Алое солнце садилось за тополями, повеял ветер, становилось как-то неуютно. Даже щебет невидимых птичек смолк.
Вернуться, что ли, в сарай досыпать, раз трактирщик по широте души отволок меня на сено?
Кстати, баффы рагу еще действовали, может, они на сутки? Или вообще пожизненно? Игроделы не поскупились или это уникальный эффект от уникального рецепта? Надо будет сюда захаживать рубить дрова.
Трактирщик выскочил на крыльцо:
— Ах ты госпадя! В дом, скорее в дом! Чупакабра!
Меня пробило на «хи-хи».
Какое-то время все новостные ленты пестрели этой самой чупакаброй, невесть как перебравшейся к нам через океан из Южной Америки.
Во время пути вампир, дома специализирующийся на КРС, изрядно сдал и начал жрать что придется: кур, уток, кроликов, собак. Ни деревянные двери сараев, ни вольерные сетки ему преградой не были. И ведь не только жрал, прогрызая путь к добыче зубами-бритвами. А нарочно душил и бросал посреди двора, выедая внутренности. По крайней мере, так утверждали репортеры.
Милиция и охотоведы разводили руками, пеняя то на хорьков, то на бешеных лисиц. Местные жители ночами тряслись по домам, а утром подсчитывали убытки. А кинорежиссеры и писатели получили огромный толчок вдохновению. И, похоже, не только они. Принцип «что вижу, то и пою» и в игре отыграл на все сто.
— Уфф, едва успели, — трактирщик захлопнул за мною дверь, содрогнув здание. — От этой чупакабры одни убытки. Между прочим, и путниками не брезгует.
— Был бы у меня меч — я бы ее завалила, — на свою голову ляпнула я.
Хозяин оживился:
— А зачем меч? Можно вот… кочергой. Освященной.
У него над головой всплыла и яростно замигала табличка:
«Квест «Курощуп».
Отклонить?
Принять?»
Я вздохнула и выбрала «принять». Вдруг во второй раз не предложит?
***
Сашка по-хозяйски выключил игру, отложив мою встречу с чупакаброй.
— Хватит уже, — сказал ворчливо, — а то у меня кофей закончился. Завтра приедешь к нам.
Протянул визитку с адресом.
— Хотя нет, лучше я сам за тобой заеду. От тебя еще нужна справка о состоянии здоровья.
Я скривилась.
— А флюорография не нужна? А отпечатки пальцев?
— Ла-адно… Мы для таких ленивых, как ты, своих медиков держим. А чего не держим — из других баз качаем.
И вот утром друг привез меня в офис игры. И погнал по врачам.
Юные медсестрички в куцых халатиках носились, как ошпаренные. Практикантки, видимо. Одна все ныла, что не может найти мою вену. Она же отвела меня на узи, кардиограмму, к психиатру… Тот спросил, нет ли у меня дяди-шизофреника. Или хотя бы эпилептика. Я с чистой совестью ответила, что у меня вообще дядей нет.
Врач широкого профиля, к которому меня запихали напоследок, и сам был широкий, круглолицый, надежный. С такими бицепсами, что и борец бы позавидовал. С бейджиком «Вениамин Витальевич» на халате, так что я сразу мысленно прозвала его «Посторонним В».
Он долго мял меня, слушал, просвечивал. Потом надолго уставился в монитор.
— Что же. С нашей стороны противопоказаний не вижу. Отправим вас в игру для начала… на два часа.
— А почему так ма…?
Посторонним В ухмыльнулся.
Медсестричка выдала мне пластиковый пакет с вещами и отправила в душ и переодеваться.
Кто придумал такую униформу, убила бы собственными руками. Целлофановая разлетайка до колен и скользкие бахилы, я не знала, то ли придерживать халатик на груди, то ли стенку — чтобы не поскользнуться. Хорошо, хоть без чепчика обошлось.
Меня привели в зеленоватое, похожее на аквариум помещение с нишей, пластиковой кушеткой, табуретом и стеклянным столиком на колесиках. Сказали лечь, утыкали присосками и пристроили обруч на голову.
— Поехали, красавица!
И свет померк. Я ощутила еще скольжение кушетки по направляющим, а очнулась уже в игре. В то же время и в том же месте. Трактирщик торжественно протягивал мне кочергу.
— А она точно освященная?
— Обижаете, панна рыцарь.
Он надулся, как мышь на крупу.
— Но, ежели желаете, я при вас повторю обряд.
И стал печным угольком чертить на каменном полу трактира кривую пентаграмму. Лохматый конюх следил за действом круглыми глазами и грыз хлебную корку с чесноком.
Хозяин положил кочергу в середину чертежа и зажег вокруг пять сальных огарков.
«Во имя Той, что ушла, но однажды вернется! Во имя Четырех четвертей и середины и силой Кленового венца освящаю это оружие!!»
Он крутанулся вокруг себя и сплюнул через плечо. Свечки полыхнули зеленым и погасли.
Я покивала. А ничего так, пробрало. Может, даже сработает.
Вошла в пентаграмму и взяла кочергу.
Долгое время мы провели в темноте, едва озаряемой светом угольков из печи. За окнами стояла ровная серая муть, ничего не происходило. Потом что-то поскреблось, стукнуло, и раздалось истошное клохтание.
— Панна рыцарь, пора!
И хозяин недрогнувшей рукой выпер меня во двор. И двери захлопнул, зараза.
Я стояла, ожидая, пока глаза приспособятся к темноте, и словно чувствовала, как волосы дыбом становятся на теле. Во дворе кто-то был. Не пыхтел, не урчал утробно, пожирая несчастную курочку. Но самое его присутствие ощущалось склизким, омерзительным. А потом на меня посмотрели два круглых грязно-желтых глаза с черными точками. Чупакабра. Встопорщенная, подсвеченная шерсть и мутная темнота внутри. Тощее, лохматое, на кривых лапах. Бе-е… С шакала модельку рисовали?
Существо текло и шевелилось, при этом оставаясь неподвижным. Я взвесила в руке кочергу. Типа освященную. Рядом с этой… этим я уже не была столь уверена в пользе благословения. Эх, легкомыслия мне не занимать. А мозгов?
Я навелась на монстра. Послушно высветилась табличка:
«Вы не можете просматривать того, кто выше вас уровнем».
А того, кто ниже, я и без просмотра завалю, скорее всего. Тогда смысл?
— Слушай, — сказала я хрипло — во рту пересохло. — Ты уходи, а? Курицы тут экологически вредные. А от серебряных блюд изжога бывает.
Во, надо было блюдо вместо щита прихватить. Если это вампир, пригодилось бы как раз.
Чупакабра пустила слюни и зарычала.
— Уходи, а?
Ну не могу я первой ударить. Я уже готова была пасть на четвереньки и зарычать в ответ: вдруг поможет.
На крыльцо выскочил трактирщик с факелом, свет отразился в круглых звериных очах. Интересно, хозяин по сценарию? И хорошо, что сзади: не ослепил. Факел метнулся крест-накрест:
— Бей!
Чупакабра среагировала быстрее. Обдала вонью из распахнутой пасти. Зубы клацнули у горла. Вот не люблю, когда со мной так. Уклонившись, я со всей дури опоясала зверюгу кочергой по хребту. Строго посередине. Раздался чмякающий звук. Чупакабра скребнула когтями, прорывая полосы в крыльце, дрыгнула задними ногами и лысым хвостом и замерла.
— Хлипкая, панна рыцарь, — с удивлением заметил трактирщик, проводя факелом перед мордой и подпаливая усы. Вроде, так делали, чтобы дух зверя не пугал и не мстил охотнику?
А мне наконец открылась бесполезная уже информация:
«Чупакабра, 3 уровень, чудовище локации «Пьяный Мишка».
Ого! Она ж меня на два уровня выше! Была… Как по заказу объявилась полоска уровня, поползла ртутью в градуснике, сверкнула и остановилась почти на середине очередной шкалы. Меня окутал золотистый свет.
«Квест «Курощуп» завершен. Вы достигли второго уровня. Вы получили одно очко умений. Вы можете выбрать одну способность». А почему так мало? Я фыркнула. Надо бы умыться и вложить полученное. А с трупом чупакабры пусть хозяин разбирается, куда его деть.
Я не только умылась, но и жадно напилась, надеясь, что в игре ангина не предусмотрена — колодезная вода была ледяной. И вернулась в дом.
Как-то очень легко уделался этот босс. Может, пробная версия?
Так, единичку вложим в здоровье. А способность… Вот это мне нравится: «Прыжок со сбиванием с ног». К конкретному оружию не привязан, и это хорошо. Но надо разжиться хоть самой плохонькой ковырялой. Не идти же дальше с кочергой. У хозяина трактира могут найтись возражения.
А он словно подслушал мои мысли и приволок узелок с едой — колбаса, хлеб, огурцы; старую кожаную куртку, одеяло. Вслед за трактирщиком конюх, кривясь, тащил меч с перевязью. Двуручник, слегка укороченный, ржавый, с широким клинком о двух долах и рукоятью, на которой четыре мои ладони уместились бы свободно.
— Наследство от дедушки. Его вон, — трактирщик кивнул на конюха. — Волшебный.
Я недоверчиво приподняла бровь. Это если за убийство чупакабры парень каждого цвайхандером будет наделять, не иначе, унаследовал от дедуни целый арсенал.
— Не сумлевайся, волшебный, — лохматый всучил мне железяку. — Если не использовать, из ножен не вынимать — у него характер портится. И вон, ржавеет.
— Еще скажи, что он разговаривает.
— Не, — конюх поскреб гнездо на голове, — тока пишет. Буквицами.
— Эх, ты, такой длины меч в ножны не кладут. После не достанешь.
Парень пожал плечами:
— А мне откудова знать? Я ж не рыцарь.
Я присмотрелась к мечу.
Урон — 30.
То есть, существо первого уровня сшибет не глядя. И второго.
Могли бы и раньше дать — вон трактирщик гневно цокает, пытаясь разогнуть кочергу.
Прочность не проставлена.
Значит, ломаться не будет? Вот оно, счастье.
Против нежити — +1. И аура зеленая. Стало быть, разрабы пошли по традиционному пути цветовой дифференциации штанов… тьфу, мечей. От серого до золотого. А если меч еще и к уровню не привязан, когда с любимой вещичкой приходится расставаться, потому что она слишком слабая — цвайхандеру этому цены нет. А на лезвии пусть хоть рунами строчит, хоть матом — мне по барабану.
— А тебе не жаль с кладенцом расставаться? — неловко было обирать простоватого парня, хоть и непися.
— А к чему он мне? В ухе ковырять? Кому надо, — конюх показал увесистый кулак, — я и так накостыляю. А вот рыцарю без меча никуда.
— Вспомните потом, как рыцарь у вас рубил дрова, — хмыкнула я. — Вот досплю и пойду.
— Так уже светает! — известил меня трактирщик бодро — видно, хотел поскорее избавиться от беспокойной, небогатой гостьи. — На юго-восток ступай. Там князья распрю чинят. Самое место таким, как ты.
И я пошла. Досплю по дороге. Тут, главное, не улечься на муравейник. А то мало ли…
***
В реале, вытянув из капсулы, меня опять стучали по коленкам и светили специальным фонариком в зрачки.
— Голова не кружится? Не болит? — заботливо урчал Посторонним В, отодвинув невролога.
И медсестрички роем. Точно я у них эксклюзивная и единственная. А в общем, в игре я только неписей и видела, и чат не трещал.
И к лучшему. Не люблю, когда отвлекают.
— Ну, как?! — набросился на меня Сашка в вестибюле. — Давай в буфет, для сотрудников бесплатно. Делись впечатлениями. Зря ли я твою тушку бренную охранял?
— Что-то я там тебя не видела, — сморщила я нос. — У капсулы ты не сидел и за руку меня не держал.
— За руку не мог, — потряс он мышиными кудрями. — А вот отпечаток моей лапы на панели покажу.
Его глаза заискрились.
— Ладно, вру. Я тебя изнутри страховал, невидимый и с кучей технической инфы на экране.
— Работящий ты мой… — ядовито протянула я, вслед за другом выходя во дворик и устраиваясь под липой со стаканчиком кофе.
Сашка покрасовался бицепсами.
Но смотрел на меня с таким искренним ожиданием, что пришлось впечатлениями делиться.
Он хмыкал, фыркал, кивал — изо всех сил проявлял интерес. А у меня тоже вопросы накопились.
— А что я тестирую? Не капсулу же вашу?
Сашка засмеялся:
— Не технические ляпы, нет. Здесь все уже вылизано по самое «не могу», чтобы исключить риск здоровью. Мы теперь проверяем, интересно ли людям в игре. Хочется ли там жить. Биоволны скуки и удовольствия давно изучены, тут не ошибешься. Только не спрашивай детали, я в них ни бум-бум.
— Но я нетипичная…
— Тем более! Мы подбирали разные фокусные группы.
— У-у…
— Не бухти! — фыркнул Сашка. — Давай еще по кофе.
Глава 3
«Кладбищенской земляники
вкуснее и слаще нет».
Эти строчки всплыли в голове далеко не сразу. А сперва я лопала землянику, трескала и жрала, аж хруст стоял. Чмяк, если точнее.
Земляника была сочная, сладкая и огромная — такая бывает только в детских книжках и мультиках. Но и форма ягод, и мелкие зернышки по розовому, и трехлопастные зубчатые листья — земляника, точно. Ну а если отравлюсь или превращусь в осла какого-нибудь, так это же игра. Выведут и помогут отрелаксировать. Да и в самой игре должен быть антидот от неудачных превращений. Впрочем, я зря боялась, бодрость с магией зашкалили, а еще открылись ветки повара и алхимика. Знатная ягода!
А вот холмики, по которым я на карачках лазала, насаживая землянику на травинку, чтобы прихватить с собой, скореллировали наконец с подсознанием. Я оглядела изумрудную травку, пару сосенок и березок, желтые глиняные ямы и несколько наклоненных позеленевших мраморных скворечников… пожалуй, намек на кладбище был уместен. На очень старое кладбище, потому земляника назад не полезла. Успокоившись за физиологию, я посмотрела на солнце, мирно висящее в зените. После вытащила из-за плеча меч: а вдруг как подает цветом сигналы или выводит на клинке рунами имя врага. Меч даже не почесался. Да и чем бы ему чесаться?
Придержав рукой шершавую рукоять, потную ладонь второй я вытерла о штаны.
И тут наползли тучи. Мгновенно, как редко бывает наяву, я вдруг оказалась в коричнево-сером извивающемся тумане. И тогда они полезли наружу. Мертвяки. Зеленовато-изжелта-лиловые, готовые лопнуть и все позаливать смердящей гадостью. Уродливые, слепые, безносые…. В общем, в охотку бы стукнула художника, который их придумал.
Захотелось заорать и бежать, но пути к отступлению не было.
Став к сосенке спиной, я собралась продать виртуальную жизнь подороже. Тем более, у двуручника преимущество перед когтями, даже пару сотен лет не стриженными.
Противогаз бы мне не помешал. Хотя, вроде, он вонь не отбивает.
А еще трава под ногами стала скользкой. И пряди противного тумана так и норовили обмотать меня с головой. Погружение было полным и достоверным, даже чересчур.
Когда же это кончится?! Вроде и холмиков всего ничего, а под ними целая армия!
Руки слабели, ноги подкашивались, меч уже весил целую тонну, а пот заливал глаза. Куртку разодрали в лохмотья, лодыжке досталось от отрубленных конечностей, скребущих землю. Я прыгала, перекатывалась, тяжело дышала, бодрость с магией ушли в ноль — урывала секунды, чтобы лечиться. Как двигалось дело с опытом и сколько до нового уровня… и что я там еще могу освоить — было не до того. Я провалилась в виртуал с ушками, как в хорошую книгу или фильм, когда все остальное перестает существовать. И рубила — колола — резала все, что тянулось ко мне. А потом разом все закончилось.
Я не позволила себе упасть. Пошла, опираясь на меч, прочь с холма, чувствуя текущий по телу пот и, возможно, кровь, и как успокаивается колотящееся сердце. В глазах темнело, и руки дрожали, и не верилось, что все. И я жива.
Тут я споткнулась о кротовину, рухнула и потеряла сознание. И очнулась совсем не там, где выпала из реальности, пусть себе и виртуальной.
Солнце, просвечивая сквозь нежную зелень лещины, грело мне лицо, скользили пятна света и тени. Пахло зеленью.
Я лежала в шалаше, образованном склоненным орешником. Где они были пореже, чья-то заботливая рука навалила ветки березы и маньчжурского ореха, еще не успевшие завять. Подо мной было мое же одеяло поверх пружинящих сосновых лапок.
Повернув голову, я увидела глиняный узорчатый тазик с надколотым краем и парный ему кувшин. Солнце играло зайчиками, ветер шелестел ветками, повыше шалаша попискивали пичуги, а в изножье у меня кто-то храпел.
Мать моя женщина! Я резко села, упираясь в одеяло руками, широко распахнув глаза и рот. Поперек низкого треугольного лаза в шалаш дрых, вытянувшись под два метра, пятнистый котяра, и от его храпа вздрагивали усы.