Οна отступила назад, и вперёд выполз Роаш. Задавать вопросы и выносить решения собирался он. Дариласа была слишком неопытна во многих делах, поэтому пока прислушивалась к нему. Наги переглянулись, и вперёд выполз уже знакомый лекарь. Прокашлявшись, он начал докладывать о том, что они успели узнать по возвращению.
Ссадаши сидел в комнате, где его оставили ждать начала состязания. Состояние было какое-то отрешённое. Ничего не хотелось. Даже страха не было. Перед глазами продолжало стоять искажённое страхом лицо матери. Зашевелилось чувство вины. Если бы не он, то наагашейд… Хотя, какая разница, когда? Старейшины рода рано или поздно потребовали бы проведения ритуального состязания. Но, боги, почему именно сейчас, когда и так полно проблем? Эта неделя прошла очень тяжело.
На следующий день после нападения нагов из рода Οгладош во дворце царила настоящая суматоха. Всем что-то было нужно. Одному наагашейду было плевать на всех. Первую лепту в начало хаоса внёс Вааш, который примчался во дворец ни свет ни заря, выпучив глаза от ужаса. Οказывается, он забыл забрать Моашу. Οн вообще после всех событий забыл, что к нему приехала гостья. Нагиню он нашёл очень быстро в компании Иишея, ученика казначея. Эти двое сидели на полу в дальнем углу библиотеки и смотрели друг на друга с самыми идиотскими выражениями на лицах. Когда Вааш сказал Моаше, что он приполз за ней, та лишь рассеянно посмотрела на него и искренне удивилась, что ей приходится уходить так скоро.
Потом суматоху навёл наагариш Делилонис своими приказами. Сразу все куда-то поползли, засуетились… Шумели все. Куда бы Ссадаши ни подался, везде был шум. Ругался король Дорин, когда узнал, что госпожа куда-то уехала. Сам король так и не уехал, хотя грозился. Шептались слуги и стража, обеспокоенно рычал кот Вааш…
А потом его родители узнали о предстоящем бое.
У мамы случилась истерика. Она так плакала. Кричала на отца, что не для этого рожала детей. Отец же решил ползти к наагашейду и попробовать отговорить его от этой идеи. Но наагалей Эош не выпустил его «ради пустой затеи». Приползли братья и неловко мялись рядом с мамой, не зная, как её успокоить. А еще через три дня из поместья приехали старейшины рода.
Ссадаши спрятал лицо в ладонях. Его терзали самые мрачные мысли. Ещё вчера вечером их с братьями развели по разным комнатам и приставили стражу. Накануне боя им запрещено видеться друг с другом и общаться. Ссадаши уже знал, что первым его противником будет Даавлаш, его младший брат. Γоош и Ахвараш будут драться друг с другом. Ссадаши не хотел, но постоянно вспоминал разговор с отцом в императорском дворце, когда тот признался, что убил на таком поединке своего старшего брата. От жути внутри всё узлом завязывалось. У него никогда не было особо тёплых отношений с братьями, но при мысли, что он кого-то из них убьёт, на него накатывала волна ужаса. И этот ужас становился сильнее, стоило ему представить реакцию родителей на смерть одного из них.
У него даже мелькнула мысль отказаться от боя и отдать победу братьям. Но он не смог решиться на это. Помешали ли ему обида или желание что-то доказать… В принципе, неважно, что именно помешало ему. Он не смог. Ссадаши хотел попробовать стать главой рода, чтобы хоть кое-что изменить. Он страстно желал изменить это.
Дверь открылась, и его поманили наружу. Ссадаши встал и в сопровождении стражи покинул дворец. Направлялись они за стены территории дворца к полигонам, на которых обычно проводились тренировки. Там уже собралась небольшая толпа. В основном, наги, но попадались и представители других рас из слуг. В специально вынесенном кресле расположился мрачный наагашейд, который взял на себя обязанности судьи. Ссадаши зябко поёжился, глядя на него. Видеть повелителя в таком паршивом настроении ему еще не доводилось.
Ссадаши опасливо огляделся и с облегчением выдохнул. Отца с матерью не было. Похоже, Эош сдержал своё обещание не выпускать их. И правильно, не стоит им на это смотреть. Сам Эош с двумя учениками был здесь. Рядом с наагашейдом, пo правую руку от него, выстроились четверо старейшин рода Фасаш. Ссадаши скривился, глядя на них. Его всегда дико раздражали эти поборники традиций. Как же повезло тем родам, у которых наследование идёт от отца к сыну: им нет нужды в этих снобах. Именно они были хранителями традиций рода, и только они могли отменить какие-то его внутренние законы. Отец несколько веков назад обращался к ним с просьбой отметить поединки между наследниками, но те не пошли навстречу. Ну, ничего! Если Ссадаши выиграет, то обязательно вынудит их отменить эту форму наследования.
Ссадаши выполз на очерченную мелом квадратную площадку, где его уже ждал Даавлаш. И посмотрел на повелителя.
— Начинайте, — велел наагашейд и потерял к ним интерес.
Ссадаши напряжённо посмотрел на своего младшего брата. Хвост того нервно дёргался то ли от волнения, то ли от боевого азарта. По лицу было сложно прочитать, какие эмоции он испытывал. Ссадаши всегда было сложно понять своих родственников. Наверное, потому, что он никогда на самом деле не стремился их понять.
Даавлаш двинулся вперёд, и Ссадаши сосредоточился на бое. Вспомнились слова учителя Шекета. Перед глазами встал его образ. Высокий, крепкий, широкоплечий наг с длинным жёлто-красным хвостом и совершенно лысой головой. Взгляд у него всегда был тяжёлый, словно в мысли проникающий. А лицо суровое. Он никогда не жалел своего ученика и требовал от него такого уже усердия, как и от любого другого своего ученика.
«Какие у тебя сильные стороны?» — как-то спросил он.
Ссадаши, тогда еще совсем мальчишка, ответил довольно наивно.
«Я очень ядовитый».
«Идиот ты!» — рявкнул учитель. — «Забудь про яд. Твои зубы могут выбить ещё в самом начале боя. Твои основные преимущества — это быстрота, ловкость и внешний вид!»
«Внешний вид?» — поразился Ссадаши.
«Да. Глядя на тебя, противник не будет ожидать многого. В этом твоё преимущество. Используй его. И старайся никогда не показывать всё, на что ты способен. Ясно?»
Тогда ему было не очень ясно. Но после некоторых событий, что произошли в недавнем прошлом, он начал понимать.
«И если противник силён или ты не знаешь, на что он способен, то старайся закончить бой как можно скорее. Не играй с ним».
Эту фразу Ссадаши запомнил очень хорошо. Учитель не поленился как следует вбить её в его своевольную голову.
«Показушничают только те, кому показать нечего!»
Спорное утверждение, но оно тоже намертво врезалось в память Ссадаши и иногда даже удерживало его от необдуманных поступков.
Брат успел проползти одну сажень, когда Ссадаши бросился вперёд. Его движение смазалось. Даже наблюдающие за боем наги выдохнули удивлённо. Слишком быстро. Даавлаш резко развернулся вправо, так как ему показалось, что Ссадаши там, но он уже был слева. Ссадаши быстро засунул палец в рот, провёл им по зубу, собирая выступивший яд, и ткнул брата в шею, в то место, где бился пульс. Даавлаш отскочил, развернулся и схватился за шею, напряжённо смотря на Ссадаши.
— Хватит с тебя и этого, — произнёс Ссадаши загадочную фразу.
Его брат вдруг опустился на землю, словно хвост его ослабел, и упал лицом вниз. Ссадаши подполз к нему, опустился рядом и перевернул. Даавлаш был жив, но сильно побледнел, и глаза его испуганно блестели. Пошевелиться он не мог — напала неожиданная слабость. Ссадаши выдохнул с облегчением. Он боялся, что неправильно рассчитал дозу. Но брат был до сих пор жив, а значит, теперь не умрёт. Яда мало, и попал он не в кровь, а на кожу. До сердца и мозга должны были дойти самые крохи. Дня два поваляется в лекарском крыле и опять ползать будет.
Ссадаши осмотрелся. Его никто не поздравлял, присутствующие наги просто смотрели, сурово сведя брови. Даже тень удивления не мелькнула на их лицах. Наагашейд вообще с самым мрачным видом смотрел в небо и раздражённо крутил кончиком хвоста. На площадку выполз Эош в сопровождении двух учеников. Ссадаши встал и отполз, давая ему место. Лекарь опустился рядом с братом, внимательно осмотрел его, проверил реакцию и весело улыбнулся Ссадаши.
— Потом зайдёшь ко мне и сцедишь яд, — велел он. — Я попробую противоядие к нему разработать. Мало ли что.
Ссадаши заторможено кивнул и проследил взглядом, как ученики Эоша утаскивают брата под руки с площадки для боя. Потом понял, что ему делают знаки покинуть место боя и вернуться в комнату ожидания. Уползая, парень увидел, что на площадку заползают Гоош и Ахвараш. Ссадаши отвёл глаза. Οн и так знал, кто победит. Старший брат всегда был самым сильным среди них.
Назад Ссадаши позвали примерно через полчаса. Как он и предполагал, победителем стал Гоош, и теперь он ждал его площадке для боя. Ссадаши бросил взгляд в сторону и увидел Ахвараша, который уползал сам, придерживая повисшую плетью левую руку. Видимо, бой был зрелищным и ожесточённым. В толпе всё никак не утихали шепотки и волнение. Гоош тоже немного пострадал. На груди у него была разодрана когтями одежда, и лохмотья пропитались кровью. Ссадаши встал напротив него. Брат посмотрел на него холодно, без особых эмоций. Когда подали сигнал к началу боя, коротко поклонился и отполз чуть назад, занимая позицию.
Ссадаши напрягся. Он не раз видел, как тренируется брат. У него прекрасная защита, пробиться через такую в лоб очень сложно. Вот и сейчас он разложил хвост таким образом, чтобы отбить любую атаку. Гоош редко нападал первым, поэтому ждать от него первый удар бессмысленно. Ссадаши двинулся вперёд, но значительно медленнее, чем в бою с Даавлашем. Χвост брата быстро, как хлыст, метнулся ему навстречу. Ссадаши пригнулся, пропуская его над собой, и тут же ушёл в сторону, уворачиваясь от вернувшегося кончика.
Ему нужно подобраться как можно ближе и сцепиться с братом. Нужно пройти через его защиту. Хвост брата стремительно обвил его собственный хвост и потянул к своему хозяину. Есть! Ссадаши старательно изобразил попытки вырваться. Брат подтягивал его всё ближе и ближе. И, когда до него осталось не больше сажени, Ссадаши расслабился, а затем ловко вывернулся из его хватки. Как угорь выскользнул. Выскользнул и смазанным движением рванул вперёд, преодолевая эту сажень менее чем за секунду, и оказываясь за спиной у Гооша. Прежде, чем брат развернулся, Ссадаши основанием ладони ударил его в поясницу, прямо в позвоночник. Брат коротко вскрикнул, позвонки сместились, и хвост начал обращаться в ноги. Обращение не успело завершиться, а Ссадаши уже полностью обвил его тело хвостом и повалил на землю. Левая ладонь легла сопернику на поясницу, не позволяя обернуть ноги обратно в хвост, а когти правой руки нежно пощекотали ему горло. В реальном бою Ссадаши бы разорвал ему глотку.
Наагашейд обратил на них внимание и махнул рукой, показывая, что бой окончен.
— Вот ваш наследник, — бросил он старейшинам и поднялся, не намереваясь больше задерживаться здесь.
Ссадаши отпустил брата. Тот попробовал подняться, но не смог. Ссадаши ощутил беспокойство.
— Позвонки на место вправь! — прошипел брат.
— Не смей! — гаркнул приближающийся Эош. — Я сам. А то вправишь их ему в утробу. Я вообще, смотря со стороны, решил, что ты ему позвоночник проломил.
Ссадаши почувствовал себя неуютно под недовольным взглядом лекаря. Силу он всегда плохо рассчитывал. Учитель всегда шипел на него, что раньше и силы не было, и ума особого тоже не было. Потом сила появилась, а ума как не было, так и нет.
Ссадаши стоял у двери, ведущей в палату, где расположили братьев, и ждал, когда её покинет Эош. В руках он вертел круглый золотой медальон с рубином по центру, знак наследника, который ему вручили старейшины. Ну, и лица у них были! Только ради этого стоило победить. Они словно поверить не могли в случившееся и смотрели на него, как на дурной сон. По правде говоря, Ссадаши сам не мог поверить в случившееся. Да, он надеялся на победу, он хотел показать всем, что не слаб. Но вера в то, что будет так, как хочет он, была мала.
Дверь отворилась, и в коридор выполз Эош.
— У тебя три минуты, — тихо сказал он. — Потом я её выпускаю.
Ссадаши кивнул, показывая, что понял, и заполз в палату. Братья встретили его настороженными взглядами. Гоош и Даавлаш лежали, только Ахвашар сидел на ложе и осторожно щупал, уложенную в лубок руку. Ссадаши посмотрел на них также мрачно.
— Сейчас сюда придёт мать, — сказал он.
Мрачность и настороженность сменились беспокойством. Они занервничали, представив, как будет расстроена их мама.
— Поэтому сейчас мы изображаем любящих братьев, которые даже не думали, что дерутся друг с другом всерьёз, — добавил Ссадаши.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появилась их прекрасная мама, лицо которой было влажным от слез. Братья разом улыбнулись. А Даавлаш даже засмеялся, словно услышал забавную шутку.
— Вы… вы… — её губы затряслись.
— Мама, — обрадованно произнёс Ахвашар. — А почему тебя не было на соревновании? Я думал, ты придёшь посмотреть на нас.
— Ты идиот, Ахвашар! — взорвалась мать. — Я тебя сейчас сама побью! Что с твоей рукой?
Она подошла ближе требовательно посмотрела в лицо сыну. Тот ощутимо занервничал.
— Да ничего серьёзного, — попытался вывернуться он. — Гоош бросил меня через плечо, а я приземлился неправильно, не так, как отец учил, и заработал вывих.
— Ты кому врать пытаешься? — строго спросила мама. — Это, — она ткнула в один из амулетов, обвивающих его руку, — при вывихах не применяют.
— Да ладно тебе, — стушевался парень. — Ну чуть более неудачно приземлился.
— А с вами двумя что? — мать, к радости Ахвашара, переключалась на других.
— Да ничего, — старший зевнул. — В момент оборота лишнее движение сделал, и у меня позвонки не туда сместились.
Ссадаши оценил, что брат не стал сообщать о его посильной помощи в этом смещении. Мама в ужасе прижала ладони ко рту.
— Да всё уже хорошо, — заверил её старший. — Эош всё поправил. Завтра утром могу ползти на все четыре стороны. А Даавлаша Ссадаши слегка отравил, — сказал это и хитро посмотрел на Ссадаши.
— Ссадаши? — мама резко развернулась и посмотрела сына, скромно стоящего у стены.
И бросилась к нему.
— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила она, лихорадочно ощупывая его.
— Мама, всё хорошо, — смущённый Ссадаши перехватил мамины руки, заползающие ему под одежду.
Морды братьев стали донельзя ехидными.
— Точно? — не поверила она.
— Точно, — заверил её парень. — Мам, ты с братьями посиди, а я к папе сползаю.
Она рассеянно кивнула и развернулась к своим раненым сыновьям. А Ссадаши быстро выскользнул в коридор и повернул направо, останавливаясь у следующей двери. Немного подождав, он открыл её и заполз внутрь. Отец встретил его напряжённым взглядом. Увидев сына, он облегчённо вздохнул.
— Ну, хоть ты цел, — тихо произнёс он.
Ссадаши подполз к его ложу и сел на край.
— Кто-то из твоих братьев пострадал? — с напряжением в голосе спросил отец.
— По мелочи, — безмятежно ответил Ссадаши. — Они все в соседней комнате.
Видаш облегчённо вздохнул.
— А кто победил? — после некоторой паузы спросил отец.
Ссадаши молча продемонстрировал медальон. Отец непонимающе посмотрел на него.
— Я победил, — просто сказал парень. — Твой наследник теперь я.
Отец продолжал смотреть на него непонимающе. Потом осознание медленно блеснуло в его глазах, и он оторопело взглянул на своего сына. Ссадаши хмыкнул.
— Помнишь, ты запретил мастеру Шекету обучать меня бою?
Видаш кивнул.
— Он нарушил твой приказ, — безмятежно произнёс Ссадаши, — и научил меня всему, что знал сам. Я не слабый, отец. Поэтому перестань думать, что я умру от какой-нибудь мелкой неприятности. Я живучий. И очень ядовитый.
Видаш продолжал поражённо смотреть на него, а затем застонал и спрятал лицо в ладонях.
— Я убью его! — пообещал он.
— Папа, ты идиот, — весело сказал ему Ссадаши. — Οн научил твоего сына выживать в любых неприятностях, а ты в благодарность хочешь убить его.
Видаш поднял на него взгляд и хотел что-то сказать, нo не успел. Дверь распахнулась, явив их взорам наагалейя Эоша.