– Там Иви и Мэрдок! – услышала я отчаянный голос подруги, дорогу Гэли преграждала тварь похожая на льва со иглоподобной звякающей при каждом движении гривой.
– Отходим! – снова выкрикнул Йен Виттерн.
– Уходи, Иви, – прошептал, приподнимаясь Хоторн, впервые обращаясь ко мне на ты. Видимо, это твари из железа на него так действуют.
– Я попросила вас помолчать, Мэрдок, – я торопливо поднялась, ухватила парня за плечи и попыталась сдвинуть с места.
– Получи, безголовая курица, – выкрикнула где-то за спиной Дженнет.
Парень попытался приподняться, оттолкнулся одной ногой от земли. Я потянула и смогла сдвинуть его на целую ладонь. Чуть выше по улице из-за дома выскочил рыцарь, он отмахивался мечом от железного коня, из ноздрей которого шел дым. Клинок издавал ритмичное дзанг-дзанг соприкасаясь с мордой зверя. Металл лезвия был самым обычным, хотя, наверняка острым, оставляющим на броне «коня» царапины. Правда, не думаю, что железный зверь сильно волновался из-за внешности.
Слышались отрывистые команды, и еще несколько рыцарей появились из-за дома, они целенаправленно прижимали к полуразрушенному забору железного пса с бычьей головой и ветвистыми козлиными рогами. А ведь у них дела шли куда лучше, чем у нас. Рыцари действовали расчетливо и слажено, и вроде пока не собирались убегать сломя голову. Жаль только, что железных тварей все рано было больше.
Одна из этих зверюг заскучала и решила развлечься за наш с Хоторном счет. Косолапая, двигающаяся вперевалочку, напоминающая железным рылом свинью, она не торопясь, словно нехотя направился к нам, почти мирно похрюкивая.
– Ивидель! – выкрикнул Мэрдок, голос парня, обычно такой холодный и размеренный, сорвался. Он собрал в руку зерна изменений. Лужа, через которую, разбрызгивая холодную грязь, бежала свинья, с легким потрескиванием замерзла. Но там было слишком мало воды, слишком мало изменяемого вещества, чтобы остановить тварь. Металлические конечности взломали тонкий лед.
Мэрдок перехватил черный нож, все еще пытаясь отползти. Я отпустила его плечо, выпрямилась и достала рапиру, не решаясь коснуться магии. Что внутри этого металлического панциря? Снова настоящее сердце? Или только шестеренки и вонючее масло?
Свинка приблизилась на расстояние удара, и я взмахнула рапирой. Острие соприкоснулось с ухом зверя, металл зашипел. Тварь остановилась, причем сделала это так резко, словно мобиль, у которого кончилось топливо. Тускло блестевшее на солнце рыло не шевелилось. Минута промедления… всего минута.
– Их металл не стопорит от изменений! – выкрикнул Коррин, – Осторожно!
И цветок изменений, так похожий на снежный вихрь, распустился где-то за моей спиной, повеяло холодом. Кто-то из наших ударил по зверям со всей силы.
Свинья наклонила вытянутую голову и ринулась на меня так же резко, как и остановилась. Я вогнала рапиру ей прямо в морду. Металл плавился, шипел и плевался раскаленными каплями. Свинья продолжала идти вперед, а лезвие все погружалось и погружалось в рыло, словно вертел. Еще шаг и тварь коснется эфеса, а ее железные зубы… Прежде чем она откусит мне пальцы, я успею рассмотреть их во всех подробностях.
И я не выдержала, сжала вторую руку, стягивая магию. Это что-то неконтролируемое. Когда на тебя нападают, ты защищаешься. Не можешь иначе.
Огонь или лед? Нет, нужно что-то другое, что не затронет живую плоть внутри железного панциря. А может, пусть наоборот затронет? Затронет, но не изменит. Какая-то волна… колебания…
– В сторону, Астер! – закричала герцогиня.
Что-то просвистело у моего уха. Я обернулась, рядом с Хоторном стояла герцогиня. Сейчас она совсем была не похожа на ту гордячку, что мы видели каждый день. Она потеряла шляпку, светлые волосы растрепаны, губы кривились, ярко выделялось пятно грязи на щеке. Странно, но именно сейчас, она показалось мне восхитительно небрежной. И ослепительно красивой.
Одна из склянок валялась у ее ног. А с ладони девушки разлетались в разные стороны сверкающие на солнце камешки. Алмазы. Самое прочное вещество. Степень изменяемости четверка, на единицу меньше, чем у металлов. Но это не имело значения. Дженнет не носила драгоценные камни, не изменяла их, она сообщала им энергию. Заставляя разлетаться. Магия ее рода. Алмазы тверды, они куда тверже железа, которое камни пробивали навылет. В одну секунду морда свиньи стала похожа на решето, и зверь рухнул на бок, истекая машинным маслом.
– Будешь много думать, быстро умрешь, – назидательно сказала Дженнет.
Я наклонилась и вытащила свой клинок из твари. Он вышел на удивление легко, не задев ни одну из зубчатых деталей.
– А если не буду, лучше бы мне и не жить, – вполголоса ответила я, и тут же спросила, – Почему при соприкосновением с зернами их металл не стопорит? Так же не бывае…
Но она меня уже не слушала. Никто сегодня здесь никого не слушал, не мог позволить себе такой роскоши. Рыцари уже повалили трех железных тварей на мостовую. Учитель передал Тару Оли, а сам кинулся помогать раненой Рут, которая швыряла изменениями в очередную ожившую железку, но пока без всякого толка.
Сразу тройка железных зверей развернулась к нам. Я даже не стала их разглядывать, опустила руку к поясу. Мэрдок приподнялся и застонал. Безрезультатно. Я кожей чувствовала его отчаянную беспомощность.
– Не спи, Астер, – вторая склянка лопнула в руке у герцогини, и в воздух поднялись белые перламутровые жемчужины. Магия драгоценностей, магия рода Трид.
Я положила руку на пояс, обхватила пузырек и надавила. На коже осели капли слюны тритона. Едкой, вонючей, разъедающей все, с чем соприкасается. Руку тут же обожгло, но я уже швырнула зерна изменений в тварей.
Одна из них замотала головой, врезалась в собрата и чуть замедлилась. Другая прыгнула на Хоторна. Парень выставил клинок, падая на спину, и чирийское лезвие вошло в металлическую грудь.
Третий продолжал бежать, не смотря на то, что в него врезались жемчужины.
– Получи, – закричала Дженнет, поднимая рапиру.
Железный зверь с проплешинами, оставленными на морде едкой слюной навалился на меня секундой позднее. Я закричала, делая выпад рапирой. Зубы щелкнули по черному железу и задымились. Руки дрожали, я сделал шаг назад, отступила, не выдержав напора твари. Не смогла удержать равновесие и поняла, что падаю. И зверь падал вместе со мной. Падал на меня…
Иногда минуты растягиваются до бесконечности, словно сладкая патока из горячего чана. Мы падали. Я видела железные зубы. Видела так близко и так далеко. Знаете, они так же страшны, как и настоящие. Я даже успела представить, насколько зверь будет тяжел, и подумать, останется ли от меня хоть что-нибудь после падения. Девы, как же страшно. Ни одной дельной мысли. Ни одной достойной.
Но даже патока не может растягиваться до бесконечности, рано или поздно янтарная масса порвется, сколько не наматывай ее на палку. Моя минута закончилась двумя ударами. Я упала на землю, спину обожгло болью. А второй… Вторым, кто-то буквально смел с меня железную тварь вместе с комплектом острых зубов и моей рапирой. Сила удара была такой, что оружие вырвало из рук.
Железо загремело по мостовой. Я перевернулась, стараясь глотнуть хоть немного влажного и пахнущего горячим маслом воздуха.
– Кажется, я вам должен, графиня? – рыцарь, только что врезавшийся в железного зверя, стряхнувший его с меня, как стряхивает пыль с кофейного столика горничная, обернулся, – За тот иньектор, – Крис улыбнулся, словно мы стояли в бальном зале и речь шла о следующем танце. Всего лишь. – За противоядие от коросты.
Но мы находились в Запретном городе, посреди улицы, среди хаоса атакующих механических зверей…
– Крис! – выкрикнула я, когда железная тварь, которую он сбросил с меня, вскочила на ноги и бросилась на нового противника.
В руках Оуэна появился метатель, грохнул выстрел. Свинцовый шар смял морду железного зверя и тот осел на мостовую. Но за этим зверем следовал другой, он перепрыгнул металлическую груду, изготавливаясь к атаке…
Рыцарь вернул разряженный метатель на пояс и взмахнул клинком. Металл столкнулся с металлом, звонкий удар, после которого зверь затряс головой. Будто живой?
– Ах ты! – Оуэн ударил зверя снова и добавил еще пару нелицеприятных выражений, в которых детально расписал любовные пристрастия железного зверя. Тому видимо совсем не понравилось такая осведомленность, он поднял лапу, чиркнул по наплечнику парня и зарычал. Снова сверкнули когти. Крис блокировал удар, еще один.
Я коснулась еще одной склянки, выпуская наружу семена ржавчины, усиливая и ускоряя их. Бок зверя потускнул и стал осыпаться покореженными коричневыми хлопьями. Ржавчина разъедала его очень быстро.
Кто-то ругался, кто-то дрался, кто-то отступал. Грохнул еще один выстрел. Рядом с нами Этьен продырявил голову железной лошади и вогнал фамильный клинок в ее брюхо. Я узнала рыцаря по коротким светлым волосам, едва начавшим отрастать на неровном шишковатом черепе. Именно Крис когда-то обрил его. Когда-то? Неужели, это было всего лишь в прошлом полугодии? Казалось, что прошло несколько лет.
Металл шипел и плавился, соприкасаясь с черным клинком.
– Иви! – закричала Гэли, указывая на вышку, – Поторопись!
Почти вся группа была уже выше по улице, направляясь к мачте с дирижаблем. Все кроме Гэли, магистра Виттерна скручивающего магией железную змею или червяка, теперь уже не понять. Все кроме меня, раненого Мэрдока и герцогини, вогнавшей рапиру в глаз атаковавшего ее зверя. От группы нас отделяло с десяток железных монстров, и они все продолжали прибывать.
А остальные уходили. Уходили очень быстро и самое интересное ни один их этих странных «не мороков» за сокурсниками не последовал. Хотя чего же проще, добыча напугана и убегает.
– Уходим! – скомандовал отступление учитель рыцарей, – Первый десяток, за ним дежурные, второй десяток прикрывает! Стройся!
Тварь похожая на жука зацепила плащ Криса, атаковал нового противника. Я коснулась пояса, перебирая склянки. Не свет, не тьма, не пустота, не… Третья зверюга спрыгнула с ближайшего дома. Крис просто не успевал к ней развернуться. Их было слишком много на этой улице, гораздо больше, чем людей.
– Нет! – прошептала я и еще тверже повторила: – Нет.
Огонь заколыхался, такой теплый и такой послушный. Огонь, который сам ластился к рукам. Все что мне нужно это взять его.
Крис блокировал очередной удар одного зверя, тогда как другой уже подступал со спины. Миг и он полоснет по фигуре рыцаря, перечеркнет ее, как перо перечеркивает лист бумаги. Я почувствовала, как разгорается злость.
– Нет, – в третий раз повторила я. – Пошли прочь. Слышите, вы…
Я понятия не имела, к кому обращалась.
Одна из лап «жука» оплавилась и потекла на землю. Степень изменяемости железа – пятерка, самая высокая из возможных. Но сейчас это не имело значения, так как я его не меняла. Я его плавила. Мелькнула и пропала мысль, о том, что под панцирем может быть настоящее живое сердце.
Послышался треск, и ветки ближайшего дерева вспыхнули.
– Астер! – заричала герцогиня.
Вода в лужах нагревалась и с шипением испарялась.
Ради чего ты готова рисковать свободой Иви? Или ради кого?
Я не хотела отвечать на эти вопросы. Не хотела даже думать об этом.
От жара лопнуло стекло ближайшего дома, краска на стене пошла пузырями. Лишившийся ноги «жук» завалился на бок.
– Что это за…? – закричал Этьен.
У наступавшей на Оуэна твари потекла морда, он опустил меч и обернулся. На этот раз застыло не время, на этот раз застыло все вокруг. Люди, звери, вода в лужах и ветер в голых ветках кустов. Застыл сам воздух.
– Пошли вон или я спалю весь Запретный город к чертям собачьим! – выкрикнула я и вдруг поняла, что это правда.
Что я действительно могу это сделать. Надо лишь разжать руки спустить огонь с поводка. Говорили, что на равнине Павших во время последнего сражения с демонами Первый змей выжег все вокруг, насколько хватало глаз. От своих ног и до самого горизонта.
Железные твари подняли морды, будто могли меня слышать, будто могли понимать. Смотрели слепыми, закрытыми пластинами, глазами. И, кажется, видели.
Видели стоящую посреди улицы девушку со сжатыми ладонями, прямой спиной. Девушку в грязной и мокрой юбке. Девушку от которой разве что не летят искры, как сказала однажды бабушка Астер.
– Уходим! – снова раздался далекий крик.
Я вздрогнула, огонь колыхнулся, он так хотел вырваться. А я так хотела его отпустить. Было слишком жарко и душно, совсем как в ванной, когда горничная переусердствует с горячей водой.
– Ивидель.
Я моргнула, оказалось Крис уже стоит передо мной.
– Ивидель, – повторил он, поднимая руку, и я увидела, как кольчужный рукав оставляет на коже запястья красные уродливые следы ожогов.
Посмотрела в синие глаза…
Совместимость веществ, зерна изменений гасящие и усиливающие друг друга. Единения и противоположности. Разные стороны подброшенной в воздух монетки вероятности. Катализаторы и нейтрализаторы.
Девы! У огня нет разума, он уничтожает все. Даже рыцаря. Именно этого рыцаря!
Я продолжала смотреть в бездонную синеву. Катализатор и нейтрализатор. Пламя вокруг нас, пока еще невидимое, но уже осязаемое – одна сторона монетки. И ледяная синева чужих глаз. Холод – вторая половика, обратная сторона магии Астеров. Аверс и реверс. Огонь и лед.
На миг монетка застыла на ребре… Я выдохнула, и воздух тут же остыл, словно на нас налетел морозный вихрь. Вода в лужах в мгновенье ока замерзла. Пламя сменилось холодом, от которого дыхание сорвалось с губ туманным облачком.
– Вот за это магов и отрезают от силы! – взвизгнула герцогиня, – Вот за это и надевают рабский ошейник, Астер! Ты едва не совалась! Я подам официальную жалобу мисс Ильяне, поняла? Я…
Один из железных зверей, вдруг встряхнулся, как обычный дворовый пес, по мостовой застучали мелкие, слетающие с железного панциря, льдинки.
– Отлично, – заверил ее Этьен. – Обязательно подавай! Если красивую башку не снимут. Причем прямо сейчас.
– Быстрее! – скомандовал Крис, подскочил к раненому Мэрдоку, схватил железную тварь, что лежала поперек сокурсника, за лапу и стащил на мостовую. – Этьен взяли, – рявкнул барон.
Парни подхватили раненого под руки и потащили в сторону. Еще один зверь стряхнул с себя тонкий ледяной панцирь.
– Иви! – донесся до меня далекий крик. Гэли стояла выше по улице и никак не решалась уйти вслед за остальной группой. В паре метров ниже учитель стучал рапирой по голове железной твари, но той, похоже, нравилась такая ласка, ибо она и не думала отступать.
– Куда? – даже не зло, а скорее напугано спросила Дженнет, и рапира в ее руке впервые на моей памяти дрогнула. – Куда вы…
Парни тащили Хоторна дальше. Прочь от этого переулка, прочь от зверей, прочь от вышки дирижаблей. Еще одна из железных зверюг заскрежетала, словно еще не оттаяла до конца.
Нагнувшись, я вытащила рапиру из железной морды, слыша, как металл продолжает шипеть соприкасаясь с чирийским клинком, вложила в ножны и побежала за рыцарями.
– Нам надо на дирижабль! – герцогиня беспомощно оглядывалась.
Я швырнула через плечо зерно пустоты, и даже не стала оборачиваться, чтобы понять попала или нет. Одно зерно – это капля в море.
– Хочешь попробовать прорваться сквозь эти железки в одиночку? – не останавливаясь поинтересовалась я. К Дженнет уже приближалось создание похожее на быка, только чуть меньше ростом. Она взмахнула рапирой, и один из рогов оплавился. Тварь замотала головой.
«Совсем как живая» – вернулась непрошенная мысль.
Нет, так думать нельзя. Во всяком случае не сейчас, не во время сражения.
Парни тащили Мэрдока под руки спиной вперед. Ноги парня оставляли в грязи извилистые следы.
– Будь все проклято! – Дженнет стиснула зубы и нагнала меня.
Хоторн раскрыл мутные глаза. Крис взмахнул рукой, указав на одну из боковых улиц золотого квартала. За спиной раздался механический рев. Близко. Очень близко. И я не выдержала, оглянулась. Железная собака рычала в пяти шагах от герцогини. А за ней еще одна. Нашей группы уже не было видно. Учитель уходил последним, но все же уходил. Как он сказал мне тогда на площади Льежа? Иногда надо уметь жертвовать меньшим ради большего! Он вывел из-под удара почти всю группу. Почти…