- Отличная идея Гор.
Быстро собравшись, мы скорее покинули место привала. Уходя, он часто оборачивался, смотрел на меня.
- Слышишь? Вот. Слышишь? Они словно опять поют вдалеке?
- Успокойся Гор. Мы уходим, – не стал я прямо отвечать на его вопрос, хорошо слыша, как они продолжают завлекающе петь. – Будем мы теперь ещё останавливаться на каждом шагу. Слушая всех, кто здесь, будет тебе услаждать слух за каждым углом.
Мы ушли уже достаточно далеко, я давно перестал слышать любые пения, кроме голоса ветра и птиц в кронах деревьев, а Гор всё оборачивался и оборачивался, как только шею не свернул. Тогда, я решил ему рассказать обо всём, что узнал ненароком сам. Когда ходил вытаскивать его, из-под пагубного, чужого влияния. Мешая буэхмам, не дать ему никогда не проснуться.
- Сучий мех волколака! – хлопнул ладонями себя по бёдрам Гор. – Теперь мне понятно, почему Ян настолько сильно был озабочен этим миром. Ему тут медом намазано, как ни посмотри. Владыка хренов. Крылышки то я ему пообрезаю при случае.
- Хорошо, что ты теперь вдупляешь, с кем и чем нам предстоит столкнуться.
- Не просто вдупляю Лууч. Всучиваю.
Глава 13 Намаах
К вечеру, когда обступающие со всех сторон горы стали заметно редеть, мы оказались среди множества холмов. Ощутимо прибавилось низменной растительности, но высота деревьев заметно упала, так что, поднимаясь на очередной холм, можно было обозревать клонящее к закату тусклое солнце и густые тени, тянущиеся в нашу сторону от всей долины.
Мы уже давно начали искать, приличное место на ночлег, как вдруг услышали жалобный скулёж. Оставив лошадей, мы подкрались к источнику звуков и затаившись в кустах, медленно подобрались к небольшой насыпи, куце поросшей травой. На камнях лежал огромный волколак, а все камни вокруг, были обмазаны кровью. Но не это было диковинно. Над ним склонилась красивая смуглая девушка, с пышной копной длинных чёрных волос. Она отрезала наконечники, вынимала из него стрелы и бросала рядом, иногда ковыряясь в ранах, узким кинжалом. Находящийся там, почти при смерти волколак, уже перестал скулить и больше не подавал признаков жизни, кроме слабо вздымающейся груди.
- Гор, не вижу смысла прятаться дальше, – вслух сказал я, вставая в полный рост и выходя из укрытия.
- Ты чего с ним творишь? – подивился Гор. – Дай я его добью.
- Еловый мех! Грех Кристаллиса. Вы ещё кто такие? – встала девушка с копьём, упирая его в землю тупым концом.
- Какое это имеет значение? Ты ещё ранки ему перевяжи.
- Зачем? – удивилась девушка. – Сами заживут.
- Гор, убивать его действительно нельзя. Она права.
- Ты с ней за компанию с ума сошёл?
- Пока он не отполз и не отбросил копыта, надо его допросить, – предложил я, поддерживая воинственного Гора.
- Да вы оба рехнулись, мальчики.
- Мы не с того начали.
- С подглядываний из кустов вы начали.
- Милая девушка. Меня зовут Лууч, а моего приятеля Гор. Мы не хотели вторгаться в твою обитель отдыха, и колыбель ветеринарной помощи всем раненым зверушкам. Но пойми нас правильно, день назад, когда на небе стояла кровавая луна, мы помогали отбиваться от орд этих зверушек, штурмующих деревню, понесшую большие потери.
- Не мои проблемы, эта ваша Грагуркла. Я его обидеть не дам. Он ни в чём не виноват. Природа создала его таким и вообще, идите лесом отсюда, это не ваших светлых голов дело.
Гор стремительно подошёл к ней, обнажая меч, но был тут же обезоружен, быстрым ударом острия копья по гарде. Раздался почти колокольный звон клинка и прежде чем выбитый меч, воткнулся в землю, гор уже взял на прицел в пистолет незнакомку, отпрыгнув на безопасное расстояние.
- Стоп. Стоп. Стоп. Мы не с того начали. Гор опусти, пожалуйста, ствол.
- Это что за игрушка у тебя?
- Дёрнешься, узнаешь, – парировал Гор.
- Гор.
- Ладно, тогда пусть она опустит копьё.
- Милостивая сударушка, как твоё имя?
- Намаах.
- Милостивая Намаах. Я и мой друг не хотели вмешиваться и заранее просим прощенья, за столь агрессивный напор. Гор опускай, – я дождался пока гор уберёт пистолет. – Мы путники. Следуем к Армажным землям. Нам нужно попасть в «Драконий загривок». Нам совершенно ни к чему, ссориться, со всеми подряд кого мы встречаем. Тем более нам совершенно нет дела до жизни и смерти того или иного волколака. Просто это очень необычно, согласись, встретить вот такую картину. Так что предлагаю свою помощь. Я травник и змеевед. Помогу твоему больному встать на ноги быстрее. Видишь, мои руки без оружия. Так что позволь пройти и осмотреть раненого зверя, – я прошёл мимо неё, игнорируя, направленную на меня пику и заметил, как она дрогнула. – Всё у него хорошо кстати. Стрелы ты извлекла, я вижу. Кстати, это не совсем стрелы, а скорее болты. Болты наёмников Вольдера. Вот так новость. Наверно он их покосил отчасти, а потом когда они стали угрожать ему истреблением, смылся второпях.
- Всё было не так, – сказала Намаах. – На меня напали наёмники в сером, но вмешался волколак и они обострили своё внимание на нём. Прежде, чем я убежала, он успел сорвать головы пятерым. Я слышала и дальше звуки боя, но больше подробностей не знаю. А потом иду, смотрю, он здесь лежит, скулит. Вся спина, лапы и грудь в болтах истыканы. Тринадцать штук извлекла, прежде чем поняла, что они с ядовитыми наконечниками были. К луне кровавой видать, готовы были.
- Это да, обычные болты ему что занозы. Больно, неприятно, но не смертельно.
- В общем, я знаю, что они озоруют по деревням, но этот как бы жизнь мне спас. Вот я и решила отплатить добром.
- Ага, змею на шее пригреть решила.
- Ладно, Гор, не заводись. Просто у Намаах большое сердце. Ты кто ты такая и что здесь делаешь, если не секрет? Не часто встретишь девушку, да ещё одну в лесу. Особенно в такой глуши, близ Армажных земель.
- Я, – только сказала девушка, как её остановил страшный рык Волколака, он задёргался всем телом и конвульсивно стал дёргать задними лапами, попутно щёлкая зубами, между которых обильно текла розовая слюна. – Ак, – испугалась девушка. – Ч-чего это он? – голос её стал напуганным.
- Чего-чего. В себя приходит. Так что либо добить его надо, либо уходим.
- Тогда уходим! – запрыгнула он лихо, на свою лошадь, стоящую рядом и косящуюся всё это время на зверя. – Надеюсь, вы не пешком!
- Ты только жди нас. Мы быстро.
Мы вернулись на лошадях. Я заметил, как волколак, уже смотрит на меня, своим одним целым, оплывшим глазом. Черёмуха и безымянная лошадь гора задёргались, но мы погнали их вслед, за поскакавшей на гнедой кобыле вперёд Намаах. Почти галопом, мы неслись до самой темноты. Наконец, пройдя неглубокий ручей, мы остановились на вершине одного холма.
- А где гарантия, что он за нами не угонится? – спросил Гор, когда мы с Намах, преспокойно стали собираться на ночлег.
- Никаких гарантий, – ответил ему я. – Выставим дежурство. Я могу первый посидеть у огня.
- Ладно, я пока дров наберу, – слез Гор и пошёл вниз. – А вы организуйте нам перекусить, – через пару минут, он пришёл с полной грудой сухих дров и свалил их рядом в одну кучу, с Намаах, уже разжёгшую небольшой костерок из хвороста.
- Негодятся, – махнула головой Намаах.
- Нарубим сейчас, помельче и сгодятся.
- Не годятся эти дрова, – повторила она.
- Да ну, сухие же.
- Ну, попробуй, – отошла она в сторону.
- Да быть не может, – он достал свой портативный плавильный прибор и принялся минуту жечь один толстый сук, тот оставался по-прежнему белым. – Я понял, у местного леса баг нашёлся. Сучья не горят.
- Для тебя баг, а для него, невозможность сгореть в лесном пожаре.
Сколько бы Гор не пытался разжечь дрова, они как были белыми, так и оставались. Я понимал истинную причину, почему так выходило, но мне было интересно. Справится ли с ними его портативная горелка, которой он орудовал ещё пару минут подряд тоже безрезультатно, как и в случае с обычным пламенем от костра.
- И что это за магические фокусы? – спросил он, переламывая очередной раз, толстые сучья, ударами, об острые камни и смотря на места слома.
- Древесина такого сорта, – пояснил я.
- Армажные земли поблизости, что ты хочешь, – сказала Намаах, уставшая смотреть на его потуги.
- А причём здесь земли, и не горящие дрова?
- Ну, тут всё странное, даже вот такие мелочи. Потому сюда никто не заходит и не пытается эти земли изучить.
- Как же мы будем без костра?
- Костёр развести легко, просто нужно сырых веток сосны и ели нарубить. Они-то горят распрекрасно.
- Так бы сразу и сказали, – Гор пнул дрова и снова пошёл вниз, на этот раз, обнажая меч.
Пока он орудовал мечом, на этот раз я разжигал костёр, но уже быстрее и ловчее, используя оставленную им портативную горелку, махом воспламеняющую осыпавшийся хворост и траву.
Через пятнадцать минут полыхал большой костёр. Темнота вокруг холма опустилась плавно и ненавящего. Словно тактично ждала, когда же, наконец, три взрослых человека, умудряться создать вокруг себя и больших камней с деревьями, сносную уютную обстановку. Нас будто бы со всех сторон, уютно укрыли чёрными бархатными шторами. Только если смотреть в сторону начинающихся Армажных земель, можно было заметить редкие одиночные и парные огоньки, природы происхождения которых, естественно никто не знал, в силу особенностей этих загадочных мест.
Пока я раскладывал небольшое дорожное покрывало, обкладывая его мелкими каменьями, Гор делал из него скатерть самобранку, щедро расставляя дары провианта, вручённые нам в Грагуркле. Намах оказалась совершенно без припасов, зато достала из седельных сумок, блестящий медью кувшин, напоминающий разве что чересчур вытянутую вверх, красивую масляную лампу.
Не обращая на нашу с Гором пристальную заинтересованность, своего внимания, Намаах целиком увлеклась процессом заваривания в своей странной посуде, корешков и трав, всыпанных в него предварительно, вместе с литром воды. Поставив его на угли, она достала глиняную свиристель и начала играть. Под шум трещавших поленьев, мы слушали, как восхитительная и волнительная душу музыка распространяется по округе, отражаясь от естественных препятствий, резонируя вместе с ними в один такт, пока её подобие чайника не закипело.
Как только она прекратила на ней играть, где-то на большом отдалении донёсся протяжный вой, совершенно не похожий на волчий. Такой вой может издать только волколак. Если сложить все обстоятельства, было не удивительно, ведь к ночи как раз прошло время, чтобы оставленный Намаах волколак, должен был придти в себя и возвестить округу, о идущей по их души смерти. Поёжился один только Гор. Намаах улыбнулась, я улыбнулся следом. Она разлила по трём медным чашкам ароматный отвар и поставила его перед нами. Гор провожал её действия, наполненные силой, мягкостью и грацией горной кошки, аппетитно пожирая глазами каждый изгиб её точёного тела, туго затянутый в превосходную коричневую замшу. Вновь завыл волколак, на этот раз с тоскою, от которой, даже во мне проснулось к нему подобие сострадания. Гор снова поёжился, накидывая на плечи мой бывший плащ.
Мы с Намаах прекрасно понимали, что ни один волколак не пойдёт в сторону Армажных земель. Там вообще не место живым существам, пусть и таким аномально страшным и неественным. Хотя это как посмотреть. Потому с точки зрения самого волколака, если его как следует допросить и перевести все его гавканья, рыки и вой, то можно убедиться, что с его точки зрения, это именно человек, не совсем естественное в природе существо. Часто мешающее ему охотится на животных и отвлекающее его в рысканьях по лесу на охоте, своим аппетитным и ничем незащищённым мясом. Отчего ему приходится бросать все свои дела и баловать себя человечиной, которую он почти никогда не может равнодушно обойти стороной.
- Откуда ты, Намаах? – первый нарушил я тишину.
- Я родом с Милейской Верхвъи. Наш обычай требует, выпить особый отвар соцветий с вековых самшитов, собранных в полнолуние с самых верхних ветвей. Так знакомство не даст никому говорить неправду, как и скрывать правду. Он откроет чистоту подлинного позыва души и сделает нас открытыми сердцами.
Мы сделали по первому глотку. Тепло отвара пошло по моей груди. Гор разрумянился и словно оттаял, будучи напряжённым, скованным и неестественно собранным. Мы стали медленно и со вкусом ужинать.
- Как называется этот «чай»? – спросил Гор, хрустя орехами.
- Агритцка.
- И как часто вы его пьёте?
- В основном по нашему обычаю предков, он пьётся исключительно на пиру, когда проходит большая встреча старост, с соседних родов и обсуждаются планы на год вперёд. Встреча проходит в сезон завершения сбора урожая. Так же она пьётся, когда приходят гости. Любые. Тогда ничто не скроет их истинных намерений. Хоть в этом нет необходимости и прямой нужды, старосты всегда видят любого человека насквозь, но таков обычай.
- А ты тоже видишь нас насквозь?
- Увы, я к этому близка, как и любой житель Милейской Верхвъи, но до кристальной мудрости старост мне далеко.
- А между прочим Намаах, мы с тобой соседи.
- А откуда ты Лууч?
- Малохоня.
- Действительно, северный сосед. Верхом на лошади до вас, правда аж с неделю, но между нами действительно ничего больше нет, кроме расстояния. Про тёмный городишко Лиссеунг в стороне, я естественно не говорю. Город сам по себе противник природы, потому не может считаться добрым соседом. Мы жители больших и мудрых деревень это понимаем, не так ли Лууч?
- Всё, сущая правда Намаах.
- А вот откуда родом ты, мне интересно. Одет ты так забавно, будто на тебе ставят эксперименты лучшие портные города Керионен, только вот шляпы ты их не носишь, а ведь это их главная визитная карточка. С другой стороны, вся сбруя на тебе сугубо около-военная. А таких городов я ни разу не видела на своём веку. Говор у тебя такой же странный, как собственно и у Лууча, но если его голос похож, да довольно сильно на произношение, ходящее в Малохоне, то твой только отдалённо схож с тем странным произношением, с которым Лууч в минуты волнения говорит сам.
На брата ты его сильно похож, но по характеру вы ими не являетесь. Хотя по духу между вами есть, что-то неуловимо общее, не пойму пока что. В конце концов, я и не мудрец с алмазным умом, как наши старцы, чтобы видеть всю истину, но надеюсь, о ней вы мне сейчас подробно изложите свои соображения.
- Ладно, друзья. Знаю, опоили вы меня невесть чем, – удобнее лёг на левый бок Гор. – Принимать блокирующую таблетку не буду, так что раскрывайте уши шире.
- Скажем так, я не из этого мира, а как выражается Лууч из более низшего, по уровню общего нравственного, морального и духовного развития. Однако, я с соседнего мира. Мы находимся примерно на соседних ветвях Великого Пробуждающего Древа, так что не стоит думать, что мы там все обезьяны. Хотя именно эту идею по обезьян, как наших предков, моя организация, в которой я работаю, активно всем навязывает испокон веков, просто в качестве шутки. Забавное в этом другое, большинство людей ведётся, что как бы говорит о невысоком духовно-интеллектуальном развитии в целом.
Есть среди нас процент, не более тридцати, местами двадцати процентов людей, понимающих всё интуитивно и на уровне генетической памяти, что мы дети великих предков, белой расы. Сделавших из мира, настоящий рай обетованный. Как раз такие люди, набираются в нашу организацию. Либо иным образом оставляют свой яркий след в истории в качестве пробудившихся. Но рай мы, почему-то потеряли, в основном по глупости некоторых особо упоротых личностей, поставивших превыше всего деньги и власть, презираемые нашими предками, за самый дегенеративный способ, ведения и управления массами.
Так вот цель моей организации сдерживать намеренно любые технические достижения, прогресс, знания, чтобы ими не воспользовалась горстка упоротых. Потому что если ввести всё это в открытый мир, а этим всем воспользуются в одночасье все кому не лень, в том числе самые недобросовестные сукины дети, в том числе и просто те, кому и по совести то цветы нельзя доверить поливать в своё отсутствие, то буде новая война. Страшная война. Она поставит человечество на колени и слегка сотрёт с лица земли, как это уже было много раз до меня. Потому и живём, словно в аду, в состоянии вечной мерзлоты и беспрерывной холодной войны, которая никому не нужна. Однако не мы диктуем все условия и тоже подчиняемся, насколько мне достоверно известно, верхам с довольно сомнительной нечеловеческой природой и серо-зелёной репутацией в вертикальных зрачках жёлтых глаз. Так что и рад бы я не служить вовсе, но там за краем, совсем тоска и безысходность. Зато есть, такие как Лууч, но он скорее исключение из правил.