мой заказчик. Я с заказчиками не сплю. Ни при каких обстоятельствах. Никогда и ни за что.
— Так я тебя сейчас уволю.
— Ты серьезно? — рассмеялась Машка.
Смех подействовал расслабляюще, и немного напряжения ушло. А Бажин, по-видимому, не шутил. Набрал номер своей архитекторши и в нескольких словах объяснил, что ему нужно:
— …сообщите, пожалуйста, что я в ее услугах больше не нуждаюсь. Нет, не завтра. Прямо сейчас.
Меньше чем через минуту Маша ощутила вибрацию телефона в кармане. Ответив на звонок, услышала практически то же самое, что слышала от Виталия.
— Что происходит, вообще… — сунув телефон в карман, прошептала и откинулась на сиденье.
— Все, Маня, ты у меня не работаешь, поехали пить шампанское.
Маша поерзала на сиденье, стиснула бедра и, повернувшись в Витале, скривилась.
— Снова проблема? Еще скажи, что у тебя месячные и секса у нас не будет.
— Нет. Раздражение на силикон. От чулок.
— Снимай чулки.
— Прям здесь? — засомневалась, нахмурив брови. Но снять чулки хотелось.
— Снимай-снимай, не мучайся. Все равно скоро раздеваться.
— И не надейся, что я тут буду перед тобой выделываться, как стриптизерша. Это все херня. Чулки красиво не снимаются.
— Помочь?
— Бесишь ты меня, Виталя. Мне вообще нельзя было с тобой сегодня видеться. Даже разговаривать.
— Почему это?
— Потому что я точно скажу что-нибудь не то. Или сделаю то, чего не должна.
— Поздно об этом думать, Маняшка. Сегодня я тебя никуда не отпущу. Даже не мечтай.
— Действительно. Какая к чертовой матери деликатность… — проворчала она, сбросила туфли и подтянула платье вверх на бедрах. — Вообще не понимаю, что происходит. Что за разговоры? Про раздражение от чулков и месячные… это все поганый алкоголь. Спасибо, что водитель еще не сел в салон. Иначе был бы совсем позор. Я первое свидание не так себе представляла. — Чуть пригнувшись, возилась, снимая чулки. Один уже бросила на пол.
— А у нас не свидание. Свое первое свидание ты проворонила. Говорил же, Маня, пойдем в ресторан. Ты отказалась. Теперь у нас будет просто секс.
— Нахал. Сделал из меня падшую женщину.
— Я исправлюсь.
— Так я тебе и поверила. — Наконец освободила от раздражающей сеточки вторую ногу и с облегчением выдохнула. — Боже, как хорошо…
— Никогда не думал, что идеал моей женщины — это пьяная цветочница. В розовых трусиках. Я сейчас сдохну.
— С тобой невозможно бороться.
— Со мной бесполезно бороться.
— Как я могу согласиться на близость, если мы даже еще не целовались… — и договорить не успела, он притянул Машку к себе.
Его мягкие губы приникли к полураскрытому рту, и все женское существо встрепенулось от этого горячего прикосновения, а тело напряглось от удовольствия. Он целовал ее нижнюю губу, не особенно углубляя поцелуй, и Маше стало этого мало. Остро почувствовалось, что недодали, недополучила. Не насытилась, совсем не удовлетворилась она этими ощущениями, не напилась его…
— Меня ломает, как конченного наркомана. Я уже не могу, — прошептал Виталя, прижавшись губами к ее щеке. — Не могу на тебя спокойно смотреть, не могу находиться рядом и не трогать тебя. Поехали… пить шампанское.
— Куда?
— Правильный вопрос. Не орешь, что не поедешь. Ко мне, Маняша.
— А я не хочу шампанского, — чуть отстранилась, чтобы глянуть ему в лицо. — Понятно тебе? Не хочу я шампанского.
— А что ты хочешь?
— Хочу чего-нибудь шоколадного и мартини.
ГЛАВА 8
Пока ехали к Бажину домой, Маша поразмыслить не успела, правильно ли поступает. Десять минут — и они у клубного дома на Кутузовском. Ей, наверное, уже пора перестать чему-то удивляться и пытаться предугадать действия Виталия.
Почему она думала, что он повезет ее за город?
— Грешным делом решила, что ты меня домой везешь, — ухмыльнулась, выходя из машины.
Бажин рассмеялся:
— Не надейся.
— Знать не знала, что ты здесь живешь. Хотя, да, откуда мне знать.
Совсем рядом они, как оказалось, жили. Он в элитном доме, она в сталинке, ей только через подземку перебежать. Поднимаясь в его квартиру, волнения Мария не испытывала. Наоборот, было чувство, что Бажина она знала всю жизнь и давно с ним встречалась. Ложное, конечно, ощущение.
— Ой, ты только верхний свет не включай. Я вот этого не люблю.
— Конечно, Маняш. Сейчас у нас будет везде интим. Только подсветка по полу и потолку, будем искать друг друга на ощупь.
— Нормально, Виталичка. Я тебя точно найду по запаху.
Он весело расхохотался.
— А что удивительного? — Оставив куртку на одном из диванов в гостиной, пошла за Бажиным на кухню. — У тебя отличный вкус, приятный парфюм. Мне очень нравится, как от тебя пахнет. А еще ты обаятельный, когда улыбаешься. Тебе надо улыбаться чаще.
— Ты шикарна во всем, Маня. Я тебя обожаю.
На кухне Виталий включил только подсветку над рабочей поверхностью. Уже распечатал бутылку и разлил мартини по бокалам.
— Ты не боишься? Вдруг я не цветочница, а клофилинщица? Как подсыплю тебе чего-нибудь…
— Маня, я давно принимаю яд малыми дозами, так что максимум, что мне светит, это несварение желудка.
Маша, отпивая из бокала, подавилась глотком.
— Чувство юмора у тебя бесподобное. Очень люблю мужчин со здоровым чувством юмора.
Он уверенно улыбнулся:
— Женщин я не боюсь, Маняшка. Бояться в жизни надо другого, но только не женщин. Бабы — это кайф. А сладенькое в холодильнике. Или ты будешь только пить?
— Точно, — спохватилась и полезла в холодильник. — Мне ж теперь из принципа надо что-нибудь съесть и что-нибудь выпить. Я ж только за этим сюда и пришла.
— Конечно, — невозмутимо кивнул он. — А я только за этим тебя и пригласил. Чтобы чем-нибудь угостить.
Маша растянулась в улыбке, намекающей на громкий смех. Виталий не стал себя сдерживать и громко рассмеялся:
— Смешно, правда? Маня, это не наш вариант.
— Нет?
— Нет. Вот это вот повстречаемся, погуляем, поговорим, узнаем друг друга поближе — вообще не про нас. Мы или спим, и начинается зов плоти, или спим… и ничего не начинается. Так что приходи почаще, алкоголь у меня дома есть всегда. Сладкое у меня дома тоже есть всегда.
— Ты сладкоежка?
— Да.
Маша выложила на тарелку пирожные.
— Вкусно, попробуй. — Слизнула шоколад с пальца. Это получилось так эротично, что у Бажина по спине прошла жаркая волна.
Покачал головой:
— Ни о чем не могу думать, кроме твоих розовых трусиков.
— Не нравится розовый цвет? Если так раздражает, то могу снять. — Слегка задрав платье на бедрах, сняла трусики и небрежно бросила их на пол у стола.
— Нет, ты точно не стриптизерша, но им всем до тебя далеко. Маня, ты не представляешь, как я хочу тебя трахнуть. Так душевно трахнуть… — Никакой томности не было в ее движениях, но от увиденного он пришел в состояние твердой эрекции.
— Не наглей. Хотя бы сделай вид, что ты меня соблазняешь. — Взяла тарелку и неторопливо направилась в гостиную. Как будто прогуливалась по квартире.