Неизвестно, сколько бы ещё времени это безобразие продолжалось, но, дело дошло до нашей конторы. И вот, три отважных ФСБшника уже мчатся на помощь добрым людям, которые стремятся нести в массы прекрасное, доброе и вечное, и которым, темные силы мешают всё это нагромождение положительных понятий нести.
Когда отважные ФСБшники с утра пораньше прибыли к зданию театра, их встретил почётный караул, состоящий из пятерых молодых людей, трёх парней, и двух девушек, которые представились как студенты театрального училища. Посмотрев наши удостоверения, и поняв, что мы принадлежим к славному племени героев — разведчиков, театральная молодёжь стала смотреть на нас, раскрыв рот, а это скажу я вам приятно, сами собой как-то плечи разворачиваются, спина выпрямляется, глаза становятся проницательными, и в них появляется стальной блеск!
После недолгой беседы, с будущими служителями Мельпомены, мы выяснили, что прямо сейчас, кто-то хорошо замаскированный сидит на сцене, и кидает во всех, кто в зрительном зале появится, металлические пластины, с помощью которых крепили кресла к полу, поэтому, сразу заходить в зал опасно, так как в нас могут попасть. Поблагодарив заботливых студентов, мы с Сергеем вошли в здание театра, потом опять вышли, оторвали Гошу от одной из девушек, к которой он прицепился, забыв про работу, и наконец-то зашли в театр. Следуя данным нам указаниям, поднялись на второй этаж, где и обнаружили три входа в зрительный зал, расположенные метрах в тридцать друг от друга. По команде Сергея, мы разом заскочили в зал, и сразу спрятались между рядами.
Соблюдая предельную осторожность, на карачках, прячась между рядами, наша троица медленно продвигалась к сцене, пока Сергей и Гоша почти одновременно не проорали, что видят призрака! Отлично, значит, они возьмут его ликвидацию на себя. В это время, раздался свист полёта чего-то, затем удар, и характерный металлический звук. Потом ещё, и ещё! Я подполз поближе, и выглянув из-за спинки кресла посмотрел на сцену!
Ну да! Вот он! За занавесом, прямо на полу сцены сидело что-то большое, белёсое, не имеющее формы, оно равномерно раскачивалось, и захватывая отростком похожим на руку железяку из большого ящика, сильно и быстро кидало её в оборотней.
Вот Сергей высунулся, чего-то замешкался, и железяка сразу же полетела в него, пока дух развлекался с Сергеем, мы с Гошей перебрались ещё ближе к сцене. Гоша выглянул, крикнул, что ещё далеко, и сам еле успел увернуться от летевшего в него кресла, такого же, каких было полно в зале.
Всё же, кресло зацепило Гошу, потому что оборотень начал материться вслух, и просить, что бы мы разрешили ему порезать эту тварь на куски, а не тратили на неё гранату. Ему конечно разрешили, но только в том случае, если граната на призрака не подействует.
Наконец, нам удалось подобраться к сцене достаточно близко, и Гоше, как пострадавшему, было предоставлено почётное право пришибить ненормального призрака. Оборотень вытащил прибор, пробрался между рядов ещё ближе к сцене, и бросил его за занавес. «Граната» упала метрах в трёх от нашего клиента, и с негромким хлопком сработала. Высунув нос из-за кресла, я увидел, как все пространство вокруг призрака, и даже над ним, вспыхнуло мгновенной радугой, а напольное покрытие сцены засеребрилось мелкими каплями. Туша духа за занавесом замерла, и не шевелилась.
Я осторожно забрался на сцену, и вытащив сотовый, начал снимать то, что происходит с призраком на телефон. Когда я поднес сотовый к глазам, дух на экране исчез, всё правильно я смотрю не своими глазами, а прибор его пока не видит, и поэтому, я терпеливо продолжал снимать пустое место. Секунд тридцать, ничего не происходило, но вот, наконец, на экране сотового проявилась большая туша духа, которая привалилась к стене как будто обессилев, и на ней стали появляться темные точки, которые быстро увеличивались в размере. Почти одновременно с появлением точек, начал менять цвет из молочно-белого на светло-серый и сам призрак. Всё верно, он умирал, и становился видимым, так и должно быть.
Постепенно цвет становился всё более тёмным, и одновременно с этим, тело призрака начало оплывать, от него стали отслаиваться и таять в воздухе полосы плоти. Грузное туловище призрака быстро уменьшалось, и минут через пять, мы с удивление увидели, что от массивной туши осталось небольшое светлое облачко, которое на десяток секунд зависло на одном месте, а затем быстро поднялось вверх, и растаяло где-то под потолком. Я остановил запись, и вдруг услышал, как за моей спиной, из зрительного зала донеслось,
— А что это было?! Скажите, что это было?! Вы же видели, это! Скажите, что это!
Я резко обернулся, и увидел одну из студенток, которая стояла возле сцены, за моей спиной, и широко раскрыв глаза, не мигая смотрела на то место, где только что, находился призрак. Я грустно вздохнул про себя, — «Так всегда и бывает, стоит только на секунду отвлечься от окружающей обстановки, как всё на свете проср….! Посторонние табунами бродить начинают!
— Твою ж …. — в отличии от меня, вслух выругался Гоша, и спрыгнув со сцены, подошёл к студентке.
— Тебя как звать? — обратился он девушке. Но та не ответила, а только молча, смотрела на сцену. Тогда Гоша взял девушку за плечи, сильно встряхнул, и усадил в зрительское кресло.
«Ага, очухалась», — понял я, когда увидел, как взгляд будущей артистки стал осмысленным, и она уставилась теперь уже на нас.
— Что это было? — опять задала она свой бестолковый вопрос.
Я спустился со сцены, уселся рядом с девушкой, и честно ответил,
— Это был призрак. Ты видела, как мы освободили душу призрака, и она отправился туда, где и должна будет находиться! Ты видела белое облачко?
— Да…
— Это, она и есть! И ещё, тебе сколько осталось учиться?
— Год…
— Я тебе советую, никому не говорить, о том, что ты здесь увидела!
— Почему…?
— Видишь ли, человек, который начинает видеть призраков, тем более, который становятся свидетелем убийства призрака, признается душевнобольным, и его начинают лечить в психиатрической клинике, и чем больше этот человек настаивает на своём видении, тем интенсивнее становится лечение. Поэтому, если ты хочешь спокойно доучиться в своём училище, забудь обо всём, что ты здесь увидела. Мы, как ты, наверное, уже поняла, твои слова не подтвердим… Договорились! Дождавшись медленного кивка, которым моя собеседница выразила своё согласие, я встал, и пошёл на выход из зала. Будет молчать, на дуру не похожа!
После нашего доклада, просмотрев запись, обе ведьмы радостно побежали благодарить Алексея Геннадьевича. Вот уж кто не зря ест свой хлеб! Ну ещё бы, им теперь не придется больше сутками слоняться по тайге, и разыскивать сговорчивые деревья! Николаич тоже был доволен, ему не надо будет платить дурные деньги за аренду всевозможной летательной, и плавающей техники.
Прошла половина первого месяца лета, в моей жизни всё было без изменений, кроме того, что Мелкий оказывается, тоже может проходить сквозь стены как Лимб и Зубастик. Узнал я это совершенно случайно, бросил его в стену, как обычный мяч, а он исчез в стене, и появился обратно, вылетев из стены уже в другом месте!
Я как всегда был один. Оксану видел только один раз, когда выходил из здания конторы, она стояла возле ограды и разговаривала о чём-то с Ниночкой, я пошёл было к ней, но она быстро отвернулась, и пошла на парковку, где стояло такси. Может не увидела меня, а может наоборот увидела, поэтому и ушла!
Исходя из полученных результатов с использованием водных гранат, Николай Николаевич отправил заказ на изготовление ручного прибора, на подобии водяного пистолета, который мог бы разбрызгивать воду на расстоянии не меньше десяти метров, с образованием большого количества капель. Затем наша контора пережила нашествие наших коллег из самых разных краёв, и областей, с которыми пришлось делиться не только добытыми знаниями, но и водой смерти, которую нашим ведьмам пришлось приготовить в изрядном количестве, так как её вывозили сотнями литров.
Глава 14. Встреча с озёрным духом
В один прекрасный день, вернее уже вечер, я сидел на скамейке возле конторы и наслаждался вечерним солнышком, Котяра валялся рядом, Мелкий, как всегда болтался возле моей головы, и хлопал на всех проходящих синими глазами. Из дверей конторы вышел Николаич, не торопясь подошёл ко мне и уселся рядом, многозначительно помолчал, нагнетая обстановку, а потом поинтересовался моими дальнейшими планами на несколько дней. Узнав, что мои планы полностью совпадают с его планами, и я готов ехать туда, куда Родина пошлёт, в прямом и переносном смысле, предложил съездить нашей уже устоявшейся банде на озеро отдохнуть, искупаться, и вообще, весело провести время.
По поводу искупаться, я поверил сразу же, это само собой подразумевало, что в воде оказаться можно, и не обязательно по своей воле, и раздетым. А вот насчёт отдыха, и весёлого времяпровождения, вызывало большие сомнения! Утешало то, что на максимально возможный уровень комфорта, для своих сотрудников денег не жалелось. Если конечно было из чего создавать этот комфорт.
— Тогда, завтра и выезжаете, как обычно на двух «Крузёрах», как обычно ФСБ, едите впятером. Светлана Валентиновна уже всё знает, завтра расскажет. Тебя заберут в семь утра на остановке. Всё. Удачи! И он ушёл. Я, конечно старался не показывать вида, что обрадовался, местные конторские дела были скучные, нужные конечно, но скучные. А вот на выезде совсем другое дело! В поле весело! И ещё я подумал о том, что у заместительницы начальника научного отдела оказывается есть отчество! Что она не только Светлана, Светка, или ведьма! Она оказывается ещё и «Валентиновна»!
Я посидел ещё немного под солнышком, а потом побрёл в оружейку собирать сумку, и договариваться с Серёгой, чтобы он забрал её завтра утром, перед тем как ехать за мной.
Вечером, зайдя домой поинтересовался всё ли в порядке, и поймал себя на мысли, что переживаю за своих ненормальных жильцов. В квартире всё было в норме, как обычно. Повар сказал, что можно садиться ужинать, он всегда знал, когда я приду! Я уже интересовался, как он узнаёт о моём приходе, но он и сам не знал. Сказал, что ему просто приходит в голову, когда я должен нарисоваться.
Усевшись за стол, я увидел большую стопку блинов, с которой Повар снял кастрюлю, накрытую полотенцем, чтобы не остыли! Блины я тоже очень люблю! И поэтому, опять с удовольствие предался грехопадению, макая блины в глубокую чашечку с мёдом.
После обеда, я с удовольствием завалился в кресло, и включил новостной канал. Новость была, наша бывшая близкая родственница решила стать ну совсем уж незалежной! На этот раз она не стала ограничиваться стрельбой по собственным ногам, а решила одним махом покончить с ними, то есть встать на фугас! Ну а если точнее, прекратить всяческие экономические отношения с варварской соседкой агрессором! А когда этот фугас рванул, незалежная, ввиду полного отсутствия нижних конечностей, шлёпнулась на задницу, на которой сейчас и сидит, в луже собственной крови, и радостно орёт «Перемога!» и «Шо нэ вмэрла…!» А её нынешние европейские друзья, заботливо накладывают ей жгут … на шею, наверное, чтобы остановить кровотечение.
Насмотревшись этих ужасов, пошёл спать, как обычно предупредив свой колхоз, чтобы вели себя тихо.
На следующее утро, в семь часов я уже сидел в джипе вместе с Серёгой и Светланой.
— Семёныч и Гоша уже знают, — сказала Светлана, — Теперь слушай ты. Километрах в четырёхстах от сюда находится большой поселок, он так и называется, без затей, Большой. В нескольких километрах от него есть озеро, в котором полно рыбы. Но за последние две недели, на воде этого озера погибли пять рыбаков, трое приезжих, и двое местных. Тел пока не нашли, собираются вызывать водолазов. Но нас насторожило то, что двое оставшихся в живых рыбаков, которые находились в лодках с погибшими, утверждали, что лодка внезапно пошла ко дну, как будто её кто-то топил. Нам об этом сообщил учитель местной школы, который приглядывает за теми местами. Поэтому, нам надо сохранить жизни водолазов, и разобраться с этим дело до их приезда.
Ехали часов шесть, не торопясь, когда прибыли, на подъезде к посёлку нас уже встречал этот самый учитель, которого по телефону предупредили, что скоро будем. Его не знал никто, кроме Семеныча, он нас, и представил, назвав всех по именам. Встречающего звали Фёдор Михайлович, он преподаёт русский и литературу в местной сельской школе, хотя, ещё год назад должен был уйти на пенсию, но, пока не прислали нового педагога, вынужден работать.
Пожить пригласил у него, так как гостиницы в поселке нет, а сам он живет у знакомой, поэтому, дома бывает редко. Дом не очень большой, но, места должно хватить всем. Семёныч попросил показать, где находится полиция, и Фёдор Михайлович, показывая дорогу покатил вперёд, на прекрасно сохранившемся мотоцикле «Урал».
В отделении Семёныч долго не задержался, минут через тридцать вышел и сообщил, что просмотрел дела, и выписал адреса родственников погибших, и двух оставшихся в живых рыбаков.
Потом Фёдор Михайлович показал, где магазин, и его дом, сказал, что приедет завтра утром, и покажет дорогу к озеру. Пока мы с Серёгой закупали продукты, Семёныч и Гоша, методом обхода территории установили, что во дворе есть колодец, в котором имеется вода, на огороде есть баня, в которой имеются веники и дрова, и которые находятся во дворе под навесом, и ещё в доме есть электроплита. А Светлана сидела на лавочке возле крыльца и ничего не делала. А вот когда я затащил пакеты в дом, она тяжело вздохнула, и пошла готовить еду для нашего зверинца.
После ужина, мы внимательно осмотрели окрестности, сам поселок стоял на возвышенности, в низине, со стороны огородов имелось озеро, но совсем маленькое, и, по всей вероятности, мелкое, так как в нем сейчас плескались с десяток детей, под присмотром нескольких женщин. За этим озерцом, начинались лесистые холмы, которые хорошо просматривались на много километров.
Как всегда, на новом месте, я не мог сразу заснуть, в доме было душно, храпели Серёга с Гошей, мне кажется, что им всё равно где спать. Я пару раз выходил во двор, и седел в ночной прохладе на крыльце, но, в конце концов, всё же уснул, после того как решил, что, как и хитрый Семёныч, завтра поставлю палатку во дворе.
На следующий день, учитель приехал часов в девять утра, наша компания, к этому времени уже успела и умыться, и позавтракать. Хозяйский мотоцикл решено было оставить во дворе, а сами на двух джипах покатили к озеру. Просёлочная дорога петляла среди деревьев по холмам, и наши машины то ухали вниз, то взбирались вверх, иногда подпрыгивая на толстых, переползающих через дорогу корнях. Минут через двадцать этих «Русских горок», мы выбрались на большую поляну, которая с небольшим уклоном спускалась к озеру, окружённому со всех сторон лесом. Водоём имел вытянутую форму, и самая его узкая часть начиналась с поляны, на которую мы выкатились. Место было красивое, светлое, тёмных хвойных деревьев было мало, а те, которые всё же откуда-то взялись здесь, были словно врисованы тёмными пятнами, но, позднее, когда общая картина была уже создана! И всё это было буквально залито утренним ярким солнцем!
Выгрузившись из машины, все направились к воде, и чем ближе я подходил к озеру, тем больше меня охватывала тревога, подойдя к воде, окончательно уверился, что в водоёме, что-то есть. Несколько минут рассматривал окрестности, а потом, закрыл глаза и постарался прислушаться к самому себе. Непосредственной опасности не было, но чувство тревоги начало усиливаться, я открыл глаза, и внимательно посмотрел на воду, но увидел только дно и мелких рыбёшек, которые суетилась на отмели.
Чувство тревоги между тем нарастало, и я скомандовал, чтобы все отошли от воды.
— Там что-то есть, и находится оно на глубине, как только мы приблизились к воде, оно нас почувствовало и поплыло к нам.
— Или к тебе… — вставила Светлана. Я не ответил.