Развивая преимущество, я обрушил на него град ударов, но слишком увлекся. Эффект кровотечения, обновляемый с каждой ранящей меня атакой, достиг восьмого уровня, и тики дота стали слишком ощутимы. Интерфейс замигал красным, и я малодушно чуть не включил проклятие нежити, но, слава Спящим, не стал. А использовать откатившийся Молот не успел — завершающий удар Утеса кританул и снес мне голову.
Игрок Утёс (Тобиас Ассер) нанес вам критический урон: 118!
Очки жизни: 0/754.
Вы мертвы.
***
Появившись на кладбище Тристада, я вышел из круга возрождения и сел на землю. Не понимая, как с максимально прокачанной Устойчивостью, адски развитым Безоружным боем, с бонусными ста тринадцатью очками характеристик, я проиграл игроку, практически равному мне по уровням. Что-то в этом было нечисто, но что мне делать с этой информацией, я понятия не имел. Написать «превентивам»? Скажут, пришли логи боя, а там такие логи, что я прежде всего сдам сам себя. Без логов же сочтут, что проиграл бой ганкеру и обиделся. В бездну, время покажет, «угроза» он или просто накачался эликсирами.
Разочарование от проигрыша было столь велико, что я отказался от дальнейшей игры. Время близилось к полуночи, и рыскать по Мраколесью или сырым данжам не было абсолютно никакого желания. Весь шмот выпал, а запасным комплектом я не обзавелся. Так что, чтобы не позориться, я заглянул в комнату одеться в обычные штаны и рубаху.
В сундуке все так же хранился, ожидая своего часа, свисток призыва легендарного пета, эпические сетовые перчатки и несколько редких синих предметов. Некоторые из них я уже мог использовать, но считал глупым надевать их на фарм — и так в инвентаре мало места, а на себе носить — снижать прочность. В общем, смысла в этом я не увидел.
Спустившись в общий зал, я решил посидеть со всеми как обычный казуальный игрок. Не гоняться по лесам и подземельям, фармя опыт и лут, не умирать раз за разом, прокачивая умения, а просто провести время с такими же праздными и отдыхающими игроками.
У входа я покрутил головой, выискивая свободный столик, и увидел, как мне машет Перевес. Рита сидела не одна, а со своим братом-торговцем Недом и компанией. Я прошел к ним.
— Спасибо! Поблагодарим замечательную Стефанию за ее прекрасные песни и поприветствуем «Воинов-гитаристов»! — объявлял со сцены некий Клаудио, пока я шел к столику Неда и Перевес.
Голос парня магически усиливался, что было сделано очень умно: слышно каждому, но не заглушая разговоры за столами.
— Ничего себе! — воскликнул Нед, завидев меня. — Все в этой жизни течет и изменяется, и только Скиф всегда в своем стиле! Штаны и рубаха, что еще нужно человеку, для того чтобы почувствовать себя счастливым? Вопрос риторический, друзья, отвечать на него не обязательно! Знакомьтесь с нашим особым клиентом Алексом! Легендарный в нашей песочнице игрок, прошу заметить…
Пока Нед распинался о том, как я полтора года просиживал штаны на лавочке (Скиф, а не те ли самые это штаны на тебе?!), я пожал протянутые руки. Кто-то похлопал меня по плечу, кто-то дал пять, и в итоге меня усадили за стол между Ритой и какой-то смешливой девчонкой по имени Кряпота. Она заинтересованно изучила меня и, похоже, осталась довольна увиденным, потому что тут же предложила выпить. «За знакомство», — сказала она.
Передо мной поставили бокал со сливочным пивом, но когда я взялся за него, чтобы поднять и выпить «за знакомство», Кряпота придержала мою руку:
— Уоу-уоу! Не спеши! Эрл, плесни-ка своего волшебного зелья!
С другой стороны стола поднялся невысокий улыбчивый парень с красными щеками, вытянул руку и что-то капнул в мой бокал. Через секунду описание содержимого изменилось, и вместо «Сливочного пива» проявился другой текст:
Веселящее сливочное пиво
Изготовитель: Эрл.
— Поясни, — панибратски обратился я к Кряпоте.
— Умение превращать любой напиток в собственное подобие, но дающее эффект, близкий к алкогольному опьянению, доступно не каждому алхимику, — ответил вместо нее Эрл. — Особая ветка, заточенная на пищевые продукты.
— Ага, — радостно подтвердила Кряпота. — Эрл только сегодня достиг этого умения, к нему уже очередь на месяц вперед!
— Да, к сожалению, откат на изготовление крайне велик… — внес ремарку алхимик.
— Все равно круто, поздравляю!
Я поднял пиво и кивнул алхимику, выражая почтение. Мы чокнулись, кто-то заорал, что негоже пить без участия остальных, и следующие секунд десять все дружно стукались бокалами, проливая на стол янтарный напиток со сладкой сливочной пенкой.
— Как дела, Скиф? — спросила Рита, когда мы выпили. — Получила письмо о том, что ты не играл две недели. Случилось что-то?
— Да ничего особенного. Учительский бан.
— Проблемы с учебой? — удивилась она. — Ты не производишь впечатления тупого!
— Ты посмотри на мой уровень, Рита...
— Ага, теперь понятно! Забил на все и качался? Прогресс впечатляющий! Слышала, тебе «дементоры» помогали?
Я неопределенно кивнул.
— Ну понятно. Кто бы им самим теперь помог. Уэсли был вне себя, когда они его с достижением кинули!
— Ты с ним знакома?
— Да, подкатывал как-то, — она отмахнулась. — Мы же в одной школе учимся, пересекаемся в паре классов. Не в моем вкусе.
— Дурак он, — встряла Кряпота. — Для него что игра, что реал — все одно. Слышала, как он избил одного парня, с которым не поделил лут? В прошлом году это было.
— Избил? И ему ничего за это не было?
— Тот парнишка струсил и не стал рассказывать, а в школе дело спустили на тормозах. У нас и так рейтинги невысокие...
По ходу беседы выяснилось, что все, сидящие за столом, учатся в одной школе. В шумной компании из двенадцати человек было представлено четыре клана и торговцы Недовес с Перевес. Эти ребята принципиально отказывались от вхождения в любой, даже фановый, клан и видели себя только торговцами. Достигнув недавно десятого уровня, они добились своего — система предложила им этот класс.
Как оказалось, прокачиваться в игре можно не только битвами и убийством мобов, но и выполнением классовых квестов. Торговцы Крис и Рита Вуд за каждую операцию получали опыт, причем, чем удачнее и выше маржа, тем больше. С развитием можно было открыть свой магазин, а со временем — и торговую компанию.
Именно к этому они и стремились, уделяя все свое время только торговле и связанным с ней квестам.
Время летело незаметно, а я потерял счет выпитым кружкам пива, в которые Эрл не переставал любезно подливать своего волшебного веселящего эликсира. Раскрасневшийся Нед тем временем плотно приклеился к смазливой рыжухе Эмми, цветом волос напомнившей мне Еву О’Салливан. Торговец, судя по всему, включил все свои навыки уговоров, и так получилось, что через какое-то время их места освободились, а сами они куда-то исчезли.
— А где Нед? — спросил я между делом, указывая на его место.
— Крис с Эмми? Поднялись наверх, наверное, — пожала плечами Рита. — Как обычно.
— Они встречаются?
— Кто, они? — изумилась она. — Нет, что ты! Эмми едва рассталась со своим парнем, а с Крисом они только сегодня познакомились!
Пока Рита отвлеклась, отвечая на чей-то вопрос, блондинка Кряпота, оказывавшая мне искренние знаки внимания, тронула мой рукав:
— Эй, Алекс, может, потанцуем?
Девчонка показалась мне симпатичной, и я не видел причин отказывать. Но ответить не успел.
— Кря, можно тебя на минутку? — откинувшись на спинку стула, вкрадчиво спросила Рита.
Девчонки отошли подальше, о чем-то поговорили, и Рита Вуд вернулась одна.
— Крякряшечке внезапно понадобилось выйти, — сказала она. — Так что я ее заменю.
— Э... заменишь в чем? — затупил я.
— Пойдем, Скиф, потанцуем. Умеешь?
Я умел. С детства на всех семейных торжествах Ева приглашала меня на белый танец. Музыканты на сцене как раз зарядили что-то крайне романтичное и, я бы сказал, унылое, но не стану обижать группу. Барды действительно старались, и, не знай я, что это такие же, как все мы, школьники, принял бы их за профессионалов. Хотя и механика мира им помогала, конечно. Уверен, у бардов умение играть на музыкальных инструментах и пение качаются так же, как у меня боевые навыки. Использованием.
— За ноги можешь не переживать. Есть у меня талант не наступать во время танца.
Я поднялся, подал Рите руку и повел ее танцевать. Площадка быстро заполнялась парочками. Все танцевали, как умели, но большинство без изысков — в варианте, позволяющем максимально плотно прижаться друг к другу и дать рукам оперативный простор.
Не стали ничего выдумывать и мы. Я обнял девушку за талию, показавшуюся мне тоньше, чем я думал, а Рита положила голову мне на плечо. Мы закружились сначала медленно, подстраиваясь под движение друг друга, потом чуть быстрее. Я чувствовал пальцами ее горячую спину, она же прильнула, прижалась ко мне и положила голову на плечо.
От девушки исходил легкий аромат пива и чего-то цветочного — я не знаток, но запах мне нравился.
— Ты не торопишься? — шепнула она мне в ухо.
— Прости, давай двигаться медленнее…
— Нет, я про Дис. Может…
Активирован экстренный выход: поступила внешняя команда капсулы погружения!
До выхода: 3…
— Рита, прости, кто-то активировал экстренный выход! — выпалил я, исчезая из ее объятий.
Что она ответила, я уже не услышал. Пробыв некоторое время в темноте капсулы, адаптируясь, я выждал, пока ко мне вернется контроль над телом. Из комнаты доносились чьи-то приглушенные голоса. Интра-гель схлынул, створки разошлись, и я увидел маму.
— Алекс, не знала, что делать… — растерянно проговорила она. — Но это важно.
Из-за ее спины вышла Тисса, и выглядела она ужасно.
Глава 14. Заведомо проигрышный спор
— Здравствуй, Тисса, — сказал я.
— Привет... — тихо ответила она, не зная, куда деть руки. — Я... у меня...
Она запнулась. Тисса попала под ливень и вся промокла, но вряд ли она была расстроена именно из-за этого. Обычно красивые глаза девушки покраснели, одна скула побагровела, а по бархатистым щекам покатились безмолвные слезы. Не помню, чтобы Мелисса Шефер когда-нибудь плакала. А я ее знаю с пяти лет.
В младших классах чрезмерно суровый отец Тиссы побрил дочь наголо. Вряд ли мистер Шефер хотел этим как-то наказать дочь или сделать посмешищем, скорее это вполне вписывалось в его представления о разумности и практичности. Ершик волос не надо часто мыть, он требует меньше шампуня, быстрее сохнет, да и вообще, отец Тиссы воспитывал дочь, как мальчика — и до средних классов одевал ее соответственно. Впервые после летних каникул увидев Тиссу, мы засмеялись, и даже учитель Грег не сдержал улыбки. Но Тисса лишь шутила в ответ, не обращая внимания на издевки.
Не плакала она ни тогда, когда вывалилась из переполненного школьного флаера, сломав левую руку, ни получив пребольно открытой мною дверью в лоб, ни когда третьеклассник Эд Родригез дергал ее за косы, а маленький Ханг отобрал у нее сумку и закинул на крышу.
Но сейчас глаза ее были полны слез. Она переминалась возле мамы, прикусив губу, но не выронила ни слова, пока я спешно и суетливо одевался.
— Ладно, я, пожалуй, оставлю вас, ребята, — проронила мама. — Если пожелаете горячего шоколада или перекусить, только скажите. Да... Мелисса, уже поздно, и если захочешь, можешь остаться у нас переночевать. Я постелю тебе в гостиной на диване.
Мама ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Я приблизился к Тиссе и молча обнял. Не знаю, откуда, но мне как-то удалось понять, что в этот момент лучше не произносить никаких слов. Она прижалась и разревелась, заливая меня слезами.
Мы так стояли долго. Крепко обняв, она почти повисла на мне, и в какой-то момент, почувствовав, как подгибаются колени, я повел к кровати.
— Давай сядем. После капсулы ноги не держат.
Она молча кивнула. Забралась на кровать, подтянув колени к груди.
— Расскажешь, что случилось?
— Да, — тихо ответила она. — У тебя есть еще футболка? Мне бы переодеться в сухое.
— Конечно.
Я вытащил чистую черную футболку с голопринтом Солнечной системы и протянул ей:
— Ты переодевайся, я пока схожу и принесу нам что-нибудь поесть.
Оставив ее одну, пошел на кухню. Папа смотрел что-то по комму, а мама суетилась у комбайна и при моем появлении обеспокоенно поинтересовалась:
— Как она?
— Пока не знаю. Оставил ее переодеться.
— Пицца и горячий шоколад?
— Да, отлично. Спасибо, мам.
— Будет готово через три минуты. Дождешься или вам принести?
— Дождусь.
— Тогда помогай — достань нож для пиццы... — мама помолчала. — Давно вы стали снова общаться?
— Не очень, мам.
— Будь с Мелиссой поделикатнее, Алекс, — добавил папа. — Я слышал, что у ее отца проблемы. Возможно, это сказывается на их отношениях. Она тебе нравится, сынок?
Я кивнул. Отец подмигнул, показал большой палец и снова погрузился в комм, с которого смотрел новости.
— Марк, я думаю Алекс разберется сам, — недовольно заметила мама. — Но сынок, вот что я тебе скажу. Если у девушки проблемы, и она летит именно к тебе за помощью, то это о чем-то говорит!
— Подтверждаю, — хмыкнул папа, не отрываясь от экрана.
Мама закатила глаза. В этот момент щелкнул таймер, и она достала дымящуюся пиццу из кухонного комбайна.
— Готово!
Четырьмя сноровистыми движениями она порезала круг «Пепперони» на части.
— Соус?
— Нет, спасибо, мам.
Она помогла мне донести пиццу и кружки с горячим шоколадом, а там их перехватила переодевшаяся Тисса. Мы снова остались одни.
Судя по сушившимся на спинке стула штанам, футболка осталась единственным предметом одежды на девушке, если не считать нижнего белья. Как бы то ни было, ее длины хватило, чтобы прикрывать эти интимные предметы гардероба... почти все время.
На обжигающую дымящуюся пиццу она накинулась чуть ли не с утробным урчанием, впрочем, как и я — оба проголодались.
— Спасибо, Алекс, — прожевав первый кусок, сказала Тисса. — Мне правда некуда было идти.
— А парни?
— Парни в больнице, — помрачнела она. — Не знал? Сегодня на них напали, причем в слепой зоне! Избили битами, переломали кости... Хорошо, череп никому не пробили.
— Кто? — от таких новостей я поперхнулся. — Нашли тех, кто это сделал?
— Какие-то оницо. Ханг сорвал маску с одного, но все, что ему удалось запомнить, так только то, что тот был азиатом.
— Установили личность?
— Алекс, нет! Я же говорила, это произошло в слепой зоне, а по данным контролера нападавшие вообще там не находились! Якобы парни там были одни. Конечно! И сами себя избили!
— Думаешь, это свободные?
Я имел в виду набирающее популярность общественное движение тех, кто отказался от встроенных медицинских чипов. Изначально чипы при рождении устанавливали каждому, чтобы мониторить состояние организма и вовремя оказать медицинскую помощь. С развитием технологий «медицинские» чипы стали выполнять все больше функций, и одной из них стала непрерывная слежка государства за каждым гражданином и негражданином, но название осталось в ходу.
— Возможно.
— Ты была с ними?
— В том-то и дело, что нет! — сказала она так, будто ее присутствие могло предотвратить нападение. — Они полетели без меня, потому что меня забрал отец. Над свалкой их флаер неожиданно сошел с маршрута и приземлился.
— Как так?
— Ручное управление заблокировалось, а автоматическое кто-то перехватил... Алекс, это или свободные, или те, кто перепрошил чип, ведь если они могут перехватывать управление флаером, это точно не обычные хулиганы!
Ее слова ошеломили. Там, где есть автоматика и сеть, всегда найдутся уязвимости и хакеры, чтобы их взломать, но в обычной жизни с этим редко кто сталкивался. Сеть теперь намного прозрачнее, чем в первые годы развития, и полная анонимность там стала чем-то недостижимым. Все коммы как интегрированные в тело, так и внешние, персонифицировались и были привязаны только к своему владельцу. Без комма в сеть не выйдешь, а если подобный факт случится, то в тот же момент будет пресечен! Виртполиция стала настолько мощной организацией, что количество ее сотрудников и задействованных охранных ИИ превышало силы обычной полиции в разы. Тем более, последнюю все больше замещают робокопы, название которым фантасты придумали задолго до появления первого прототипа.