Как бы я не хотела дойти до назначенного место пешком и вразвалку, ноги делали, что им заблагорассудится, и я продолжила нестись и дальше, как какая-нибудь горная лань.
Вот ведь дура! Шесть часов утра – он все равно уже давно ушел.
Темная громада конюшен выскочила из тумана слева от дорожки. Пронесшись мимо, я успела заметить сонного конюха, несущего под мышкой лошадиной седло. А что, оказывается, есть люди встающие в пять утра!
За конюшнями начиналась тропинка для джоггинга и прогулок, пересекающая лес вокруг поместья – лес также принадлежал колледжу. Тяжело дыша, я остановилась, оглядываясь. Ну что ж. Как я и предполагала – его уже и след простыл. Интересно, сколько он прождал меня. Если вообще…
- Черт! – выругалась я. И зачем только я выбросил сигареты? Сейчас бы одна очень не помешала.
- А вы зря так бежали, мисс Красновская.
Я вкинулась от этого спокойного, тягучего голоса. Когда я слышала его в последний раз, этот голос, он выплевывал страшные слова мне в лицо. Кто бы мог подумать, что я буду мечтать услышать его снова? Обернувшись, я уставилась на господина ректора, совершенно не понятно как оказавшегося в двух метрах от меня.
Нет, он точно вампир. Или демон.
- А я и не бежала, - никогда еще вранье не делало меня такой красной. Оставалось только надеяться, что я и так была красной – от бега.
- Вы до сих пор пыхтите, как паровоз, - взгляд господина ректора опустился ниже, на мою вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь... Хотя, «вздымающуюся» - это, наверное, громко сказано. – Я знал, что вы проспите, поэтому пришел только что, секунду назад.
- Откуда вы знали, что я вообще приду? – запальчиво спросила я, наконец отдышавшись.
Он с фальшивым удивлением поднял бровь.
- А почему бы вам не прийти? Что зазорного в том, что профессор пригласил студентку присоединиться к нему на утренней пробежке?
Только сейчас я заметила, что он одет в серую футболку, черные спортивные штаны и кроссовки. Сунув руки в карманы, доктор Кронвиль насмешливо следил за моим взглядом.
- «Нравится»? – передразнил он вопрос, который я задавала ему уже дважды.
«Нравится» - было не то слово. Мало того, что без официальной одежды он выглядел лет эдак на десять моложе, сквозь тонкую ткань футболки отчетливо проступали все контуры его на удивление развитой мускулатуры.
Нет, «качком» я бы не смогла назвать его при всем разгуле воображения. Скорее, его телосложение было тем, что называют «атлетическое». Будто он не доктор наук, а профессиональный футболист, или, быть может, теннисист. Но не «качок», однозначно.
Я опомнилась и спешно подобрала челюсть, вспоминая английский эквивалент фразы «с пивом сойдет». Не вспомнила и вместо этого презрительно хмыкнула.
- Видала и получше.
Лицо его на мгновение окаменело, и я реально испугалась. Довыпендривалась, идиотка! Сейчас вот развернется и уйдет.
Но в следующую секунду он уже презрительно смеялся.
- Легко могу себе это представить.
И вдруг, шагнув вперед, наклонился и втянул носом воздух вокруг моей головы. От неожиданности я отпрянула, но он не позволил, неожиданно крепко взяв меня за плечо. Склонился еще ниже и понюхал уже у самого подбородка, почти касаясь моей кожи губами.
Не падать, не падать, только не падать!
Я почувствовала, как зрачки уходят у меня под веки, а колени превращаются в мягкое желе.
- Что ж… - пробормотал доктор Кронвиль, почти касаясь моей щеки своей. - Будем считать, что с первым заданием вы справились… - протянул он в миллиметре от моего уха. Его голос стрелял вниз по позвоночнику шоковыми волнами, расходился по телу неконтролируемой дрожью.
Да что ж он не поцелует-то меня! В нетерпении, я чуть было не обняла его за шею…
- Надеюсь, вы выкинули все.
Сквозь затуманенный мозг пришло вдруг понимание, что это он про сигареты. Он пытается унюхать запах сигарет, а не поцеловать меня в ушко!
Собрав в кучу остатки своего достоинства, я выдохнула. Отпустила его локоть, в который вцепилась, чтобы не упасть, отступила назад и спросила, почти совсем уже не дрожащим голосом.
- Какое же второе?
Он усмехнулся и выпрямился.
- Пять километров, мисс Красновская. Я дам вам фору.
И скрестил руки на груди в ожидании. Вот ведь высокомерный ублюдок! Я даже открыла рот от такой наглости.
- Фору?! Кому из нас за сорок?! Это я должна дать вам фору!
- Тридцать восемь, маленькая шантажистка. Мне тридцать восемь, а не «за сорок».
Пригласительным жестом я указала ему путь.
- Я уважаю старость. После вас, профессор.
Он вздохнул.
- Девушка, не тратьте мое время. Бегите, пожалуйста, пока я не дал вам пинка…
И тут мне пришла в голову гениальная мысль, как разрешить наш бессмысленный спор с пользой и удовольствием для обоих. Вспомнив, какой я делала взгляд во время фотосессии, я повторила его – и весьма успешно.
- Хотите поиграть в догонялки?
Он сощурился.
- А если я вас поймаю? Отдадите мне компромат?
Я прыснула со смеху.
- Конечно, нет. Но если вы меня нагоните… - шагнув к нему, я коснулась его руки. Он вздрогнул и ответил на прикосновение, сжав мои пальцы своими, - мое желание использовать компромат… сильно уменьшиться.
И, вырвав у него руку, я понеслась по широкой тропинке в лес.
***
Мокрые ветви деревьев хлестали мне в лицо. Я давно свернула с дорожки и мчалась по лесу в одному богу известном направлении. Не знаю, зачем я это сделала – зачем нырнула в гущу леса, почувствовав, что силы мои уже на исходе, и он вот-вот настигнет меня.
Нет, вру. Знаю. Он ведь не стал бы на самом деле меня «ловить». Догнав, он просто побежал бы дальше – к нашему предполагаемому финишу, где мы бы отдышались и распрощались, подсмеиваясь друг над другом. И все бы закончилось.
Мне вдруг страшно захотелось изменить этот логичный и такой ожидаемый исход. Сбить его с толку, да и себя тоже.
Придумывать было некогда, и я кинулась в лес. И только потом, спустя пару минут этой новой погони, ощутив в своей крови адреналин женщины, со всех ног улепетывающей от мужчины, я вдруг осознала, чего хотела на самом деле.
Я хотела увлечь нас обоих в нечто большее. Разбудить в нем инстинкт хищника. Дать почувствовать азарт погони, а не просто ленивое удовольствие от утренней пробежки.
И, о чудо! Это великосветский англичанишка, этот цивил до мозга костей купился на мою провокацию, сорвался с тропинки и помчался за мной по пятам.
В лесу убегать от него было проще – я ловчее подныривала под ветки и перепрыгивала через кустарник. Ему же мешал рост. Да и вообще… Дорога – мужская стихия, лес – женская, вдруг пришло мне в голову. Будто в подтверждение этой незамысловатой мудрости, доктор Кронвиль позади меня чертыхнулся и сломал преграждающую ему путь ветку.
- Устали? – крикнула я ему из-за дерева.
- Мы так не договаривались! – прорычал ректор совершенно не свойственным ему голосом.
О! Кажется, хищника мы разбудили. Теперь бы еще решить, что с этим зверюгой делать. Но прежде, чем хоть что-либо могло прийти мне в голову, он высвободился и вновь ринулся за мной. Вот черт, хоть бы передохнуть дал! Я подскочила и вновь побежала вперед, не разбирая дороги.
- Мы вообще… никак не договаривались! – задыхаясь от смеха, прокричала я ему в ответ, обернувшись.
- Осторожно, дуреха, там ручей!
Но он опоздал ровно на один мой шаг. Перемахнув через очередной кустарник, я полетела в пропасть.
- А-а-а!
- О, господи! Анжелик, вы в порядке?
Но я не была «в порядке». Приземлившись о крутой склон берега ручья, я подвернула ногу и, пронзенная острой болью, покатилась вниз.
Краем глаза я видела, что он прыгнул за мной – на удивление ловко, будто всю жизнь занимался паркуром. Но не успела удивиться этому, вся ушедшая в собственные ощущения – боль в ноге была неописуемой. Плюс к этому, докатившись до извивающегося на дне овражка русла, я не остановилась и плюхнулась прямо в воду.
На мгновение я даже отключилась от боли и холода, а когда пришла в себя, поняла, что сижу попой прямо в ледяной воде. Кронвиль нависал надо мной, протягивая руку.
- Держитесь, я вас вытащу. Какое место болит больше всего?
Уже трясясь от холода, я схватилась за его ладонь и встала, качаясь и опираясь на здоровую, правую ногу. Левая лодыжка стремительно опухала. Вместо ответа, я потянула насквозь мокрую штанину вверх и показала ему.
- Это ж надо уметь быть такой идиоткой… - пробормотал Кронвиль, осторожно отпустил мою руку и, присев на корточки, разглядывал ушибленное место. Осторожно, двумя пальцами потрогал. Вскрикнув от боли, я оперлась о его плечо.
- Может быть все, что угодно, - предположил он, подняв на меня глаза. – От простого вывиха или растяжения до перелома. Какой черт дернул вас сбегать от меня в лес?
- Т-тот же, что д-дернул вас д-д-догонять меня… - зубы выбивали чечетку, и я не знала, чего мне хочется больше – согреться или принять обезболивающее.
- Сможете допрыгать до берега? – спросил он и тут же передумал. – Впрочем нет. Вы забрызжете меня с головы до ног.
Мои испорченные мозги тут же услужливо предоставили картинку господина ректора в мокрых штанах и футболке – настолько яркую, что боль и холод на мгновение отошли на задний план.
- Еще как допрыгаю, - закивала я, делая вид, что не расслышала его последних слов. Но не успела ничего сделать по этому поводу.
- Придется пожертвовать малым. - объявил Кронвиль и прямо в кроссовке шагнул одной ногой в воду. Наклонился и, держа меня за руку, перекинул себе за спину.
«Вот и согрелась…» - неясно пронеслось в голове, пока он выносил меня из ручья. Да и как тут не согреться, когда разгоряченное после бега, крепкое, мужское тело плотно прижимается к груди и животу? Вот бы он нес меня так всю дорогу до поместья…
Поднявшись по склону, господин ректор осторожно спустил меня на землю (во всех смыслах этого слова).
- Ай! – снова вскрикнула я, случайно ступив на вывихнутую ногу – болью пронзило до самого бедра. На мгновение испугалась – а вдруг и в самом деле перелом? Как бы то ни было, ходить я точно не могла.
Подхватив меня за талию, Кронвиль помог мне сесть, и сам уселся рядом, устало облокотившись о ствол тонкой липы.
- Что же мне с вами делать? – он напряг лоб, размышляя. – Ни у меня, ни у вас нет при себе телефона… Да даже если бы и был, связи тут тоже, скорее всего, нет. Нести вас назад все три километра, что мы пробежали… как-то затруднительно.
- А вы бросьте меня здесь! – стараясь подавить горечь в голосе, язвительно предложила я. – Что вам какая-то русская стерва? Тем более шантажистка.
На самом деле, мне было не до смеха. Нога уже порядком распухла и болела все сильнее. Мы – примерно в четырех километрах от границ жилой зоны поместья, в густом, девственном лесу. Куда ползти – непонятно. Ему даже не надо душить меня. Оставит здесь одну, и привет.
Он тяжело вздохнул и потер пальцами переносицу.
- Я, конечно, достаточно низко пал, когда повелся на ваш флирт. Но не настолько, чтобы оставлять вас здесь на съедение комарам и лисам. Да еще и в мокрой одежде при такой-то погоде. Точно окочуритесь.
Ректор решительно тряхнул челкой, которая в обычном состоянии всегда была зафиксирована гелем, повернул голову и оказался со мной, буквально, нос к носу. Готовые вырваться слова насмешки застряли у меня в горле, все существо замерло в ожидании… чего?
Как близко… Господи, как он близко…
- Раз уж я вами так вляпался, мисс Красновская, я отнесу вас в одно место, - сказал он и нервным, импульсивным движением вдруг погладил меня по щеке пыльной стороной пальцев. Его разгоряченное дыхание танцевало какой-то древний, сакральный танец на моих губах.
– К-какое место? – сглотнув слюну, выдавила я, почему-то шепотом.
– О, моя маленькая шантажистка! Это особенное место. И на наше счастье, оно гораздо ближе отсюда, чем сам колледж. Но для этого…
Он вдруг потянулся к краю своей футболки, снял ее одним движением через голову, и я задохнулась от красоты его обнаженного торса. Не обращая внимания на мой помутневший взгляд, он вывернул эту футболку, встряхнул ее… и накинул мне на голову.
- Боюсь, что для этого мне придется завязать вам глаза.
Глава 9: ОТКРОВЕНИЯ В БУНКЕРЕ
К моему стыду, пока он нес меня – с плотно завязанной, умопомрачительно пахнущей футболкой на глазах – я задремала. И впрямь, как курица – я слышала глупые птицы засыпают, если им сунешь голову под крыло. Но уж больно уютно было в его объятьях – так хорошо, так спокойно. Как будто мы друзья и доверяем другу. Или даже больше, чем друзья.
А нес он меня, по всей видимости, долго. Когда я очнулась от непонятного, громкого лязганья железа об железо, сердце его билось уже гораздо сильнее, чем в начале пути – я хорошо слышала это, прижавшись к его груди ухом.
- Фьюх! – выдохнул он, посадив меня на кровать.
На кровать? Я сорвала повязку и огляделась.
Комната. Довольно большая. Уютная, благодаря деревянным панелям и высоким, в потолок, книжным полкам. Чем-то напоминающая его кабинет – тот самый, дверь которого я хотела выкрасить красной краской. У противоположной стены – камин. Ненастоящий, газовый. Перед ним – глубокое кресло, отделанное красным бархатом. Письменный стол с компьютером и стопкой книг придвинут вплотную к другой стене, прямо над ним – тяжелая картина в деревянной раме, с искусно выполненным портретом девушки в старинном, бежевом платье. Она показалась мне смутно знакомой…
Оклеенные красивыми обоями стены украшали и другие картины - в основном портреты в старинном антураже. Между картинами висели дорогие, бархатные портьеры, перемежаясь с подсвечниками.
Все в этой комнате было выполнено правильно и со вкусом, за исключением одной лишь странности – для чего-то посреди всей этой офисно-библиотечной обстановки стояла полутороспальная кровать, на которой в данный момент сидела, вытянув больную ногу, я. И еще – в этой комнате совершенно не было окон.
- Что это за место? – замирая голосом, спросила я.
Игнорируя мой вопрос, Кронвиль подошел к камину и попытался разжечь его, щелкая зажигалкой где-то в недрах искусственных «дров». На несколько мгновений я была полностью поглощена созерцанием его голой спины – хорошо прорисованные мышцы перекатывались от малейшего движения. Наконец у него получилось, и камин вспыхнул, весело играя синими и красными бликами.
- Это, мисс Красновская, мое, можно так сказать, логово, - повернувшись, объяснил наконец он, жестом обведя комнату. – А точнее, бункер. Подземный бункер, устроенный прежними хозяевами поместья – перед самой войной. Я нашел его, оборудовал и сбегаю сюда каждый раз, когда мне хочется кого-нибудь из вас придушить… Уж простите, я не выдам вам его расположения.
- Как мило. Вы похитили меня и притащили в свою нору? – я пыталась юморить, но, признаться, мне было немного не по себе.
Вот ведь правду говорят, будьте осторожны с желаниями. Хотела хищника – получай и расписывайся. Он поднял бровь.
- А вы против?
Положив на пол зажигалку, доктор Кронвиль медленно подошел и сел рядом. Я нервно сглотнула слюну. Нет, если бы меня спросили еще час назад, хочу ли я оказаться с этим человеком в уединенной комнате, позволить обездвижить себя, и поиграть с ним в нестрашный, безопасный бедээсемчик, я бы радостно закричала «да»!
Однако, реальность выглядела куда как менее… безопасной. Потому, что комната действительно была уединенной, я действительно была обездвижена, а доктор Кронвиль нес меня сюда на себе черт знает сколько времени и даже не вспотел. И уж точно способен прижать меня к этой самой кровати одной левой рукой.
- В чем дело, мисс Красновская? Я еще ничего не делаю, а вы уже испугались? – и он придвинулся почти незаметным, плавным движением.
- Вот еще! – соврала я, стараясь не дрожать голосом. – Чтобы меня напугать, надо стараться… сильнее.