— Вождь и шаман встретятся с тобой, следуй за нами.
Старший отряда развернулся и двинулся вперед. Двое воинов прихватили тело Асагара и его пожитки, остальные обступили нас, и мы продолжили свой путь углубляясь в степь. Когда Кова сменила Чи на небосклоне мы вошли в стойбище. Около двадцати жилищ, похожих на юрты занимали свободное пространство, в отдалении виднелись стада скота, табуны коней, отары овец.
Отдельно к каждому примыкали загородки с вергизами. Посередине стойбища виднелись два наиболее богато украшенных шатра, по-видимому, вождя и шамана, к которым мы направились.
Внутрь нас не пустили. Мне и моим спутникам молча, указали на дальний шатер. Конвоировать нас никто не стал. Даже немного обидно за такое пренебрежение.
Вигвам или как этот шалаш назывался на местном, был обтянут шкурой, похожей на бизонью, приходилось мне охотиться на этих благородных зверей. Я пропустил впереди себя гоблинов, полог шатра колыхнулся явив мне мрак внутреннего помещения. Я еще раз огладил, нагретую полуденным солнцем шкуру неведомого зверя и было попытался последовать за ними, как что-то тяжелое опустилось мне на голову. Привет Тьма, я скучал.
— Уйди прочь! — я попытался смахнуть назойливое солнце, слепящее глаза, но это не удалось.
Пульсируя ярко рыжим оно мигало, сообщая мне, что мир опять для меня перевернулся, но этого переворота явно недостаточно, чтобы отправить меня на Перерождение.
В такт с Чи, билась боль в истерзанном теле.
— Очнулся, болезный? Вовремя мы на тебя вышли. Еще немного и они отправили бы тебя на Перерождение или в бойцовых ямах сгнил бы.
— Или продали бы они его чирязу местному, я слышал он любитель диковинок всяких.
— Да, или ему. Не понимаю, почему нам не дают им заняться, на какое-то никчемное животное, глупое охотимся, а он сидит в своей берлоге и крепнет.
— Если химеры создаются, значит это кому-нибудь нужно, чтобы под небом Варма возрождалась хоть одна…
— Цыц, кретин…
Слова пробивались как сквозь вату, не запоминаясь, но откладываясь где — то там…
Я сделал над собой усилие и гнойная пенка, застившая глаза с противным крошевом поддалась потугам. Передо мною склонились двое. Словно два брата близнеца, одинаковых с лица. Черные кожаные доспехи, искусно выделанные. Видимого оружия не было. Я лежал в колодках посредине стойбища орков. Насекомьи лапки топтались по мне, хоботки мух и жвала муравьев отщипывали себе по кусочку. Им тоже надо было кушать. Скосив глаза, я заметил, что гол и только медальон болтается на груди, в стороне связанные одной цепью замерли гоблины.
Да, похоже, ни одни они. Пес, опорожняющий свой мочевой пузырь на Мранка. Орчата, кидающие в них тухлые овощи, пара дородных орчих, о чем-то толкующих у колодца. Дальше мне видно не было, но присутствовала внутренняя уверенность, что в такое состояние погрузилась вся деревня.
— Пить, дайте пить…, — потрескавшиеся губы с трудом исторгли из себя мольбу о живительной влаге.
— Зачем тебе пить? Ты все равно мертвец. Приступай! — скомандовал первый, тот, что выглядел постарше.
— Кто вы? Что я Вам сделал? — надежды на ответ нет, но нет сил сопротивляться.
— Смотри ка, а оно разговаривает! Ты тварь. Чужая тварь на нашем острове. Тебя здесь быть не должно. А мы те, кто борется с такими как ты. И мы тебя сейчас отправим на Перерождение.
— Баммм!
Сочный подзатыльник, которым старший наградил своего коллегу, нежным бальзамом отозвался в моей истерзанной душе.
— Не болтай, кончай и возвращаемся. Время уходит. — Зло бросил он, нервно озираясь.
Прав он. Не к чему долго и самоупоено распространяться о своих коварных планах, перед поверженным врагом. Бахвалиться своей силой и удалью, вместо того, чтобы прикончить соперника, раз и навсегда.
Парень достал неведомый артефакт, формой и видом напоминающий плоскою коробочку и навел его на меня.
— Попробуем новую штучку? Магистр просил опробовать.
Волевой подбородок первого слегка дернулся в утвердительном кивке. Сначала сдохли мухи и прочая живность, кормящаяся и шебуршащая на мне. А потом пришла Боль! Словно умудренный опытом палач, тонким лезвием снимал с меня кожу и сыпал соли. Я задохнулся в безвольном крике, собрал волю и попробовал откусить себе язык. Лучше сдохнуть от потери крови, чем терпеть такое.
— Держи его! Сука! — мощный удар окованного сапога прервал мою попытку.
Крепкие пальцы, в стальных кольчужных перчатках зафиксировали мои челюсти.
Время! Увеличь мощность! Купол ослабляется! — резкие выкрики старшего проламывают барьер боли, — режь его ножом!
— Ммм, — вибрация, идущая казалось из самого сердца земли все нарастая разрывается сухим щелчком и тут боль меня отпускает, и я теряю сознание, проваливаясь в спасительное небытие.
Цок, цок, цок!
Под ладонями, что-то мягкое и теплое, родное. Губ касается мокрая тряпка и чьи-то шершавые пальцы выдавливают мне в рот капли живительной влаги, и я снова проваливаюсь в небытие.
— Эй, мелкотня! Скоро он очнется? Может прикончим? К чему вы тащите его!? Он уже не жилец! — рыкнул вышагивающий впереди процессии низкорослый коренастый орк, со свежим шрамом, пересекающим половину свирепой рожи.
Почувствовав угрозу хозяину, молодой самец ашала свирепо заурчал и обнажил ряд острейших клыков, кося глазом себе на спину, не сползла ли драгоценная ноша.
— Нет, нельзя! — проворчал один из тройки молодых гоблинов, восседающий на спине упитанного кацага.
— Зачем ты вообще с нами следуешь? Что тебе до нас? — язвительно спросил у орка второй.
Третий, самый молодой из них благоразумно промолчал.
Плечи орка, дернулись как от удара хлыста, он вмиг как-то осунулся, исчезла напускная бравада. Пропал могучий уверенный в себе воин, на его месте стоял их сверстник, растерянный и слабый.
Усилием воли, молодой орк погасил в себе зародыши слабости и пророкотал в ответ:
— Мой дед был верховным шаманом и начинал готовить меня, чтобы, когда придет время я смог продолжить начатое им. Я не так могуч и смел, как другие, не столь силен и искусен. Были.
Понурая голова орка свесилась на грудь. Побелевшие пальцы стиснули рукоять кинжала, выглядывающего из-за пояса. Чи на миг успел озарить мелькнувшую и тут же высохшую слезу в углу глаза.
Гоблины, видя состояние своего спутника, виновато переглянулись.
— Да ладно тебе, Накуз!
— Они живы!
— Еще найдете друг друга!
Посыпались одобряющие слова.
— Спасибо, но это вряд ли. Я видел их растерзанные тела. Эти Чужаки совсем озверели. И эти непонятные существа, неведомые нашему племени. Наши воины бились из всех сил, но не смогли остановить их. А те двое воинов-людей просто исчезли во вспышке портала.
— Наш шаман говорил, что тут бродят измененные существа и ими правит страшный человек! Говорят, он может разрезать на части любого и собрать из него нового! Могучего и беспощадного и преданного только ему. Он говорил, что уже многие присягнули ему, и он чудовищно живуч, — взял слово один из гоблинов, судя по голосу, Радли.
— Наш тоже, — кивнул в сторону Мранк.
— Я чувствую в вашем хозяине могучую силу и что моя месть свершится! — заявил Накуз.
Чи и Кова продолжали свой небесный танец, сменяя друг друга. Группа скитальцев-беглецов двигалась к Мендросу, туда где по их мнению их не могли достать. От встреч они старались укрыться. Вел их молодой орк. Кормились тем, что удавалось добыть на охоте. Из-за постоянного напряжения и необходимости постоянно быть начеку все они валились с ног, не переставая тщательно оберегать молодого воина. Иногда он приходил в себя и окидывал их замутненным взором и никого не узнавая снова уходил в мир грез.
— Очнись, очнись Аржо! — нежный чарующий голос зовет и манит за собой. Боли нет. Тела нет. Одна легкость, и я, расправив призрачные крылья, заскользил на этот зов.
Миг. Я завис в неведомом чертоге. Сил поднять глаза нет. Могучая всепроникающая сила расчленила меня на мельчащие частички, внимательно изучила каждую из них и вынесла вердикт:
— Не готов!
Открываю глаза. Кова мерно отражает свет Чи, далекие звезды усыпали иссиня- черную высь. Я в лесу. Подо мной подогнутое войлочное одеяло, под ним чувствуется лежанка из лапника. Кругом, обступая небольшую полянку с журчащим ручейком, высятся махины исполинских дубов или грабов, в темноте не разобрать. Ночная жизнь бурлит своим чередом, кто-то шуршит, стрекочет, харчит. Что местным обитателям до горстки существ, даже не потревоживших их обыденный цикл.
Хаскр, что-то слишком много на меня свалилось. И что, дурья голова, я по-обычному тракту с каким-нибудь торговым караваном не пошел, срезать через горы решил. Вечно делаю не то, не там, не с теми.
Судя по всему мы миновали степь, и сейчас находились на ее северо-восточной оконечности, в тени огромного лесного массива Малас Вирь. За которым лежал Мендрос.
Оглядел свое тело, все зажило. Я поднялся на ноги, сделал разминку, попробовал перекинуться в ргула, получилось.
Вернулось воспоминание об этих двух мучителях. Ночную тишь пронзил полный неизбывной ярости полурёв — полуклекот, заставивший замолкнуть местную живность. Кое-как поборол охватившую меня ненависть и жажду крови. У костра меня уже ждали. Тройка, ставших родными гоблинов и один молодой орк, отличающийся от виденных мной более низким ростом, малым количеством каваров и, если можно так сказать об этих созданиях, учеными чертами лица.
— Молодчины, спасибо, что вытащили меня, — гоблины, видя, что я ими доволен засмущались. Приятно, демоны подери, — а теперь если у нас есть что пожевать несите и докладывайте. Говорит Мранк, остальные дополняют. Орк, с тобой после.
Пока Дранк, убежал за кушаньем для меня, я проведал Раужо. Видя меня ашал запрядал ушами и несколько раз приветственно рыкнул. Знаю, знаю, я погладил ему место между рогов и почесал зубы, как выяснилось, это ему нравилось больше всего. После чего я скормил ему тушку, припасенного гоблинами кролика. Сами они его до сих пор кормить побаивались, и большей частью он сам добывал еду, уходя на охоту. Почистив костяным скребком его шкуру, вернулся на поваленные бревна, где уже дожидались соратники.
Я взял, протянутый котелок, из которого приятно парила разваристая пшенная каша. Вкусно! Я зачерпнул деревянной ложкой первую порцию и отправил в рот, живот призывно заурчал, требуя добавки, и я не стал ему отказывать в этой прихоти, отправляя в рот порцию за порцией.
Когда наши ложки зашкрябали по днищам посуды, после чего были отмыты мной и тщательно облизаны другими наступило время узнать, что же там произошло.
Зная, что мелкие шкодники будут болтать без умолку, перебивая и мешая друг другу я не зря определил одного рассказчика и не прогадал. Мранк, зная мою нелюбовь к лишнему, четко, сжато и емко, насколько это вообще осуществимо гоблином поведал мне, что там произошло.
Из его рассказа я понял, что для моего убийства понадобилось больше времени, или их артефакт сработал не так, как надо. Именно поэтому, орки начали потихоньку приходить в себя и происходящее в их стойбище им не понравилось. Но эта пара ликвидаторов, наряду с отрядом воинов поддержки, вместо того чтобы ретироваться сразу, обуреваемые жаждой убийства принялись планомерно уничтожать орков. Не взирая на доводы рассудка. И помешали им в этом только не весть, откуда явившиеся орды чудовищных монстров.
Пользуясь повсеместной неразберихой, мои юные проныры сумели не только освободить меня и друг друга, но найти и увезти Раужо и своих кацагов, прихватить припасов в дорогу. Уже в пути их догнал юный орк которого звали Накузом, который выбрал путь мести, а не славной смерти на поле битвы.
Я выслушал историю Накуза, хорошенько расспросил его о возможностях и принял в наш небольшой отряд. Не стал корить его за то, что его соплеменники поступили с нами столь подло. Боги уже покарали их. Стоило ему произнести слова клятвы верности, как диск подернулся рябью и на нем отобразилось стилизованное изображение орка. Надо же.
Орк мог похвастать небольшими познаниями в шаманизме, и навыками владениями почти всеми известными, оркам, видами оружия, правда посредственно.
Назначив караульных я с чистой совестью завалился спать. Долго не мог уснуть, ворошкался. Куда смотрит местный князь? Какие — то работорговцы, монстрологи, адепты или кто там неизвестно, шастают буквально под стенами столицы, а властям хоть бы хны. И еще мне в бредовом сне сущность какая-то виделась, словно вердикт выносила. Внезапно в памяти возникли слова шамана гоблинов: «Духи нашептали мне, что пришло в мир зло, что появился клан, и что стал человек мнить себя богам равным! Что творит он тварей чудовищных, Варму неприятных». Так это он о местном чирязе значит. Да походу тварь редкостная, по мне так уж лучше некромантией заниматься, чем таким.
Утром меня разбудило гудение. Толстый упитанный шмель окучивал росший поблизости ирис.
Радли, дежуривший последним отсыпался, Мранк и Дранк что-то колдовали у походного костра, а Накуз упражнялся с мечом. Из вещей гоблины смогли мне раздобыть лишь штаны и кожаную безрукавку. Оружие и доспехи орки уволокли в шатер вождя и прихватить их не было времени.
Мысли снова вернулись в старое русло. Хватит нам скитаться, пора выходить к людям. Попробовать хорошо устроиться, разузнать про орден, ргулов и найти себе защиту. В крайнем случае в стражу подамся. Да думаю и свою разношерстную компанию пристроить удастся. Хотя если тут такие дела творятся, возможно придется еще дальше тикать.
Я подозвал к себе свое горе войско и осмотрел его придирчивым взглядом. Та одежда, что была на нас с гоблинами износилась и сейчас походила на обноски. Из вооружения у каждого гоблина было по самодельному луку и копью, представляющему собой обычную палку, с костяным наконечником, тоже самодел. Орк мог похвастать кожаными штанами, такой же безрукавкой и полуторным мечом. У меня и того не было.
— Ну что? Вояки, кто что думает? Куда идти и что нам делать?
— Ты вождь, тебе и решать! — первым отозвался Накуз.
— Мнится мне, что укрыться нам надобно! И увеличить мощь воинскую, дабы против любых супостатов выстоять!
Мы разинув рты уставились на Радли, который икнув, повалился в траву и склонившись калачиком захрапел.
Дранк среагировал быстрее всех, наклонился и понюхал пары, вырывающиеся из блаженно улыбающийся пасти соратника.
— Вино вылакал, молокосос! — грустно констатировал он.
— То-то я смотрю его в высокие материи потянуло. Накуз, отволоки его в тенёк, будь любезен. Дранк, неси мне, что там у вас из вина осталось. Мранк, пожевать.
Команды были выполнены быстро и спустя пару минут я с удовольствием потягивал молодое кислое вино, закусывая его остро пахнущей лепешкой. Не забыл и поделиться.
По всему выходило, что орка пристроить как лекаря-шамана, травника стоит. Гоблины пойдут у нас в разведку и будут подворовывать в случае нужды. И надо продолжать тренировки со всеми видами оружия, не всегда в образе Ргула разгуливать удастся.
Пообедав остатками каши, я отправил гоблинов на охоту, нам предстоял долгий переход через лес и неизвестно как дальше будет складываться с пропитанием. Нужны припасы. Орку отдал распоряжение приглядывать за хозяйством. Сам пару часов уделил ашалу, который только вернулся с охоты и увлеченно жевал птаху с ярко рыжем оперением. Увидев меня он в один глоток проглотил, что там у него было, и кинулся ко мне облизывать, чуть не повалив на землю. Я его еле сдержал, и это он еще своей полной силы не набрал.
Мы решили провести еще один день на этой поляне и поутру двигаться в путь, придерживаясь прежнего направления.
А пока.
— Накуз, подойди. Давай снова и подробно, что ты умеешь и кем себя видишь в моем отряде. Только избавь меня, от своих «Кем ты скажешь, вождь».
Да, больно открытый парень, честный, и до жути легко читаемый.
— Как скажешь вождь, — было видно, что орк, если до этого момента, что-то и думал, то именно сейчас принял для себя окончательное решение, — из оружия я лучше всего обращаюсь с мечом и коротким копьем, наездник из меня не очень.