Пролог
В день рождения своей единственной дочери императорская семья устроила грандиозный праздник. Гудела вся столица, в ночном небе раз за разом разрывались тысячи искрящихся разноцветных огней, на главной площади в честь её двухлетия выложили огромную гору душистых цветов и мягких игрушек.
Зеленоглазую золотоволосую красавицу уже любили все, хотя она совсем недавно начала ходить и разговаривать на странном непонятном языке.
Праздник был столь шумен и огромен, что никто даже и не заметил, как его виновница пропала из главного зала. Народ продолжал веселиться, вкушать дорогие блюда, поздравлять и благодарить императора и императрицу за их сказочную доченьку, вести светские беседы…
А там, на третьем этаже в спальном крыле, где было темно и не горел свет, стояли двое. Стояли и наблюдали за тем, как разговаривают двухлетняя принцесса и высокий черноволосый мужчина, слава о котором обогнула весь мир. Эти двое оттого и не вмешивались, что боялись разгневать трижды магистра, грозного троюродного брата императора, единственного родственника их правителя, оставшегося в живых.
— Ты помнишь, о чём мы говорили? — с непривычной мягкостью в вечно суровом голосе спрашивал лорд, присев перед девочкой на корточки.
Но ей всё равно приходилось закидывать голову, чтобы смотреть в его глаза. Она и смотрела, как завороженная, с восторгом и без капли страха.
Девочка согласно кивнула, подтверждая, что помнит, хотя мужчину терзали на этот счет сильные сомнения. Но всё же он продолжил, осторожно, едва прикасаясь, поглаживая её большим пальцем по совсем маленькой ладони.
— Это, — он поднял руку и бережно прикоснулся к груди девочки, указывая на что-то, блеснувшее в ночи, — самая важная вещь. Никто кроме тебя не сможет её снять. И ты тоже никогда не снимай. Кулон — твоя самая сильная защита, малышка.
Двое, наблюдающие за ними, непонимающе переглянулись, одновременно подумав, что эту информацию нужно обязательно запомнить и использовать.
На этом лорд закончил, поднялся на ноги, взяв на руки совсем крохотную принцессу, и направился вместе с ней в её спальню, намереваясь положить её спать. Время было уже совсем позднее, у девочки слипались глаза и появилась заторможенность в движениях.
Ещё примерно через полчаса дверь открылась повторно, совершенно беззвучно. Также тихо, не издавая никаких звуков, самый грозный лорд империи вышел в коридор, прикрыл дверь, грустно улыбнувшись уснувшей принцессе, и беззвучно удалился.
Он ушел, но двое других лордов остались.
Они прождали ещё несколько минут, прежде чем осмелиться войти в спальню, зная, что, если поймают, их убьют без разборов. Они действовали быстро и слаженно, высокий и худой остановился у большой кровати и распростер руки над полом, смочив их чем-то голубым и светящимся из пузырька, второй, что был ниже и плотнее, несмело двинулся к спящей девочке.
Вспыхнул ярким светом мощный портал и мгновенно взвыли над замком охранные заклинания! В тот же миг послышались крики, уверенные команды, топот ног, а маленькая принцесса на руках у незнакомца встревожено завозилась.
— Бросай, скорее! — велел тот, что удерживал портал, — Выбрасывай её!
Второй не мялся. Уверенно подошел к краю портала, и поднял руки. Лишь только в последний момент его взгляд встретился с большими перепуганными глазками принцессы, но это не остановило его. Маленькое тело с оглушительным криком скрылось в складках миров, вывалившись где-то там, в одном из десятков совершенно разных миров.
Когда дверь спальни слетела с петель, дело было уже сделано. Они опоздали. Все они. Император, его брат и десяток стражей с обнаженными мечами. Все они появились слишком поздно.
— Варэа! — женский крик где-то там, внизу, сотряс замок и потонул во внезапно повисшей оглушительной тишине.
Глава 1
Шестнадцать лет спустя
Дверь нашей аудитории резко распахнулась, вынуждая Аркадия Павловича замолчать и повернуть голову к неожиданным визитерам. В голове у всей группы мелькнуло, что это директор пришел, только он вечно без стука заявляется, но всё оказалось совсем не так.
На пороге просторной аудитории появились трое. Всем известные трое, должна отметить. Элита университета, самые умные, красивые и завидные парни, по которым почти все девчонки пускали слюни. Их лидер, Ник, как и обычно, зашел первым, встал впереди и взял дело в свои руки. Его вечные дружки Кир и Аллигатор остановились чуть позади, кивнули удивленному Аркашке и устремили взоры на нас.
— Варька! — спустя пару секунд, все трое уставились на меня, а Ник ещё и в улыбке широченной расплылся и ко мне шагнул, — Вставай, пошли, дорогая.
Я аж булочкой подавилась, которую до этого под партой прятала и втихаря ела, когда Аркаша отворачивался.
— Куда?! — откашлявшись, взвизгнула на весь класс, удивив ещё больше и без того удивленных одногруппников.
Улыбка Ника стала шире, он уверенно двигался ко мне. А когда заговорил, специально произнес всю эту фигню нарочито громко, чтобы все слышали:
— Как куда? Ты же сама хотела расписаться поскорее. Давай, пока ЗАГС не закрыли.
— Чего?! — заорала я, вскакивая на ноги, — Какой ЗАГС, кретин тупоголовый? Ты чё несёшь, дебил?!
Ник выразительно скривился, но даже шага не сбил, оказавшись как-то совсем уж быстро совсем рядом со мной. Я испуганно отшатнулась, зацепив одну из парт, из- за чего взвыла противная Светка, сохнущая по Нику с самого начала года.
— Ты! — вскочила та, с которой мы сразу друг друга невзлюбили, обличительно тыкая в мою сторону пальцем с алым ноготком.
Накрашенное лицо перекосилось от ярости, только вот непонятно, была она направлена на меня из-за парты или из-за её обожаемого Ника.
Но кто бы мог подумать, что эта неадекватная особа сыграет мне на руку и сможет меня спасти! Ник, сверкнув в мою сторону выразительным взглядом, полностью обернулся к Свете, мгновенно застывшей от его внимания, и проникновенненько так поинтересовался:
— Ты цела? Она несильно задела тебя?
Внутри проснулась женская логика. Нет, нормально? Сам меня в ЗАГС затащить пытался только что, а теперь со всякими Светками любезничает! Это была первая мысль, полная возмущения. Вторая сообщила мне, что тут дело совсем нечисто и меня нагло пытаются в чем-то незаконном использовать. А уже третья, приободренная второй, указала мне на открытое окно, напомнила о том, что мы всего лишь на первом этаже и заявила, что мне просто жизненно необходимо скрыться от этих неуравновешенных психов.
— Варька, стой! — заорал Аллигатор, бросившись ко мне от дверей.
Да только куда уж ему. Я схватила с парты свою сумку, из которой не успели ничего достать, прыгнула сначала на стул, затем на стол, после на подоконник, успела испугаться в последнюю секунду и просто вывалилась на улицу. А за спиной аудитория взорвалась гаммой разных звуков, начиная от встревоженного крика препода, продолжая удивленно-испуганными репликами одногруппников и заканчивая громовым ором Никиты, который в совсем некультурной форме выражал всё своё отношение ко мне.
Вот беда, слушать было некогда. Вскочила, схватила сумку и бросилась бежать, мысленно радуясь тому, что детство в приютах хоть бегать быстро научило. Когда жить хочешь, и не так забегаешь.
Вот я и бежала, сначала за территорию университета, затем резко влево, в жилой двор, срезая путь, на остановку и в первый попавшийся автобус, двери которого тут же закрылись и повезли меня прочь.
А когда тяжело дышащая раскрасневшаяся я устало прислонилась лбом к холодному поручню, широко распахнутыми глазами глядя туда, откуда только что сама прибежала, очень боясь увидеть три разгневанные фигуры, ко мне несмело придвинулась кондуктор с характерной сумкой, молящим взглядом прося оплатить проезд.
Скинув ей мелочи и взяв билетик, который оказался совершенно несчастливым, а, напротив, имели три шестерки, я устало плюхнулась на пустое сиденье, коих сейчас наблюдалось очень много. И стала думать.
Ник со своими парнями до этого на меня и не смотрели никто. Они всегда ходили горделивыми величественными особняками, не замечая никого вокруг себя. А сегодня вдруг отчего-то заявились, прервав лекцию, и пытались меня утащить. Меня! Зачем им мну сдалась? Не знаю, но терзают меня смутные сомнения, что попахивает тут жесткой подставой. А кого лучше всего подставлять? Того, кто тебе не нравится. Обидно, конечно, что я никому не нравлюсь, но да ладно, не об этом сейчас думать надо.
Отдышавшись, решительно затолкала свои фиолетовые волосы под капюшон серой кофты, чтобы не так в глаза бросаться. Отрыла на дне своей бездонной сумки солнечные очки, которые забыла отдать Маше, натянула их тоже на нос. Почесала запястье нервно, поправила подвеску на тонкой цепочке и, подгадав момент, выпрыгнула из автобуса через три остановки после университета. А вот после этого скрылась под козырьком остановки, дождалась своего автобуса в нервном оцепенении и почти спокойно добралась до дома.
Признаюсь, от дороги к подъезду добиралась бегом, боязливо оглядываясь по сторонам и держа зажатый между пальцев самый острый ключ, готовая в любой момент отразить нападение. По крайней мере, мне в это хотелось верить.
К счастью, никакая зараза в темном подъезде меня не поджидала, я быстро взлетела на свой пятый этаж старенького домика, где снимала квартиру, открыла дверь и ввалилась домой, забаррикадировавшись так, что не поленилась даже кресло из гостиной приволочь и к двери прислонить. А оно, кресло, старое, крепкое, тяжелое, с ящиком внутри, забитым толстыми книгами. Так что в случае появления нежданных гостей я была уверена, что они не войдут.
Уверенность подрастерялась пару минут спустя, когда возник закономерный вопрос: а что дальше? Не буду же я тут вечно сидеть.
В подтверждение моих мыслей раздался звонок в дверь. В мою входную дверь! Долгий и настойчивый, а следом за этим гневные удары в дверь явно кулаком, а то и ногой. Но и это было ещё не всё, потому что тут же послышался гневный рык Никиты:
— Дура безмозглая, открывай немедленно!
Нашел дуру, ага.
— Хрен тебе, — смело ответила ему, уповая надежду на силу кресла и дверного замка.
— Варя, — усталый вздох с той стороны, — ты не понимаешь. Открой, нам нужно поговорить, у нас совсем мало времени осталось.
— Ага, щас, — громко хмыкнула, зашарив взглядом по предметам вокруг.
Нашла зонтик, взяла его на всякий случай в качестве оружия массового поражения. Вспомнилась почему-то Рапунцель с её сковородой, но… жалко. Не Ника, конечно же, сковородку.
— Дело действительно очень серьезное, — не унимался звезда универа.
— Чего тебе? — грозно вопросила я у него, потому что действительно интересно было, с чего вдруг такое странное поведение.
К моему искреннему изумлению и ужасу, он ответил. Вот только голос его теперь звучал не из-за двери, как до этого, а прямо у меня за спиной!
— Придушу тебя сначала, а потом расскажу, — в интонации ощущалось раздражение и самый настоящий гнев.
Рывком обернувшись, я не придумала ничего умнее, как со всей силы ударить этого ненормального парня зонтом по голове. Ник, не ожидая от меня такой подлости, удар проворонил, зонт с треском обрушился на его непутевую голову. Затем вой, после рык, перекошенное от злости лицо, горящие гневом серые глаза. Испугавшись, я его ещё раз треснула.
И попала!
Повторный вой, а затем широкая ладонь легла на мой зонт, рывком выдернула его из моих рук и отшвырнула куда-то прочь.
И вот после этого Ник зарычал снова, очень зло и несдержанно. А мне так страшно стало…
— Ты как в мой дом попал, неадекватный?! — заорала перепуганная я, начиная пятиться.
— Это я неадекватный, да? — прищурился этот, дважды пристукнутый.
В голове всплыли воспоминания о десяти просмотренных сезонах сверхъестественного. Мысль созрела мгновенно. Я бросилась в кухню, пользуясь тем, что Ник был уверен, что из дома-то уж я точно никуда не денусь, а потому и шел медленно. Там схватила солонку, рывком сорвала крышку и высыпала в лицо пришедшего следом парня. Хотела ещё заклинание изгнания демонов зачитать, но просто не вспомнила.
— Твою мать! — заорал он, как раненный зверь, хватаясь руками за глаза.
Мне его стало почти жаль… ещё больше стало жаль себя, когда кожа Никиты не стала шипеть и дымиться, как обещали братья Винчестеры. А после стало опять страшно.
— Прости, святой воды нет, — извинилась перед ним напоследок.
И кинулась прочь из кухни, захлопнула дверь и, пока Никита пытался промывать глаза, ругаясь таким отборным матом, что я невольно покраснела, кое-как передвинула кресло, преграждая парню путь к свободе. Затем дрожащими от нервов руками открыла входную дверь, чувствуя, как все внутри кипит и как бешено колотиться сердце. Не думая, схватила сумку, в которой были и документы, и деньги, и телефон, и побежала вниз по лестнице, перепрыгивая по две-три ступени и едва ли не валясь.
Было страшно. Очень страшно. Настолько страшно, что зажженный в крови адреналин вырабатывался в бешеных количествах, затмевая в сознании боль, усталость и вообще все вокруг. Мне важно было сбежать. Сбежать и спрятаться!
Но не зря мне в автобусе билет с тремя шестерками попался, ох не зря. Как иначе оправдать то, что стоило мне выскочить из подъезда, как я тут же наткнулась на чью-то крепкую гневную фигуру? Более того, фигура была Никитина! Это был Ник! Но как? Чёртов фокусник!
— Пусти меня! — заверещала в край испуганная я, когда чужие руки легли на предплечья и с силой сжали, — Отпусти меня, псих! Я вызову полицию!
— Заткнись, дура! — огрызнулся тот, у кого раскрасневшиеся глаза отчетливо слезились, а солёные дорожки струйками стекали по щекам к подбородку и капали на чёрную футболку.
А затем что-то опять пошло не так, потому что его руки сместились ниже, на мои запястья, и через секунду защелкнули что-то холодное… наручники! Он надел на меня наручники!
— Попалась, зараза, — победно хмыкнул он.
— А-а-а-а! — заорала я во все горло, догадавшись о своей непродолжительной теперь уже жизни.
Меня теперь убьют, просто убьют! На органы продадут! Или просто так закопают где-нибудь!
Рот нагло закрыли наверняка немытой рукой, меня рывком развернули, прижали спиной к тяжело вздымающейся груди и, оторвав от земли, поволокли к стоящей тут же темно-синей машине.
Мне терять уже нечего было, кроме себя самой, а потому я взяла и от души цапнула бесящего меня Ника за руку. Парень взвыл! Во рту появился металлический привкус!
— Помогите-е-е! — заорала я опять, отчаянно выбиваясь из его противно сильных рук, которые меня всё равно не отпускали, — А-а-а! Убивают!
— Не убивают! — заорал в ответ Никита, чересчур быстро добравшись до своей машины и рывком открыв переднюю дверь.
— Будут убива-а-а-ать! — послушно исправилась я, ногами упершись в его авто и старательно не позволяя себя в него запихнуть, — А-а-а!
— Да заткнись! — заорал Никита даже громче меня прямо на ухо, одновременно рыча, пыхтя, кряхтя и воя.
Я выгнула спину, не позволяя запихать меня в машину, Никита уперся сильнее, причиняя уже ощутимую боль. Не переставая извиваться, постаралась сделать так, чтобы он меня хотя бы уронил. Уронит и у меня будет больше шансов убежать!
— А-а-а! — закричал уже он, отошел на шаг от машины, из-за чего мои ноги упали, перестав упираться в крышу, и очень быстро затолкал меня внутрь, затем с грохотом захлопнул дверь и вот только после этого устало прикрыл глаза и прислонился головой к моему стеклу.
Зря.
Наверно, мы с парнем об этом подумали одновременно, потому что он резко распахнул веки и бросился к водительскому сиденью. Но мне-то ближе было, оказалось достаточно перегнуться и нажать на кнопочку блокировки двери, чтобы он уже не мог оказаться внутри.
Ну, это я так подумала, Ник же поторопился доказать мне обратное. Показательно поднял руку, продемонстрировал ключи от машины, улыбнулся победоносно и нажал на кнопочку. Дверки послушно открылись.