На столбе красовалась я в своем жалком порванном платье с затравленным взглядом и худющим телом. Нда… жертва Освенцима и то выглядела краше. Впалые щеки, ужасные тени под глазами, сжатые в одну полоску губы — все очень тонко передал мастер.
— Вот же су… сумасшедшие, — прошипела я, вычитывая приписку внизу портрета. Остальные новости меня больше не интересовали. На меня подали в розыск. Час от часу не легче.
Именно жители городка, где меня поймали возле трупа девушки, побеспокоились о будущем целого мира. Они бросились на мои поиски, разослав, теперь понимаю, по всем городам и весям мой коряво написанный портрет с припиской: ОСОБО ОПАСНАЯ ВЕДЬМА! А еще чуть ниже: поймавшему награда сто тысяч золотых! В доказательство можно только голову.
Что б их! То есть это за мою голову предлагается такая щедрая награда!
Коротко, ясно, по существу, а то, что эта ведьма ни в чем не виновата… да кто же будет разбираться, если выигрыш огромный! Голову с плеч и карман озолотится. Идиоты средневековые! А как же следствие? Да черт, меня элементарно никто не проверял на наличие магических способностей. Даже Магдалена с ее очень низким даром поняла, что во мне нет ни капли силы, тогда что это за абсурд здесь повешен на стенде? Или нашли козу отпущения? Если у них так хромает правосудие, то не удивительно, что магов здесь убивают все кому не лень. А правительство? Неужели их король настолько бестолковый, что позволяет так ВЕРШИТЬ правосудие, не разобравшись?
Куда я попала? — мысленно застонала от нелепости ситуации.
Если бы я себя не любила, то пошла бы сдаваться собственноручно за такие деньжищи, а так, втянув голову в плечи (мертвому деньги не нужны), потупив взгляд в землю, ссутулившись, я бочком стала отходить от места моего красивейшего портрета, пока прохожие не стали проводить параллель между нами. Хотя я сейчас и отличаюсь от себя прежней, все равно не буду дразнить судьбу.
Мне срочно нужны деньги и нужно валить с этого города. Как бы мне он не нравился, своя шея дороже. Я потерла вышеозначенный участок тела и содрогнулась от ужаса. Средневековые неандертальцы!
В нашей Солнечной системе давно отменена смертная казнь и арестантов ссылают на планеты с полезными ископаемыми, где они трудятся на благо нашей галактики. Даже с отъявленных головорезов можно извлечь пользу. Правда из-за выбросов тяжелых металлов в атмосферу арестанты не протягивают там и пяти лет (их никто не снабжает очистительными масками), но черт, теперь даже не знаю что лучше — мгновенная или мучительно медленная смерть.
Достав из сумки серый платок Магдалены, повязала его на голову, максимально натянув на глаза. Главное, чтобы не узнали. Поборов свой страх опознания, гордо вздернув подбородок и натянув на лицо добродушную улыбку, поинтересовалась у прохожего адресом ближайшего ломбарда. На карету у меня денег нет, поэтому нужно искать то, что находится рядом. Мои ноги не казенные и уже сейчас я чувствую жуткую усталость.
Велистар замечательный город и портреты мои украшающие его улицы тоже великолепны! Любо-дорого смотреть на себя! Эх, какая я значимая фигура в этом мире. Конечно, сарказм это хорошо, но как мне выпутаться из всего этого без последствий?
Ломбард оказался через четыре квартала от меня, правда пришлось очень сильно петлять между улиц, а многочисленные ступеньки так и норовили сбить меня с ног. Я пошла коротким путем. В обход по проезжей части мне бы пришлось до него добираться минимум час, а так через пятнадцать минут я уже стояла в лавке и показывала самый маленький камешек Вардека.
— Если бы не был уверен, что камни могут быть подарены добровольно гарпиями, то немедленно вызвал стражу, — это была первая реплика оценщика, когда я протянула в ладошке драгоценное перо Вардека. — Ведь насильно отобрать их можно только с трупа, — при этом чернобородый высокий мужчина подозрительно посмотрел на меня сверху вниз. Этого нюанса я не знала.
Я не торопилась раскрывать свое инкогнито, поэтому вскинув вверх подбородок, лениво ответила:
— Поверьте, — своей наигранной расслабленности я бы сама себе позавидовала, но серые глаза оценщика были цепкими. — Гарпия и жив и здоров и даже отлично себя чувствует. Это была его плата за мою помощь, — и ведь не соврала. Именно я вытащила его из той Долины Смерти. Пусть это действительно будет его плата за собственную жизнь.
— Даже так? — удивился мужчина, гипнотизируя такую ценную находку, при этом бросая в мою сторону заинтересованные взгляды.
— Так сколько Вы можете предложить за него? — мы тут уже полчаса выясняем происхождение камешка, а цену я так и не услышала.
— Двести тысяч золотых, — ох ничего себе! В два раза больше, чем дают за мою голову! Да гарпии оказывается золотой клондайк. Теперь я БОГАТА!
— По рукам, — быстро согласилась я, хотя уверена, что стоит этот камешек в несколько раз дороже, ведь не будет оценщик работать себе в ущерб, но мне и этого хватит на первое время, а в запасе еще три осталось.
— Пока я отсчитываю вам нужную сумму, могу предложить немного горячего чая, — любезно предложил оценщик, а я кивнула.
Я бы сейчас и воды из болота выпила. Последние новости реально меня подкосили. Дожилась! Восемьдесят лет идеальной незапятнанной репутации гарлоку под хвост! Но и это не беда. Подпорченное имя ничто по сравнению с ценностью собственной жизни.
— Благодарю, — мне нравиться его деловая жилка.
Чай оказался приятным на вкус, правда преобладали в нем и нотки горечи, но от этого вкус хуже не стал, а от потрясающего цветочного аромата напитка кружилась голова.
Под платком мне было жарко, но я не рискнула его снять, ведь слишком была похожа на портреты, развешенные по всему городу. На улице осень, а меня так резко бросило в жар. Странно.
Оценщик же скрылся за соседней дверью своей лавки, бросив на меня многозначительный взгляд.
Прошло минут двадцать, а мужчины все еще не было. Чай закончился, а я начала нервничать. В голове почему-то появилась странная вязкость, а внизу живота будто бы огонь сконцентрировался. Приложив ко лбу ладонь, поняла что он мокрый от выступивших капелек пота. Заболела? Странное состояние, но почему так внезапно?
Бросив взгляд на выпитую кружку чая застонала. Вот идиотка. Конечно же, он мне что-то подмешал. Кому захочется расставаться с кровно заработанными золотыми, а так труп против не будет и камешек достанется оценщику просто так.
— Лея с вами все хорошо? — о, легок на помине!
Собрав остатки сил, посмотрела на него ясным взглядом, хотя перед глазами все плыло.
— Конечно, — бодро пропела я, наблюдая за прищуренным взглядом оценщика. Мне с ним не тягаться. Нужно уносить отсюда ноги. — Могу я уже забрать свои деньги, а то у меня на сегодня запланировано еще много дел.
— Э, — растерянно выдал он. — Мне нужно еще время, а Вы, пока, присядьте, — и мужчина, подойдя ко мне, нагло положил ладонь на мою талию. — Интересно, чем Вы расплатились с гарпией за этот камень? — неожиданно хрипло выдавил он из себя. — Я тоже хочу попробовать.
— Руки убрал, — вяло прорычала я, хотя мой голос был похож на писк. Соображала я плохо и не до конца понимала смысл его слов.
— И странно, почему зелье Вас до сих пор не свалило с ног? Другим и пяти минут хватает, а у Вас выдержка, — насмешливо проигнорировал мою просьбу подлый оценщик.
Состояние организма меня пугало, а еще этот оценщик показался мне жутко привлекательным и я начала млеть от его прикосновений. Я развернулась в его руках и с обожанием посмотрела на него, любуясь его крупным носом, широкими сросшимися на переносице бровями, длинной бородкой, которая щекотала мой лоб. Да меня даже вводил в неописуемый восторг его пивной животик, который тесно прижимался к моему телу, а мои губы потянулись к его губам. Оценщик довольно крякнул и ответил на мой поцелуй, проникая своим языком мне в рот, а липкие ручонки уже больно сдавливали грудь, пытаясь развязать шнуровку платья. Именно это меня и отрезвило на миг.
ЧТО Я ДЕЛАЮ?
Собрав последние здравые мысли до кучи, игнорируя болезненный тугой узел внизу живота, ухватила его рукой за шею, вплетая в свою хватку нити, которые тут же откликнулись на мою мысленную просьбу. Так как он стоял, согнувшись надо мной, мне не было сложно проделать эти быстрые манипуляции.
Оценщик захрипел, резко отпуская меня, но вот я так быстро с ним прощаться не собиралась. Я больше не держала его. За меня это делали нити, полностью сдавливая горло.
— Опоить меня решил гаденыш? — зашипела змеей, усиливая невидимую хватку, а оценщик с ужасом на меня смотрел, пытаясь дышать. Он висел над полом, придавленный невидимой силой к стене в нескольких метрах от меня, беспомощно болтая ногами. — Завладеть чужим добром захотел? — продолжала шипеть я, сдавливая на расстоянии руку, отчего у оценщика глаза стали, как блюдца. С каждой секундой я теряла свой контроль, и мне хотелось его снова поцеловать, но я понимала, если сдамся, то это будет мой конец.
— Пощадите лея, — еле слышно простонал он.
— А ты, — я готова была убивать. — Пощадил меня? — второй поток силы я направила на его пах, больно сдавив нитями, отчего у мужика слезы потекли из глаз. — Где деньги? — просто так я не собиралась уходить. Он мне еще заплатит.
— Там, — еле заметно кивнул оценщик в сторону каморки.
Я ему верить не собиралась, а по воздуху потянула за собой. Силы утекали из меня, как вода через сито, да и контроль было очень сложно удерживать, но сцепив зубы, терпела.
Сейф оказался в полу под красивым плетеным ковриком и, швырнув оценщика к находке, равнодушно приказала:
— Открывай.
Перепуганный до смерти мужик перечить не стал, а извлек из своих сбережений пять небольших мешочков. Это все что у него там было.
— Сколько здесь? — холодно спросила я.
— Пятьсот тысяч лея, — проблеял оценщик. Недурно живут нынче оценщики, хотя учитывая его грязную деятельность, сомневаюсь, что все это добыто честным путем, а поэтому…
— Двести тысяч за камень, а триста за моральный ущерб, — да, я не белая и не пушистая. Я собралась обобрать его до нитки в назидание остальным. За ошибки нужно платить. Я снова схватила его нитями за пах, отчего мужик побелел. — И если я узнаю, что ты продолжаешь заниматься подобными делами, то приду и оторву тебе яйца, — и я не шутила. Интересно скольких он опоил? Мразь. — Это понятно?
— Д-да л-лея, — запинаясь, ответил он, с животным ужасом смотря в мои убийственные глаза.
— Я буду следить за тобой и не пытайся соваться к местным властям, иначе… — что именно «иначе» я не стала уточнять, но по моему взгляду он понял, что сдохнет тут же.
Больше не став задерживаться, я бросила золотые в котомку, которые оказались не очень то и тяжелыми, и стремительно вышла из этого гадкого ломбарда. Почему-то была уверена, что этот подлый трус внемлет моим словам.
Плевать что, по сути, я ограбила местного дельца, но меня участь ждала хуже, поэтому мук совести я не ощущала, а сцепив зубы, уходила прочь из этого района. Еще хотелось прополоскать рот, чтобы избавиться от мерзкого привкуса и желательно с хорошим моющим средством или даже с мылом. Фу, от самой себя противно, но зелье очень качественное и действенное. Мое тело буквально пылало и требовало выброса.
Мысли путались. Я не могла связно думать. Мне до зуда в собственных пальцах хотелось вернуться и броситься в объятия этого невероятного мужчины.
Остановилась, резко тряхнув головой, отчего платок немного размотался.
— Владка не сходи с ума, — пробормотала я, двигаясь вперед на подкашивающихся ногах. Куда иду не знаю, лишь бы подальше отсюда. — Тебя опоили, хотели поиметь во всех смыслах этого слова, а ты страстно желаешь эту подлую мерзость! — и если бы не знакомство с Вардеком, то может на мне и не стали бы использовать такое зелье. Интересно ему! Вот теперь будешь лечить свою импотенцию. Я оставила одну ниточку, которая будет отвечать за его мужскую состоятельность, вернее несостоятельность.
Я уже ничего не видела перед собой. Только размытые тени, силуэты. Тело пылало и я шла вперед, не разбирая дороги, а так хотелось вернуться. Сексуальное желание нарастало с каждым пройденным шагом и мне уже хотелось выть, скулить от этого невыносимого болезненного огня внутри.
Несколько раз упала, больно ударившись коленями. Эти неудобные ступеньки больше не казались мне привлекательными. С горем пополам я смогла добраться до проезжей части, где дорога была ровнее, а еще через пятнадцать минут бесцельной ходьбы, услышала впереди шум воды. Изо всех сил я рванула на этот звук. Мне срочно нужно остыть, но далеко мне не удалось уйти, так как наткнулась на что-то твердое. Хорошо, что меня поймали, иначе бы снова распласталась на каменной брусчатке.
— Куда спешишь красавица? — тихо гортанно спросил потрясающе сексуальный голос.
Черт, да мне сейчас обезьяна сексуальной покажется. Но не это меня испугало, а то, что я буквально задохнулась запахом этого незнакомца. Мой нос уткнулся в область чуть выше его живота. Да что же здесь все великаны такие? Мужчина пах сандалом и где-то этот аромат я уже чувствовала.
Говорить не могла. Глаза ничего перед собой не видели, а руки просто ломало, выворачивало, так мне хотелось дотронуться до мужского обнаженного тела. Я изнывала от желания. Чувствовала, как по щекам покатились слезы отчаяния, но ничего не могла с собой поделать, лишь вцепилась мертвой хваткой в сумку, стараясь удержать свои желания в узде.
Будь ты проклят оценщик!
— По-мо-ги-те, — еле слышно простонала по слогам я, вскидывая вверх голову, пытаясь взглянуть на этого незнакомца. И кажется, что мне удалось на пару секунд сфокусировать на нем взгляд, отметить кривой толстый жуткий шрам на всей половине правой щеки, черные омуты глаз и нос с горбинкой, ноздри которого шумно раздувались. Мужчина не казался мне ужасным, а наоборот от него флюидами разносились в разные стороны мужество и сила знакомого незнакомца. — Жив, — пролепетали мои губы, но он, кажется, услышал и так же шокировано ответил:
— Жива! — меня подхватили на руки и куда-то понесли, а я не сопротивлялась, лишь сильнее стиснула зубы и хныча уткнулась носом в его грудь, вдыхая аромат мужчины.
Было больно. Все органы горели, и я уже ничего не соображала, полностью погрузившись в собственную пытку. Мне нужен мужчина во всех смыслах этого слова, иначе умру. Сексуальное желание с каждой секундой нарастало. Я больше не могла сдерживаться.
— Аскольд, что ты делаешь? — возмущенно прошипело рядом на периферии сознания. Отметила, что его имя мне очень нравится, как и он сам. — Ты с ума сошел! Сейчас не время.
— Заткнись Иварус, — прошипел Аскольд, крепче прижимая меня к себе.
— Тебе девок мало? — продолжал возмущаться голос. — Только сначала дело, а потом…
— А потом ты не будешь мне указывать, — прорычал мой знакомый незнакомец, и с этими словами мой сопровождающий, скорее всего, шагнул в портал, так как секунду назад мы были на оживленной улице, а сейчас меня аккуратно сгрузили на мягкую кровать с «хрустящими» простынями.
Глава 13
Странно, но я не почувствовала колебания воздуха. Когда я шагала с помощью нитей, то кроме опустошенности, усталости и потери сознания ничего больше не чувствовала. Когда использовала камень перехода, отданный Магдаленой, испытывала другие ощущения, словно попала в вязкий кисель, или желе и мне пришлось продираться сквозь него. Оказавшись в конечной точке перехода, я чувствовала себя бодро и без потери сил. А вот при телепортации с Аскольдом я не почувствовала абсолютно ничего, никаких изменений для себя, хотя не знаю как себя чувствует он.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросили губы надо мной.
Кровать прогнулась под весом мужчины, а его пальцы буквально обожгли кожу моего лица. Застонала и потянулась за этим едва ощутимым касанием
Аскольд шумно дышал, а я изнемогала от нестерпимого желания, словно змея извиваясь на кровати. Мне было плохо. Язык заплетался, поэтому я не смогла ответить.