Медленно подняв руку – так медленно, будто боялся, что я снова убегу, он дотронулся до моей щеки, провел большим пальцем по губам.
– Вера… – пробормотал. И тут же прижался ко мне губами. Не давя, не углубляясь. Просто легко касался, нежно и ненавязчиво, давая возможность отстраниться.
И, быть может из-за этой нежности, у меня вдруг появилось ощущение первого поцелуя – как с ним, так и вообще. В общем-то это и был наш первый, осознанный поцелуй. Поцелуй пары – а не клиента и шлюхи.
Внезапно всего этого стало слишком много, и я закрыла глаза…
– Вера… – повторил он, судорожно глотая слюну, и я вдруг поняла, чего ему стоит этот момент, эта выдержка… Когда хочется не касаться, а ворваться в мой рот языком, притянуть к себе и повалить на спину.
И это было великолепно – осознание, что он готов к терпению, к самоконтролю. Ради меня, он контролировал себя ради меня.
За такой стоицизм я решила его наградить. Сама обняла за шею и притянула к себе, откидываясь на сиденье... Первая углубила поцелуй, вырывая из его рта хриплый стон, когда языки соприкоснулись…
Глава 17
– Приехали, господа… – лениво объявил Волков в динамике прямо у меня за головой.
– Черт бы тебя побрал… – тут же ругнулся Пол, оторвавшись от меня и тут же снова накрыл мой рот своим – уже далеко не так нежно и робко.
– Тшш… – через силу остановила его я, прикладывая палец к губам. – Потом…
И вылезла из машины, не дожидаясь пока передо мной распахнут дверцу – стараясь не думать о том, как именно будет интерпретировано мое «потом». Помялась возле машины, прикрывая от прохожих лицо ладонью.
– Может с черного хода зайдем?
Но он перегнулся через сиденье, покопался в багажнике и выудил потертую ковбойскую шляпу с широкими полями. Вылез следом за мной и, не спрашивая моего согласия, нахлобучил шляпу мне на голову.
– Обалдеть… – пробормотала я, разглядывая себя в тонированное стекло.
Вид был, конечно, идиотский, но хоть фингала теперь почти не заметно – лицо густо скрывали тени от полей.
В кабинет, зарезервированный для Пола и его гостей, мы прошли без приключений. Завесили тяжелые шторы, сняли с меня шляпу и попросили принести лед. Это было важнее всего – чем скорее охладить синяки, тем быстрее спадет опухлость.
И уж потом, прижимая к своим боевым ранам по холодному компрессу, принялись изучать меню.
От жадности назаказывали все до кучи – и плов, и греческий салат, и шашлык, и даже блины со сметаной. В отличии от традиционных русских супов, блины Полу дико нравились, и на вопрос официанта, сколько их принести, он лаконично ответил – «много!». Из выпивки взяли мне бокал Мерло, а ему – двести граммов чистой водки.
Насчет десерта обещали подумать, и накинулись на еду.
– Дикость какая-то… - еле успевая проглотить, ругался мой американец. – Никогда столько не ел…
– И не пил, наверное… – улыбнулась я, чокаясь с его рюмкой.
– Надо прекращать все это… А то никакой спортзал не поможет.
Я поразмыслила. Мне нравилось, как он уплетал за обе щеки нашу еду, но, без сомнения, он был прав. В России только позволь себе расслабиться – мгновенно пузо отрастишь.
- Давай помогу, – я выхватила блин с его тарелки и макнула его в сметану. Пусть лучше у меня попа растет, чем у него пузо – женщине можно слегка округлиться…
В общем, помочь я, конечно, помогла, но съели мы хорошо если половину от всего, что заказали. А вот выпили все.
– Где этот чертов официант? – откинувшись на спинку дивана, Пол в пятьсотый раз заглянул в свою опустевшую рюмку…
– Не надо… официанта… – я нетвердо поводила пальцем перед его лицом и громко икнула.
После выпитого я физически чувствовала, что мое сопротивление не выдержит обороны, захоти он пристать ко мне даже вполовину менее настойчиво, чем в прошлые разы. Я сама готова было пристать, и сдерживало меня исключительно и только нахмуренное лицо тети Лены, плавающее перед моим внутренним взором и бормочущее – «Бесстыдница! Шлюха! Деда на тебя нет!»
Дед был суровый спецназовец и потомственный военный, сгинувший в очередной горячей заварушке в далеких нулевых. В наследство от него достался альбом фотографий, куча орденов и с детства запомнившееся ругательство – «Пидарас ваш Буш!»
В общем, конфликт поколений был налицо.
– Два неразбавленных мне и бокал Мерло для леди! – приказал Пол заглянувшему в кабинет официанту.
В кармане у него вдруг завибрировало, и он ответил на входящий звонок. Мгновенно нахмурился, явно услышав неприятное. Протянул руку, прижал телефон к груди и погладил меня по щеке, словно извиняясь.
– Я быстро, детка… Прикончи тут всё, еду не выкидывай – в мире полно бедных…
И вышел из кабинета, оставив меня одну расправляться с остатками ужина. Ага, нашел голодную. У меня и так уже лезло из горла.
Я решила, пока суть да дело, сходить в дамскую комнату, прихорошиться. Иди знай, чем закончится для меня этот еще один бокал Мерло.
***
– Вера? – окликнул меня неуверенный, но, без сомнения, знакомый голос.
От неожиданности я вздрогнула и подняла глаза. В обширное стенное зеркало на меня смотрела Соня – приходящая сменщица нашей секретарши.
Точнее – секретарши моей бывшей фирмы.
У меня заняло несколько добрых секунд узнать ее – до такой степени не ожидала увидеть ее здесь, в ресторане, где мы с Полом познакомились. Соня Синичкина – только пару дней назад начальница отчитывала ее за что-то за закрытыми дверьми. Вспомнив об этом, мне вдруг стало стыдно. Вот уж кому сейчас плохо, так это Валерии Александровне.
– Привет! – Я вытерла руки и повернулась к ней.
– Что ты здесь делаешь?
Я замялась, не зная как охарактеризовать свое времяпрепровождение.
– Я… вроде как… на свидании, – нашлась все-таки.
Соня подняла бровь на мой фингал.
– Хорошо проходит, как я посмотрю…
Покраснев, я машинально потрогала болезненную опухлость под глазом.
– Да, такой вот форс-мажор случился… Но это не он меня! – я вдруг испугалась, что она могла подумать.
– Ну-ну! – усмехнулась Соня.
Да, похоже, я не ошиблась. И прямо обидно стало, что кто-то может подумать, что я гуляю с парнем, поставившим мне фингал под глаз.
– Что «ну-ну»? – передразнила ее я. – На меня хулиганы напали, а он заступился! И ему тоже, между прочим, досталось…
Пожав плечом, будто ей все равно, Соня подошла к зеркалу и стала подкрашивать губы.
– В отдельной кабинке сидите?
– Ага, – я кивнула.
Она снова усмехнулась.
– Ясно зачем…
– В смысле?
Я подняла брови, не совсем понимая, к чему она клонит. Соня посмотрела на меня таким взглядом, как будто я не понимаю элементарных вещей.
– Отдельные кабинки в этом ресторане не только для семейных обедов.
– О чем ты говоришь?
У меня слегка закружилась голова, и я взялась рукой за столешницу мойки.
– Все об этом знают, – она с жалостью разглядывала меня. – И девочки из эскорта тоже. Обожают такие места…
Я оторопело смотрела перед собой. Девочки из эскорта?
О боже… Так вот почему Пол принял меня за шлюху? А привел сюда – тоже для этого? Альтернатива «номеру»?
Соня хохотнула.
– Твой парень принял тебя за шлюху?
Испуганно дернувшись, я подняла на нее глаза – неужели я произнесла это вслух?
– Извини, мне надо идти… – пробормотала я, уже вся в собственных мыслях, и быстро вышла из туалета.
Знал или не знал? Вот в чем заключался самый главный для меня на сегодняшний день вопрос.
Глава 18
Телефонный разговор задержал его на дольше времени, чем хотелось бы, но дело касалось отставленной Валерии и не терпело отлагательств.
Аудитор, которого он подкупил, чтобы наехать на фирму, и которого сегодня просил все заморозить (подкупив еще раз), звонил сообщить, что слишком поздно, и слезть со всего этого он никак не может. После одной лишь поверхностной проверки, нашлось довольно большое несоответствие между заявленной суммой заработка фирмы и суммой комиссионных, которые всегда зависят от стоимости квартир.
Говоря простым языком, Валерия Черновалова мухлевала с ценой продаваемого жилья, предлагая клиентам (вероятно, за вознаграждение)расплачиваться наличными, скрывая таким образом свои истинные заработки. С легкой руки иностранного гостя, фирмой заинтересовалась прокуратура, мощные колеса машины правосудия закрутились, и остановить их теперь, действительно, могло только чудо.
После разговора с аудитором, у Пола возникло стойкое ощущение, что он – дерьмо. Не аудитор, конечно же, а он сам, Пол Стивенсон. Потому что даже если Валерия и мухлевала с налогами, это еще не повод топить ее из-за своих амурных дел.
– И что теперь делать? – растерянно спросил он человека, которого уж никак не мог волновать этот вопрос.
К его удивлению, тот предложил вариант.
– Предупреди ее. Пусть наймет какого-нибудь специалиста и почистит бухгалтерию – срочно спишет все расходы на какое-нибудь левое предприятие или еще что-нибудь. Только лично предупреди, не по телефону или имейлу.
Это было логично, хоть и неприятно. И сделать это нужно было как можно скорее, потому что проверку могли заслать в любое время, начиная с завтрашнего утра. А значит, не видать ему сегодня Веры в собственной постели, как своих ушей – не до того будет.
Впрочем, судя по ее неожиданно суровому, нахмуренному личику, ему ее и так там сегодня не видать.
– Что уже случилось? – вздохнул он, присаживаясь рядом и с опаской кладя руку ей на колено.
С окаменелым лицом Вера убрала руку.
– Ты привел меня в этот кабинет, чтобы трахнуть?
Вопрос прозвучал настолько же неожиданно, насколько взволновал его нижние регионы – Пол даже на секунду представил себе эту крышесносную картину... Но нет, он не привел сюда Веру, чтобы трахнуть.
– Что за чушь? Кто трахается в ресторанах? – он тоже нахмурился.
Она смутилась от его безапелляционного тона.
– Мне сказали… в этом ресторане… В таких ресторанах, как этот…
– Что? Снимают шлюх и уединяются с ними в отдельные кабинеты для сексуальных утех? И ты хочешь спросить, знал ли я об этом?
Сглотнув слюну, она кивнула.
– Нет, мне этот пикантный факт был неизвестен. У нас никто не станет заниматься сексом в непроверенном месте, а уж тем более в ресторане. Это, в конце концов, негигиенично. А можно я задам тебе встречный вопрос?
Вера снова кивнула – уже совсем неуверенно.
– Что здесь делала ты, если знала об этом?
***
Верины скулы изящно покраснели – то ли от возмущения, то ли от стыда.
– Я ничего такого и близко не подозревала…
Пол иронично поднял бровь. Наверное, не стоило снова играть с этой темой, но она безумно нравилась ему такая – гордая и ранимая одновременно.
Неуклюже попытавшись встать, Вера стукнулась коленками о скрытую под скатертью столешницу и шлепнулась обратно на диван.
– Я уже сто раз говорила тебе, я не…
Он взял ее руку, поднес к лицу. Молча поцеловал в запястье.
– Не шлюха… – прошептала она, облизнув губы – явно неосознанно.
Продолжив целовать дорожку к ее локтю, он постепенно поднялся к плечу, ощущая каждую мурашку, побежавшую по ее гладкой коже, нырнул в ямку между плечом и шеей – тонкой, с пульсирующей, голубоватой венкой…
Ни за что не хватая, не принуждая, давая ей возможность самой решить, отстраниться или принять его осторожные ласки.
Она не отодвинулась, странно притихшая – будто окаменела, вместо того, чтобы размякнуть и расслабиться. Поцеловав ее в особо чувствительное место – чуть пониже уха, он почувствовал резкий вдох, она выгнулась, подставляясь, но все еще была напряжена…
Тогда он поднял голову, желая удостовериться, все ли в порядке – что не перегнул палку, не обидел... И отпрянул в изумлении – глаза ее были явно «на мокром месте», нижняя губа дрожала, как у ребенка.
– Я правда веду себя, как шлюха? – спросила она жалобным голосом.
О, господи… Он и не думал, что все так серьезно!
– Вера, конечно же нет! Я еще три дня назад понял, что ошибся…
И тут до него дошло, почему для нее так чувствительна эта тема. Она переживает вовсе не из-за того, что он до сих пор может считать ее шлюхой…
А потому, что реально так и выглядит в собственных глазах!
Ей стыдно! За свои желания, за свое поведение, за то, что позволяет ему целовать себя в шею, когда гордость требует, чтобы дала пощечину и убежала... Для нее дикость – не владеть своим телом настолько, чтобы принимать ласки от человека, которому сама же приказала держаться на расстоянии вытянутой руки…
А тут еще этот идиотский ресторан с блядями в отдельных кабинетах…
А еще он понял, что если действительно, как и обещал, будет ждать, пока Вера проявит инициативу и придет к нему, требуя секса – во-первых, он успеет состариться, а во-вторых, даже если это в конце концов и произойдет – она изгрызет себя потом настолько, что ни о каких нормальных отношениях уже не сможет быть и речи…
Ну что ж, решил он. Похоже, из ждунов пора переходить в полноправные командиры их маленького корабля – пусть лучше эта закомплексованная скромница считает, что он был слишком настойчив, чем рыдает от того, что не может совладать с собой и ведет себя «как шлюха».
Пол наклонил голову, взял ее лицо за подбородок и закрыл рот требовательным, почти жестким поцелуем.
Вера замерла на мгновение, будто пыталась решить, как ей реагировать, потом вдруг ахнула и подалась ему навстречу – руками, ртом и всем своим гибким, тонким телом… Обняла его и впилась в его губы, будто только об этом и думала, только об этом мечтала все эти последние несколько дней…
Он же буквально тонул, барахтаясь на поверхности сознания, понимая, что еще немного и сорвется, сделает что-нибудь неправильное, непоправимое – например, просунет руку ей под платье и сожмет нежную, округлую грудь… О, он помнил, хорошо помнил, какая она на ощупь – эта замечательная маленькая грудь с розовыми сосками…
– Подожди…
Едва слыша свой голос сквозь оглушительный пульс в ушах, он не мог поверить, что самговорит это… сам приказывает себе остановиться.
Прерывисто дыша, Вера смотрела на него помутневшим взглядом – явно не понимая, отчего все вдруг закончилось. И от этого ее взгляда хотелось зарычать, подмять ее под себя, задирая платье на узкие бедра...
Зажмурился и помотал головой, приказывая дикарю под тонким налетом цивилизации спрятаться до поры до времени.
Нельзя.
Не сегодня, когда половина его мозга будет занята решением проблем с Валерией, и уж явно не здесь – в этом вертепе, где шлюхи отсасывают клиентам, спрятавшись под скатерти столов.
Нет, он не сомневался, что смог бы показать этой девчонке небо в алмазах, даже если бы просто взял ее, стоя у стены или разложив на вот этом вот столе. Но ему хотелось, чтобы их первый секс не включал в себя размышления о том, куда списать незаявленные доходы одной риэлторской фирмы и как преподнести все это до смерти оскорбленной им Валерии. Попросту говоря, хотелось отдохнуть не только телом, но и душой.
К счастью, Вера уже и сама опомнилась – медленно, но верно высвобождая себя из его объятий.
Стараясь успокоить дыхание, Пол поднял и опрокинул в себя принесенные ранее полстакана водки. Зачем-то держа себя за пылающую щеку, Вера забрала его рюмку, посмотрела в нее прищурившись, и одним махом допила остатки.
И в этот момент, глядя на нее – растрепанную, раскрасневшуюся, с фингалом, полученным, когда отчаянно пыталась помочь ему отбиться от хулиганов – он вдруг понял.
Он не просто хочет трахнуть ее. Он хочет упаковать ее в красивые шмотки, завязать на ней бантик и забрать к себе домой. Просто так – чтоб была.
Глава 19
Домой ко мне приехали глубокой ночью – после ужина еще и в кино пошли.
Что-то произошло в этом ресторане, понимала я, поднимаясь по лестнице. Что-то важное, хоть и не совсем мне понятное. Будто разложилось все по полочкам.
Даже нет, не разложилось – сложилось. Вот были раньше я, а был он, жили себе спокойно поодиночке. А теперь, оказывается – нас двое, сложились в одно целое и идем дальше рядышком.