— Мррр… — сообщил обладатель усато-полосатой шкурки, непрозрачно намекая, что аромат слишком уж чудесен.
Я кивнула, сглотнула и огляделась в поисках ножа. Ведь у такого брутала, как Карвил, в комнате точно должен быть нож!
И вуаля — желанный предмет нашёлся, причём довольно быстро. Стоило лишь открыть ящик стола, и вот он. Но прежде чем Филька получил вожделенное лакомство, я заметила в посылке ещё и хлеб — он был заботливо нарезан и завёрнут в широкий лист неизвестного растения. Искренне поблагодарив карвиловскую родню, сделала себе бутерброд! А потом ещё один.
Из комнаты оборотня вышла счастливая до неприличия. Сытая, с кроссовкой в одной руке и Филькой в другой. Вот только стырить немного колбасы про запас всё-таки не решилась, уж слишком хорошо Карвил эту самую колбасу чует. Ну да ладно. И без запаса обойдусь!
Беспрепятственно добравшись до входа в потайной тоннель, я отнесла Филимона в укрытие, после чего схватила кружку и сбегала за чаем. Котик воспринял моё отсутствие нервно, зато едва вернулась, забрался на колени и сыто заурчал.
Ну а я отхлебнула чаю, вздохнула и принялась размышлять о своей нелёгкой доле — в смысле, о том, что именно происходит. Вот как, спрашивается, у Ордаэна оказался мой кот? И при чём тут сон?
А в том, что сон имел смысл, сомневаться уже не приходилось. Как там было? Все утверждали, будто я их девушка, а Дэн…
Так. Стоп. Денис являлся единственным персонажем из нормальной жизни, в то время как Ордаэн стал единственным представителем местной фэнтезийной тусовки — той её части, что фигурировала в мстительном списке, — которого во сне не было. Так что, если… Нет. Быть такого не может. Неужели Дэн — это Капюшон и есть?
Мысль показалась настолько дикой, что у меня глаза на лоб полезли. Следом в памяти всплыли другие подробности сна, и по коже побежал холодок. Ведь там, во сне, Филька фактически выступал приманкой, и Денис использовал эту приманку как последнее средство. А до этого… он же не просто знал, а спрашивал, где именно нахожусь!
По коже побежала новая волна мурашек, но паниковать, как и спешить с выводами, я не стала.
Может ли староста нашей группы оказаться магом из параллельного мира?
Ы-ы-ы…
Вот теперь вспомнилось, что Дэн частенько пропадал, причём без видимой причины. Но, несмотря на частые отлучки и учёбу спустя рукава, не только оставался на посту пастуха для разгильдяев-студентов, но и ходил в любимчиках у декана и преподавателей. Разве возможно такое без колдовства? А его успех у наших девчонок? Ну подозрительно же, правда, когда какой-то парень, пусть даже умный, симпатичный и с чувством юмора, нравится повально всем?
Хотя…
Я-то ведь жертвой его чар не пала, а именно ко мне он порой клинья подбивал. И препод философии Дэна терпеть не может. И вышку ему прошлой зимой трижды сдавать пришлось…
Закравшиеся в череду успехов провалы несколько нарушили картину «Денис Роков — тайный маг». Признаться, я даже обрадовалась ошибочности своего «озарения». Всё же стрёмно вдруг обнаружить, что под личиной приятеля скрывается потенциально опасное существо. Что за хитрой улыбкой соратника по розыгрышам и прогулам прячется какой-нибудь дряхлый дедуган с бородой до полу…
Бррр! Ужас!
Нет! Скорее всего, просто в моём подсознании смешались падение, косвенным виновником которого выступал Дэн, тоска по дому, кучка новых знакомцев, опасность обнаружения — вот и вылился весь этот винегрет в странный сон. А Филька, как и говорил Терри, сам меня позвал и нашёл, но был подло перехвачен коварным Капюшоном.
Не то чтобы я всерьёз верила в эту версию, но думать так было как-то проще. Приятнее. И однозначно спокойнее.
Я уже собиралась спать, подгребя под бок тёплого Филимона, как вдруг меня посетила ещё одна шокирующая мысль. А именно, не являлся ли поцелуй из сна свидетельством моей скрытой в глубинах подсознания влюблённости в Дэна. Спать мигом перехотелось.
Обдумывать столь пугающее открытие всухую я была решительно не способна. Тут точно требовались компания подруги и как минимум банка пива. Ну или хотя бы чай и кот, готовый терпеливо выслушивать любые бредни хозяйки. Второе имелось, а вот за первым пришлось опять идти на кухню. Да и пить хотелось от переизбытка солёно-копчёного в организме.
Сгрузив Фильку на подушку, я подхватила кружку и пошла. И только на пороге тайного хода заметила, что кот не стал дожидаться, где положили, а последовал за мной. Пушистая тушка выскользнула на кухню, обтёрлась о голую ногу и, помахивая хвостом, бодро потрусила к выходу.
— Куда? — взвыла я и, оставив флягокружку на ближайшем столе, ринулась за мохнатой жо… В смысле, за удравшим от меня очень плохим котиком!
Перспективы откровенно удручали. Этот усато-полосатый на площади стандартной двухкомнатной квартиры умудрялся играть в догонялки часами, а тут к его услугам был целый замок с кучей укромных уголков. И, что хуже, с ордой неадекватных студентов, имеющих, как показал мой собственный печальный опыт, нехорошую привычку во всё незнакомое с ходу кидаться заклинаниями. А то и бросаться лично с раззявленной пастью и выпущенными когтями.
Мне от одной мысли об охотящихся на Фильку волках, медведях и прочих двуликих гадах стало дурно. Настолько, что я даже забила на то, что несусь по мужской общаге в трусах, чешках и рубашке на босу грудь, — спать ведь уже собиралась.
Целью кошачьего вояжа оказалась та самая приметная дверь, ведущая не куда-нибудь, а в медвежью берлогу. Едва я это осознала, едва попыталась ускориться, чтобы ухватить самоубийцу за хвост, как эта наглая пушистая морда уверенно боднула тяжеленную створку и угрём просочилась в образовавшуюся от толчка щель. А я так и влетела за Филькой с вытянутой вперёд рукой.
Споткнулась, вздрогнула из-за внезапно вспыхнувшего света, пропахала знакомый ковёр голыми коленками, и замерла в позе «подайте, Христа ради!». С перепугу зажмурилась и пару секунд боялась открывать глаза, но, кроме какого-то шуршания и скрежета кошачьих когтей, звуков не было, и я рискнула окинуть взглядом комнату.
По счастью, за время моего отсутствия ничего не изменилось. А главное — не вернулся хозяин. Филимон обнаружился на столе — этот усато-полосатый диверсант усердно колупал посылку, вероятно, в попытках добраться до остатков колбасы.
Я с трудом поднялась, отряхнула саднящие ободранные коленки и похромала призывать кошака к порядку. Филька ни моим укоризненным взглядом, ни строгой отповедью не проникся и разлуку с коробкой сопроводил недовольным бурчанием. Покрепче прижав к себе питомца, я пошагала к выходу — здравый смысл подсказывал, что следует поскорее убираться с вражеской территории. Только вот опоздал этот советчик с рекомендациями!
Не успела я высунуть нос за дверь, как в коридоре показалась белобрысая макушка. К счастью, это был не Карвил. К несчастью — его подозрительный родственник. Парень тащил под мышкой ещё один ящик, таращился на какую-то шарообразную фиговину, которую держал на ладони, и что-то бубнил. Меня он пока не видел, но проскользнуть мимо него незамеченной к тайному лазу не было ни шанса.
Я юркнула обратно и привалилась спиной к двери.
Что делать?
Снова отвечать на вопросы Датса у меня не было ни малейшего желания — слишком велик шанс спалиться. А этот индивид, вваливающийся к кузену без приглашения, вряд ли молча поставит посылку и свалит. Прятаться в шкафу или в ванной не вариант — он же наверняка тоже оборотень, почует на раз-два. А что, если… Что, если не прятаться, а совсем даже наоборот?!
Я метнулась к постели, рывком отдёрнула покрывало и рыбкой нырнула под него, попутно сбрасывая чешки. Филька недовольно мявкнул, вывернулся из моей хватки и независимо поскакал к столу. Махнув на эту эскападу рукой, я плюхнулась на подушки и закрыла глаза. Всё! Сплю я! Спящей ведь нельзя задавать неудобные вопросы, правда?
Миг спустя, едва выровняв дыхание, я вспомнила, что на мне клетчатое нечто, что вряд ли сойдёт за пеньюар. Взгляд сам по себе заметался по комнате и, наконец, зацепился за голубой шёлк, свисающий с подлокотника кресла. Молниеносно содрав свою рубашку, пихнув её под подушку и нацепив рубаху Карвила, я снова улеглась. Чертыхнулась, вспомнив про оставленные на ковре борозды, но разравнивать их было уже некогда. Да и как выключить свет, я не знала, а спать при свете как-то странно.
Та-а-ак! Меняем план!
Я взлохматила волосы, чтобы пряди максимально прикрывали лицо, стянула ворот рубашки с одного плеча, высунула из-под одеяла ногу — как раз до ободранного колена — и, едва дверь приоткрылась, томно протянула:
— Вилли, это ты?
С пинка ввалившийся в комнату Датс вопреки моим надеждам нисколько не смутился. Наоборот — заухмылялся, как людоед со стажем, и воскликнул:
— Вот ты мне на охоту запрещаешь ходить за какую-то мелкую шалость, а твой любимец без одобрения клана себе невесту завёл!
Не успела я осознать, какой бред он несёт, как парень подкинул лежавший на его ладони шарик. Тот подлетел к кровати, крутанулся и посмотрел на меня недобро прищуренными синими глазами.
— Так-так-так! — низким женским голосом изрёк колдовской девайс, разворачиваясь в полупрозрачную поясную проекцию блондинки лет сорока на вид. — И кто это у нас тут?
— Э-э-э… — издать что-то более осмысленное я была не в силах.
У меня вообще все мысли из головы вымело осознанием того, как я попала.
— Ба, я ж говорю — это невеста Вила! — добавил последний мазок в картину неловкой ситуации Датс.
Ну да! Отменная же композиция — я, комната, рубашка и кровать Карвила и его же бабушка онлайн в местном аналоге скайпа!
— Так-так-так… — повторила леди, и прозвучало как-то совсем угрожающе. Настолько, что я машинально приняла более приличное положение — в смысле, села ровно и прикрыла плечо. Потом сопоставила всё сказанное ушлым блондином, и…
— Доброй ночи, леди, — на моих губах вспыхнула обворожительная улыбка. — Как поживаете?
А когда синие глаза сощурились сильнее, перешла к пояснениям:
— Видите ли, Датс кое-что напутал, я не невеста, мы с Карвилом пока не собираемся жениться и вообще вопрос не обсуждали. Я всего лишь его девушка. Мы просто встречаемся. Ну, там на свидания ходим, на звёзды вместе смотрим, спим… эм… иногда.
Зачем сказала последнее — не знаю. Просто от нервозности вырвалось. А глаза карвиловской бабушки вообще в две щёлки превратились, и из фэнтезийного скайпа донеслось разъярённое:
— Что-о-о?!
— Ой, а вот это ты зря, — послышалось со стороны троюродного братца. Ржал, гад!
— Мой мальчик? Мой Вилли? Просто спим?!
Я втянула голову в плечи и всё-таки подтвердила:
— Ага, спим. А что такого? Что особенного?
— Такого? — прямо-таки взвилась бабушка, даже магическая проекция подпрыгнула. — Особенного?!
Кто-нибудь что-нибудь понял? Лично я — нет. Ладно бы тут совсем уж пуританские нравы царили, но, если верить Терри, взгляды на отношения были ближе к нашим дням, чем к викторианской Англии. Да и там к развлечениям сыновей и внуков относились достаточно спокойно. А тут реакция, словно в девичьей спаленке невинной фиалки отряд бравых гусар застали.
Зато Датс, замерший возле двери, явно понимал больше моего, судя по тому, как он ехидно хихикал. Вот тут стало окончательно ясно, кого следует прибить, однако делать это при бабушке было как-то несподручно, поэтому…
— Простите, а как вас зовут? — вежливо поинтересовалась у леди-медведицы я.
Та немного успокоилась, сделала нарочито глубокий вдох и ответила:
— Велария.
— А я — Мариэлла, — сказала, улыбаясь от уха до уха и всё ещё надеясь поскорее завершить неприятный разговор.
Только разговор завершаться пока не хотел…
— Ты ведь человечка, да?
Я пожала плечами. Вроде да, если не вспоминать о моём ежедневном превращении в чудовище. Но наколдованная двумя бездарями мышиная шкурка — это же не полноценный оборот, верно? То есть оборотнем я не являюсь.
Впрочем, вслух я ничего не сказала, а Велария…
— Встань. Хочу посмотреть на тебя целиком.
Быстро прикинув, чем такой осмотр может грозить, и не найдя признаков опасности, я подчинилась. Спустя ещё миг прозвучало обращённое уже к Датсу:
— А ты, медвежонок, выйди и дверь закрой!
Белобрысый мазнул удивлённым взглядом по моим повреждённым ногам, поставил на пол ящик и тоже послушался. Велария состояние коленок также заметила и поинтересовалась:
— А это что?
Мм-м… Классный вопрос. И что сказать?
— Да просто ковёр у Вилли слишком шершавый, вот и содрала, — угу, когда не знаешь, что говорить, лучше скажи правду!
Только бабушка почему-то поперхнулась воздухом, и я таки сообразила, что сморозила, и покраснела, как та помидорка. Ещё и глаза отвела, и вообще испытала желание взмахнуть призрачными крыльями и улететь.
— Хм, а ты всё-таки скромная, — глядя на эту реакцию, произнесла леди. — И это хорошо. Да и фигура тоже ничего, нормальная.
Мм-м… Неужели комплимент?
— А при чём тут моя фигура? — уточнила осторожно.
— Волосы с лица убери, — последовал «ответ».
Я нахмурилась, но опять подчинилась, чувствуя себя какой-то лошадью на базаре. А Велария словно поиздеваться решила!
— Зубы покажи, — приказала она.
Вот теперь я нахохлилась. Сложила руки на груди и вопросила требовательно:
— Что происходит?
— А знаешь, Мариэллочка, ты мне нравишься, и я твою кандидатуру, пожалуй, одобрю.
— В каком смысле?
— В прямом, — последовал очередной «понятный» ответ.
Я вопросительно заломила бровь, и Велария сказала наставительно:
— Видишь ли, милая, мой мальчик не из тех, кто спит с каждой встречной. Он не такой. В нашем клане женщину выбирают один раз и на всю жизнь, без этих ваших сомнительных предварительных отношений. Карвил мог тебе не сказать, но раз он привёл тебя в своё логово и свою постель, значит, тебя выбрал зверь, и всё серьёзно. Ты не девушка, ты — невеста. И в следующие выходные я жду вас с Вилли в гости.
Кажется, у меня задёргался глаз.
Зато леди-медведица прямо-таки засияла, от её прежнего недовольства и следа не осталось…
— То есть он тебе действительно не сказал? — видя мой шокотик, пропела она. — Какая прелесть! Интересно, а почему он так поступил? — Я промолчала, а бабушка… — Ты настолько не хочешь замуж, что моему мальчику пришлось лгать? Но он же не умеет. Это же так ему несвойственно.
На секунду захотелось взять и прибить Карвила за такое коварство. Он! Не сказал мне! Да как посмел!
А потом вспомнилось, что врушка тут я, а белый мишка на болотах обнимается с ядоплюйками, и стало легче.
— А вообще, это даже хорошо, что ты человечка, — продолжила умиляться Велария. — Мишатки будут чудные. Чистокровные!
— Э-э… Мышатки? — переспросила я перепуганно, украдкой покосившись на свою ладонь — не проступила ли уже серая шкура.
— Да не мышатки, а мишатки, — мечтательно поправила меня леди. — Медвежатки, в смысле.
— Ы-ы-ы… — вырвалось у меня нервное.
— То есть и этого ты не знала, да? — разулыбалась потенциальная родственница. — В паре оборотней дети в кого-то одного всегда удаются. Вот женился бы Карвил на какой-нибудь шакалихе, и пришлось бы мне шакалят нянчить. А когда парой становится человек, рождаются исключительно двуликие. Без вариантов. То есть в вашем случае это будут милые белые мишки — копия папочки.
Я уже даже на «Ы-ы-ы» была не способна и только молча внимала с округлившимися глазами. Поощрённая моим молчанием, Велария продолжила лекцию.
— Хуже всего, когда оборотень в какую-нибудь длинноухую задаваку влюбляется.
— Почему?
— Потому что природные силы вступают в конфликт и на свет появляются всякие недоразумения. Вон, как то, которое я за дверь выставила. То с нюхом проблемы, то с остротой зрения, то шерсть с проплешинами. А то, говорят, — она понизила голос и почти прошептала, — и вовсе хвост отваливается. Да-да! Зря не веришь! Я сама слышала, что у тигров в роду был такой прискорбный случай века четыре назад. Представляешь, какой позор?
Сделав самое понимающее лицо в мире, я усердно закивала и украдкой бросила взгляд в окно. Ещё, к счастью, до утра было далеко, но затянувшаяся беседа грозила мне целым комплексом неприятностей — вряд ли Велария промолчит, если вдруг на её глазах «невеста внука» посереет и обзаведётся клыками, когтями и крыльями.