— Как ты узнал, что я приду? — спросила я.
— Разве ты не обещала не делать этого?
Да, я пообещала, с некоторым раздражением подумала я. Ты настоял на этом обещании, потому что хотел сохранить от меня свои секреты.
— Кое-кто велел мне прийти, — с вызовом сказала я.
— Кто бы это мог быть?
— Нанга. Ее звали Нанга.
Я не знала, чего я ожидала, но эффект, который это имя произвело на Джексона, поразил меня. Он выглядел потрясенным и еще… получившим надежду. Удивленным, может быть даже высчитывающим, но пытающимся сохранить все это, удержать в себе. Наконец он произнес:
— Тогда, наверное, тебе лучше войти.
Я не была удивлена тем, что это не оказалось встречей по изучению Библии. Это выглядело больше как что-то… политическое. Азиатская девушка, которую я раньше видела с Джексоном, повернулась, кода мы вошли. Она с подозрением посмотрела на меня. В передней части комнаты стоял новый англичанин в костюме и обращался к преимущественно темнокожей толпе.
— …новый код шифрования, который еврейская разведка не смогла взломать, однако огромное количество коммуникации с немецкими агентами в Северной Америке свидетельствуют о том, что операция важная и неминуемая — угрожающая. Мы просим всех наших шпионов и активистов быть наблюдательными и как можно лучше подготовиться к инциденту, который может привести к большому количеству жертв среди гражданского населения.
Я подумала, что должно быть я ослышалась. Я повернулась к Джексону.
— Он сказал большое кол…?
Джексон сделал мне знак заткнуться; он пытался слушать. Слушатель из аудитории поднялся с вопросом.
— А не будет ли этот инцидент считаться как акт войны?
— Дж. Ай. говорит, действия нацистов будут направлены в сторону дестабилизации и/или саботажа Движения Унификации. Что бы ни произошло, это будет замаскировано таким образом, что бросит подозрение на другую группу. Действия определенно не будут направлены на разворачивание войны. Насколько нам удалось узнать, ни немцы, ни Японская Империя еще не готовы к возобновлению политики военной экспансии.
Я немного нервно дернула Джексона за рукав.
— Этот парень серьезно?
В его взгляде на меня читалось что-то вроде раздражения.
— Да, все серьезно, Сара. Я не хочу тебя пугать, но как я все время тебе говорю, время убегает.
— Какое время? — спросила я, но он уже отвернулся и слушал дальше. Черный служитель, которого я видела раньше — Пастор Хоув — поднялся и пожал руки говорившему.
— Спасибо, раввин Хиллель. — Пастор вышел на помост. — Не кажется вероятным, что ни Новоанглийское правительство, ни наше собственное собираются обнародовать эту информацию общественности, так что распространяйте обеспокоенность, где это только возможно. Мы не хотим поднимать панику, но мы хотим, чтобы все были готовы. Мы также хотим, чтобы люди знали, что Германия активно пытается подорвать движение Унификации, что значит, что нацисты должны воспринимать это как критическую угрозу. В результате чего его успех обретает важное значение.
— Я также хочу напомнить вам, что наша предрождественская служба начнется в 10 часов, но постарайтесь прийти сюда пораньше. Вдохновляющая Диана Нэш расскажет о тех временах, когда она и наш собственный Эддисон Валуа, — он сделал жест в сторону Джексона и люди повернулись, чтобы кивнуть ему, — работали вместе над организацией либерального движения в этой местности. — Тут пастор заметил меня, стоявшую рядом с Джексоном. Он завершил. — И я также хочу поприветствовать всех новых членов нашей группы по изучению Библии, — что спровоцировало смешки в зале — и вдохновить их на новый приход сюда. Мы нуждаемся в участии всех людей доброй воли.
С этими словами встреча закончилась.
Джексон потянул меня в толпу расходившихся людей, пробивая себе дорогу через поток. Он сказал мне:
— Я хочу познакомить тебя кое с кем.
Я неохотно последовала за ним. У меня была мысль, с кем был этот кто-то, и я абсолютно не была настроена встречаться с ней.
— Хейлин! — прокричал Джексон через толпу.
Азиатская девушка повернулась и улыбнулась. Она миленькая, подумала я, немного обидевшись. Джексон подтолкнул меня поближе. — Я хочу познакомить тебя с моей лучшей подругой, — Сарой Парсонс. — Лучшая подруга. — Я была немного удивлена тем, что он так думает обо мне. — Сара, это Ким Хейлин.
— Хелен, — поправила она его. — Хелен Ким. — Так звучит более Конфедеративно. — Она улыбнулась мне. — Очень рада встретиться с тобой. — Она протянула мне руку.
Я пожала ее.
— Я тоже рада встрече. — Я не могла удержаться и улыбнулась в ответ. — Ким — это китайское имя?
— Моя семья родом из места, которое когда-то называли Кореей.
У нее был акцент — едва заметный — не местный. Что значило, что она и ее семья бежали из Империи. Дома я встречала много беженцев и слышала их рассказы. Я знала, что для успешного побега требуется много денег на взятки или невероятная удача, или героические действия, и чаще всего — сочетание всех трех условий. — Конфедерации повезло, что вы у нее есть.
Она снова улыбнулась и кивнула.
— Спасибо тебе. Хотела бы я, чтобы правительство разделяло твое мнение. — Она повернулась к Джексону. — Я увижу тебя в пятницу?
— Я буду здесь, — сказал он. — Тебе нужен кто-нибудь, чтобы проводить тебя домой?
Она покачала головой.
— Мой брат зайдет за мной, но спасибо. — Она проскользнула мимо нас и, уходя, сказала. — Спокойной ночи, Сара.
Джексон наклонился, чтобы собрать свои вещи со скамейки. И это дало мне подтверждение того, что он сидел рядом с ней. Наверное, на моем лице было заметно легкое отчаяние, потому что он вопросительно посмотрел на меня. Я легонько покачала головой и нацепила легкую улыбку. — Я могу предположить, что ты проводишь меня до дома.
— Ага.
Теперь я была на втором месте. Но это было хорошо. Если Джексон будет продолжать считать меня своим лучшим другом, то, может быть, я смогу к этому привыкнуть.
Глава 15
Снаружи церкви ясное солнечное утро уже исчезло; ветер с Атлантики принес облака. В моем мозгу была полная каша от накопившихся вопросов. Насчет Еврейской разведки, фальшивой группы по изучению Библии, и симпатичной корейской девушки. И это если не вспоминать.
— Откуда ты знаешь Нангу?
Он оглянулся на людей, которые все еще толпились у передней двери.
— Давай уйдем отсюда, — сказал он. — Когда мы достигли конца дороги и начали пересекать поле, он снова вернулся к теме разговора. — Я не знаю Нангу, — сказал он. — Я знаю о ней. Она моя прапрабабушка и еще где-то восемь раз пра. Умерла сто восемьдесят лет назад. Меня больше интересует вопрос, откуда о ней знаешь ты?
Я подумывала о том, чтобы солгать. Притвориться, что это что-то вроде шутки, ссылки в книге Фионы о Доме Эмбер, что-то, что я видела в доме, что могло бы объяснить то, почему я использовала это имя для оправдания преследования Джексона. Потому что я не представляла, каким образом могу сказать ему правду и не выглядеть при этом как сумасшедшая.
— Могу я высказать предположение? — спокойно спросил он. Я кивнула, решив, что с радостью предоставлю ему придумать объяснение, которое снимет меня с крючка. Но затем он произнес. — Она разговаривала с тобой в видении.
Боже мой. Я замерла.
— Ты хочешь сказать мне, что ты уже знал о тенях? — И что я не схожу с ума?
Он тоже остановился.
— Да, я уже знал.
Я почувствовала облегчение. И возбуждение. И недоумение. Погодите минутку…
— Как давно ты знаешь?
Он изучал свои ботинки.
— Где-то лет десять.
— Господи боже, Джей. Почему ты не рассказал мне о них?
Он посмотрел на меня и еле заметно пожал плечами.
— Я не хотел, чтобы ты считала меня сумасшедшим.
В ответ на это я лишь улыбнулась.
— Принято, — сказала я. Мы снова начали двигаться. — Как ты узнал о них?
— Кое-кто рассказал мне.
— Кто?
Он слегка нахмурил лоб. Как будто ему было тяжело произносить это. Или было тяжело слушать об этом.
— Ты сказала, Сара.
Я просто покачала головой.
— О чем ты говоришь?
Он отвернулся, пытаясь подобрать слова.
— Я должен тебе кое-что рассказать, — сказал он, и меня снова охватило знакомо ощущение дежавю. Он раньше уже говорил мне это. Мы стояли на причале Дома Эмбер. В тот раз он тоже боялся. Боялся сказать мне…
— У тебя тоже есть дар, — сказала я.
Он выглядел обескураженным.
— Да.
Семейное наследие, подумала я. У меня было мое, у него — свое. Перешло к нему от женщины, чье имя дало старт этому разговору.
— Ты знал о тенях, потому что десять лет назад ты слышал, как я рассказываю тебе о них, потому что у тебя было видение этого разговора, — сказала я. — Потому что ты можешь видеть будущее.
На этот раз он резко остановился.
— Откуда ты знаешь это?
Я стояла и раздумывала, что я должна сказать. Молчание между нами заполнил звук снега, падающего с веток деревьев, перекрикивание кардиналов в поисках пищи, дальний гул машин с дороги, которая шла мимо Дома Эмбер. Как я могла объяснить ему, что он рассказал мне о своем даре на том речном причале, во времени, которого уже никогда не будет.
— Я знаю это, — осторожно сказала я, — потому что ты мне когда-то рассказал об этом.
— Мне кажется, я бы помнил, что рассказывал тебе что-то настолько важное, — сказал он.
Я подняла брови и покачала головой. Это должно быть самая безумная беседа всех времен. Я заставила себя произнести слова, выпалив все сразу.
— Ты не помнишь, как рассказывал мне об этом, потому что говорил мне это в другой реальности — в прошлом, которого больше не существует.
Я ожидала, что он не поверит мне, даже рассмеется. Но то, что я видела в его лице, было… восхищением. Он протянул руку, чтобы успокоиться, взяв за руку меня.
— Ты не знаешь, — сказал он, — ты не можешь представить насколько невероятно, насколько восхитительно слышать твои слова. — Его руки взметнулись к его лицу; он тряхнул головой, казалось, он едва может себя сдерживать.
Наверное, я выглядела так же остолбеневшей, как и чувствовала себя.
— Сара, — произнес он, — это восхитительно, потому что всю свою жизнь, с тех пор как я был ребенком, некоторые вещи, которые я видел, — лучшие, что я видел… — Он осмотрелся, чтобы убедиться, что мы одни, но в парке, который простирался между домом и городом был пустынным. Он снова начал идти, длинные, быстрые шаги отражали его возбуждение, и я бросилась за ним, чтобы его догнать. — Лучшие события, которые я предвидел, — повторил он, — могли произойти только в другом будущем, в будущем, которого здесь не может быть.
Будущее, которого здесь не может быть. Снова слова, которые я уже слышала раньше, воспоминания из другого прошлого.
Он посмотрел вверх и улыбнулся.
— Я всегда считал, что у меня галлюцинации или что-то похожее. Но если ты можешь видеть другое прошлое, Сара, то вполне вероятно, что я вижу другое будущее.
Он выглядел… изменившимся. Вот так сразу. Каким-то образом он стал больше. Спокойнее. Сильнее. Все годы, что я его знала, я никогда не видела, секрет, который он скрывал… что он всегда боялся, что сходит с ума. Не связан с реальностью. Что он все это держал в себе. Как он мог жить так? Утаивать от меня настолько большой секрет? День за днем следить за собой, быть уверенным, что не выскользнет даже крупица правды. Он, должно быть, обладал невероятным самоконтролем, подумала я. Я узнала о тенях всего лишь два дня назад и уже все рассказала ему.
— А что ты видел? — я хотела знать. — В будущем, которое не отсюда?
Он посмотрел на меня, и в его глазах появилось сожаление.
— Я не могу рассказать тебе, Сара.
Он все еще хранит секреты. Он не доверяет мне так же, как я ему. Что вероятно, было моей виной.
— Ладно, — сказала я, опустив глаза.
— Эй. — Он взял меня за руку и развернул, чтобы я видела его лицо. Он склонился ко мне. — Я хотел тебе рассказать, но…
Мы достигли края дороги возле Дома Эмбер, знакомая машина замедлилась и остановилась возле нас. Я взглянула на нее и увидела маму на пассажирском сидении, опускавшую окно. Между ее глазами пролегла небольшая морщинка, но она с улыбкой спросила:
— Эй, ребята, вас подвезти?
Нам оставалось только пройти переднюю лужайку, но мы поняли, что это вряд ли входило в мамины намерения. Мы сели и папа проехал мимо нашей дорожки, чтобы подвезти Джексона до его дома.
Но зачем? Я мучилась над тем, как Джексон планировал закончить свое предложение. Понравилось бы мне то, что он сказал? Или может быть, я бы все испортила? Я заметила, как мама наблюдает за мной краем глаза; я отвернулась и стала смотреть в окно.
Высадившись у крыльца своего дома, Джексон должным образом поблагодарил моих родителей и отправился внутрь.
По дороге от дома Джексона я продолжала раздумывать над его «другим будущим». Я ощущала, как видения прошлого пытаются прорваться, но не могла их ухватить.
— Ты меня слушаешь, детка? — услышала я мамин голос.
— Прости мам. Я кое о чем задумалась.
— Я могу повторить, — улыбаясь, сказала она. — У вас с Джексоном, кажется, был очень серьезный разговор. Все в порядке?
— Все хорошо, — ответила я. — Это то, о чем ты спрашивала раньше?
— Мне нужно, чтобы ты поехала со мной в Аннаполис и помогла мне забрать несколько последних подарков.
Я сдержала вздох. Я не хотела на шоппинг. Я хотела подстеречь Джексона и закончить наш разговор. Этого не произойдет. Я сказала, — Конечно, мам.
***
Я поднялась наверх, сменила одежду на нечто более презентабельное, затем послушно спустилась вниз, приготовившись к двухчасовому походу по магазинам. Я услышала разговор моих родителей через дверь кухни. Я заколебалась, вспомнив ругань в гостиной между родителями другой Сары.
Папа заканчивал предложение.
— …не имею против их дружбы, Энни, но она должна понимать, как это может выглядеть в глазах людей в округе, людей, чье доброе мнение ей будет необходимо.
— Не говоря уже о том, что может подумать сам Джексон, — добавила мама.
Я решила, что пришло время вмешаться, и заглянула к ним.
— К вашему сведению, — сказала я, — у Джексона есть девушка, ее зовут Хелен. Она беженка из Империи и очень красивая. Так что, я думаю, что вам не стоит беспокоиться о нем. — У них обоих хватило здравого смысла, чтобы выглядеть смущенными. Я получила некоторое удовлетворение. — Можем мы ехать, мам? Нам нужно попасть туда до закрытия магазинов.
***
Мама привезла нас в ее любимый антикварный магазин на Главной улице, чтобы поискать подарок для матери Ричарда. Что-то яркое, но достаточно безобидное, так как мама сказала, что они с Клер никогда не были особо близки. Она остановилась на металлической шкатулке, украшенной звездочками и птичками, датированной 1793 годом. Я посмотрела на ценник, прикрепленный к ней, и мои глаза расширились. Мама, может быть, и не была в восторге от миссис Хэтэуэй, но она была готова выложить за ее подарок внушительную сумму.
— А ты приготовила подарок для Ричарда? — спросила она у меня.
— Мам, я едва знакома с Ричардом. С чего мне делать ему подарки?
— Хотя бы потому что нельзя прийти к нему в дом с пустыми руками.
Прийти к нему в дом? Видимо на моем лице отразились все мысли. Мама объяснила.
— Папа должен был сказать тебе… они пригласили нас на ужин в Сочельник. Клер очень настаивала. Она была очень… милой. Говорила о построении «связей» между нашими семьями.
Я закатила глаза и знала, что мама тоже бы так сделала, если бы могла. Я не хотела дарить Ричарду подарок. Это казалось слишком личным, как будто признание, что я хотела чего-то между нами.
— Могу я просто подарить общий подарок для всех Хэтэуэев — коробку конфет, например?