Каблучки остановились, а он все еще не смел обернуться.
– Решила не дурить? – усмехнулась Валерия, приподнимаясь над ним. – Тогда тащи сюда полотенце, и подожди на кухне. Мы недолго.
Помедлив, каблучки процокали обратно в квартиру, вернувшись секунд через десять. Рядом с его плечом на каменную плитку легло аккуратно сложенное, пушистое полотенце – пляжное, в красно-синюю полоску.
– Я увольняюсь. – спокойно сказала Вера.
И ушла.
А Пол вдруг понял, что все, что произошло до сих пор – это еще не был «п*здец.» А вот теперь да – безо всякого сомнения. Конкретный такой, жирный п*здец.
Глава 12
Я не знаю, почему решила вернуться в эту чертову квартиру. И не знаю, что меня дернуло бросить это презрительное: «Я увольняюсь».
Дура! Вот ведь дура!
Неужели нельзя было дождаться следующего дня, придумать какую-нибудь уважительную причину – мол, заболела, или срочно уехать надо. Получить рекомендательное письмо, если уж не увольнительные…
А уйти вот так, отчетливо дав понять, что тебя воротит от вида голой начальницы с клиентом в бассейне?
Но ведь реально же чуть не стошнило. Она похоже считает меня мебелью, эта Валерия Александровна – всякий стыд потеряла. Королева нашлась, думает при прислуге и потрахаться не зазорно.
Бормоча ругательства себе под нос, я сбежала по лестнице в подземку. Чуть ли не моментально подкатил поезд, я ворвалась в вагон и плюхнулась на первое попавшееся сиденье.
Гады они оба! Моя должность, между прочим, отвечать за рекламу, а не полотенца подносить. Может еще сперму за вами подтереть, мистер Стивенсон?..
– Девушка, у вас все хорошо? – пожилая женщина в натянутой на уши вязанной шапке – это летом-то! – смотрела на меня с выражением крайнего беспокойства, как смотрят на слегка шизанутого человек, пытаясь для себя решить – уже вызывать психиатричку, или еще пока рано?
– Козел он! – вырвалось у меня.
– Пфф… – отмахнулась старушка. – Удивила… Мужики все козлы, один козлее другого. Чего твой-то натворил?
Чего он только не натворил, хмуро подумала я... Для начала вперся в мою жизнь, когда я всего-то пообедать с сестрой хотела. Потом в машине зацеловал. Облапал так, что только про это теперь и думаю. Потом пьяный домой ко мне завалился, и снова облапал. Потом потрястись заставил от страха за свою тупую башку. А теперь еще и работу вот любимую отнял. И это еще не самое страшное…
– Он не мой… – процедила я, испугавшись того, что лежало на поверхности. Да так зло процедила, что бедняжка испугалась и отодвинулась от меня подальше. Все-таки псих – наверняка, решил она.
Самое страшное было как раз то, что он был мой. С того самого первого взгляда, еще тогда, в ресторане – мой.
***
Дома меня ждали Кира, тетя Лена и полкастрюли позапозавчерашних щей, гордо водруженные на плиту «прокипятиться».
– Олег заходил! – многозначительно сообщила Кира. – Я сказала, что ты уехала и вернешься нескоро.
– Ага… – не впечатлилась я, заходя в кухню и буквально падая на стул.
С Олегом мы точно теперь два сапога пара – оба безработные. А у него так и оправдание есть – студент, в отличие от меня. Так что, может и зря Кира его выгнала…
– Что-то случилось? – забеспокоилась тетя Лена, всматриваясь в мое лицо – без сомнения, бледное, с покрасневшими от слез глазами.
Да ничего особенного. Просто мужчина, от которого я, как последняя идиотка, ожидала нечто большего, чем предложения переспать за деньги, трахается в данный момент с моей начальницей.
Бывшей, кстати, начальницей.
А может уже и не трахается. Кончил уж, наверное.
Скривившись, я нажала пальцами на виски, пытаясь выкинуть из головы омерзительную картину…
– Голова раскалывается, теть Лен… Я пойду, полежу.
– А… заболела! – попеняла мне тетя Лена, будто в этом была моя вина. – А все потому, что голая бегаешь!
Я испуганно опустила глаза – да нет, вроде одетая… Хотя она права, не совсем по погоде одетая – полупрозрачная шелковая блузочка и юбка-карандаш с высокой шнуровкой сзади.
– А не по миллионеру ли ты своему заграничному «заболела»? – прищурившись тетя изобразила в воздухе кавычки. – Я надеюсь, ты понимаешь, что он тебе не пара? Сама ж говорила, за кого тебя принимает…
– Теть… – предупреждающим голосом позвала ее Кира, знавшая, как болезненно я реагирую на всю эту тему.
Я устало выдохнула, встала и пошла в нашу с Кирой спальню.
Нервическое напряжение последних часов как-то резко улетучилось, оставив ломоту в костях и действительно какую-то странную болезненность. Возможно, причиной тому было внезапное осознание, что тетя права. Ведь и правда, в самом апогее своей страсти, максимум, чего от меня хотел Пол – это затащить в постель. Получить свои пару перетрахов, заплатить за отлично проведенное время и заняться какими-нибудь более важными делами.
А на сегодняшний день ему даже и это не нужно – нашлась та, кто ему и так все сделает, причем забесплатно.
В общем, прошляпила ты свое счастье, Верочка. Ерепенилась-ерепенилась, а теперь вот даже и в качестве проститутки ему не нужна.
– А не пошли бы вы на хер, мистер Стивенсон? – предложила я.
Все-таки надо было это ему в лицо высказать, а не своему отражению в зеркале на дверце шкафа.
Расстегнув блузку, я скинула ее и бросила на стул. Потом спустила, расшнуровав юбку, стараясь не представлять себе, как это делали бы его руки… Накинула свой пушистый розовый халат и, прежде чем залезть в душ, решила позвонить маме – поплакаться. Уж мама умела утешить – оптимистка была еще та. И никогда никого не судила – в отличие от своей суровой и битой жизнью сестры.
Вытащив из сумочки смартфон, я уселась в кресло напротив компьютера, глянула на маленький черный экран… и обомлела.
Потому что с этого самого экрана длинным списком на меня смотрели пятнадцатьнепроверенных эсэмэсок и три голосовых сообщения. И все, как одна, от контакта, лаконично помеченного именем «Пол».
***
Минуты две я пялилась на отобразившийся на выключенном экране список истерических требований «перезвонить немедленно» и «возвращаться в пентхаус», откуда меня, по всей видимости, собирались отвезти домой на машине, потому в метро мне «в таком виде соваться нельзя».
Потом отложила, так и не включив, телефон, и пошла в ванную. Глупо улыбаясь, встала под душ, распустила волосы, намылила голову шампунем.
Хмыкнула вдруг, осознав причину его треволнений. В Америке ведь метро частенько и в самом деле опасное место – особенно если так разодеться. Особенно поздно вечером. А у нас разве что на отдаленных участках пристать могут. Но чтоб в центре Москвы... Я, кстати, еще не самая расфуфыренная сегодня в вагоне была…
И вдруг задохнулась от волнения – даже воды хлебнула и закашлялась.
Ведь невозможно одновременно заниматься сексом с одной женщиной и строчить сообщения другой!
А значит?..
Что, блин, это значит, мистер Стивенсон?! Для чего ты все три дня флиртовал с моей начальницей? Для чего пентхаус покупать собрался?
Запретив себе даже думать в эту сторону, я вылезла из душа. Завернулась в полотенце… Подышав на зеркало, протерла его рукой.
А мысли лезли в голову – беспощадные и настырные, как и он сам.
Значит, как только я ушла, он бросился за мной? Или сначала закончил дело с Валерией? А если закончил, зачем бросился?
– Ведь она пробивная, эта Валерия… – шептала я, споря с собой – той, которая не желала прощать кувыркание в бассейне с другой женщиной. – И не только в бизнесе… А он мужчина…
Глупости! – возразило мое второе я – оскорбленное до глубины души отвратительным зрелищем. А даже если и так, даже если она сама к нему в бассейн залезла – на фига тебе мужик, который член в штанах удержать не может?
Но ведь… я сама… его прогнала…
– Вера! – в дверь забарабанила Кира.
– Сейчас… пару минут еще! – ответила я, заматывая другое полотенце на голове тюрбаном.
– Вер, там… этот пришел…
Я застыла испуганной мышью.
– Кто? Олег? – и сама не поняла, с надеждой я это спрашиваю или со страхом.
– Да нет. Не Олег.
Черт, вот черт!
– Вы его впустили?
Кира ухмыльнулась.
– Ага, щас. Впустит его теть Лена. На площадке сидит.
– На площадке грязно… – заметила я.
– Ну так уведи его оттуда, а то ведь испачкается весь.
Глава 13
– У меня с ней ничего не было, – сразу выдал Пол, как только на площадку выскользнула тонкая фигурка в непременном розовом халате. – Разделась и залезла в бассейн – я и опомниться не успел.
Заготовка, конечно. Но удивительно, что вообще смог слово выдавить, учитывая, как дико метнулось к горлу сердце, как только за его спиной раздался шорох открываемой двери.
Вышла. Значит, есть шанс.
Он ведь чуть с ума не сошел, когда перед самым его лицом закрылись двери вагона метро, и она уехала – в своей облегающей юбке с блядской шнуровкой, так и просящей дернуть и развязать. Бросился за ней почти сразу, наплевав на следящую за ним окаменелым взглядом Валерию. Вот только пока штаны натягивал – успела убежать и никакой туфельки в этот раз не оставила.
Вернулся в пентхаус, успев настрочить по дороге кучу сообщений, извинился перед Валерией. Сослался на важные дела, форс мажор в американском офисе – вот только не такая риэлторша дура, чтоб поверить. Но виду не подала. С ледяным лицом оделась, попросила застегнуть на ней платье.
Какой уж тут пентхаус! Не забыть бы позвонить утром налоговику – чтобы псов своих отозвал. Кто ж знал, что Вера так просто возьмет и бросит такую непыльную и в общем-то престижную работенку?
Он ведь как думал?
Страна третьего мира – людям на хлеб, на мясо не хватает. Супы вон из капусты потребляют. Чтоб спасти фирму, которая какие-никакие материальные блага дает, уж всяко согласится девчонка на его условия – в обмен на предложение заплатить гигантский штраф, который Валерии влепят из налоговой, по тайной договоренности с ним лично. К тому же ей и не трудно будет согласиться – вон как льнет к нему и ревнует, только себе не признается.
А она бац и – «Я увольняюсь!»
И весь план его грандиозный к чертям. Еще и человека без работы оставил.
– Ничего не было, – упрямо повторил он, сам себе удивляясь. Как мальчишка перед ней оправдывается, честное слово...
Вера все еще молчала, прислонившись к стене. Распущенные мокрые волосы плетьми лежали на груди, разделенные ровно на две половинки, лицо скрывал сумрак подъезда. Неожиданно захотелось схватить ее за плечи и тряхануть как следует, чтобы вывести из этого жуткого, замороженного состояния. Задыхающаяся от злости она ему нравилась больше. Как, впрочем, и от страсти.
– А почему ты решил, что мне есть дело, было у тебя что-то с Валерией или нет? – спросила, наконец, она равнодушным, прохладным голосом. – Перед женой отчитывайся. Я-то тут причем?
Ах ты маленькая стерва! Немедленно захотелось отомстить – аж поперла изнутри неудержимая, тупая ярость.
– А знаешь, ты права. У моей жены на меня куда больше прав, чем у какой-то финтифлюшки, которая не понимает собственной выгоды. У Лесли мозгов явно побольше, чем у тебя…
Не говоря ни слова, Вера развернулась и взялась за ручку двери.
– Не приходи ко мне больше.
Да что ж она за дура такая! Неужели не видит…
В одно мгновение оказался рядом – и сам не понял, как успел вскочить… Развернул к себе лицом. Еле сдержался, чтобы не растерзать ее дурацкий халат, не разметать полы в стороны – дешевая, плюшевая тряпка, скрывающая от него его Веру…
А внутри уже все горело… Черт, да рядом с этой девочкой его без всяких хватаний за член колотить начинало, от одного только запаха – жасмин и еще что-то, смешавшееся с ее личным, собственным запахом тела, который он уже научился различать за терпкими ароматами духов и лосьонов… Как собака чувствовал ее, пару раз лишь понюхав…
Не зная, то ли поцеловать, то ли прижать к себе, зачем-то взял ее рукой за лицо. Крепко взял – утопил бледные щеки в своей ладони. Она дернулась – бесполезно, только еще сильнее сжал.
– Что ты делаешь?..
А он уже не соображал, что делает. Как тогда, у нее в прихожей, только теперь трезвый.
– Хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она моргнула и скривила рот – вроде бы усмехаясь, вот только юмора у нее в глазах он не увидел.
– Зачем?
– Сама знаешь.
Она подняла руку, расслабила его пальцы.
– В эскорт агентство не хочешь позвонить? Там и помоложе кого-нибудь найдут…
Господи, она что, считает его старпером, который в молодое мясо вцепился? Что ж, у него никогда не было проблемы прислать ответку. В таком состоянии это даже на пользу – неизвестно в какую еще форму выльется его душевная лихорадка, если не в словесную…
– Я готов заплатить гораздо больше, чем эскорт-агентству. Сколько стоит твое тело?
– Оно не продается.
– Все продается. Вопрос цены.
– Хорошо, – вдруг согласилась она. – Я назову тебе свою цену.
А его будто ледяной водой из шланга окатило. Хотя, казалось бы – только этого и хотел минуту назад. И в голове закрутилось-заметалось – неужели согласится? Неужели продастся? А с другими что – тоже так?..
И уже она взяла его, отпрянувшего, за подбородок, вынудила склониться к ней – так что их лица теперь почти соприкасались. От ее близости стало уж совсем невмоготу – пришлось даже расставить ноги, так тесно в штанах стало… Упершись руками в стену, он нависал надо ней – маленькой, хрупкой и розовой – как гора над какой-нибудь экзотической колибри.
И внезапно стало не важно – пусть за деньги, пусть продажная. Потом разберется. Перевоспитает, привяжет к себе подарками… Заставит забыть про всех других…
– Моя цена – твоя свобода, мистер Стивенсон, – сказала эта маленькая, наглая колибри. – Хочу тебя, а не твои деньги. Всего тебя. И еще…
Она повела пальцем по его руке под коротким рукавом футболки, а его прям в жар кинуло, как восьмиклассника от первого поцелуя… Царапнул ногтями стену за ее головой, как представил, что именно хотел бы сжимать этими руками вместо холодной штукатурки...
– Что «еще»? – хрипло спросил. Лишь бы говорить… Лишь бы не заметила, что еще мгновение и он не выдержит, вопьется в ее губы голодным, истосковавшимся ртом…
– Одевайся, как раньше. Акулой бизнеса ты мне нравился больше, чем альфонсом на мотоцикле.
Глава 14
– Ой, пожалеешь… – качала головой тетя Лена, наблюдая за моим суматошными гонками по квартире в поисках то туфель, то защипки для волос, то кисточки для бронзера, которую Кира успела стырить под предлогом, что «ну, я же не пользуюсь».
Конечно, я соврала. Мне было совершенно наплевать, во что именно Пол будет одет. Или раздет. Но мне не нравилось чрезмерное женское внимание, которое он получал в своем новом амплуа, куда бы не сунулся. А так – костюм приглушает яркость, не так будоражит воображение, скорее наоборот – отпугивает. Уж больно он в нем грозный и неприступный – как скала.
Впрочем, мне было не до размышлений о разных амплуа моего нового увлечения.
Я поверить не могла, что сказала ему вчера все, что сказала – на этой темной и заплеванной лестничной площадке. Как только язык повернулся такое залепить? «Хочу тебя всего!» А ведь только за полчаса до этого ходила по квартире – опустошенная, больная, обиженная… Послала его куда подальше, вспоминая как он там в бассейне с Валерией Александровной развлекается.
И вдруг, когда снова пришел, поняла, что все бесполезно – что вся моя ненависть, вся обида ни в какое сравнение не идут со счастьем от одной только мысли, что сейчас увижу его. Что ему нужна я. Не лощеная, искушенная в любовных делах Валерия, а я – дуреха, что на спор «сняла» его в ресторане, а потом еще и лихо продинамила.
Ведь это из-за меня он целых три дня флиртовал с начальницей, чтоб я ревновала, а потом еще и пентхаус чуть не купил за двадцать пять миллионов долларов – просто так. Ему и квартира-то не нужна была, не то, что пентхаус. А сегодня так вообще отличился – несся ко мне через весь город на своем идиотском Харлее, чуть не угробился по дороге…