Яра согласно кивнула и заставила Яромира выпить настоя камынь-травы, который она взяла у травницы. Богатырь поморщился, но выпил сколько положено. Затем Яра протерла настоем его раненую щеку. От боли Яромир сжал кулаки, но не проронил и звука. Яра надеялась на чудо: что поможет этому сварогину Богиня Макошь, и трава исцелит недуг воина.
Когда Яромир и Яра спустились, Яромир рассказал остальным о спящей под золотым покрывалом Настасье. Все согласились с тем, что уходить нужно как можно быстрее: неизвестно что это за сонный морок, и может ли эта напасть на путников свалиться. И, пока не видно золотых витязей (Заяц все время смотрел в окно), нужно покидать город.
Улицы были до ужаса безлюдными. В городе стояла звенящая тишина: не пели даже птицы. Ветра тоже не было. Поежился даже Мухома. Витенег, все еще пошатываясь, благодарил Богов за вино, которое всегда облегчало его сложные отношения с окружающим миром. Особенно сейчас, когда этот мир решил сойти с ума. Яромир шел рядом с хмурым Веславом, который изредка бросал косые взгляды на ненавистного ему Зайца.
Яра отвела всех в маленький сквер Свагобора. Там, у фонтана, был один из многочисленных входов в подземные доки. В этих доках держали свои лодки потомственные моряки-рыболовы, в то время как в портах за городскими стенами обитали в основном приезжие из других княжеств. Окружные надводные порты со временем разрослись в полноценные деревянные города, но традиция передачи мест в доках у потомственных островитян осталась.
Входом служила землянка, которая располагалась позади фонтана сквера, и была аккуратно обложена камнем. Яра распахнула деревянную дверь, которая была вставлена в каменный проем, зажгла факел. Остальные последовали ее примеру.
Каменные ступени круто уходили вниз. Стены были выложены из огромных неотесанных камней. С гулким эхом с потолка капала вода.
Лестница закончилась узким коридором, который, спустившись под небольшим наклоном, привел в огромный подземный зал с каменными пирсами и пришвартованными судами. Некоторые из судов пострадали при наводнении, некоторым посчастливилось уцелеть. Стены помещения были сложены из больших обработанных каменных блоков.
- Всегда мечтал побывать в подземных доках, - признался Мухома, с любопытством разглядывая окружение, которое смутно проступало в синеватом свете холодного огня. - Интересно, сколько им тысяч лет? Сейчас уже так не строят…
- Отец говорил, что это Золотой Век, - ответила Яра, направляясь к судам. – Доки остались с тех времен, когда города возводили сами Боги. Людям такое построить не по силам.
- Ничего себе, - восхищенно прошептал Заяц. - Твой отец был рыболовом, да?
- Да, последний из династии Сетепалов. Мне от него в наследство лодка осталась.
- А сама-то ловить умеешь?
- И ловить и править.
Мухома аж присвистнул.
- И волхва, и кухарка, и рыбачка, - хохотнул рыжий. – Мне б такую в жены.
- Да тише ты! – шикнул на него Яромир. - Совсем забыл что происходит?
Заяц прекратил смеяться, но продолжил бубнить себе под нос нечто явно сомнительного содержания. Яра ничего не ответила и ускорила шаг. Веслав с трудом подавил в себе желание сбросить Зайца в воду.
Яра шла впереди, освещая путь факелом. Она знала наизусть каждый пирс, каждый поворот подземного города. Впереди тускло светились полукруглые арки выходов. Яра повернула на узенький пирс, дошла до его середины и остановилась подле достаточно внушительного одномачтового рыбацкого коча[5]. Женщина улыбнулась и погладила судно: больше всего Яра боялась того, что коч не пережил шторма.
- Вот это лодочка, - теперь удивлялся Витенег. Страж поморщился: ему вспомнилось недавнее путешествие на волхвовском судне. Но оставаться в пустом городе с золотыми витязями и спящими людьми ему хотелось еще меньше, чем пускаться в морское путешествие на судне доморощенной волхвы.
- Его зовут «Ярома», - представила судно Яра и поднялась по сходне на борт. – Он - наша с батюшкой мощь и сила. Есть у нас и простая рыбацкая лодка, но на ней мы до Большой Земли не доплывем.
За Ярой тут же вбежал Мухома, за зайцем поднялся Витенег и Веслав. Яромир отвязал швартовые от кнехт[6] и последним поднялся на судно. Богатырь втянул сходню на борт и вместе с Витенегом поднял якорь.
Яра взялась за стерно[7], от чего Мухома вновь рассмеялся.
- Дева на корабле – к беде, дева за штурвалом корабля… Перун меня храни! – рыжий взвыл от смеха. Витенег проговорил, что и ему это не по нраву, дева-кормщик. Веслав подумал, что он впервые согласен с Зайцем.
Яра сердито на них посмотрела, но стерно из рук не выпустила.
- Если среди вас есть тот, кто умеет править кочем и знает местные воды, - сухо проговорила она, - передам тому молодцу штурвал.
- Не слушай их, - заступился за Яру Яромир. – Правь судном, а мы за весла возьмемся. И да поможет нам Сварог.
Витенег отметил, что Яра и вправду правила аккуратно и уверенно. Может, даже, и слишком. Конечно же, подумал наемный страж, она же волхва. Но вслух Витенег свои мысли не выразил. Он работал веслами вместе с Зайцем по левому борту, а Яромир с Веславом – по правому. Ножка Яры отбивала для них ритм.
Когда «Ярома» подплыл к аркам выходов из дока, Витенег забыл о своих страхах перед молодой волхвой. Кто знает, что творится сейчас на открытой воде, охраняют ли огненные витязи стену Береса, позволят ли неведомые силы живыми до материка добраться?
Яркое солнце освещало пустынное море. Разрушенный деревянный порт Береса был безлюдным. Даже не кричали чайки. Неужели и они уснули странным сном? Но почему не спят они, беглецы на рыбацком коче? Витенег вновь покосился на Яру. Может, подумал воин, не все волхвы – плохие?
Плыли молча. Ветрило[8] решили не поднимать: ветра не было совсем. Интересно, где Стрибога Внук[9]? В мире стояла такая тишина, что даже Мухома молчал и греб усердно.
Утро разгорелось жарким днем: но путники старались не отдыхать. Ветра так и не появилось, и рассчитывать приходилось только на свои силы. Дети Сврога только раз поели, передохнули и вновь взялись за весла.
К вечеру Полоса Большой Земли сделалась ярче, из тумана появились далекие очертания прибрежных теремов. Подул легкий попутный ветер, и странники подняли парус, который помогал им грести. Небо наливалось красной медью, и Хорс купал золотой бок в водах Ледяного Моря.
- Интересно, что творится на берегу? – первым нарушил молчание Веслав. Царевич боялся того, что и на материке золотые витязи хранят сон почивших сынов Сварога. – Может, сразу поплывем по Белой реке?
- Мне, Веслав, врачеватель нужен, - ответил Яромир и поморщился: боль, забранная Ярой, медленно к нему возвращалась. – А нам всем – запасы для дороги, если решим путь по реке продолжать. Да и не думаю я, что сила захватчиков настолько велика, что усыпила и Большую Землю, - пожал могучими плечами Яромир.
- Ты не видел того, что видел я у них на корабле, - покачал головой Витенег. – Сила их Слов ужасна.
- Ты так и не сказал нам, как ты оказался на их флагмане, - подал голос Мухома, и все путники посмотрели на Витенега. – Может, ты – причина того, что нас их Слово не заворожило? Может, ты - один из них и ведёшь нас на погибель?
- Впервые мне по душе слова Зайца, - пробасил Яромир, гребя веслом. - Что ты скажешь, брат-сварогин? - богатырь бросил взгляд на гребущего у другого борта Витенега.
- Я хотел наняться на их судно помором. Я не знал, что «Вериладом» чёрные волхвы правят, - ответил Витенег. - Главная их ворожея - дева в зеленом сарафане - приковала меня к мачте судна, чтобы я смотрел, как их змей морской столицу рушит. Я чуть Сварогу душу не отдал от страха. Тогда волхва решила, что я ум свой потерял, и сняла свою ворожбу. Видимо, чтобы силы свои на меня не тратить. Когда она покинула палубу, я прыгнул в море. Решил, что смерть в пучине вод не такая страшная, как жизнь в пленении чёрных волхвов. Но я сумел спастись, а потом и Веслава в воде заметил. Так что, чиста моя совесть.
- Чиста или нет - покажет время, - ответила Яра. - Мы почти приплыли.
Солнце опустилось, и над прибрежными водами стелился туман. В небе парили чайки. Вечер был спокойным и умиротворенным, будто ничего страшного и не происходило на земле.
- Думается мне, не спят в Мореграде, - проговорила Яра, показывая на парящих птиц. – У Пяти Городов не летали даже птицы.
- Помоги нам Перун, - ответил ей Яромир, - чтобы не было на земле никакой ворожбы и черных волхвов.
Пирсы, вдававшиеся в море, оказались разрушены волной, многие корабли были разбиты, но были и такие суда, которые, как и «Ярома», чудесным образом не пострадали. Проступавшие сквозь туман очертания прибрежных построек говорили о том, что порт разрушен. Кое-где среди руин мерцали огни.
Гребцы подняли весла, и Яра продолжила тихо вести коч меж дрейфующих останков пирсов и судов. За развалинами порта можно было увидеть покалеченные крыши теремов, над которыми кружили птицы.
- Эй, кто плывет! – донеслось с берега. – Назовись!
- С миром плывем, - крикнул Яромир. – Не поднимайте стрел на нас!
На берегу стояли люди: у самой воды мужи с оружием, чуть дальше – любопытные, женщины и дети. Стоявшие впереди воины затащили коч на берег, и путники сошли с корабля на землю. Земля была мокрой, хлюпала. Одежда у многих встречающих «Ярому» людей была изорванной, некоторые были с перевязанными ранами.
Беглецов тут же окружили, и вперед вышел широкоплечий сварогин, борода которого была заплетена в тугую косу. Одежда воина была мокрой, рубаха порвана. Правда, на поясе богатыря красовался увесистый меч. Сын Сварога положил правую руку на сердце и легким кивком головы поприветствовал спустившихся с корабля.
- Гой Еси, прибывшие из моря! – сказал он. – Страшная буря постигла Мореград, многих забрала вода. С какого вы острова? Как пережил ваш град Перунову грозу?
Прибывшие путники переглянулись: неужели так сильна ворожба, что люди с берега видели только морскую бурю? Как же так? Долго стояли путники, не зная, что сказать, пока могучий сварогин не положил руку на рукоять своего меча. Веслав, на всякий случай, встал позади всех.
Заметив этот жест сварогина с мечом, Витенег вышел вперед и рассказал все, что видел: как на судно нанялся и как от волхвов сбежал. Потом в разговор вступил Мухома и поведал о таинственной ворожбе, которая усыпила всех оставшихся в живых жителей стольных островов. О том, как таинственным образом исчезли корабли, рассказал Яромир.
Люди Мореграда смотрели на них, перешептываясь. Кое-где раздались сдавленные смешки. Прибывшие умолкли.
- Да быть такого не может, чтобы целый город спал беспробудным сном, и витязи с парусов спускались, - громко проскрипел тщедушный старичок и рассмеялся. Он встал рядом с широкоплечим мужем. – Врут они, Кудеяр. О трёхглавом змее толкуют! Головы нам задурить хотят, окаянные!
В толпе раздались согласные возгласы, и люди рассмеялись. Кудеяр, нахмурившись, согласно покачал головой и крепче обхватил рукоять меча. Витенег вновь обратил внимание на настроение Кудеяра и хотел ответить, но Яра его опередила.
- Все так и было! – громко сказала девушка и ступила вперед. – Если кто не верит нам, может брать «Ярому» и плыть к островам, чтобы воочию ворожбу увидеть, - она показала на корабль.
Люди засмеялись еще громче.
- Только вот вернетесь вы или нет, даже Макошь не знает, - пробасил Яромир. – Такой ворожбы, как там, я никогда прежде не видывал.
Люди продолжали смеяться.
- Я думаю, Перенег, врут они от того, что медовухи на празднике перебрали, а потом стихию морскую испугались. Я такой грозы, что в праздничную ночь была, прежде не видывал. Никак сам Перун явился к нам, - обратился к старику Кудеяр и убрал с меча руку. – Вон, посмотри на девицу – вся сажей перемазана. Точно где-нибудь в печи со страху пряталась.
- Не где-нибудь, а в корчме, - хохотнул Мухома. – Там мы ее нашли. Кухарка она, Ярой зовут.
Толпа гудела. Многие, махнув в сторону прибывших рукой, расходились по своим делам. Что их слушать, надо свои дома спасать, а не эту молодёжь, которая после праздника еще не отошла.
- Хорошо же живут на стольных островах, - кто-то крикнул из толпы, - раз столько выпивки у них, что такие басни травят!
- У нас тут тоже беда была, - заступилась за Яру девушка в траурном платье волхвы. – И я бы в печь полезла, если бы она у меня была.
- Велеса, - одернула говорившую тучная матрона. Баба взяла Велесу за руку, чтобы та не вышла к чужакам. – Она у меня… странная немного, - извиняющимся тоном добавила матрона.
- Все хорошо, - ответила Яра и улыбнулась. Люди им не верили, но и серчать жители Мореграда на прибывших, вроде как, не собирались. – Вы позволите нам пройти в Мореград? – обратилась она к Кудеяру и Перенегу.
- Позволим. Только больше не говорите небылиц, стыдно же за вас, - улыбнулся Кудеяр и, махнув рукой в сторону города, добавил. – Мало что осталось от порта, - покачал головой Кудеяр, приглашая за собой гостей.
- Подождите, - окликнул спутников Веслав. Царевичу было страшно оставаться в Мореграде: близко порт к стольным островам. Веслав хотел уплыть по Белой реке как можно дальше от Солнцеграда и как можно быстрее. Юноше казалось, что участь Солнцеграда непременно постигнет и Мореград. Единственное спасение было в том, чтобы бежать от столицы и ее кошмаров. Благо, дельта могучей реки располагалась близко.
- Подождите, - повторил царевич, и все обернулись. Под пристальными взглядами людей Веслав почувствовал себя неловко. Но юноша собрался с духом и продолжил речь. – Мы не хотим оставаться в Мореграде. Мы хотим попросить у вас в дорогу хлеба, если таковой остался, и разрешения спуститься по водам Белой реки.
Мухома, Яромир, Витенег и Яра с удивлением посмотрели на Веслава.
- Почему… - хотел было заговорить Витенег, но Веслав его перебил. Царевичем овладевала паника.
- Вы поможете нам? – Веслав вышел вперед и встал перед Кудеяром. Сварогин хмуро посмотрел на Веслава.
- Похоже, твои спутники не разделяют твоего стремления, - сказал он. – От кого ты бежишь? От ворожбы и змея? – рассмеялся Кудеяр, окидывая царевича взглядом. – Да и кто ты, юноша? Платье твое, смотрю, хоть и порванное все, но богатое.
От замечания Кудеяра Веславу сделалось совсем худо. Царевич решил, что никогда и никому не скажет о своем происхождении. Ведь если те темные волхвы узнают, что законный наследник престола жив, тогда убьют и его. От этой мысли у Веслава мутило и рассудок и живот.
- Я его у купца на базаре своровал, - соврал Веслав. – За хлеб и за проход по Белой реке могу эти самоцветы предложить, они целыми остались, - сказал царевич, снимая свой жилет.
- А ты, смотрю, молодец – не промах, - вступил в разговор Мухома. – И волхвовать и торговаться умеешь! От кого бы ты ни бежал – я с тобой!
Веслав такому предложению был не рад, но Зайцу не ответил: главное, чтобы жители Мореграда провизии им дали и по реке плыть отпустили. И чтобы Яра свой коч одолжила. А лучше – с ним бы плыла, ведь Веслав править не умеет.
- А камни-то, что надо, - заметил Перенег. – Может, дадим им хлеба и с миром отпустим? Пусть в другом граде свои небылицы рассказывают, у нас и так дел много, с этой грозой-то.
- А есть ты что собрался, дед? Камни? – удивился Кудеяр и вернул жилет Веславу, который решил его больше не надевать. – Море все наши запасы погубило, так что хлебом помочь, увы, не можем. А по реке пройти и так позволим.
- Мы не поплывем сегодня, - решительно сказала Яра, смотря на рану Яромира. – Я помочь богатырю должна, - Яра перевела взгляд на испуганного Веслава. – Если змей трехглавый захочет, он и до сердца тайги доберется. Если же те, кого боишься ты, люди, то вряд ли они живы. А если и живы, то спят сейчас сном волхвовским.
- А если трехглавый явится сюда? – попытался возразить Веслав. - До сердца тайги ему добираться долго.
- Если те, кого ты боишься, так сильны, юный барин, тогда побег в тайгу только смерть твою отсрочит, - с улыбкой ответил Кудеяр. – И хватит тут эти глупости говорить, я в твои года не праздновал так лихо.