— Договорились. Привезу к чаю. Жди, — согласился змей — И береги хвостик!
Выдав финальное указание, в ответ на которое хотелось показательно недовольно фыркнуть и крайне довольно улыбнуться, Ар отключился. А я подхватила мешок с мусором и вышла на улицу, даже не пытаясь обуздать улыбку, которая не согласилась бы обуздываться ни за какие коврижки.
Проходя мимо сарая с вольерами, я услышала звук возни и приглушенные ругательства. Любопытство не порок, а предустановленный магнит для приключений. Не раздумывая, решила заглянуть. Дверь сарая была распахнута, из нее на улицу падал тусклый грязно-желтый свет. Я остановилась на пороге. Передо мной открылась картина, которую я никак не ожидала увидеть: волонтер в резиновых сапогах до середины голени, старых широких брюках и замызганном тулупе, согнувшись поперек себя, сгребал в кучу вонючую солому, чтобы потом запихать ее в мешок. При этом рыжий хвост то замирал, то яростно вилял, а уши, то и дело, нервно дергались. Парень бубнил себе под нос что-то явно не слишком цензурное.
— Игорь, привет, — поздоровалась я.
Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Вот уж не думала, что сын главы снизойдет до уборки фекалий.
Лис злым движением утрамбовал очередной внушительный пучок соломы и разогнулся. Увидев меня, криво улыбнулся. Видно было, что хотел улыбнуться ровнее, но паршивое настроение внесло свои коррективы в мимику.
— Привет, Тома. А ты здесь как? Римма говорила, что раньше следующей недели не появишься.
— Да, но я дома не усидела. Соскучилась, — пожала плечами я.
— Я, наверное, еще в должной степени не постиг дзен, чтобы понять, как по всему этому можно скучать, — проворчал Игорь, снова принимаясь за грабли.
— Если тебе это так не нравится, зачем ты тогда вообще этим занимаешься? — поинтересовалась я.
— Гражданский долг, чтоб его, — усмехнулся лис. — А долг приятным быть не может в принципе.
Я улыбнулась и уже собралась попрощаться с Игорем, но он заговорил первым:
— Ты домой?
— Ага, — кивнула я.
— Подожди меня. Я тебя подвезу. Это последний вольер на сегодня.
Настроение у парня было на пару миллиметров выше плинтуса, но, выбирая из частного транспорта и общественного, я остановилась на первом.
— Хочешь, помогу? — предложила я. Надо же хоть как-то отблагодарить доброе намерение лиса.
— Не хочу. Пусть из нас двоих смердит от кого-то одного, — усмехнулся Игорь и заработал граблями вдвое быстрее. — Подожди меня во дворе.
Я кивнула и отправилась к мусорному контейнеру, чтобы выкинуть пакет. А потом стала прохаживаться мимо вольеров, чтобы скрасить ожидание. Какое-никакое, а развлечение, и не замерзну. У клетки, которую занимал Грозный, я остановилась. Пес сидел у будки и внимательно следил за моими передвижениями.
Я присела перед сеткой, отгораживающей территорию собаки, наклонила голову и вгляделась в темный силуэт зверя.
— Красавец, — тихо произнесла я. — Ты очень красивый собак.
Грозный моргнул и тоже наклонил голову, рассматривая странную девицу, усевшуюся перед его вольером и загораживающую обзор.
— Знаешь, тебе пора бы уже начать проникаться дружелюбием к людям, — обратилась я к псу. — Мы тебя кормим, убираем за тобой, ты в безопасности.
Грозный моргнул.
— Да, за решеткой, но так ведь ты же бездомный, а характер у тебя взрывной, как тебя выпустить?
Пес снова моргнул и сделал короткое движение вперед, как бы невзначай переступив с лапы на лапу.
— Знаешь, я очень хочу, чтоб у тебя был свой дом и верный хозяин.
— Хочешь его забрать? — спросил неслышно подошедший лис
Грозный молниеносно повернул голову на голос и напрягся, послышалось зарождающееся утробное рычание.
Игорь сделал шаг назад.
— Нет. То есть я бы забрала, но в нашем тандеме вожаком точно станет он, а от этого никому добра не будет, — вздохнула я и поднялась.
— Пока, красавец, — попрощалась я с опустившим хвост псом, неотрывно глядящим на лиса. Да что же он ему так не нравится?
Ехали молча. Час пик миновал, так что дорога была свободна, а желтый свет фонарей — очень похожим на сказочный. Игорь включил обогрев салона, и мой хвост, отогреваясь, пушился в темноте салона. В тепле и приятном полумраке время пролетело незаметно, так что когда машина остановилась недалеко от моего подъезда, я даже немножко удивилась.
— Спасибо, Игорь, — произнесла я, отстегивая ремень безопасности.
— Тебе я всегда рад помочь, Том, — улыбнулся лис и вышел из машины, чтобы открыть передо мной дверь.
Я озадаченно посмотрела на парня, но руку не проигнорировала. Захлопнув дверь, Игорь развернулся ко мне, не спеша выпускать мою ладонь из своей. Я почувствовала волну неловкости и мягко высвободила руку. Лис удерживать не стал, но на лице промелькнула непонятная эмоция.
Я посмотрела в сторону подъезда, но потом снова вернулась к непривычно пристальному взгляду парня и произнесла:
— Знаешь, я никак не ожидала сегодня увидеть тебя за уборкой вольеров.
— Почему? — усмехнулся Игорь.
— Потому что тебя ощутимо напрягает возня с отходами жизнедеятельности животных, — ответила я.
— Я не очень люблю собак. Вот кошку, может, и завел бы, только у матери аллергия на кошачью шерсть.
— Тогда почему? — не поняла я.
Игорь поморщился. Память услужливо подсунула сегодняшний утренний разговор с ответственной за приют:
'- Игорь, сегодня ты на уборке, — бросила белочка, проходя мимо него.
— Римма, а может я на прогулке? — улыбнулся лис, слегка изогнув левый уголок губ.
Такая улыбка почти всегда действовала на девушек одинаково: они начинали улыбаться в ответ — некоторые даже смущаться. А если девушка улыбнулась — половина успеха гарантирована.
Но в этот раз не сработало. Белочка вскипела, как чайник, со скоростью разгона в две секунды.
— Нет. Сегодня на прогулке временные. А раз ты у нас постоянный, то сегодня — на уборке вольеров. Если что-то не нравится — я не держу. Ты и так у нас в курс дела входил в три раза дольше, чем остальные. В приюте у всех волонтеров равные обязанности и одинаковое право уйти. Привилегированных нет. Так что не люби мне нервы, Игорь. Повторюсь: что-то не нравится — я не держу. У меня и помимо чужих капризов проблем хватает.
Недовольно цокнув, девушка резко развернулась и ушла в соседнее помещение, оставив сына главы общины молча закипать от злости, сжав челюсти.
Дерьмо.'
Вздохнув и криво улыбнувшись, парень ответил:
— Римма популярно объяснила мне, что приюту важно активное участие каждого. И раз уж я пришел в приют, то должен выкладываться не меньше, чем остальные.
— Честно говоря, Игорь, я не понимаю, зачем ты пришел в приют. Тебе там не нравится, и это видно, — покачала головой я. — И животные это чувствуют…
— Из-за тебя, — прервал меня лис.
Мой взгляд, до этого блуждавший по фасаду дома, метнулся к глазам парня. Брови поползли вверх, а хвост, наоборот, прильнул к ноге, прячась от взгляда лиса. Можно подумать, это его он сейчас сверлит взглядом. И что тут ответишь?
— Том, ты мне очень нравишься, — продолжил парень. — Ты ведь наверняка и сама это знаешь.
Лис тяжело вздохнул.
Как сказать… мелькала такая мысль после его попытки поцелуя. Очень после, но все же мелькала.
— Игорь, я… мне… — попыталась хоть что-то выдавить из себя я.
— Не надо, Том, — покачал головой парень. — Все эти 'мне очень приятно' — это, конечно, вежливо, но не надо. Я и сам вижу, что у тебя ответной симпатии не вызываю.
Ну, не то, чтобы совсем не вызывает…
— Игорь, ты отличный парень, просто я вообще не думала ничего такого относительно тебя, — покривила душой я. — Ну, серьезно, в общине столько девчонок к тебе расположены более чем положительно…
— Они не ты, Том, — грустно усмехнулся парень.
— Не лисы? Ну да, с лисами у вас в общине небольшой напряг, но я уверена, что в парочке соседних городов не одна лисичка вечерами вздыхает, просматривая твой профиль в соцсети, — попыталась перевести беседу в более легкомысленное русло я, ощущая все большее напряжение.
Вдруг Игорь неожиданно приблизился на расстояние шага и прикоснулся ладонью к моей щеке, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Нет, Тома. Они не ты, даже если лисы.
Я шумно сглотнула. Ну что ж такое-то! И вот как сейчас говорить парню: 'Извини, ты не в моем вкусе, и вообще мне не нравится ваша семейная система ценностей, которую ты разделяешь, так что ничего у нас с тобой не получится' — когда он душу открывает. В открытую душу нельзя плевать, иначе она просто перестанет открываться. А быть окруженной черствыми людьми — последнее, чего бы я желала. Потому что тогда из общества получится не здоровый социум, а контейнер засохших и колючих хлебных крошек.
Лис смотрел на меня очень внимательно, как будто следил за метаниями в моих глазах. И в какой-то момент стал сокращать дистанцию, медленно перемещая ладонь со щеки на шею.
— Прости, Игорь, — выдохнула я уже в губы лису и отстранилась.
— Я так не могу. Ты хороший парень и мне симпатичен, но не в этом смысле.
Лис криво усмехнулся и провел большим пальцем по моей губе. Я повернула голову, прерывая контакт.
— Извини, — произнес Игорь и убрал руку.
— Спасибо, что подвез, — поблагодарила я. — Мне пора.
— Конечно, — кивнул лис.
Я кивнула в ответ и направилась к подъезду. Как же я не люблю такие вещи. Не люблю делать больно. Но ведь это не значит, что из врожденного дуалолюбия я не должна была его останавливать, верно? Верно! Потому что поощрять парня, не испытывая ответных чувств и зная, что ничего не можешь ему дать, низко.
От понимания того, что поступила правильно, лучше, как ни удивительно, не стало. Терпкое, скребущее чувство неловкости и раздражения не отпускало до самой двери в нашу с Тоней квартиру.
А внутри меня ждал сюрприз, о котором я совсем забыла. В коридоре стоял Ар в одном ботинке типа 'берцы' и почему-то с обувной ложкой в руках. Я просияла улыбкой. Слега встрепанный и сосредоточенный змей выглядел таким домашним, что захотелось обнять и прижаться носом к основанию шеи, чтобы вдохнуть запах этого мужчины, пахнущего чем-то до невозможности родным.
— Привет, — поздоровалась я, закрывая дверь.
— Привет, — кивнул Ар и наклонился, чтобы… обуть второй ботинок.
— Ты уходишь? — в полном непонимании происходящего спросила я.
Улыбка стекла с губ вся до последней капли.
— Да. Мне нужно ехать, — кивнул змей, поднялся и потянулся за курткой.
— А как же… — я растерялась.
— Ты сказала, что у тебя ко мне дело, — подсказал Ар.
— Э-э-э… Да.
Я стала рыться в сумке в поисках листовки, которую хотела передать старшему Вольских.
— Вот. Такие штуки время от времени появляются у меня в универе на стендах. И Тоня сказала, что лучше бы поставить в известность членов совета общины.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Ар взял листовку, прочел, хмыкнул, сложил пополам и засунул в карман куртки.
— Это правильно. Действительно очень мутная штука. Я передам отцу. Спасибо, Тома.
И в этот момент я остро почувствовала, что что-то неладно. Ар до сих пор ни разу не называл меня по имени. Только лисичкой. И мне нравилось. А тут, здрасьте, приехали, 'Тома'. Что происходит?
Змей, полностью одетый, стоял напротив меня и смотрел на косяк над моей головой. Спустя недолгую паузу Ар произнес:
— Мне надо идти.
— А как же чай? — вспомнила я договоренность.
— В другой раз. Сегодня не получится, — ответил он.
Я в недоумении посторонилась, освобождая проход. Змей кивнул, буркнул тихое 'пока' и ушел.
И что это было?
Тоня стояла в дверном проеме, уперев правую руку в бок и глядя на меня со смесью сожаления и непонимания во взгляде.
— Это вот… что сейчас произошло? — спросила я.
— Это ты мне скажи, — ответила троюродная без привычного пыла и с толикой жалости в голосе. — Что он такого мог увидеть в окно нашей кухни, что из довольного балагура превратился в мрачную тучу и отправился на выход?
Я посмотрела на окно кухни. Окно, выходящее на сторону двора и входа в подъезд. Твою ж…
Я закрыла глаза, прислонилась к стене, чувствительно приложившись головой к ней же, и простонала:
— Ну, ё-моё-о-о.
— Что ё-твоё? — насторожилась совушка.
— Меня Игорь домой проводил, — ответила я.
— И? — Тоня вопросительно выгнула бровь.
— И пытался лезть с поцелуями, — тяжело вздохнула я и резко дернула замочек молнии вниз.
— М-да, — протянула троюродная и сложила руки на груди.
— Не начинай, Тонь, сама знаю, что м-да, — буркнула я, наклоняясь, чтобы снять ботинки. Расплетенная коса соскользнула со спины, загораживая обзор.
— Еще и волосы эти! — вспылила я, резким движением откидывая их опять на спину.
— Можем сбрить, — на автомате парировала совушка.
— Спасибо. Как-нибудь в другой раз, — насупилась я и, обув тапки, направилась на кухню.
Греющийся на газу чайник стал тихо насвистывать, обозначая, что уже дошел до нужной кондиции. Я подошла на зов и выключила конфорку, а после повернулась и хмуро посмотрела на стол: три большие кружки, коробка шоколадных конфет, а в центре — средних размеров вазочка, наполненная маленькими безе. Моя любимая сладость… Настроение стало активно стремиться к нижней критической отметке.
Совушка, проследившая мой взгляд, добавила 'прелести':
— Специально позвонил спросить, что из сладкого ты больше любишь. Просил тебе не говорить, правда…
Я громко вздохнула. Аппетит пропал напрочь. Лучше бы действительно не говорила. Или не лучше… Не знаю. Не хочу об этом думать.
— Пойду-ка я спать, — вынесла я вердикт.
И пошла. Спать. Очень надеясь на то, что этой ночью в моих снах не будет присутствовать ни единого мужского персонажа. Уж очень они в реальности нервотрепательные.
***
Молодой мужчина в строгом черном костюме сидел за столиком и водил пальцем по экрану смартфона. Стол, сервированный на четверых, красовался снежно-белой тканой скатертью. Негромкая инструментальная музыка создавала атмосферу расслабленности, а плотные портьеры приглушали яркий дневной свет. Официанты в белых рубашках, черных брюках и белых длинных фартуках двигались практически бесшумно. Дорогой ресторан предоставлял своим гостям не только вкусные блюда, но и соответствующий антураж, сопровождаемый соответственным уровнем сервиса.
Когда на пороге появился первый из приглашенных им гостей, мужчина подобрался, отложил гаджет и с приветливой улыбкой стал наблюдать, как метрдотель провожает того к заказанному столику. Когда лис подошел, мужчина поднялся со своего места и протянул руку.
— Добрый день, Ростислав Алексеевич.
— Добрый, месье Реверди, — дружелюбно улыбнулся Красноярцев.
— Зовите меня Роман, — улыбнулся в ответ пантер. Его длинный черный хвост заложил плавный вираж.
Спустя еще четверть часа, когда все стулья за столом были заняты, а заказанный кофе дымился в четырех маленьких чашках, Красноярцев, переглянувшись с Борисом Игнатьевичем и Леонидом Лаврентьевичем, обратился к пригласившему их дуалу:
— Итак, Роман, нам очень интересно, по какому поводу вы нас пригласили.
Губы пантера тронула полуулыбка, после чего его лицо снова приобрело серьезное и собранное выражение.
— Я благодарен вам, Ростислав Алексеевич, а так же вам, господин Злотов и господин Виргун, за то, что вы приняли мое приглашение.
— Учитывая степень вашего родства с мадам Мерсьер, причин для отказа у нас не было, — хохотнул дуал-медведь.
— Леонид Лаврентьевич прав, — согласился лис. — Наверняка нас ждет занимательная беседа.
— Я надеюсь, что не только занимательная, но и продуктивная, — произнес Роман Реверди.
— А это будет зависеть от того, что именно вы нам скажете, молодой человек, — по-птичьи склонив голову к плечу, — ответил Борис Игнатьевич.
— Конечно, — согласно кивнул пантер. — Я хотел бы предложить вам, как членам совета и учредителям самых важных для общества дуалов организаций, сотрудничество.