Нам словно приходилось искать ходы в лабиринте, иногда возвращаясь в исходную точку, часто её теряя, много раз меняя направления и манеру передвижения. Казалось даже лошади были возмущены таким запутанным блужданием, усложнённым трудным плавающим рельефом, но молча терпели и не перечили своим хозяевам, послушно выполняя все отдаваемые приказы, в виде нежного подёргивая узды, если того требовал подъём или протискивание в проёмы.
- Еле вышли, – набирая воздуха в пышную грудь, призналась Намаах, когда перед нами открылся ровный альпийский луг, усеянную пустяковыми, редкими, белыми камнями, не превышающими по размеру средней тыквы.
- А как же волчек? – спросил Гор.
- Не знаю, – вздохнула глубоко Намаах. – Надеюсь, найдёт путь. Так-то он у меня смышлёный парень. Сообразит. Зверь в природе не пропадёт.
- Это и есть Сомном? – спросил я, созерцая интересную картину города, с белыми крышами, стенами и местами разноцветными домами, с преобладанием, насыщенно гранатовых и изумрудных тонов.
- Это он. Ничуть не изменился. Даже кажется, стал ещё краше. Очень конкретный стиль, ни в чём не изменяет себе. Заметили, какое выразительное соотношение цвета, высоты вытянутых башен и форменных домов повсюду? – мы покивали. – Так вот ни у одного жителя, не возникает желание менять устои и выделится среди остальных. Словно по жёсткому принуждению, все строят в одном духе. Хотя у них здесь полная свобода и нет законов.
- Это как?
- Вот так. Абсолютная свобода и никаких наказаний. Ни темниц. Ни стражи. Ни преступников соответственно. Потому что закона как такового здесь нет.
- Хочешь сказать, если я убью или обворую кого нибудь на центральной площади публично, мне за это ничего не будет?
- Да. Человек сам себе мера. Это касается вообще всего.
- Какая-то утопия с идеальным обществом. Правда, я в это не совсем верю.
- В этом и есть парадокс. А когда побывала, первый раз, то всё поняла. Находясь там, не возникает никакого желания, совершать глупости. Там даже сознательные поступки, самые простые, могут казаться абсурдными. Например, я всегда держалась достаточно сухо и строго с незнакомыми людьми, впрочем, это присуще большинству и это как бы для нас нормально. Но там я перестала этим заниматься и вообще смотрю на вещи по-другому. Осталась бы подольше, не знаю, как бы это ещё на меня повлияло.
- С Вильгельминой то же самое?
- Похожая история. Мы по уходу делились друг с другом, у кого чего поменялось. Вернее, как изменилось отношение ко многим вещам.
- Странное место, – изрёк глубоко мысленно Гор, хотя мы ещё даже не вошли.
- Странная вещь – это человек, – просто сказала Намаах. – Всё остальное не имеет никаких характеристик, что наделяет ими без остановки тот же человек, с помощью своего ума. Навешивая на всё ярлыки, названия, свойства, слова и определения. Создавая вокруг себя картину и потом становясь её рабом и заключённым, собственной тюрьмы внутреннего закодированного в ноль восприятия.
- Во многом ты права. Хоть я не со всем согласен Намаах. Но не будем спорить. Я слишком для этого устал.
- Я тоже.
Двигаясь вдоль длинной белой стены, мы нашли почти скрытые из-за монотонно белого цвета ворота, чуть не пройдя мимо них, так как они сливались со стеной один к одному. Нас спасло то, что сквозь них, нас привлёк звук, говоривших женщин, о цветочных растениях и методах их посадки.
Я перекинул ногу и скользнул с Черёмухи вниз. Створка ворот подалась легко, не смотря на свои внушительные размеры из цельных, тёсаных досок, не менее чем столетней давности, совершенно не покрашенных с внутренней стороны. Женщины особо не обратили на нас внимания и лишь чуть посторонились, чтобы не мешать нам войти. Когда все прошли, в том числе Черёмуха, подгоняемая Намаах, я так же прикрыл створку обратно. С внутренней стороны не было замка, это меня слегка озадачило. Нет даже запоров и хоть каких стопорящих устройств, чтобы они не гуляли от того же ветра. Ну ладно. Оставил как есть и вернулся на Черёмуху.
- Куда дальше Намаах?
- Да по любой улице пошли. Нам всё равно к центру. Они от краёв все к центру ведут, неизбежно.
Оказалось что не все. Мы несколько раз сбивались с пути, а лабиринты начинали немного утомлять, но всё равно в итоге, мы вышли к центральной части города.
- Слушай Лууч, а вот зачем ты живёшь? – спросил вдруг Гор.
- Откуда у тебя такие странные мысли? – спросила Намаах.
- Вот я просто задумался. Живу я три десятка лет, а потом вдруг думаю. Нахрена я живу?
- Мысль очень серьёзная Гор и не имеет однозначного ответа. Скажу лишь то, что знаю, про себя. Всё моё естество, наполнено глубочайшим по своей естественной, природной задумке смыслом и каждым действием, мыслью, словом, я проявляю заложенную и сразу порождаемую мною силу смысла и намерения. В этом есть непрерывный и неиссякаемый поток, он даёт при правильной настройке и жизни всю необходимую для него жизненную силу. Так что буду проявлять его, пока мой поток не иссякнет. Но чем больше я живу здесь, тем больше вижу шансов, этот поток перевернуть и запустить вспять. Кстати об этом тебе расскажет, как никто другой лучше КерукЭде. Скажем так, тебе просто нужно немного его особой эм…, назовём это слово, чтобы тебе было понятно «мистерии».
- Магии что-ли?
- Не подходящее слово, – пришла мне на помощь Намаах.
- Намаах, дорогая наша проводница, благодарю тебя, за то, что доставила нас благополучно, в целости и сохранности из пункта назначения до самого Сомнома.
- Пустяки Лууч. Мне было приятно иметь с вами чудаками и иноземцами, дело.
- Намаах, пока я не упал в обморок от усталости и общего необъяснимого утомления, поведай будь добра. Как ты и где, собиралась встретить учителя Лууча? И вот ещё, вы всё упоминаете мельком КерукЭде. Образ у меня сложился. А сколько ему лет? И как он выглядит?
- Ну, он такой, старик стариком, – завернула Намаах. – Прям очень старый. Очень старый старикан. Будто ему две тысячи лет.
- Я бы не сказал, что он выглядит как мумифицированный, хорошо сохранившийся монах, только что вышедший из состояния сатори. Просто, как старец, но он выглядит достаточно живо. Намаах преувеличивает. Ты её Гор, не слушай.
- Понятно. В общем, такой крепкий старик.
- В общем, мальчики, он должен сам меня найти.
- А вдруг это будет через месяц? – сказал Гор, садясь на ближайшую свободную лавочку в тени плодовых деревьев.
- Нет, он должен нас быстро найти. Я не знаю, когда и где это будет. Но будет это, быстрее чем мы думаем.
- Так может, пойдём пока найдём комнату на постой. Я бы сам не против, отдохнуть. Долгий путь всегда выматывает. Просто если я сейчас сяду, как это сделал Гор, то уже долго не встану.
- У меня большая сила воли встать, – с трудом поднялся с лавочки Гор, хлопая сонными глазами.
- Такое ощущение, глядя на вас, что я сама с трудом стою на ногах. Ладно, пошли, я тут на соседнем проулке, в прошлый раз заприметила дом для постояльцев с разных уголков. Нам там будут рады.
Действительно. Нам там были рады. Маленькая девчушка, не более десяти лет, с яркими синими глазами, встретила нас на входе и сразу же оставила нас без лошадей. Как она это так ловко провернула, я не успел толком уловить. Лишь обнаружил себя стоящим на своих двоих и таких же недоумевающих спутников.
- Что это было? – спросил Гор.
- Ну что вы там стоите? – окликнула нас девочка уже с парадного входа. – Проходите сюда, прошу, новым постояльцам мы рады всегда.
- А как называется ваш дом? – спросил я, невпопад.
- «За витки».
- Завитки? – какое странное название, – проговорил Гор.
- Да нет. «За витки», – по слогам пояснила юная управница. – Номер с тремя комнатами подойдёт? Или нужно три отдельных, однокомнатных?
- Подойдёт, – сказала раньше всех Намаах.
- Хотя такого нету. Чего я такое говорю. Вы меня сейчас не слушайте. Я здесь совсем недавно. Вот есть пятикомнатный? Годится?
- Годится, годится, – прикрыв глаза рукой, медленно согласилась Намаах, не желая спорить.
- Вот и чудненько. Вот и славно. Пойдёмте же, я вас провожу скорее. Время так ценно, а его у нас так мало. А нас всех, у меня его может не хватить. Так что спешите за мной. Я проведу. Я покажу, я поведаю. А вот и комнаты ваши, – мы оказались в просторнейшей прихожей, целиком выполненной из белого мрамора и самых светлых, почти белых пород деревьев. – Располагайтесь. Ключи оставлю на этой вешалке. Там можно принять тёплый душ. Есть баня внизу, на первом этаже. С лоджии прекрасный вид, хоть и с третьего этажа. Но всё видно. И часть города, и холмы за ним. Так что не буду вам мешать. Через час, я распоряжусь подать ужин вам прямо в комнаты. Так что не беспокойтесь. Отдыхайте. Приятного времяпрепровождения. Цените своё время. А мне пора. Я пошла. Дверь я прикр… - дверь захлопнулась.
- Намаах иди скорее в душ, – стал снимать с себя Гор, тяжёлый рюкзак, а затем разгрузку.
- Ага, – поддакнул я. – Мне тоже не терпится ополоснуться.
- Легко, – быстро скрылась Намаах, в просторной душевой, а мы пошли занимать комнаты.
Комнаты оказались абсолютно симметричные и одинакого просторные. Все они выходили на полукруглую лоджию с навесом и декоративным фонтанчиком, в котором паслись два живых подобия бежевых фламинго, с неестественно широким клювом и худыми длинными ногами.
Намаах оказалась умницей и уже через пятнадцать минут, я запустил на второй заход Гора. Борясь со сном, я дождался сидя на кровати пока выйдет Гор и зашёл в душ сам. Со всего потолка равномерно заструилась вода, лишь я оказался в широком углублении со ступеньками в полу. С левой стороны лился почти кипяток, а справа студёная вода. Я выбрал место примерно посередине, а когда в достаточной мере прогрелся под обжигающим душем-дождём, перешёл на прохладную сторону.
Через пять минут я уже бы в своей комнате, завёрнутый в пушистый, чересчур длинный, стелящийся по полу халат. Стоило мне скинуть халат и залезть под одеяло, как дверь раскрылась.
- Ребята, я немного отдохну и встану, – выпалил я, чтобы меня уже скорее перестали дёргать по пустякам. – Отложим планирование на ужин. Ладно?
- Добрая ночь, – вкрадчиво и спокойно заговорил знакомым языком какой-то парень. – Вечер давно прошёл. Сейчас полнолуние. Я принёс ужин, он давно остыл. Но это не проблема.
- Кто ты? – вынул я голову из-под одеяла, но визитёра уже не было, лишь приоткрытая дверь и идущий из гостиной-прихожей свет. – Ну что здесь за люди, не дают отдохнуть, – лениво встал я с кровати, подмечая, как за окнами уже совсем стемнело и проступили звёзды. – Чтож, внезапно. Сколько же я проспал?
Одевшись в тот же халат, я вышел в гостиную, освещённую сплошь, стоящими вокруг толстыми свечами и огнём очага. Напротив очага стоял широкий овальный стол. За ним, боком к огню сидел парень, одетый во всё белое, как та же девочка, что нас впустила. Большие чёрные глаза. Две толстые чёрные косы за спиной. Да быть того не может. Но до чего похож паренёк. Лет двадцать пять ему. Не больше. Но как похож. Поразительно. Совершенно проснувшиеся, напротив него, за низким диваном, сидела Намаах и Гор. Они пили налитый в чашки чай и угощались, уставленными до самого края, королевскими угощениями со всего стола.
- Здравствуй Лууч. Ты прямо таки запропал, со своим визитом к Велемире. Мы с ХайСыл беспокоились за тебя. Вернее я беспокоился, а он только делал вид. Потому я здесь. А он следит за домом. Или тоже только делает вид.
- КерукЭде? – выдавил я из себя в подобии вопроса, отрицания и убеждения сразу же, а Гор и Намаах посмотрела на меня, как на умалишённого.
- Вижу, ты не забыл своего старого доброго учителя, значит, мои уроки не прошли для тебя даром. Это радует. А теперь не тяни, пожалуйста. Познакомь меня с твоим новым другом Лууч. Над ним вьётся схожая, но только внешне, с твоей, чаяан. И это самое любопытное сейчас.
- Чего вьётся? – спросил Гор, уминая сладости, с набитым ртом.
- Судьба, – пояснил я.
- КерукЭде? – не поверила своим глазам и Намаах, не в силах дальше пить чай. – Но как так? – лицо её отразило полное недоумение.
- Меня это тоже интересует, больше чем всё остальное. Да тебе не более двух с половиной десятков лет.
- Я бы дал двадцать, – скептически заметил Гор, всё ещё с набитым ртом.
- Всё верно. Ты Гор? Я правильно понимаю? – Гор вдруг уронил чашку, она разбилась об пол, разливая чай. – У тебя чай остыл, кажется.
- Как ты нагрел ручку? Как он это сделал?
- Так же как и это, – КерукЭде показал пальцем на стол. – Чашка уже стояла там, полная и дымящаяся, а под столом, не было ни чашки, ни разлитой лужи чая.
- Ну, оставим эти шутки учитель. Как я рад, что ты пришёл сюда! Расскажи, как ты помолодел и причём так сильно?
- А это точно он? – всё ещё смущалась Намаах. – Трюк-то дешёвый был. Чашку нагреть любой смо… – она осеклась, в руке у неё была королевская кобра, вместо её чашки, а в другой, вместо пирожного, была крупная белая мышь. – Ой!
Уронив их на пол, змея молнией схватила убегающую мышку и стала заглатывать. При том, новая, полная горячего чашка чая, уже стояла перед глазами Намаах на столе. Только она ещё её не видела, продолжая созерцать заглатывающую жертву, хладнокровной хищницей.
- У кого ещё остались сомнения? – спросил я.
- Это он, – гораздо спокойнее заключила Намаах и подогнула ноги под себя, чтобы они не были в опасной близости с ядовитой змеёй.
- Ну, раз сомнений в моей личности не осталось, будем знакомы. КерукЭде, учитель Лууча, – он встал с кресла, отодвинул его в сторону и сел на пушистый ковёр. – Так-то лучше. Вы тоже присаживайтесь. Так вам будет удобнее, – мы все поступили так же как он, сели на ковёр и действительно, всем стало гораздо лучше. – С Намаах мы знакомы, а кем приходишься ты?
- Меня зовут Гор. Это уже ясно. Я сотрудник Службы Контроля. Я здесь затем, чтобы остановить Яна.
- Ты честный и открытый молодой человек.
- А почему ты такой молодой? Все описывают тебя стариком?
- А почему я должен соответствовать вашим представлениям о возрасте, сложившимся из одних только слухов? То, что Намаах видела меня другим, ещё ни о чём не говорит, – упредил он её вопрос.
- Так это что? – замялся Гор. – Магия?
- Магия здесь не причём. Есть определённые практики, но речь не о них.
- КерукЭде, как ты здесь оказался? – спросил я его.
- Вообще, изначально, мы договаривались встретиться здесь с Намаах. Однако прежде я был в Запросветье. Намаах, раз ты здесь, значит, где-то поблизости с тобой должен быть и Ратус. Я правильно понимаю?
- Совершенно верно КерукЭде. Он к нам не выйдет. Но я сделаю, всё, что ты скажешь, чтобы вернуть ему свой настоящий облик.
- Настоящий облик, не имеет ничего общего с его действительным человеческим телом, – улыбнулся КерукЭде, белым рядом, отличных зубов, какие бывают у молодых людей. – Ну, – он пристально стал смотреть на Намаах.
- Чего ну? – спросила она.