Удивляло меня то, что она так просто говорила о мёртвой женщине, будто вот совсем ничего не произошло. Будто прямо сейчас мы не видели призрак и он не ушёл мне за книгами.
Знаете, это всё же страшно. Одно дело читать об этом в книгах, сидя где-нибудь в тепле у себя дома, а совсем другое стоять где-то в неизвестности, чувствовать замогильный холод из-за доставшейся тебе против твоего же желания магии и понимать, что только что ты видела призрак. Но даже если со всем этим можно смириться, то сложнее всего даётся понимание того, что ты одна.
Совершенно одна. Нет мамы и брата, о которых я ничего не знаю. Нет друзей и знакомых. Нет никого, с кем можно было бы хотя бы поговорить. К несчастью, у меня есть лишь Аяр, что дважды спас меня вместо того, чтобы убить. Аяр, что даже человеком не был, у которого помимо меня проблем хватало и которому я не могла доверять. Да и как? Я не знаю его. Не знаю ничего о нём. Правитель, зовут Аяром, не даёт незнакомым девушкам разбиться с водопада. Готовит сам, имеет чувство юмора и волнующе-прекрасное тело, готов ради незнакомки простить давний долг. Он вообще, насколько я заметила, ради незнакомцев на многое пойти готов.
И почему это я опять о нём думаю?
— Та-а-ак, — протянула Ирэа совсем нехорошо, — вот только без истерик, договорились? У меня нет никакого желания тебя успокаивать.
И меня, взяв за руку, потащили дальше.
За последующие даже не знаю сколько часов, три так точно, мы оббежали всю академию. Входе исследования выяснилось, что это — замок, самый настоящий и совсем такой не маленький. Учится в нём почти три тысячи существ, работает почти четыре сотни преподавателей и почти две сотни обслуживающего персонала. И куда им столько?
Срок обучения целиком и полностью зависит от выбранной специальности. Таким образом, травникам учиться всего пять лет, лекарям двенадцать, некромантам и боевым магам по семь. Ещё тут обучали артефакторов, ведьм, дознавателей, каких-то моров, орсивов и ядрей. Кто это такие, я вообще без понятия.
Обед каждые два орэя, столовая тоже огромная. Мне её всю показали, со всеми познакомили и даже разрешили обитающему там персоналу повздыхать на мои «обтянутые кожей кости». И они сами так сказали! А потом ещё и выпускать отказались, пока не накормят! Накормили, да, причём Ирэа заставила их себя тоже накормить, было даже очень вкусно. Всё белое, помня слова Аяра, я предусмотрительно обходила стороной. А ещё после моих благодарностей мне собрали с собой корзину какой-то выпечки.
Вот после этого пришлось Ирэе показывать мою комнату. Расположилась она в одной крупной башне с комнатами преподавателей, то есть я, как заверила Ирэа, постоянно буду под защитой.
Комната оказалась… внушительной. Такой невероятно огромной, состоящей из трёх соединённых вместе комнат — огромной уютной гостиной, спальни с большой постелью, при виде которой мне сразу захотелось спать, и кабинет, пол, широкий подоконник и часть пола в котором была заставлена книгами.
— Кошмар! — Ужаснулась я при виде них.
— Не переживай, выучишь, — отмахнулась Ирэа беззаботно.
Не выучу. Я и на архитектора учиться-то пошла только потому, что там на вступительные экзамены учить меньше надо было!
Перед тем, как пойти дальше, мне пришлось отпрашиваться у рогатой красавицы по естественным нуждам. Она мне даже дорогу показала, вежливо оставшись стоять за дверью, а там…
А там была дырка. Дырка, представляете?! Дырка в полу вместо привычного мне унитаза! Боже мой, за что мне всё это?! У Аяра всё было куда приличнее…
Вышла я пунцовая от смущения и негодования.
Бессчетное количество аудиторий — мы заглянули в каждую. Огромные жуткие лаборатории в подвале, ни одна из которых не осталась без нашего внимания. Большие теплицы с высокими стеклянными потолками и странными растениями, что служили пристройками к замку. Несколько просторных спортивных залов, которые здесь называли внушительно — тренировочными. Даже живой уголок был, в который Ирэа почему-то отказалась идти, а на мой вопрос «почему?» нервно рассмеялась и сказала, что туда без некроманта лучше вообще не соваться.
А потом мы с рогатой девушкой устроились в её приёмной и тихонько разговаривали, поедая пирожки. Разговаривала в основном она, я же только вопросы задавала.
Выяснить удалось довольно многое:
Мир называется Маорэ, конкретно мы сейчас находимся на центральном побережье, носящем название Раэх. Заправляет тут всем Совет, во главе которого стоит тот самый Верховный эор. Вообще, согласно всем установленным законам и правилам, слово Верховного эора — непреложный закон. И если он сказал, что девушка из другого мира с неконтролируемым даром Смерти будет жить, значит, так оно и должно быть.
— Но как раз в этом вся проблема, — грустно вздохнула Ирэа, с жалостью на меня поглядывая, — с магами Смерти у нас давняя война, их уничтожают без разговоров. Давно ещё, лет семь назад, пытались договариваться, обещали защиту и благодарность, даже предоставляли их, но маги в ответ на это нападали со спины, так что больше Совет так не делает. И тебе никто не доверяет. Я не знаю точно, но практически уверена в том, что большая часть Совета уже продумывает планы твоей смерти. Уверена, они считают, что ты одурачила нашего Верховного, хотя его в принципе одурачить довольно сложно, промыла ему мозги и втёрлась в доверие, чтобы в удобный момент уничтожить.
— А ты так не думаешь? — Тихо спросила я, вновь опасливо покосившись на закрытую дверь в кабинет ректора.
Ирэа внимательно оглядела меня с ног до головы, а затем презрительно фыркнула:
— Конечно нет. Ты не выглядишь как злобный маг, обезумивший от желания уничтожить весь мир.
— А зачем им уничтожать весь мир?
— Больные потому что, — вот вам и ответ.
На самом же деле всё было примерно так, как уже и говорил Аяр. Маги Смерти почувствовали себя выше всех остальных и захотели господства и всеобщего признания, остальные отказались от подобной «чести», обозлив тем самым бедных магов, те разозлились и решили мстить. Лет десять назад решили и всё никак успокоиться не могли.
В итоге противостояние с многочисленными потерями с обеих сторон плавно переросло в методичное устранение магов Смерти и вынужденное бегство их же. Жестоко, конечно, но они сами виноваты, нечего из кожи вон лезть было.
Ещё я узнала, что эоры, на данный момент самые могущественные, сильные и вообще крутые существа этого мира, появились сравнительно недавно, всего каких-то пятьсот лет назад, и случилось это сразу после Великой войны Света и Тьмы. Да-да, вот прямо так она и называется. Победили тёмные, она же Тьма, а все представители Света были порабощены и поглощены Тьмой. Эоры — это просто тёмные, впитавшие в себя силу светлых. Но и просто тёмных тоже много было. Эти два вида и составляли большую часть населения страны.
Под конец нашей беседы, которая плавно перетекла сначала на склад, а потом оттуда в мою комнату, где спокойно поедающая пирожки Ирэа заставила меня переодеваться в тренировочную форму, у меня уже натурально болела голова. Понимание, что это только начало, не радовало совсем. Мысли о том, что мне ещё как-то десять суток без сна обходиться, вообще пугали до ужаса.
Голова болела, перед глазами всё плыло и в теле была ужасная усталость, но я всё равно послушно натянула на себя тёмный спортивный костюм. Самый маленький размер, что нашёлся на складе, висел на мне мешком.
— Ай-яй-яй, — поцокала Ирэа языком неодобрительно, покачала головой и пощёлкала пальцами.
И чёрный костюм вдруг зашевелился и стал мне как раз по размеру! Чёрные удобные штаны облепили ноги, чёрная майка, кофта сверху тоже стали в разы меньше, ноги перестали выскальзывать из ставших удобными ботинок, даже перчатки на пальцах оказались подходящего размера.
— Ну и мелкая же ты, — вздохнула рогатая девушка, протягивая мне подаренное Аяром оружие.
— Я не умею с ними обращаться, — призналась я смущенно, но под требовательным взглядом всё же взяла и прикрепила обратно к поясу.
— Ас ними и не надо уметь обращаться. Это тебе не клиночки, это — сахаиры. Ну, раз уж ты у нас глупая, поясняю: фактически, прямо сейчас у тебя на поясе в спящем состоянии находятся два боевых духа. Активируются в случае прямой угрозы жизни и, вот честно, не завидую я тому, кому посчастливится с ними столкнуться. Так что ты это, поаккуратнее с ними, что ли.
Аккуратнее? Я после такого даже шевельнуться боялась. Выражение «боевые духи» мне само по себе не нравилось, а они у меня ещё и на поясе были!
Господи боже мой, куда я попала?!
Часть 14
Волосы мне убрать Ирэа вызвалась сама. Сказала, что лично никогда белых волос не видела, потому что светлых у них больше не осталось. Вообще. Были чёрные, рыжие, синие и даже зелёные, но только не белые.
— На тебя вообще все теперь смотреть будут, — хмыкнула она, заплетая мои волосы в толстую сложную и вместе с тем крепкую косу, — у нас все высокие и не такие худые, как ты. Кожа у нас тёмная, у тебя она вообще как молоко, волосы, как я уже и сказала, тоже белыми не бывают. Ты даже на светлую не похожа, я читала про них. Они там тоже все высокие были и жутко злые, из-за них, кстати, война и началась. Да не расстраивайся ты, чего нос повесила? На тебя бы и так все смотрели — всё же новоиспечённый маг Смерти и любимица Верховного в одном флаконе.
— Ирэа, — позвала я тихонько, — расскажи, почему этот адепт так удивился? И что значит «айрина Верховного»?
У меня было такое чувство, что эта информация способна спасти мою жизнь. Довольно странное чувство.
Ирэа в ответ тяжело вздохнула, даже не пытаясь скрыть своего нежелания отвечать. Но поймала мой просящий взгляд в зеркале и почему-то передумала. Вздохнула ещё раз, облизнула губы и, понизив голос, скомкано поведала:
— Да ничего страшного. Просто Верховного никто и никогда не видел с айриной. И, уж совершенно точно, у него никогда не было айрины, ради которой он бы пошёл на такие благородные подвиги. Лэм, он просто маленький ещё, увидел на тебе знак принадлежности и испугался, не вини его. Я бы тоже испугалась, если бы меня ректор не предупредил. Но для тебя, считай, это даже плюс.
Считать так было крайне сложно. Мысль, что я теперь кому-то принадлежу, и вовсе не радовала.
Когда оставалось ещё пять маэ, что в переводе на нормальное время означало чуть больше пятнадцати минут, Ирэа вызвалась проводить меня до того самого озвученного ректором полигона.
Шли мы пусть и быстро, расстояние всё равно оказалось приличным, поэтому, когда мы с рогатой остановились возле больших железных ворот, на нас смотрели уже почти все собравшиеся.
Ну, как на нас… Её-то видели уже, а в меня чуть ли пальцами не тыкали.
— Привыкай, — хмыкнула Ирэа, а затем, повысив голос, объявила сразу и для всех: — перед вами новая адептка нашей академии, будет учиться на четвёртом курсе Боевой Некромантии…
— Это ж мы! — Возмутился с задних рядов кто-то особо умный удивлённым мужским голосом.
К слову, девушек я тут вообще не видела…
— Балл за сообразительности, Макой, — язвительно откликнулась госпожа Рогатая Язва, — Адептка маг Смерти, поэтому её не доставать. Адептка нестабильный маг Смерти, поэтому её не доставать, повторяю специально для особо одарённых. А ещё адептка под защитой Верховного, так что, я надеюсь, у вас хватит ума не делать глупостей.
Звучало внушительно. Мне особенно последняя фраза понравилась, потому что после двух предыдущих на меня смотрели уже без интереса и любопытства, а с нескрываемой ненавистью и горящим в глазах желанием убивать. Наверно, Ирэа это тоже заметила, а потому и громко поинтересовалась:
— А где профессор?
— Тут я. Расступились все!
И все действительно расступились, причём сделали они это с таким видом, будто этого самого профессора считали каким-то божеством, что уж теперь-то восстановит справедливость в мире.
Признаться, я его когда увидела, тоже невольно с божеством сравнила. С богом Смерти, да.
Оно было жутким. Огромным, словно бык, и созданным из сплошных мышц. Узлы мышц, камни мышц, даже целые плиты мышц на обнажённом торсе, что перекатывались под тёмной кожей при каждом шаге.
А ещё он был тёплым. Не знаю, как я это поняла — не знаю, как это вообще всё работает, но с его приближением мне становилось всё теплее и теплее. Что это? Понятия не имею! Разум твердил, что мне должно быть жутко страшно и вообще надо валить отсюда, но внутри всё грелось от исходящего от мужчины тепла.
— Маг Смерти? — Наградил он меня странным взглядом с высоты своего действительно громадного роста — я ему всего по пояс была! По пояс!
— Ага, — отозвалась я, с открытым от удивления ртом, закинув голову сильно назад, глядя в лицо этому…этого…
— Мелкая какая-то, — оглядев меня ещё раз с ног до головы, фыркнул он.
Но при этом ни ненависти, ни отвращения, ни злости я в нём не увидела. Уже хорошо!
— Извините, — выдохнула тихо, вообще плохо понимая, что я сейчас несу.
Просто он был таким большим… Я больше него никого никогда не видела!
— Извиняю, — тут же важно отозвался этот…
— Хватит пугать бедняжку, — велела Ирэа, вырывая меня из состояния глубокого потрясения, — Вика, это — профессор Ридэй. Ян, это — Вика, её любить и жаловать.
— Да я слышал, — отмахнулся от рогатой быкообразный.
У него, кстати, глаза нормальными были. Обычными серыми. Парадокс…
— Тем лучше, — раздался новый голос, уже мне знакомый, и в ворота полигона, совсем близко от меня, вошёл суровый и серьёзный ректор. Оглядел притихших адептов немигающим взглядом, удостоверился в том, что его все внимательно слушают, и только после этого неторопливо и не повышая голоса спросил: — устав академии все помнят?
Нестройный хор унылых голосов был ему ответом.
— Надеюсь на это, — сухо добавил ректор, — кто тронет айрину, будет отвечать лично передо мной. И поверьте, Верховный в сравнении со мной покажется вам сказочным сном.
Звучало жутко настолько, что испугало не только меня. Но остальные себя в руках держали, а вот я испуганно вздрогнула, что, конечно же, не скрылось от внимательных глаз Акара. Наградив меня нечитаемым взглядом, он развернулся и, бросив безразличное «Удачной тренировки», удалился прочь.
Мы все ещё пару минут стояли в тишине, каждый думая о том, что только что услышали. Вывод был безрадостным: я всё же в…
— Ну, пока, — хмыкнула Ирэа, — забегу потом, никуда не пропадай.
И тоже убежала. А я осталась. Человек-бык тоже остался, задумчиво меня рассматривая. И крайне недовольные адепты тоже тут были, да…
— Профессор, — позвал кто-то, нарушая всеобщее молчание, и мы все разом повернули головы и вопросительно посмотрели на хмурого парня с круглой серёжкой в правом ухе, — а это вообще законно?
И все посмотрели на профессора. Я тоже. И надежды в моих глазах было больше, чем у всех остальных вместе взятых.
Мужчина нас всех неодобрительным взглядом обвёл, губы поджал и как рявкнет:
— Заткнулись все!
Мы и заткнулись. Мне так вообще что-либо говорить страшно было.
— Я тут единственный закон. — Продолжал разозлённый мужчина. — Я, ректор и Верховный. И раз Верховный сказал учить мага Смерти, значит, мы будем учить мага Смерти. А пока надо выбрать ей провожатого.
— Профессор! — Послышалось возмущенно-негодующее сразу с нескольких сторон.
— Я сказал, чтобы вы заткнулись! — Вновь прикрикнул он, а бас у него был что надо.
— Бесите. Ваше мнение не спрашивали. Сейчас будут страдать те, кого я люблю больше всего.
И они действительно страдали. Профессор просто стоял и явно с большим удовольствием перечислял все причины, по которым он «любил» каждого из собравшихся. В итоге над каждым из них светились яркие синие цифры, показывающие количество набранных очков. Народ стоял — довольный настолько, что хоть убейся. Ну, или убей. Профессора. Сам он улыбался и иногда даже смеялся, когда на какой-нибудь новый аргумент истязаемый начинал ругаться или краснеть.