— Ты говоришь невозможное, полукровка, — ответил на квэнья же один из остроухих.
— О чём они? — спросил Яша Владимира.
— Потом скажу, — отмахнулся тот.
— Послушай, как тебя зовут? — спросил меж тем Марлен эльфа.
— Меня?.. — Остроухий выглядел удивленным. — Меня…
Он обернулся к братьям. Те были удивлены не меньше.
Зароптали, кто-то взялся за голову.
А затем они просто пропали.
Растворились.
А с ними и убитые. Даже безголовый шраморожий (здесь Марлен снова поймал себя на оксюмороне).
— Шаман, — уважительно сказал Владимир, хотя отчетливо читал в мыслях Востроухова полное смятение.
Полукровка развел руками.
— Я просто хотел наладить контакт.
Ящер, казалось, и вовсе впал в оцепенение.
— Эй, Яков! — Князь похлопал в ладоши перед его мордой. — А что там с твоим лже-АбрАмовичем?
Хвостатый очнулся, изменил окраску шкурки на лиловую.
— А?
— На! — весело по-деревенски ответил Владимир. — Что, говорю, с твоим не-БАБом?
— Так не до него было…
Яша сделал что-то там с контекстом, Марлен не помнил, что, и смылся.
Через несколько секунд возник в оконном проеме, недавно служившем бойницей.
— Сбежал!
— Ну и куда он отсюда денется? — спросил полукровка.
— О, вы не знаете клопов… — со значением ответил ящер.
Владимир скептически пожал плечами, а Марлен крикнул:
— Ну, ищи тогда! Что-то же меняется, верно?
Яша снова развоплотился. Востроухов и князь зашагали к зданию.
Раздался выстрел. «Калаш».
Они со всех ног припустили на звук.
— Сюда! — крикнул ящер. — За дом! Быстрее!
«Березовский» сидел, прислонившись к стене. Зажатый меж ног автомат соскользнул набок, но дело было сделано — клопоидол прострелил себе башку. Брызги крови и кусочки мозга живописно украсили серую стену «института наркоты и путешествий». А над всем этим импрессионизмом обнаружилась неприметная на первый взгляд аномалия: воздух двигался и колебался, образуя нестабильную линзу. В ней то темнело, то светлело, а еще — поднялся ощутимый сквозняк. Воздух явно втягивался внутрь этой аномалии.
— Вы как хотите, а я туда, — заявил Яша.
— Уверен? — спросил Владимир.
— Да. Клопоидолы особые твари. Они запасают энергию, до открытия которой вы пока не додумались. В общем, я уверен, что это путь обратно.
— Удачи, — сказал Марлен.
— Давай! — Князь хлопнул ящера по плечу.
— И вам всего. С вами было весело, — промолвил Яша. — Ну, и это… Смотрите, когда к Разоряхеру вернется его истинное обличие, энергия закончится.
Он разбежался и прыгнул рыбкой в линзу.
— Вот и поминай как звали. — Владимир недоверчиво осмотрел стену.
Марлен не ответил. Он не мог оторвать взгляда от застрелившегося «Березовского» — с телом происходили метаморфозы, причем не самые приятные. Сквозь человеческие черты лица постепенно проступал облик насекомого: темнел цвет кожи, вместо губ появились отвратительные челюсти, или как там их называют, Востроухов не знал, руки уступили место мохнатым лапкам с крюками. Общие габариты тела не изменились, но осанка, фигура… Оказалось, что «ноги» растут очень близко к «рукам», грушевидное брюхо попросту за ними волочилось. Ну, при жизни этого существа.
Владимир толкнул Марлена в плечо.
— Амандилыч, хватит пялиться, дырка закрывается! Вперед!
— А может, не надо?
— Надо, Федя, надо.
Князь подхватил друга под микитки и швырнул в линзу. Было в таком обращении нечто оскорбительное, и полукровка мысленно послал упыря на три буквы, но тут его тряхнуло и, по ощущениям, вывернуло наизнанку, а потом еще прокрутило на мясорубке и впечатало этот фарш спиной в землю.
Грудь прострелило адской болью, аж в плече отдалось.
Марлен застонал и тут же услышал:
— Жив, поганец. Так, первую помощь ему и под замок. Позже поговорим.
Голос отца Востроухов не спутал бы ни с одним другим.
«Ну, спасибо хоть не сразу в расход», — подумал Марлен и потерял сознание.
Глава 42. Владимир. С корабля на бал
Когда князь пришел в себя, он с несказанным облегчением обнаружил, что лежит не под обломками в разрушенном здании, а в некоем аналоге темницы сырой. Он зашевелился, инвентаризируя руки-ноги (они оказались связанными), и попытался обострить телепатические способности. Как всегда после сна или беспамятства, чтение мыслей не спешило возвращаться.
Зато был на месте слух. Рядом кто-то двигался. То ли полз, то ли елозил. Владимир скосил взгляд и разглядел в темноте Марлена. Тоже экономно, но эффективно связанного.
— Что, неудобно? — поинтересовался князь.
— Так я тебе и сказал. — Тем не менее, в голосе полукровки звенела радость. — Нас наверняка слушают.
— Тогда дай мне минут пять прийти в себя.
— Будь как дома.
Это время князь потратил на ловлю звуков в тишине. Тишина, кстати, сначала казалась ему кромешной, будто они попали в самое глубокое подземелье из тех, что можно себе представить. Однако постепенно в давящем на уши отсутствии звуков стали проступать шорохи, отдаленный звон (скорее всего, это были ключи) и, разумеется, дыхание Марлена.
— …а в тюрьме моей темно. Дни и ночи часовые стерегут мое окно… Дни и ночи часовые стерегут мое окно. Как хотите, стерегите, я и сам не убегу. Мне и хочется на волю — цепь порвать я не могу. Мне и хочется… На волю… Цепь порвать я не могу!
— Не пой, красавец, вах, при мне, — буркнул Владимир, и мысленное соло Востроухова сменилось вопросом: «Капсула в зубе? Не вынули?»
До князя не сразу докатился смысл вопроса, а потом он даже хлопнуть себя по голове хотел, но жалко стало. Он ощупал языком тонкую пломбу.
— Всё в лучшем виде, — произнес Владимир. — Я, между прочим, почти цел. Во всяком случае, шевелюсь и бодрствую.
— А у меня дырка в груди затянулась, — похвастался Марлен.
— Думаешь, вернулись?
«Уверен, — прочитал князь. — Я помню, как папаша велел меня подлатать и закрыть. Ну, тебя тоже, получается. Так что, отваливаем отсюда?»
— Наверняка сейчас придет кто-нибудь ушастый и любопытный. Можно ведь и поговорить, куда нам торопиться, а? — сказал Владимир.
«То же самое хотел предложить», — безмолвно согласился полукровка и через некоторое время добавил: «Похоже, я теперь упырь. Отлично вижу в темноте, обострилось обоняние. Слух тоже».
— Значит, всё куда реальнее, чем казалось. — Князь вздохнул. — Жаль, что ты не такой, как я.
«Да, телепатия сейчас пригодилась бы», — Марлен понял намек.
Спустя минуту-другую Владимир сказал:
— Если нас и слушают, то только через устройства.
«Тогда вряд ли, — ответил Востроухов. — Я тоже никого не слышу, но я параноик».
Потом они принялись вдохновенно вспоминать, как застряли в неведомом им лимбо, какие подвиги успели совершить, и как нужно было построить тактику, чтобы завалить мертвяка пораньше. Сошлись во мнении, что их приключение чертовски походит на компьютерную игру — стрелялку, состоящую из одного уровня с мощным оверлордом, которого следует убить, чтобы закончить победителем.
— А ящерица? — спросил Владимир.
— Ну, третий сетевой игрок, — предположил Марлен. — Хоть и оригинал.
— Тогда лже-Березовский — это роскошно обставленный финиш. Бывший жупел всея Руси вышибает себе мозги и, остывая, проявляет подлинную паразитическую сущность, а прекрасные герои сигают в разверзшийся портал и получают бонус в виде тюремной камеры.
— Вполне логично. Лишь бы это был конец игры, а не следующий уровень…
Примерно через час явился Амандил в сопровождении пятерых дюжих «арийцев». Блондины принесли огонь, встряхнули пленников, проверили путы и отступили в стороны, не опуская автоматов.
Отец Марлена уселся на услужливо поставленную эльфами скамейку.
— Вы двое — последние, кто остался на нашей святой земле. И вы, несомненно, будете убиты, — мрачно сказал он. — Но сначала — пытки. Ты, вампир, на этот раз не убежишь, не надейся. Ты тоже.
— Придут другие, — спокойно произнес Владимир.
«Он очень устал», — подумал Марлен, глядя на ссутулившегося отца. Под глазами эльфа залегли темные круги, руки подрагивали. Да, он был измотан.
— Не придут. — Амандил отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. — Благодаря вам совет наконец-то пересмотрел отношение к путешествиям в варварские миры. Мы свернули абсолютно все представительства.
— Даже Лондонское? — язвительно уточнил Востроухов.
Папаша проигнорировал его вопрос. Даже измотанным высокородный эльф оставался снобом.
— Ну и что ты из нас хочешь вытянуть? — спросил Владимир.
— Ничего. — В тусклом взгляде Амандила наконец-то зажглись огоньки. — Мне просто доставит удовольствие наблюдать. Нам предстоят насыщенные несколько недель.
Он встал, собираясь уйти.
«Нам тоже пора», — Востроухов посмотрел на князя.
Тот кивнул, и они раскусили капсулы с транспортным наркотиком.
— Слышь, Амандил, — окликнул Владимир эльфа, когда тот уже был на пороге. — Ты проиграл. Мы уже знаем формулу. Как, ты полагаешь, мы здесь очутились?
Отец Марлена замер. Упырь с удовлетворением прочитал в его мыслях дикий страх. Амандил стремительно вернулся и наклонился над князем.
— Лжешь, кровосос! Вас было мало, потому что вот этот червяк — он указал на сына — не припас больше доз! Ваша вылазка — последний шанс отчаянья. Я знаю, как наша кровь действует на вас, проклятых вампиров. И вы ее сосать не будете. Вы будете сосать хер!
Востроухов и Владимир переглянулись и засмеялись.
— Наконец-то, хоть одно слово человеческое, — выдавил сквозь хохот князь.
Он смотрел в лицо Марлена, и оно стало расплываться, темнеть, пока не погасло, чтобы снова вспыхнуть ярче прежнего.
Князь оторвал взгляд от фотографии Востроухова, вытер глаза. Он был абсолютно один в совершенно пустой комнате. Только фото Марлена на стене, диван, на котором материализовался Владимир, и халат, чтобы прикрыть наготу.
В соседней комнате должен был «приземлиться» полукровка.
Вообще-то, они заготовили несколько «посадочных комнат». На разные случаи.
При «отлете» из мира эльфов можно было даже посмотреть на удивленную рожу Амандила, была конура и с его портретом. Масло, холст, девятнадцатый век. Но Владимир предпочел физиономию Марлена. Как-то надежней, что ли…
Он вышел в коридор родного детинца, завязывая пояс халата. Из соседней комнатки появился Востроухов.
Они молча обнялись, будто путешественники после долгой экспедиции.
— Ну, у вас тут точно не запорожская гомосечь? — с притворной настороженностью спросил Марлен.
— Да ну тебя в пим дырявый!
В конце коридора появился упырь-дружинник.
— Давай связь с Бусом скорее! — крикнул ему Владимир.
Боец кивнул и полез за мобильным.
Полукровка и князь уселись в гостиной.
— Да? — голос Белояра показался Владимиру бодрее и как-то моложе, чем обычно.
— Здравствуй, княже.
— Володимир, сыне! — На том конце обрадовались вообще не в стиле князя князей. — Вернулся? Цел ли?
— Вернулись только мы с Марленом, княже. Остальные взорвались. Сам цел, Марлен тоже. Подвел я тебя.
— Приезжай, потолкуем.
— А Марлен?
— И его вези.
— Понял, выезжаем.
— Добро.
Владимир бросил трубку на журнальный столик.
— Ну, Амандилыч, поехали с отчетом.
— А отдохнуть нельзя сначала? — проворчал полукровка.
— Тебе как лучше: поспать, а потом отчитаться, или сначала отмучиться и поехать к Свете?
Востроухов энергично поднялся.
— Ну, и чего ты расселся? Поехали!
Со всеми пробками вышло полтора часа.
Москва не понравилась князю и полукровке. Тут и там виднелись следы погромов: сожженные машины и дома, разбитые окна и витрины, пустующие шоурумы автомагазинов, натыканных по МКАДу. Водитель рассказал, что вчера город вместе со всей страной едва не сошел с ума. По телевизору показывали непотребство, потому что террористы захватили Останкино. Ночью, в результате успешной спецоперации, террористов перебили, вещание восстановили. Но народ покуражиться успел.
— Ни на секунду нельзя Родину оставить, — пробормотал князь.
Родоначальник встретил гостей лично, долго держал Владимира за плечи, вглядываясь в глаза и, конечно, мысленно выспрашивая — с самого начала. Отвечая честно и подробно, князь не отводил взгляда, хотя и гадал, почему у Буса свежие следы ран на лице да явно сломанный нос, но Белояр упорно гнул свою линию и, лишь когда дело дошло до бесконечных «перерождений», заговорил вслух:
— Будет. Дальше потом. Заходите.
— Вот главное, княже. — Владимир передал ему последний разговор с Амандилом.
Белояр выслушал, нахмурился.
— Ну, может, он и не соврал. Пойдем, пропустим по коктейлю.
Пока шли в любимую комнату хозяина, он спросил Марлена:
— И как тебе новая жизнь? Жажды пока не было?
— Нет, — ответил Востроухов и сам удивился: а ведь и точно — никакого голода он не испытывал, хотя клыки заметно увеличились, даже с непривычки ранки появились на внутренней поверхности верхней губы.
— Есть у меня подозрение, что обращенные эльфы всеядны, — сказал Бус, предлагая гостям садиться. — Тут у нас легкая незадачка приключилась с нашим сибирским остроухим другом…
— У нас тоже! — выдохнул Марлен. — Он за нами мертвый бегал. С дырой в груди.
Белояр мысленно сверился с Владимиром, не без удивления промолвил:
— Так вот куда его тело делось! — И, видя замешательство князя и полукровки, пояснил: — Я вырвал ему сердце. Он стал падать и исчез. Ну, вы добили, значит.
А потом вежливый упырь в белом принес три «Кровавые Мэри». Владимир и Бус с интересом наблюдали, как поведет себя Марлен. Тот взял стакан, принюхался и едва не выронил.
— Кровь?!
— Да, — подтвердил родоначальник.
— Не дрейфь, Амандилыч, тебе же понравился запах, — подначил Владимир и мысленно обратился к родоначальнику: «Княже, а я ведь тоже не голоден. С самого момента обращения Марлена. А нас кромсали — никаких запасов здоровья не хватило бы…».
«Такой же расклад после обращения Таурохтара. Он ведь мне череп проломил, ключицу раздробил и легкое проткнул. И вот он я — как новенький, — ответил Бус. — Меж тем, очень особый был враг. Давно я не встречал такой силы воли. Мне его будет не хватать… Надо поставить один маленький опыт… Позже скажу».
Марлена тем временем обуревали смешанные чувства, которые читались не только в мыслях, но и по выражению лица: старые привычки боролись с новыми желаниями. Владимир видел, что в этой борьбе не было ничего срамного. Просто новый рацион. Но он и сам много лет назад никак не решался сделать первый самостоятельный глоток, хотя обращение прошло как по маслу. Но в этом-то и каверза инициации: когда тебе предлагают обращение, то фактически кусают первым и помогают внушением нанести ответный укус. Возможно, князь князей слишком хотел видеть шрамоносца среди своих детей…
«Ты прав», — согласился Белояр.
Востроухов сделал выбор — зажмурился и выпил разом половину коктейля.
— Вот за что я его и люблю как брата, княже! — прокомментировал Владимир. — Если решается, то идет до конца… Или хотя бы до полстакана!
— Не куражься, Володимир. — Бус улыбнулся.
— Я привык, — сказал Марлен, прислушиваясь к ощущениям. — Надо же, был полукровкой, стал кровопийцей…
Он грустно ухмыльнулся.
— И я боюсь, что Света меня не примет. Таким.
Допил остатки коктейля и уставился в дно пустого стакана.
— Глупости ты говоришь, Амандилыч. — Князь ткнул его в плечо. — Меня Вера приняла таким, каков я есть. Любовь зла.
— Ответишь за козла! — отшутился Востроухов.
Родоначальник хлопнул в ладоши:
— Ну, к делу.
И они еще раз, теперь сверхподробно, рассказали Бусу, как протекала их странная вылазка. Странно, конечно, но Белояра не расстроило спешное затворничество эльфов. Владимир попытался узнать, почему, но родоначальник отбросил все вопросы, не выдав ни малейшего намека на причины.